Зимние розы. Осень

Маргери постучала в дверь кабинета бабушки и была быстро приглашена. Она и Гарлан прибыли чуть раньше, и она была рада наконец согреться. К счастью, по словам Робба, в Винтерфелле было не так холодно, как на Стене, и в замке было тепло. — Итак, — сказала Оленна после того, как они обнялись. — Какие новости? — Свадьба гарантирована, бабушка. И я сумела внушить ему необходимость делиться со мной всем. Он говорит, что любит меня. Королева Шипов прищурилась. — Что ж, это хорошо. Очень хорошо, раз уж ты сама в него влюбилась. — Бабушка… — Не надо, дорогая, не надо. Я достаточно стара, чтобы знать, что вижу. Ты влюбилась в мальчика, что хорошо, раз тебе придется провести с ним остаток своих дней. Просто убедись, что тебя это не ослепит. — Не ослепит, бабушка, обещаю. — Хорошо. Что насчет остальных? — Столько всего случилось, бабушка. Но самое невероятное… Во-первых, Белые Ходоки существуют. — Не глупи, Маргери! — засмеялась Оленна. — Белые Ходоки это детская сказка. — Нет, бабушка, они правда существуют. Робб видел их, он сражался с ними. — Это было бахвальство. Должно быть бахвальство, любовь моя. — Ну, оно было достаточно убедительным, чтобы лорд Старк и Лорд-Командующий Ночного Дозора позволил Одичалым перейти на эту сторону Стены. Оленна осеклась. — Это и правда невероятно. Никто не ждал такой проблемы. Лорду Старку понадобятся железные доказательства, если он действительно хочет направить королевства против этих… Этих сказочных монстров. — Уверена, что у лорда Старка есть план, — дипломатично сказала Маргери. — Я видела вихта, одного из их рядовых солдат. — Она вздрогнула. — Он уже был мертв, но поверь мне, мы не хотим, чтобы они пробрались на юг. — Ты сказала «во-первых», что во-вторых? — спросила Оленна. — О, это, — Маргери сдержала улыбку, предвкушая реакцию ее бабушки. — Лорда Старлинга закололи. Прямо в сердце. — ЧТО?! — О, не волнуйся, бабушка, он в порядке. — В порядке? Как? Как он может быть в порядке?! — Ну, он был мертв всего лишь один день, — Маргери с трудом скрывала веселье. Оленна ударила по столу. — Хватит нагнетать, объясни уже! Что за колдовство они сотворили? Усмехнувшись, Маргери начала рассказывать. В конце концов, Оленна ещё больше уверилась, что идея породниться с домом Старк была одной из их лучших идей. *** Мэйстер Марвин сидел за своим столом, обдумывая только что прочитанное. День был теплым, хотя даже на юге становилось ощутимо прохладнее. Гонец с Севера отдал ему послание только в его личном солярии, сказал, что мэйстер Лювин просил о конфиденциальности. Он помнил Лювина, одного из немногих, кто получил звено из валирийской стали и изучал высшие мистерии. Марвин не был глуп — он с самого начала знал, ещё когда только начал путь к собственному звену из драконьей стали, ещё когда был глупым мальчишкой, что Орден Мэйстеров ненавидел магию. Он знал, что ему дали звание Архимэйстера только потому, что правила Цитадели гласили, что у каждой области науки должен быть архимэйстер. После третьего «совпадения», он осознал, что Сенешаль не просто так отправлял его учеников, которые стремились к звену из валирийской стали, сразу служить в замки — они не успевали закончить обучение в этой области. Но представить заговор такого масштаба… Письмо из Винтерфелла прибыло вместе с копией писанины из дневника мэйстера Валиса. Он потер лоб. Лорд Старк имеет все права начать войну с Цитаделью. Но судя по тому, что Лювин просил держать все в тайне, Марвин решил, что Десница короля хотел не этого. Но опять же, легкость, с которой дневник был найден… Беспечность… Он должен все исследовать. Он должен проверить факты. Какими бы беспечными и тщеславными ни были его коллеги, он сомневался, что существует список заговорщиков. Или этот список, если он существует, будет так легко добыть или