Зимние розы. Осень

Джон фыркнул, когда Дэни указала на Великую Пирамиду, высочайшее здание в городе. — И ты прошла оттуда? Бегом? Ты не подумала, что на лошади было бы быстрее? — Его тон был дразнящим, но он лишь пытался поддержать легкое настроение из-за того, что они были не одни. — Они сказали, что на кораблях был герб Старлингов. Я просто побежала, — пожала плечами Дэни, наслаждаясь его объятиями, пока они ехали. — Я думала… — Ты думала, что замок пал, — сказал он мягко. — Почему? Ты написала… В письме было сказано, что ты это видела? Дэни покраснела. — Значит, ты встретил Кинвару. Что… Что еще она тебе сказала? — спросила она, и Джон с мягкой улыбкой скользнул от ее талии к животу. Она сжала его запястье, так сильно, что ее ногти оставили следы полукружий. — Мне жаль, — прошептала она. Он ощутил, как сжимается от боли его сердце, но сцепил их пальцы, сжав ее руку с такой же силой. — Это не твоя вина. — Нет, моя. Я… — Сомневаюсь, что это возможно, — нежно остановил ее Джон. — Мы обсудим это позже. Она кивнула и позволила своей голове упасть на его плечо, пока они проезжали город. Безупречные и солдаты Старлингов окружали их, пока они двигались по узким улицам. Дэни и Джон были сразу за ними на Зимнем Шторме, Эртур и Призрак замыкали. Арья, Нимерия, Уиллас, Хоббер Редвин, Гренн, Джендри, Патрик, Ирри и остальное их сопровождение следовали за ними, пока сир Давос и Салладор Саан остались в гавани, чтобы организовать разгрузку вещей. Дэни нужно будет найти среди Безупречных, Младших Сынов и дотракийцев место для их людей, моряков королевского флота и Редвинов. Ирри встревожилась, когда ей сказали, что здесь есть дотракийцы, но Дэни заверила ее, что никакой опасности ее не ждет. И все же молодая женщина держалась к ней поближе, пока Дэни не села в седло, и тогда придвинулась к Орису. Дэни была уверена, что они скоро поженятся — похоже, путешествие только их сблизило. Когда они въехали во двор Великой Пирамиды, Дэни встала с Арьей, Сареллой и Ирри, пока Джон в сопровождении Эртура отправился надоедать конюшим, как надо ухаживать за его любимой лошадью. Она закатила глаза, когда ей была предложена очередная голубая роза, и повернулась к Даарио очень раздраженная. — Почему ты не оставляешь попыток? — спросила она. — Потому что ваша красота настолько неземная… — Знаешь, приставать к замужней женщине очень вредно для здоровья, — с одновременно сладкой и угрожающей улыбкой сказала Сарелла. — Особенно, если это замужняя королева. — Но королева вдова, — возразил наемник. — Я всего лишь показываю свое восхищение ею и… — И разве что тебе страстно хочется найти беду на свою голову, я предлагаю оставить Ее Светлость в покое, — сказал Эртур угрожающе, внезапно встав между Дэни и Даарио. Призрак встал по другую сторону, заставив тирошийца отступить. — И кто ты такой? — спросил Даарио. — Потому что я охранял королеву… — Сир Эртур Дейн, Меч Зари, королевский гвардеец дома Таргариен. Твои услуги королеве больше не понадобятся. — Он с большим удовольствием смотрел, как наемник сдулся и сделал еще один шаг назад. Пусть это по-детски, но он скучал по тому, какое впечатление производило его имя на других. — Есть какая-то серьезная причина, почему ты говоришь с моей женой? — спросил Джон, тоже присоединяясь к ним, поморщившись от недовольства. Даарио вяло улыбнулся. — Я пребывал под впечатлением, что вы мертвы. Я лишь показывал королеве, что ее красота должна быть оценена. Она слишком молода, чтобы быть одной. — Она не одна, — холодным тоном сказал Джон, и Призрак начал угрожающе рычать. — Так