Зимние розы. Осень

Варис пробирался по похожим на лабиринт подземельям Красного Замка на нижние уровни, куда больше никто не ходил. Во времена Эйриса Таргариена слуги пользовались тайными проходами куда чаще, но после того, как королем стал Роберт, отправив драконьи черепа в подземелья и иногда спускаясь к ним, люди всегда избирали менее быстрый путь в пользу меньшей угрозы столкнуться с ним. Иллирио уже ждал его возле черепа Балериона, а птичка, которая привела его, уже улетела на поиски новых зернышек. — Мой старый друг! — поприветствовал его Паук. — Добро пожаловать в столицу! Что за новости ты привез из-за моря? — Дорогой Варис! — также поздоровался Магистр. — На этот раз я прибыл лично, подумал, так будет лучше всего. — А значит, новости большие и серьезные. Ну же, расскажи о них, друг мой. — Визерис покидает Волантис. Сейчас он уже точно уехал. — Почему? — Он поссорился с одним из капитанов Золотых Мечей, у них возникли разногласия о важности Визериса. — Иллирио закатил глаза от раздражения. — В его мыслях он король Визерис, Третий Его Имени, и его обязаны уважать. Он не обращает внимания, что все его положение зиждется на доброте незнакомцев, потому что на самом деле у него ничего нет. Мои шпионы говорят мне, что он движется дальше на восток, возможно, к Кварту. Но дело в том, друг мой, что Визерис — пустое место, меньше, чем тень. Если прежде он не был угрозой, то теперь не тянет даже на мысль. Не пора ли избавиться от Роберта Баратеона? — Может быть, и правда настало время для более жесткого подхода. Но не прямо сейчас. Десница отправился на Север, так что мы пока не можем взять столицу, не сейчас. Но львы планируют убить Узурпатора и украсть трон, так что быть может, нам стоит им это позволить. Как только лорд Старк вернется, он удержит город, пока Король вместе с его Королевой не предъявит права на трон. — Варис, Корона в долгах, как в шелках. Торговля идет туго, а если снова поднимут налоги… Если еще больше торговцев начнут жаловаться на плохие сделки с лишенным силы Вестеросом, Железный Банк решит проблему по-своему. — Я знаю, друг мой. Но не волнуйся, я скоро об этом позабочусь. Как только Нед Старк вернется в столицу, я сделаю свой ход. Даю слово. Иллирио кивнул, и вскоре они разошлись. Но магистра не слишком убедили заверения Вариса. «Как только Нед Старк вернется», но почему он вообще уехал? Почему оставил свой пост, когда Ланнистеры что-то планируют против Узурпатора? Возможно, будет хорошей идеей отправить его торговый корабль на север к Острову Блаженных и вновь расположить к себе Дэйенерис Таргариен. Потому что не важно, что за план у Вариса был с этим спрятанным королем, у Иллирио Мопатиса был собственный план. Однажды Дэйенерис Таргариен понадобится ему, ее имя и ее кровь, а что муж? Ее муж всего лишь незначительное неудобство. Да, ему нужно заняться собственными планами. *** Следующим утром, проснувшись, Джон почувствовал себя почти нормально. Его грудь все еще болела, если вдохнуть слишком глубоко, но в основном он вновь чувствовал себя хорошо, так что он настоял, что отправится на завтрак вместе с остальными. Дэни пыталась переубедить его остаться в комнате и поесть там, но Джон был непреклонен. — Дело не в том, что ты будешь есть одна, Дэни… — сказал он. — Я не буду есть одна, Джон. Больше нет. Я не смогу… Когда я в последний раз ела одна… Он обнял ее лицо ладонями, не давая ей отвести взгляд и скрыть румянец. — Дэни, случившееся не было твоей виной. Ты же это понимаешь, да? — Понимаю. — Но ее взгляд все еще был подавленным. — И я знаю, что ты мог захотеть поговорить с Сэмом, даже если бы я осталась, и даже если бы я пошла к нему с тобой, я могла остаться поболтать с Джилли, и ты все равно пошел бы к Лорду-Командующему один, но я не могу… Последнее, что