прочитать. Или, возможно, если ему повезет… Он позвонил в маленький колокольчик, призывая служку из соседней комнаты. Мальчик быстро прибежал. — Аллерас, у меня возникла проблема, которую нужно решить. Я знаю, что ты лишь начал свое обучение высших мистерий, но мне нужно знать, что я могу тебе доверять. Поможешь ли ты мне в этой авантюре? — Разумеется, Архимэйстер, — ответил мальчик. — Хорошо. Начало будет очень скучным, очень, но если я прав… О, если я прав, награда изменит тот мир, что мы знаем. — Что вам нужно от меня, Архимэйстер? — Я отправлюсь к Сенешалю и скажу, что даю тебе неблагодарное задание — нет ничего необычного в том, чтобы послушник совершил проступок или слишком далеко зашел с экспериментами, так что его приходится наказать, заставляя писать копии. Это скучно, и оттого эффективно, как наказание. Затем я возьму книги, которые хочу прочитать — хотя я не могу позволить никому знать, что я их читаю — и пока ты копируешь тексты, я займусь чтением и выясню, смогу ли что-то доказать или опровергнуть. Аллерас и правда посчитал это скучным заданием, но решил не говорить об этом. Судя по слухам, бродящим по стране — драконьи яйца Дэйенерис Таргариен, второе извержение вулкана за несколько месяцев… Будет очень интересно заиметь звено из валирийской стали. И только архимэйстер Марвин мог дать его. — Разумеется, Архимэйстер. Все, что вам нужно. — Хорошо, хорошо, — сказал старик, поднимаясь. — Тогда давай начнем! *** Оберин нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. Он остался в Звездопаде настолько долго, чтобы помочь Эдрику с последствиями предательства и смерти мэйстера Корлиса. Но это было просто — несмотря на молодость, лорд Дейн был умен, и едва шок выветрился, он весьма обстоятельно взял ситуацию под контроль. Принц все ещё считал, что он был слишком честным и благородным, чтобы иметь дело с безумием политики, но время и опыт это исправят. В конце концов, даже Эртур с высот его чести все же решился сфабриковать свою смерть. — Отец, — наконец пришла Сарелла и села напротив него. — Ты же знаешь, нам не стоит встречаться. — Да, — согласился он. — Но дело важное. И, кстати, я тоже по тебе соскучился. Она улыбнулась. — Я ужасно скучала по тебе, отец. И я же говорила, что смогу это сделать. — Эй, не надо, я был единственным, кто не посчитал это безумством. Если кто и может притвориться мужчиной, чтобы учиться в Цитадели, то только одна из моих девочек. — В любом случае, что за важное дело? Или ты просто путешествуешь? — До меня дошел слух о заговоре… — Дай догадаться, ребенок лорда Старка и леди Эшары Дейн? — Они знают? — встревожившись, спросил Оберин. Это было их преимуществом, что мэйстеры не знали, что их поймали. — Мэйстер Винтерфелла написал архимэйстеру Марвину. — Марвину? Мастиффу? — Пожалуйста, отец, кто ещё может со стопроцентной гарантией не быть частью заговора против магии? — Ты права, — согласился он. — Ты что-нибудь нашла? Сарелла улыбнулась. — Единственная причина, почему я не написала тебе, в том, что ты сказал, что уже в пути. О, отец, это сведет тебя с ума! *** На это раз покинуть Винтерфелл было не так трудно, как в первый раз: теперь Джон уже знал и скучал по своему дому, своему замку. Он всегда будет скучать по Винтерфеллу, но теперь он стал воспоминанием детства и домом отца. — Ты правда думаешь, что это хорошая идея? — спросила Айла, подойдя туда, где он поправлял новое седло Зимнего Шторма. — Думаю, что это потрясающая идея, — ответил он с улыбкой. — Брось, ты же все время стояла над Ирри и мастером, который сделал седло. К тому же, я бы никогда не позволил ничему случиться. — Знаю, знаю! — фыркнула она. — Но что, если она не выдержит целый день? — Тогда я замечу, попрошу остановиться и доставлю ее прямо в твои любящие и заботливые руки, тебя это устроит? — теперь Джон улыбнулся: Айла была