что, разве что королева хочет что-то тебе сказать, я предлагаю тебе удалиться. Даарио усмехнулся и поклонился Дэни. — Для меня было удовольствием пребывать в вашей компании, моя… Призрак зарычал и оттолкнул наемника — волк был таким высоким, что его лапа оцарапала щеку Даарио. Он отшатнулся, шокированный силой лютоволка. — Еще раз ты посмеешь замарать доброе имя королевы, и я позабочусь о том, что третьего раза не будет, — сказал Эртур, держа руку на рукояти меча. — Иди к баракам и найди место для прибывших солдат, Даарио, — холодно приказала Дэни. — В бараках больше нет места, Ваша Светлость, — сказал наемник, в гневе сжимая зубы, но он был не настолько глуп, чтобы грубить. — Тогда тебе лучше найти место, — сказала Дэни. — Или я лично освобожу тысячу и семьсот мест. Он всухую сглотнул от угрозы в ее голосе. — Я исполню приказ королевы. — Хорошо. — Дэни высоко подняла голову, он кивнул и ушел. Затем она с улыбкой почесала Призрака между ушей. — Я так скучала по тебе, мальчик! Волк едва не замурлыкал от удовольствия, и она усмехнулась, пока Джон с очень мрачным лицом не подошел к ней и не притянул ее за талию к себе. — Ты же знаешь, что я этого не делала, — тихо сказала ему Дэни. — Ты думала, что я мертв. Эртур прочистил горло, и все остальные отошли на пару шагов. Дэни повернулась лицом к мужу, коснулась его щеки, чтобы заставить его взглянуть на нее, мягко улыбаясь и ненавидя бурю в его прекрасных серых глазах. — Неужели ты думаешь, что я люблю тебя так мало, что спустя несколько недель после того, как я потеряла тебя, я бы пустила другого в мою постель? Джон покраснел. — Нет. Я… Знаю, что ты бы так не поступила. Я просто… — Он крепко ее обнял, их лбы прижались друг к другу. — Я был испуган до безумия, Дэни. Я просто… Я подвел тебя. Мою собственную жену, я позволил похитить тебя из нашей спальни. Пока я был внутри. — Он фыркнул. — У нас есть тысячи солдат, защищающих наш замок, и я… Люди зовут меня хорошим мечником, я рыцарь, я победил проклятого Гору в одиночном поединке, но когда я действительно должен был… Я не смог тебя защитить. Я подвел тебя, себя и наших детей. — Неправда, — возразила Дэни с улыбкой. — Это была Дорея. Она провела наемников через стражу, она усыпила Призрака, она оставила дверь открытой, чтобы они смогли пройти в наши комнаты и вырубить тебя, когда ты повернулся спиной. Она знала, что мы собирались отсыпаться, она знала, что нас какое-то время не будут тревожить. Нас предали, Джон, это не твоя вина. — Он кивнул, но не выглядел убежденным. — Пойдем внутрь. Я уверена, что ты давно не принимал ванну. Джон кивнул. — Настоящую ванну? Последняя была в Волантисе. Хотя в гостинице, в которой мы останавливались в Новом Гисе была пародия на нее. — Тогда пойдем, — сказала она, потянув его за руку. — Конечно, с нашей купальней дома не сравнить, но она не так уж плоха. — Нам нужно поговорить, Дэни. — Я знаю. — Она улыбнулась. — Но это мой день рождения. Я только что провела месяцы и месяцы, думая, что потеряла тебя и наших детей. — На ее лицо легла тень, и ее улыбка растаяла. — Я потеряла нашего ребенка. Мне просто нужна одна ночь радости, прежде чем мы начнем говорить о серьезных делах. Он кивнул и позволил ей провести его через пирамиду к королевским покоям. — Я хочу услышать о том, как ты завоевала город, кстати, — сказала Джон с улыбкой. — Завтра, — пообещала Дэни, запирая за ними дверь и притягивая его ближе. — Завтра будет время на все. Джон хотел сказать, что им нужно поговорить сейчас, что столько нужно обсудить — хотя бы то, что они были тетей и племянником — но