я сказала тебе «удача всегда заканчивается». Я только об этом и могла думать. Что ты… Ты был мертв, Джон! Твое сердце молчало, когда я прикладывала ухо, твои руки были холодными, когда я бралась за них, и твои легкие больше не вдыхали воздух. И я могла думать только о том, что последнее, что я сказала тебе, что ты был безрассуден и импульсивен, и что удача всегда заканчивается! Джон прижал ее к себе, заглушая ее слова. — Хватит, Дэни. То, что случилось… Ладно, я даже не могу представить, каково тебе было. Но ты не можешь позволить этому подавить себя. Я вернулся. Мы снова вместе. — Но что я сделала? Я просто сидела, плача, ничего не делая! — воскликнула Дэни, по ее щекам потекли слезы, она наконец открылась. — Ты ничего не могла сделать, любимая. — Эддам попросил Мелисандру о помощи. Это он… — Он попросил ее только потому, что он много путешествовал и знал, что это было возможно. Остановись, Дэни. Если хочешь продолжать думать об этом, вспомни, что единственная причина, почему Мелисандра вообще была здесь и сумела помочь мне, помочь нам, потому что ты приняла ее как гостью, и ты привезла ее на Стену. Да, это Эддам попросил ее использовать магию, но ко мне ее привезла ты. И я жив только благодаря тебе, Дэни. Она прерывисто вздохнула, принимая его логику, уложив голову на его плечо, и они вновь обнялись. Спокойствие после бури. *** Братья Дозора расступались перед Джоном и Дэни, глядя на него с трепетом, и некоторым подозрением, и страхом. Из-за того, что она была так расстроена, они решили пропустить завтрак и пойти лишь на обед. — Я чувствую себя словно экзотическое животное из-за моря, — прошептал жене Джон. Ему и без того было неуютно из-за бешено скачущих в голове мыслей. — Ну, все они видели казнь Торне за твое убийство и слышали о заклинании Мелисандры. Конечно, им любопытно. Джон вздохнул, и они продолжили свой путь в обеденный зал, присоединившись к столу, за которым Гарлан смешил всех историей о рыцаре и его оруженосце с Летних островов. Джон сел и, по крайней мере, его семья старалась сделать вид, что это был совершенно обыкновенный обед вместо того, чтобы зациклиться на невозможной магии и случившемся с ним, отчего он чувствовал себя не таким нервным. Хотя под ложечкой по-прежнему странно тянуло. Он хотел… Он не знал, как принять это, но он видел тревогу жены и не хотел открываться перед ней, расстраивая вновь. Что было совершенно очевидно, так это откровенное напряжение между его отцом и Эддамом. Они даже не пытались скрыть гнев друг на друга, отводя взгляды и отказываясь говорить друг с другом. Джон, Дэни и Робб даже хмыкнули, когда Бенджен закатил глаза и пробормотал, что им обоим стоит вырасти. Но Джон был слишком занят, потерян в собственных мыслях, чтобы так уж интересовался, что стало причиной их раздора. После еды он настоял на прогулке. Дэни возненавидела саму идею, но смирилась после того, как Эддам и Давос объявили, что идут с ним, и Маргери отвлекла ее. — Смысл прогулки в одино… — начал Джон. — Можешь считать меня наглецом, но если хочешь побыть в одиночестве, мой лорд, предлагаю привыкнуть к своим комнатам, — оборвал его Эддам, и его тон отражал его плохое настроение. Джон только закатил глаза, зная, что рыцарь был прав. Призрак практически приклеился к нему с тех пор, как Джон впервые проснулся, и он ничего не мог поделать, от этого чувствуя себя куда спокойнее. Компания, по крайней мере, была приятная. Они обошли крепостную стену, остановившись над южными воротами. — Почему? — спросил Джон, уставившись в темноту. Стражи отстали, встав в линии с обоих сторон от них, но вне зоны слышимости. Эддам и Давос обменялись взглядами, не зная, что сказать, пока старший из мужчин не подошел к мрачному лорду. — Я всего лишь контрабандист, ставший рыцарем