чересчур заботлива. — Но… Ей едва исполнилось два! — Тетя, — Джон повернулся к ней и взял ее за руку. — С Лией все будет хорошо, обещаю. Она не в первый раз в седле, и Ирри говорит, что дотракийские дети начинают ездить ещё у груди матери. Лии нет причин не делать так же. Седло удержит ее на месте во время поездки, и я буду держать ее. — Я знаю. Ладно, я перестаралась, я знаю. — Нет такой вещи как перестараться, когда речь идет о твоей внучке. — Джон поцеловал ее в щеку. — Я пойду за Лианной. — Джон! — позвала Айла. — Ты можешь хотя бы попытаться не гнать? Ну, то есть ехать помедленнее. Он хмыкнул. — Прости, тетя. Но я не могу дать слово, зная, что я его не сдержу. Теперь Айла встревожилась еще больше. Разумеется, она знала, что Джон никогда не позволит Лианне пострадать, но это ведь быстрая езда, кто знает, что может случиться. Она была слишком маленькой, чтобы держаться самостоятельно, и одно неловкое движение, соскользнувшая рука, треснувший рукав означал, что Джон мог выронить ее. — Ты слишком волнуешься, любимая, — с улыбкой сказал Бенджен, найдя ее. — С Лианной все будет в порядке. — Я знаю! — воскликнула Айла. — Просто… О, ну ты же знаешь, как быстро он ездит на этой лошади! Он же копия своей матери, вечно в погоне за скоростью! И если… — Я все это знаю. И знаю, что Джон скорее сам прыгнет под копыта Зимнего Шторма, чем позволит Лианне чуть сползти с седла. — Я знаю, — проныла она, и позволила ему обнять себя. — Просто… После этого шрама и нападения на детскую… — Эй, — позвал Бенджен, поднимая ее подбородок и заглядывая в глаза. — Мы удвоили охрану и внимание. И с Джоном Лия будет в безопасности. К тому же, я почти уверен, что лютоволки будут бежать рядом с Зимним Штормом, и даже если она упадет, то упадет на них. Айла фыркнула, но наконец успокоилась. Элла наблюдала за ними издалека, стоя возле Неда рядом с каретой. — Я очень рада, что мне не нужно спорить об этом же с тобой, — сказала она. Нед хмыкнул. — Я не настолько большой любитель лошадей, чтобы садить на них таких маленьких детей. Честно говоря, я бы хотел, чтобы и Джон этого не делал. По крайней мере, он не пытается взять в седло и Маленького Эддама. — Ну, он сын своей матери, — сказала Элла. — И Дэйенерис — сестра своего брата, так что она только поддерживает эту идею. — А я нет, — пожаловался Нед. — Я бы спал куда спокойнее, если бы знал, что Лианна внутри кареты с тобой, Айлой и остальными детьми. — Думаю, к тому моменту, как придет пора спать, ты или окончательно возненавидишь эту идею, или смиришься с ней. Он только закатил глаза и помог ей сесть внутрь, затем подал руку Сансе. Берта принесла Кригана и Рикона, и Бенджен помог Айле и Рикарду устроиться внутри. — Готовы ехать? — спросил он. — Я бы предпочел послать им ворона с советом, как решить их проблемы, — проворчал Нед себе под нос. Бенджен усмехнулся, и они отправились к своим лошадям. Лианна привлекла к себе всеобщее внимание, громко засмеявшись, когда Дэйенерис передала ее уже сидящему в седле Джону, и они оба привязали ее. Дэни приказала сшить детскую версию костюма для верховой езды, так что Лианна щеголяла в кожаном наряде и голубом плаще. Леди Старлинг не забыла и себя, и ее обновкой стали серые кожаные леггинсы и сапоги под синим платьем с длинными рукавами и длинными разрезами по бокам. Она смешала практичность кожи для езды и подходящее для леди платье — по двору поползли шепотки, когда она вышла, и не одна леди, примериваясь, изучала взглядом ее наряд. Так как все были готовы, Нед повел их отряд к выходу. Он заколебался около ворот, но затем пятками тронул бока своего коня, вновь посылая его в галоп и отказываясь оглядываться. Я скоро вернусь, — пообещал он себе, и Серебрянка догнала его, пристроившись рядом. Вместе, он и его новый компаньон отправились по извилистой дороге к Королевскому