он даже не пытался сопротивляться, сунув руку ей в волосы, второй обнимая ее за талию, их губы встретились в горячем поцелуе. Он потерял счет времени, сколько они целовались, отчаянные руки срывали одежду, и он даже не заметил, что они двигались, пока не стукнулся об стол. Его разум был затуманен любовью, и страстью, и удовольствием, он сдернул с Дэни штаны и подтолкнул ее сесть на стол. — Джон! — воскликнула Дэни, ее разум был потерян в тумане его прикосновений. — Черт! — Она задрожала в его руках от того, как он быстро довел ее до оргазма пальцами. — Не играй, Джон, — взмолилась она со всхлипом. — Ты мне нужен! Он даже не думал отказывать ей, в очередном поцелуе прижавшись к ее губам, направляя себя туда, где она ждала его, горячая и мокрая, и тесная. Они были разделены долгие месяцы, и ощущение было божественным. Их страсть была слишком большой, бесконтрольной, отнюдь не нежной и быстрой. Едва они достигли предела, то обмякли в объятиях друг друга, мокрые от пота. — Я скучала по тебе, — прошептала Дэни, глубоко вдыхая, чтобы поймать его запах. — Не больше, чем скучал по тебе, любимая. В дверь, ведущую к их купальне, постучали. — Ваши Светлости, ванна готова, — позвала приглушенным дверью голосом Ирри. — Мы уходим. Дэни усмехнулась. — Они хорошо нас знают. — Пять лет прошло, было бы странно, если бы они нас не знали, — сказал Джон, тоже улыбаясь, когда он вышел из нее и помог ей слезть со стола. Он нахмурился, увидев, как она поморщилась. — Я сделал тебе больно? — Нет, нет, конечно нет, — быстро заверила его она. — Просто прошло много времени, вот и все. — Он не выглядел убежденным, и она улыбнулась. — Идем, я хочу отмокнуть в ванне, пусть вода смоет наши тревоги, и займемся медленной и сладкой любовью. Он мягко улыбнулся и последовал за ней. *** Арья пыталась отказаться от помощи служанки, но она не говорила на всеобщем, а ее валирийский никак не помог. И раз Арья не говорила по-гискарски, возникла проблема в общении. В любом случае, было приятно лечь в настоящую теплую ванну. Служанка опустилась рядом с ней на колени и перебирала ее спутанные волосы, о которых Арья не заботилась по-настоящему с тех пор, как они покинули Крепость Полуночи. Когда она наконец вышла из ванны, ее волосы были распутаны и без узлов, и она обнаружила Ирри разбирающей ее вещи и смеющейся. — Не виню Дэни за то, что так быстро тебя отпустила, — сказала она, и Ирри только улыбнулась. Она сказала что-то, что Арья не поняла, но служанка поклонилась и ушла. — Я пришла с сообщением для тебя, — сказала Ирри с улыбкой. — Если ты никому не скажешь, что принесла его я. — Где он? — спросила Арья, чувствуя предвкушение, забродившее в животе. — Леди Сарелла вмешалась, и ему дали гостевые покои, — сообщила ей Ирри. — Я покажу, как пройти в них через коридоры для слуг. Раз король и королева удалились в свои комнаты, формального ужина не будет, скорее всего еду разнесут по подносам в комнаты. Я принесу еду для вас обоих. — Ирри, ты сокровище! — улыбнулась Арья. — Любовь слишком сложно найти, моя леди, ее стоит ценить, — сказала служанка, затем вытащила из кармана фиал. — Не забудьте об этом. — Я не забыла, — пообещала Арья, открывая пробку и выпивая его. — И не забудьте вернуться сюда перед рассветом, моя леди. Если служанки начнут об этом болтать, королева узнает. — Не волнуйся, мы были на одном корабле месяцами, и мне удавалось скрывать это от Джона и дяди Эртура. Пойдем! Арья глупо чувствовала себя в шелковой ночной рубашке и халате — вот Санса была бы в восторге — но для нее это ничего не значило. Но она не привезла