только потому, что я был достаточно безумен, чтобы доставить еду в голодающий замок. Ученым меня не назовешь, но мне кажется, что я прожил достаточно, чтобы кое-что понимать в этой жизни. Но и есть и вопросы, на которые человек никогда не получит ответа. — Но почему я? — спросил Джон, и впервые в его голосе прозвучала мука. — Сколько людей умирает каждый день? Сколько людей были преданы, убиты из-за безумия или зависти других? Например, твой отец, — подумал Эддам. — Ты не разгадаешь эту загадку, Джон, — сказал он. — Не думаю, что мы вообще должны понимать такое. — Ты был мертв, — сказал Давос. — А теперь нет. Как по мне, так это чертовски безумно. Могу только представить, каково тебе. Но ты вернулся. — Но я… Я пытался защитить невинного человека, и меня за это убили. И вот я снова здесь. Почему? Почему я? — Я не знаю, — пожав плечами, ответил Давос. — Может быть, мы никогда не узнаем. Но разве это важно? Живи. Сражаясь так долго, как можешь. Вернись домой к твоим детям вместе с твоей прекрасной женой и покажи им, как сильно ты их всех любишь. — Я не знаю, как это сделать. Я подвел мою семью. Я пал. — Хорошо. Теперь иди падай вновь, — с улыбкой сказал Давос. *** На следующее утро за завтраком Орелл объявил, что Манс Райдер и его небольшая группа сопровождающих прибудут перед закатом к неудовольствию большинства братьев Дозора. Но Лорд-Командующий Мормонт вернулся за свое место за столом и бодро заставил стоны умолкнуть. После казней накануне, насаженных на пики голов на воротах и телах на кострах, недовольные особо не высовывались. Оставив Дэни, которая отвлеклась, помогая Джилли собраться перед ее и Сэма отъездом, Джон отправился в библиотеку. — Леди Мелисандра, — поздоровался он. — У меня не было шанса поблагодарить вас, моя леди. Я обязан вам жизнью. — Это было дело рук Владыки, лорд Старлинг, — ответила женщина. — Я лишь его инструмент. — Леди Старлинг сказала мне, что у вас были видения, моя леди, — неуверенно начал Джон. — Видения в пламени. И эти видения привели вас к нам. — Мой Владыка говорит со мной, показывая свою волю в огне, мой лорд. Я интерпретировала его видения и проделала путь на Остров Блаженных. Владыка желает, чтобы вы жили, так что он сделал так, чтобы его последовательница оказалась здесь, чтобы проследить за его волей. — Но почему? С чего ему есть дело, жив сделанный лордом бастард или нет? — спросил Джон, не замечая, как за его спиной Эддам закатил глаза. — Мой Владыка не говорит мне своих причин, лорд Старлинг. — Затем она замерла, изучая его взглядом. — Есть одно пророчество, — сказала она и затем нахмурилась: Эддам заметно окаменел. Еще одна тайна, подумала жрица. — Не знаю, какое… — начал Джон, но она вмешалась. — Оно говорит о Принце, рожденном посреди соли и дыма, который победит тьму и принесет Вечное Лето. — И? — Вы были рождены вновь среди соли слез вашей жены и дыма пламени Владыки Света, мой лорд, — сказала Мелисандра. — Он вернул вас потому, что ваше рождение было предсказано тысячи лет назад. Вы найдете способ уничтожить Белых Ходоков, потому что лишь в вас есть сила, способная покончить с их холодной тьмой раз и навсегда. Джон выпрямился, вбирая ее слова, и каждое делало его все более тревожным. Он заметил, что к ним присоединился мэйстер Эймон, но его разум вновь был перегружен. — С вашей логикой есть только одна проблема, моя леди, — сказал он. — Я не принц. И Джон отвернулся и вышел из библиотеки. *** Мэйстер Эймон перечитал пророчество об Обещанном Принце бесчисленное количество раз. Он знал, что Лесная Ведьма сказала его брату, что Принц появится из линии Эйриса и Рэйеллы — Эгг послал ему письмо на следующий день после того, как это случилось, заявив, что он издал указ об их браке — к их обоюдной неприязни. Но это был их долг