Тракту. *** На борту «Леди Дэйенерис» Джон ощутил теплую волну счастья при виде черного замка на горизонте. — Впечатляющий вид, — сказал Нед. — Да, — согласился Джон. — И я никогда не перестану благодарить тебя за то, что выбрал его для нас. — Ну, — пожал плечами Нед, которому стало очень неуютно. — Он слишком долго пустовал и был слишком красив, чтобы так и остаться руинами. Джон хмыкнул. — Ты уверен, что не хочешь остаться? Всего на несколько дней, отец! — Я и так слишком давно не был в столице, Джон. Ты же знаешь. У меня есть долг перед страной. — Знаю. Но ты так давно там не был, что пять дней не сделают разницы! Пожалуйста, отец, ты никогда не празднуешь собственный день рождения. — Тебя Элла подговорила, да? — спросил Нед. — Я же сказал ей, что ничего не хочу. Я не… Я даже не помню, когда в последний раз праздновал, — сказал он, зная, что это ложь. Но его так гложила вина, что он проигнорировал это. — В прошлом году, — улыбнулся Джон. — В прошлом году Элла устроила мне ловушку с этим ее «особым ужином». Я просто… Почему это важно? — А почему это не важно, отец? Пожалуйста? Всего лишь пять дней! — Повалуста, деда! — сказала Лианна, незамеченной подкрадываясь к ним и схватив Неда за ноги. Он хмыкнул и поднял ее. — А вот это уже низкий трюк, — сказал он, улыбаясь своей внучке. — Как я могу сказать тебе нет? — Да-а-а-а! — воскликнула она и заерзала, пока он не отпустил ее, и побежала в главную каюту, где сидели женщины. — Она оправдывает свое имя, — тихо сказал Нед, глядя ей вслед. — Ты никогда о ней не говоришь, — так же тихо сказал Джон. — Я пошел на войну, чтобы освободить ее. Спасти ее. И проиграл. — Он умолк на секунду, затем повернулся к Джону. — Хорошо, я останусь. Но только на пять дней. Но пусть это будет скромный ужин, Джон, только семья. — Почему ты не любишь праздновать свой день рождения, отец? Он пожал плечами. — Много лет праздновать было нечего, но… Думаю, сейчас можно. Твой дядя сказал мне перестать… Это не важно. — Перестань жалеть себя и винить себя за то, что давно в прошлом, — сказал Бенджен. Как будто это так просто, подумал Нед. Он отвернулся и тоже ушел в свою каюту. Джон нахмурился, и обернулся к пришедшему с другой стороны Эддаму. — Он чувствует вину, — сказал рыцарь. — Вину или меланхолию. Не уверен. — Почему? Эддам на мгновение задумался над ответом. — Я однажды говорил тебе, что я был с ним, когда он впервые увидел тебя. После того, как твоя мать умерла, он… Конечно, он был опечален. Он нашел тебе кормилицу и все, что нужно, но… Его мир развалился. Думаю, поэтому он не хочет праздновать именно здесь. — А какая разница? — спросил Джон. — Потому что в день, когда ты появился на свет, он не выпускал тебя из рук весь день, едва отдавал тебя кормилице, а после этого он не касался тебя целую луну. Лианна упоминала, что после того, как все закончится, она хотела найти ему подарок на день рождения, она помнила, что он был близко, вот откуда я знал. Я накричал на него и стоял над душой весь день, сказал привести себя в порядок и перестать плакать над бардаком, в который превратился мир. — Это сработало? — спросил Джон, сам не зная, что он чувствовал по поводу этого. — Нет. Он провел весь день, запершись в своих комнатах. Три дня спустя тебе исполнился месяц, и Айла и так хотела как-то это отпраздновать, и решила соединить два повода. И ну, ты ее знаешь. Она отправилась в его солярий, и я не знаю, что она ему сказала, но он вышел с видом виноватого щенка, и спросил меня, может ли подержать тебя. Учитывая, что в то время она была всего лишь твоей кормилицей, и не служила твоей семье годами, это было большое достижение. Но, думаю, когда он вспоминает свой день рождения, он вспоминает, как глупо поступил тогда, как позволил вине, и стыду, и безнадежности поглотить себя и держать его вдали от его сына