с собой никакой одежды из Крепости Полуночи, а по дороге покупала лишь кожаные штаны да рубашки, не заботясь о ночном белье, так что ей осталось только взять предложенное служанкой. Ирри провела ее по коридорам для слуг, и им нужно было пройти совсем немного, прежде чем они остановились. — Запомнили путь, моя леди? — спросила служанка. — Да, не волнуйся. Спасибо, Ирри. Она только улыбнулась и быстрым шагом ушла. Закусив губу, чтобы сдержать свой восторг, Арья толкнула дверь, напрягая и слух, и зрение, чтобы убедиться, что Джендри один. Но он был в одиночестве, тоже свежий после ванны, потому что на нем были лишь тонкие тканые штаны, а по спине текли капли, пока он выжимал волосы полотенцем. — Ты выглядишь расслабленным, — сказала она, испугав его, он выругался, разворачиваясь к ней. — Проклятый… — Он осекся, видя, в каком она виде. — Ты выглядишь… — Глупо? По-девчачьи? Сме…? — Я хотел сказать, мягкой, — сказал Джендри, улыбаясь, бросив полотенце на стол и сократив расстояние между ними. — Мягкой? Что значит мягкой? Он усмехнулся. — Это значит, что там ты носишь свои кожаные доспехи и меч на поясе, и ты идеальная леди-воин. Но сейчас… Сейчас ты оставила доспехи позади. Ты выглядишь свободной, и счастливой, и мягкой. Она засмеялась. — Ладно, я все равно не понимаю, но приму, как комплимент. — Как и должна, — сказала он и наклонился, чтобы поцеловать ее. — Мне нравится, как ты выглядишь. Не по-девчачьи, кстати. Ты женщина. — Твоя женщина, — прошептала она, и Джендри окаменел, отступая назад. Но Арья его не отпустила. — Не говори такое. Ты же знаешь, это невозможно, Арья! — Мы не будем опять спорить об этом, — решила она. — Я не знаю, каким будет будущее. Мы не можем знать будущее. Но прямо сейчас, сегодня, я твоя, а ты мой. Он был в отчаянии, но позволил ей притянуть его к себе. — Мы никогда… — Сегодня, Джендри. Давай жить настоящим. Пожалуйста. — Она позволила своему голосу скользнуть в мольбу, которую она ненавидела. — Я люблю тебя, — сказал он, и ее сердце заколотилось. Этих слов они еще не говорили. — Я люблю тебя, Арья Старк. Думаю, я полюбил тебя, когда ты впервые вошла в кузницу, в бриджах и грязных сапогах. Я любил тебя в каждый твой приход и в каждом письме, которыми мы обменивались. Я любил тебя, когда решил отправиться в это путешествие, и я люблю тебя каждый день и каждую ночь с тех пор. И до тех пор, пока мы можем, я твой, а ты моя. Ее глаза наполнились слезами, и она ненавидела себя за проявление слабости. Она притянула его вниз для поцелуя, смеясь и плача, и когда они разомкнули губы, щеки обоих были мокрыми. — Я люблю тебя, ты, высоченный, огромный дуралей! — Что-то никогда не меняется, — сказал он со смешком и притянул ее в объятия, скользя руками по ее плечами и сталкивая с них шелковую ткань. *** Сарелла глубоко вздохнула, зная, что этот разговор может разрушить ее планы. Она думала о том, чтобы вернуться к своему мальчишескому виду, но началась война, ей придется вернуться в Дорн по крайней мере, сейчас, и, к тому же, в пути все месяцами видели, что она девушка. Она постучала и услышала разрешение войти. — Архимэйстер, — поздоровалась она. — О! — Марвин оторвал взгляд от дракона. — Вижу, наконец-то, лорд Старлинг сумел нас нагнать! Я рад видеть тебя, Аллерас, и совершенно этого не стыжусь. Хотя, конечно, мне стоит звать тебя леди Сарелла, теперь, когда ты больше не притворяешься. — Вы знали! — ахнула она в удивлении. — Как долго? — Ну, думаю, ты сумела обмануть меня на пару месяцев. Ну, после того, как ты стала моей ученицей, до этого я не считаю. Но это было