перед страной. Он помнил первое письмо Рэйегара: милый, добрый Рэйегар сказал, что он нашел пророчество в старом свитке и попросил своего дядю о напутствии. Какое-то время они верили, что принц Драконьего Камня и был Обещанным Принцем из пророчества, особенно, учитывая, как он появился на свет, но затем некоторые детали не совпали, и они решили, что Рэйегар не был Обещанным, но кто-то из его потомков. Когда мэйстер Эймон услышал о случившемся во время Восстания, он проклял пророчество и человеческую глупость. Если бы Рэйегар не верил так в пророчество, позабыл ли бы он свой долг перед страной и сбежал бы с Лианной Старк? Принц писал о любви к ней, но, быть может, если бы он не был так поглощен идеей, что она была Льдом для его Пламени, он бы действовал спокойно и взвешенно, и Восстания бы не случилось. И мэйстер Эймон отбросил, забыл о пророчестве. Линия Рэйегара прервалась, дом Таргариен пал. Но затем он услышал о Дэйенерис. Сначала он был просто рад, что она выжила. Но затем он осознал: в Высоком Валирийском не было родов. В переводе на Всеобщий язык dārilaros мог значить и «принца», и «принцессу». Ошибка толкования вызванная ошибкой перевода. И пророчество ожило вновь, но не в лице Принца, а Принцессы. Принцессы, рожденной во время самой сильной бури в известной истории, посреди соли мятежного моря и дыма вулкана Драконьего Камня. Но несколько недель назад Эддам поделился с ним маленьким секретом, и это вновь изменило мысли Эймона: у Рэйегара остался сын, сын, рожденный в его браке с Лианной Старк. Сын, рожденный изо Льда и Пламени. И мэйстер вновь стал думать скорее о Принце, чем Принцессе. Но сейчас… Сейчас слова Джона навели его на новую мысль, заставив мэйстера снова передумать. — Эддам, — позвал он, прежде чем рыцарь ушел вслед за своим лордом. — Будь добр, помоги мне покормить воронов? Если он и посчитал это странным, то не стал это озвучивать. Он лишь послал стражей за Джоном и последовал за мэйстером Эймоном по ветхой лестнице, понимая всю серьезность ситуации, когда Призрак последовал за ними вместо своего хозяина. — Я был слишком далеко, чтобы меня достигли детали, сир, — сказал мэйстер, когда они остались наедине. — Пожалуйста, расскажите мне о событиях Восстания. — Все началось в Харренхолле, — сказал Эддам, подчиняясь, хотя не имел ни малейшего понятия, чем был вызван вопрос. — Брак принца Рэйегара и принцессы Элии разваливался: он слишком увлекся пророчеством, идеей, что у дракона должно быть три головы, а Принцесса не могла родить ему третьего ребенка. Он знал, что это была не ее вина, но настаивал, что третий ребенок должен быть, и, хотя их брак был политическим, они были дороги друг другу, хоть и не любили. Элия думала о том, чтобы развестись, при условии, что ее дети останутся первыми в линии наследования. А затем случился турнир. Рэйегар влюбился в Лианну в тот же момент, как она сняла с себя шлем — она была одета, как рыцарь, чтобы сразиться за честь друга. И когда она назвала свое имя… Когда она сказала «Леди Лианна, если настаиваете, из дома Старк», он убедился что она была его Льдом. — После того, как мы вернулись на Драконий Камень, — продолжил он, — Рэйегар и Элия начали обсуждать подробности своего развода. Принц Эйгон оставался наследником Рэйегара, и Элия растила бы его и принцессу Рэйнис в Дорне до тех пор, пока Эйгон не вырос бы достаточно, чтобы занять место рядом с отцом. Рэйегар послал Лианне письмо, но отец отсылал ее в Риверран, потому что она отказывалась выходить замуж за Роберта Баратеона. Рикард Старк думал, что, пожив в южном замке, его дочь оттает к своему нареченному. Но он ошибался, видимо, он совсем не знал собственную дочь. Она сказала, что сбежит от своей охраны и отправится в Эссос. Рэйегар сел на корабль и написал ей, что