целый месяц. Джон посмотрел на Крепость Полуночи, все приближающуюся, и его мысли обратились в хаос. *** Джон счастливо вздохнул, упав на их кровать. — Дом, милый дом! — воскликнул он, и Дэни хмыкнула. — У меня такое чувство, что мы путешествовали несколько лет! — Ну, прошло больше полугода, — мягко сказала она. Джон сел и серьезно посмотрел на нее. — Ты была так печальна и отстранена после Белой Гавани, — сказал он. — Думаю, я знаю, почему, но мне бы хотелось, чтобы ты поговорила со мной об этом. Дэни вздохнула. — Не о чем говорить. — Ты ужасная лгунья, Дэни. И это ты все время заставляешь меня говорить о моих проблемах. Так что давай, моя очередь, — сказал он, протягивая ей руку. — Поговори со мной, моя прекрасная жена. — О, ты! — сказала она, взяв его за руку и фыркнув, когда он притянул ее к себе на колени. — Есть… Кое-что. — Она покраснела под его суровым взглядом. — Я знаю, что все женщины разные, думаю, я просто немного ревную. — Дэни, ты едва не умерла, рожая Маленького Эддама. Твоему телу понадобится больше времени, чтобы восстановиться. — Я знаю, знаю… Просто… Я рада за них, правда рада. И я знаю, что ревность — уродливое чувство. Я не хочу, чтобы они не… Элла, отец, тетя Айла и дядя Бенджен, они заслуживают своих малышей, и я счастлива, что они обе беременны. Просто… Я хотела, чтобы у нас тоже был ещё один малыш. — И он у нас будет, Дэни. Но твое тело прошло через испытание, наш мальчик появился на свет слишком рано, и ты была под таким давлением, путешествие к Стене, и… То, что случилось со мной, — сказал Джон, и она положила на шрам на его груди, скрытый под одеждой, ладонь. — Не требуй от себя столь много, Дэни. Это случится, когда настанет время. Ты только посмотри на разницу в возрасте у моих братьев и сестер! — Знаю, я просто… Наверно, я просто жадная. Я хочу наполнить этот замок нашими детьми! — Так и будет, — убедительно сказал Джон. — У нас будет столько детей, что ты возненавидишь меня и начнешь отсылать спать в другую комнату. — Они оба рассмеялись. — Позволь этому случиться, Дэни. Я не мэйстер, но я вполне уверен, что стресс тут не поможет. Он ни с чем не помогает, так почему должен помочь с этим? — Дэни засмеялась, темное облако растаяло. — А теперь, — усмехнулся Джон, — как насчет небольшой практики. В научных целях, разумеется. — Практика, точно, — засмеялась она, но затем Джон поймал ее губы в поцелуе, и она забыла, почему была расстроена. Следующим утром, когда ей пришлось терпеть понимающие ухмылки Ирри и Дореи при виде ее порванных шнуровок, она почувствовала такое облегчение, какого не чувствовала после Винтерфелла. *** Джон попросил Дэни, Айлу и Эллу не устраивать из их ужина что-то грандиозное и позвать только членов семьи. Не один день после разговора с Эддамом на корабле он думал о том, что тот рассказал ему. И хотя ему было больно, кружение на одном месте принесло ему некоторую ясность. Он пытался поставить себя на место своего отца, не важно насколько абстрактной и туманной казалась ему это идея. Его сестра исчезла, скорее всего похищена и изнасилована, его отец и брат убиты безумцем, который требует и его голову. Он восстает против короля, чтобы отомстить за свою семью, ему приходится жениться на невесте брата, женщине, которую он не любит и не знает, в то время как леди, которую он любит, за сотни миль от него носит его дочь. Дочь, которую убивают в чреве матери жестокие люди, его момент слабости посреди безумия, победа в войне ценой стольких жизней. Он находит сестру, ради свободы которой он так долго сражался, и она умирает у него на руках, а когда он отправляется к леди, которая по слухам носит его сына, умирает и она. Так много смертей и трагедии. — Отец? — спросил он, войдя после стука. — Мы можем поговорить? — был только полдень, но Джон хотел покончить с этим разговором до