очевидно после того, как мы покинули Цитадель. Эти постоянные личные и постоянные визиты в воронятню, вороны из и в Дорн… — И вы ничего не сказали? — Скажем так, я считаю, что любой, кто желает учиться, должен иметь такую возможность. Так ли важно при этом что у тебя между ног? Она улыбнулась. — Значит, если я захочу вернуться в Цитадель… — Ну, я тебя останавливать не буду. А теперь иди сюда, я следил за тем, как они растут. Столько можно узнать! Сарелла наконец увидела трех созданий на столе… — Это… Не может… Но как… — Теперь это история, — усмехнулся Марвин. — Мать Драконов, теперь ее зовут так. Идем, я расскажу тебе, пока мы попробуем научить их выдыхать огонь. — Я не знаю, такая ли это уж хороша идея… — сказала Сарелла. — О, пожалуйста, они же драконы! Что еще ты думаешь они могут делать? Пусть лучше научатся по-настоящему, чем остаться неучеными. Я никогда не считал тебя трусишкой. Она бросила на него недовольный взгляд, но подошла ближе к столу, быстро оглядев лежавшую рядом книгу. — Когда они достигнут своего максимального размера? — Драконы никогда не перестают расти, — сказала Марвин. — Вот почему первый Балерион был таким огромным, потому что он прожил две сотни лет. Если я помню верно, они должны достигнуть того размера, чтобы на них можно было сесть, через четыре-пять лет. — Это слишком долго, если она хочет с их помощью покорить Семь королевств. — Может быть, — согласился Архимэйстер. — Но если кроме нее на власть претендуют Ланнистеры, то нужны ли ей вообще драконы? Сарелла только улыбнулась. *** Пицель дрожал от головы до пяток, идя по коридорам Красного замка так быстро, как позволяло его притворство. Быть может, даже слишком быстро. Он не хотел идти туда, но… Он не останавливался. — Ваша Светлость, — задыхаясь, поприветствовал он ее. — Ворон… С Драконьего… Камня… — Наконец-то, — улыбнулась Серсея, поставив свой кубок. — Что с твоим лицом? Пицель только протянул ей свиток, и она нахмурилась. Ее сердце запнулось в ритме, когда она увидела греб. — Это не олень Баратеонов, — пробормотала она. — И не лев Ланнистеров, — добавил Великий Мэйстер. Ее пальцы дрожали, когда она коснулась печати в виде трехглавого дракона, отпечатанного на воске. — Она должна быть в Эссосе, похищенная… Кто там ее похитил! — рявкнула Серсея. — Знаю, Ваша Светлость, это последнее, что мы о ней слышали. И если… Если они послали его с Драконьего Камня, то потому что захватили замок. — Спасибо, Великий Мэйстер, а то я сама бы не додумалась, — прошипела она. Пицель мудро смолчал, она сломала печать и развернула свиток. Жене Узурпатора, которая правит теперь как Регент-Узурпатор, Через это письмо я одновременно представлю себя и предложу тебе мир. Двадцать один год назад во время Осады Королевской Гавани ваш безумный пес убил принцессу Элию Мартелл и ее детей. Он несколько ошибся. Я выжил и был увезен в безопасность, и теперь я вернулся в Вестерос взрослым мужчиной, который завоюет трон моей семьи. Я уже завоевал наш фамильный замок и уничтожил ваш флот и флот мертвого брата Узурпатора. Сдай столицу, поклянись в верности дому Таргариен, и битвы не будет. Противься, и станешь мятежницей и изменницей Короны,

Всего наилучшего, Эйгон Таргариен, Шестой Моего Имени, Король Андалов, Первых Людей и Ройнар, Лорд Семи королевств, Защитник Государства