приедет за ней. Лианна сбежала от своих стражей — боги знают как — и они встретились в Западных землях. Затем они отплыли на юг и доехали до Башни Радости. К ним прибыл Верховный Септон, аннулировал брак Элии и Рэйегара и женил его на Лианне. Затем случилась трагедия с Рикардом и Брандоном Старком, и началось Восстание. Рэйегар пытался найти способ заставить отца отречься от престола, и к тому времени, когда он вернулся в столицу, он оставил меня, сира Освелла и сира Герольда охранять Принцессу, которая уже знала, что носит их ребенка. — Но когда… — мэйстер глубоко вдохнул. — Кто умер первым, Эйрис или Рэйегар? — Рэйегар, — ответил рыцарь с болью в сердце. — Узурпатор убил Рэйегара на Трезубце, в то время как солдаты Ланнистеров направились к столице. Король Эйрис отослал королеву Рэйеллу и принца Визериса на Драконий Камень. Нед Старк вел войска мятежников к Королевской Гавани и прибыл как раз после Осады. Он завоевал столицу для своего друга и отправился на поиски сестры. Он прибыл как раз, когда Принцесса родила. — И к этому моменту оба, и Рэйегар, и Эйрис уже были мертвы? — спросил мэйстер Эймон. — Да. И столицу уже взяли. — Тогда он был рожден не принцем, а законным королем. — Да, мэйстер. Почему вы спрашиваете об этом? — спросил Эддам. — Какая разница? Независимо от того, когда умер Рэйегар, линия наследования проходит сквозь него, Джон несомненный наследник. — О да, да, ты прав. Это лишь стариковское любопытство о его семье. — Вы что-то заметили в словах жрицы? Мэйстер улыбнулся: — Она ошибается. Джон прав, он не принц. Он никогда не был принцем. Он просто не может быть Обещанным Принцем. Формулировка этого не позволяет, — затем он хмыкнул. — Спасибо, Эддам, ты ответил на все мои вопросы. Ничего не понимая, Эддам привел мэйстера обратно в библиотеку, понимая, что мэйстер его отпустил и не станет отвечать на вопросы. Эймон сел на свой стул, наслаждаясь теплом очага. Мелисандра не могла сделать тот же вывод, потому что не обладала важной долей информации. Похоже, Рэйегар все-таки был прав тогда. Он был Обещанным Принцем, перерожденным Азором Ахаем. Но пророчество оказалось коварным. Когда оно говорило о Принце, создавшем свое оружие, Светозарный, в крови Ниссы-Ниссы, это поняли как образ кузнеца, остужающего скованный меч в крови своей жены. Но в реальности пророчеством правил символизм. Рэйегар, Обещанный Принц и правда создал Светозарный: не меч, а сына и наследника, рожденного и омытого кровью его жены, его любимой. Дав жизнь Джону, Лианна умерла в окровавленной постели, исполнив пророчество так, как никто не мог бы предугадать. Но у дракона должно быть три головы, — подумал старый мэйстер. Если Светозарный это Джон, если он — это одна из голов, то где остальные? Потому что Дэйенерис может быть второй, но Рэйегар мертв. Дети слишком малы, и в любом случае что-то не складывается. Кто же, тогда, третья голова дракона? *** Дэйенерис играла с малышом, пока Джилли и Ирри перемещались по комнате, собирая вещи. Сэм следил за тем, чтобы лошади и стражи были готовы, чтобы воспользоваться дневным светом по максимуму, хотя по эту сторону Стены им не нужно было волноваться так сильно об атаке в темноте. — Ты уже выбрала имя? — спросила леди. — Имя? — Да, для маленького? У тебя, конечно, столько дел, но я подумала, а вдруг? — Дэни улыбнулась, когда мальчик хихикнул. — О, — охнула Джилли. — Просто… Одичалые не дают детям имен до второго дня рождения, миледи. Холод… Жизнь жестока, и малыши часто умирают. — О. Я понимаю. Конечно. — Другие одичалые говорят, что это помогает от демонов. Что они не могут прийти за кем-то без имени. — Ты в это не веришь? — спросила Дэни. — У меня никогда не было причины верить в богов и демонов, миледи, — сказала Джилли. Дэни прочистила горло, сожалея, что