ужина. — Конечно, сынок, — с улыбкой сказал Нед, откладывая перо и свитки в сторону. — Входи. Что-то случилось? — Не совсем, — колеблясь, ответил Джон. — Я… Ну, это… Я не умею говорить о чувствах, как и ты, так что, думаю, перед нами неловкий разговор. — Ты начинаешь меня пугать, сын. — Тогда, на корабле, Эддам рассказал мне, почему ты не любишь праздновать свой день рождения. Нед окаменел, затем выругался себе под нос. — Для примерного рыцаря Эддам слишком много болтает. Сын, я… — Отец, пожалуйста, позволь сначала мне высказаться. Я не стану отрицать, что после того, как он рассказал мне, мне было больно. Но я подумал об этом, и я не могу даже представить, что тогда творилось в твоей голове. Затем я вспомнил, что мне сказал Робб о нашей старшей сестре, и я правда… Тебе было плохо, отец, я это знаю. И ты пытался отдалиться, но важно то, что ты понял, что был неправ. И с тех пор ты никогда не позволял мне чувствовать, что я был твоим сыном меньше Робба. — Кроме того, как я закрыл глаза и позволил Кэйтилин… — Ты отдал домашние дела на откуп своей жене, отец, как и всякий лорд. И я так делаю, хотя Дэни по большей части скидывает это на тетю Айлу, потому что тоже ненавидит этим заниматься. В любом случае, все дело в том, что пока мы росли, ты сделал все, чтобы я не чувствовал себя хуже Робба. Да, он был твоим наследником, и все же ты учил и наставлял нас одинаково. И я знаю, что бастардов это совсем не… — Джон, пожалуйста, не надо… — Я знаю, что лорды обычно игнорируют или отсылают своих бастардов. Но не ты. Кто-то может и скажет, что ты сделал это потому что король обручил Дэни со мной, что ты должен был вырастить меня соответствующе, но я знаю, что это не так. Король обручил меня и Дэни только потому, что ты забрал меня и привез в Королевскую Гавань ещё до того, как привез меня в Винтерфелл. Возвращаясь к твоему дню рождения, ты сделал ошибку, но ты исправил ее, отец. Не позволяй призраку этой ошибки продолжать преследовать тебя. Давай отпразднуем. Пожалуйста. Нед улыбнулся, очень тронутый. Ты и правда сын своей матери, Джон, подумал он. Даже если бы старался, ты не мог бы быть похож на нее ещё больше. И если бы она была здесь, чтобы вырастить тебя… — Ты мой сын, Джон, — сказал он, опустив ладони на его плечи. — Ты такой же мой сын, как Робб, Бран, Рикон и Криган. Пожалуйста, просто… Просто не забывай об этом. Никогда. Может быть, я сглупил тогда, но я полюбил тебя в то же мгновение, как Айла вложила тебя в мои руки. Ты не носишь мое имя, но в твоих жилах течет моя кровь. Ты мой сын, — подчеркнул он. Джон улыбнулся, и они обнялись. *** Следующие два дня пролетели незаметно, и вот уже пора вновь уезжать. Лианна провела все утро, хвостиком следуя за Недом, приклеившись к его коленям или рукам и умоляя «деду» остаться еще ненадолго. Когда они отправились к лодкам, чтобы спустить по реке вниз, вопрос с лютоволками решился сам: Леди, Нимерия и Лохматый Песик даже не попытались покинуть пирс, но Серебрянка запрыгнула в первую же лодку. — Не думаю, что это хорошая идея, тебе отправиться с нами, — сказал Нед. Лютоволчица улеглась на пол, показывая, что не собирается покидать лодку. — Это будет интересный спор с Его Светлостью, — тихо сказал он, помогая жене ступить на борт: на четырехмесячном сроке ее живот уже был виден под платьем, и он знал, что на юге, где одежда была еще легче, это будет еще заметнее. Она хмыкнула. — Серсеи там больше нет, — сказала Элла. — К тому же, одно дело жаловаться на питомца твоей дочери, ведь куда маленькой девочке справиться с лютоволком, и совсем другое сказать нечто подобное про тебя. Нед фыркнул, но ничего не сказал, проверил, чтобы все сели в лодки, и приказал отчаливать. Ему совсем не хотелось возвращаться в столицу. Пусть даже и маленькая птичка нашептала ему о личности напавшего на детскую.