— Это ЛОЖЬ! — заорала Серсея, разрываясь между гневом и тревогой. Лжец или нет, фальшивка или нет, этот глупец захватил Драконий Камень, послал ворона с Драконьего Камня. Где ее дети? Как флот Ланнистеров был так легко побежден? — Моя королева, если бы я знал, как лучше посоветовать вам… — начал Пицель, внутри сгорая от любопытства. Серсея начала истерически хохотать, протягивая ему свиток. — Фальшивка! — воскликнула она. — Это единственное объяснение! Мой отец видел Элию и ее двух щенков! Это может быть только притворство! Глаза Великого мэйстера размером сравнились с блюдцами, пока он читал, а закончив, он еще долго не мог вымолвить ни слова. — Быть может… — ЭТО ЛОЖЬ! — закричала Серсея. — Мы все надеемся на это, Ваша Светлость, но мы должны учитывать все возможности… — НЕТ НИКАКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ! ЭТО ЛОЖЬ! — Она начала задыхаться, все ее тело дрожало, как лист на ветру. — Ваша Светлость, факт остается фактом… Тот мальчик… Ну, после сира Григора…. Останки были неузнаваемы. — Серсея посмотрела на него с такой яростью, что Пицель сглотнул. — Быть может, стоит собрать Малый совет? Она снова засмеялась. — Какой Малый совет? Нед Старк был Десницей короля, и его нет! Я назвала отца Десницей, но он слишком занят, приводя войска Ланнистеров сюда! Мастер над Монетой, покалеченный Тирелл, на пути в Эссос, чтобы спасти моего врага с частью моего флота! Мастер Кораблей, толстый русал, исчез с остатком моего флота, чтобы защитить своего лорда-предателя. Мастер Закона, кретин-брат Роберта, исчез в тот же день, что и Старки, наверняка сбежал обратно в Штормовой Предел. Мастер над Шептунами лижет волчьи лапы, а я отпустила Лорда-Командующего Королевской гвардии на прошлой неделе, потому что он старый и бесполезный. Нет никакого Малого совета! — Тогда быть может, Вашей Светлости нужно создать совет, — сказал Пицель. — Моя королева, сейчас тревожные времена, и эта новая угроза…. Вам нужна хорошая поддержка. — Ваша Светлость, — позвала Бернадетт, ее служанка, войдя в солярий. — Верховный Септон только что прибыл, двор собрался. — Спасибо, — сказала Серсея, делая несколько глубоких вдохов и пытаясь привести мысли в порядок. — Пусть сир Илин будет готов. — Сир Илин… — Пицель был в недоумении. — Но почему… Ваша Светлость, вы же не…! Верховный Септон, Ваша Светлость! — Он выпустил Кэйтилин Талли из своих рук, и она похитила моего брата. Он ответит за это предательство. — Ваша Светлость, я вынужден протестовать! Вы настроите всех против себя! — Я Ланнистер, Великий Мэйстер. Льва не волнует мнение овец. Она, топая, вышла из комнаты, оставив Пицеля смотреть ей вслед с открытым, как у рыбы на суше, ртом. Придя в себя, он поспешил в свой солярий так быстро, как позволяло его притворство. Ему срочно нужно найти гонца! Лорд Тайвин должен поторопиться и остановить дочь до тех пор, пока не стало слишком поздно! *** Солнце едва только встало, а жара уже начала топить, особенно для того, кто вырос в холодных ветрах Севера. Джон застонал, как и каждое утро, но почти сразу же улыбнулся. Жар чужого тела может и добавлял страданий, но он не мог заставить себя пожалеть. Он наконец сжимал в своих объятиях жену. Он обнял ее крепче, заставляя их тела потеть еще больше, и просто вдохнул ее запах, чувствуя облегчение от ее присутствия. — Не могу злиться на жару, — прошептала Дэни, сонно моргнув. — Как и я, — так же тихо сказал Джон, боясь лопнуть пузырь их счастья. Внезапно она застыла, окаменев в его руках. Он отодвинулся и с тревогой на нее посмотрел. — Что? Что такое? — Ничего, — попыталась отмахнуться Дэни. — Правда, ничего, — настояла она, когда его это не убедило. — Я слишком хорошо тебя знаю, Дэни. Ну же, скажи. — Я думала…. Но нет. Это ничего не значит. Я ничего не почувствовала. Я плохо ела, а вчера мы объелись, вот и все. Это не