тема ушла в эту сторону. — Ну, в Крепости Полуночи, которую Сэм очень хорошо знает, он знает всех и каждого. Я написала тете Айле, она будет рада вас принять — ей чем больше, тем веселее. Я почти уверена, что к вашему прибытию в детской будет стоять новая колыбель. — Я бы не хотела навязываться, миледи. — Это не так. Мальчики будут только рады компании, я уверена. Джилли робко улыбнулась. Она была вне себя от радости, когда Сэм сказал, что они могут уехать на юг до прибытия послов Вольного народа, но она нервничала — замок, куда они ехали, был наполнен южанами и их странными обычаями. Наконец, она и Ирри вынесли последний мешок вниз во двор, и Дэни принесла малыша к ждавшей их карете. — Счастливого путешествия, друг мой, — сказал Джон, и он и Сэм обнялись. — Позаботься о добыче драконьего стекла. — Позабочусь, не волнуйся. Мы с мастером Грюсом отправим первый корабль еще до твоего приезда домой. Джон усмехнулся. — Передай Лианне, что я скучаю по ней каждый день. И поцелуй Маленького Эддама за меня. — Боги, — застонал Сэм. — Я даже не хочу представлять, что она устроит, когда увидит, что я вернулся без тебя! — Лорд Тарли! — во двор спустился мэйстер Эймон, обрывая смех Джона. — У меня есть кое-что для вас. — Он протянул большой сверток. Сэм взял его дрожащими руками и охнул, раскрыв обертку и увидев обложку. — История Валирии! Но это… Боги, это вся книга? — Да, — с улыбкой сказал мэйстер. — Это был подарок от моего отца, когда он послал меня в Цитадель, хотя мэйстеры там были совершенно ею не заинтересованы. — Но… Я даже не знаю, существует ли копия всей книги! — вне себя воскликнул Сэм. — Я лишь видел и слышал об отдельных копиях страниц! Даже в Винтерфелле она неполная! — Да, да, думаю, это последняя полная копия, — сказал старик. — Мэйстер… Такой подарок, такая честь, но я не могу… — Слепцу книги ни к чему, лорд Тарли, — сказал мэйстер Эймон. — Считайте это моим наследством человеку, который любит знания так же, как и я. Плача, Сэм прижал книгу к груди. — Я буду обращаться с ней как с сокровищем, мэйстер. — Знаю, что так и будет, Тарли, знаю. Я отложил небольшой сундучок с книгами, чтобы вы увезли их на юг для моей племянницы. И с лордом и леди Старлинг уедет еще один, побольше. Считайте это свадебным подарком от дома Таргариен, хоть и запоздалым. — Я буду считать это подарком от вас, мэйстер Эймон, — сказал Джон. — Уверен, леди Старлинг только согласится. — Согласится с чем? — спросила Дэни. Ее тоже заворожили книги, ведь это была вернувшаяся к ней частица ее семейного наследия. — Мы готовы, лорд Тарли, по вашей команде, — сказал Лидс. — Да, нам пора, — сказал Сэм. — Воспользуемся дневным светом. Он благоговейно положил книгу в карету и повернулся, чтобы со всеми попрощаться. Когда они уехали, и братья закрыли ворота, Джон с небольшой улыбкой повернулся к Дэни. — На сколько поспоришь, что к тому моменту, как мы доберемся домой, там уже будут копии всех частей, что он прежде не видел, «на всякий случай»? — Ну, надеюсь, мы вернемся домой до того, как он успеет скопировать всю книгу, — с улыбкой ответила она. — Но уверена, что к концу года у нас будет по крайней мере две копии, припрятанных в разных концах замка. Смеясь, они вернулись внутрь. *** Орелл был прав, и прямо перед закатом солнца прогудел рог, возвещающий приезд Манса Райдера. — Ты готов? — спросил Бенджен, пока они с Недом со стены наблюдали как братья побежали в туннель. — Я разобрался с Тайвином Ланнистером и остальными с их идиотскими политическими маневрами в Королевской Гавани. Думаю, я могу справиться с Королем за Стеной. Особенно потому, что я знаю, что мой братец прикроет мне спину, — пошутил Нед, спускаясь во двор. Бенджен фыркнул. Благослови тебя боги, Эшара Дейн, — подумал он. — Он научился шутить!