очень прилично говорить, но это всего лишь газы. Вот и все. — Ты плохо ела? — нахмурился Джон, встав, когда она попыталась встать с кровати, удержав ее за руку. — Если ты плохо ела, то как ты набрала вес? — Он потыкал ее выпуклый живот. Она покраснела. — Это не… Он не пропал. Даже после того… — Она освободила руку и села на скамейку в изножье кровати, поднимая свою ночную рубашку. Джон ощутил, как в его сердце провернули нож. — У тебя… У тебя было кровотечения? Она покачала головой, пытаясь отвести взгляд, но Джон выпрыгнул из постели и поднял ее подбородок, чтобы она смотрела ему в лицо. — Прости, — ее голос был тихим, и тонким, и дрожащим. — Нечего прощать. Ты не… Сомневаюсь, что это случилось по твоей воле, Дэни. Ты бы никогда, никогда даже через миллион лет не причинила бы вреда нашим детям, рожденным или еще нет. То, что случилось, было… Несчастным случаем. — Не было. — Что? Кто-то… Дэни, пожалуйста, скажи мне. Я не могу видеть тебя в такой боли. Она прикусила дрожащие губы и попыталась отвести взгляд, но Джон не дал ей. — Мой брат. Визерис. Он… Он заключил сделку с рабовладельцами этого города. Он бы позволил им принести рабство в Семь королевств, что сделало бы их очень, очень богатыми, в обмен на их поддержку в завоевании трона. Он был… Он был не нормальным, Джон. Я видела это, прямо перед собой, то, как люди описывали моего отца, Безумного Короля. Он хотел Железный Трон и, чтобы стать настоящим драконьим королем, ему нужна была настоящая валирийская жена. — Если он причинил тебе боль… Если он осмелился коснуться тебя…! — Гнев Джона вспыхнул, кровь в венах вскипела от ярости. — У него не было на это времени. Но капитан наемников, Меро, тот, что похитил меня, сказал Визерису, что я беременна. Так что он придумал план. Он нашел мейегу и… — Ее губы дрожали, глаза наполнились слезами. — Я сломана, Джон. Я… Я просто сломана! — Она разразилась всхлипами, слишком расстроенная, чтобы говорить. Ничего не понимая, Джон только обнимал ее, пытаясь успокоить ее, но не имея ни малейшего понятия, что ее так расстроило. — Эй, эй, — позвал он, когда она начала успокаиваться. — Что ты имеешь в виду? — Я не… Я не стану винить тебя, если ты пожелаешь отказаться от меня… — начала она слабо. — Я вне себя от гнева, я оскорблен, что ты даже это предлагаешь! — Я сломана, Джон! Я как старая ваза, я не могу… Я больше не могу быть твоей женой. — Почему, пекло тебя побери? Потому что мы говорим, и я не вижу ничего странного с твоим разумом, ты такая же нормальная, как обычно! К тому же, мы поклялись «до конца наших дней», и я уверен, что это включает в себя даже те дни, если ты сойдешь с ума. — Я не… Я не говорю об этом… — пробормотала Дэни. — Тогда пожалуйста, ради Старых богов и Новых, скажи мне, что происходит. Почему ты думаешь, что ты «сломана»? — У мейеги было зелье. Визерис добавил его в мой напиток. Я не… Я выпила его, потому что он отпил, прежде чем дать его мне, и я не думала… Но зелье на него не повлияло, оно не влияет на мужчин, так что я просто… — Дэни, пожалуйста, просто скажи. — Она прокляла меня, Джон. Она… Я не могу иметь детей. Я больше никогда не рожу тебе ребенка. Джон сжал ее руки, пытаясь осознать ее слова. Его сердце пульсировало от боли, за него и за нее, но в нем не было колебаний. — Это не повод даже думать о том, чтобы отказаться от тебя. — Разве ты не понимаешь, Джон? Я не могу… Я не могу быть тебе женой! Я не могу дать тебе наследника! — Ты уже дала мне наследников, трое, если быть точным, которые дома ждут их маму! И даже если ты не… Дэни, я не женился на тебе из-за твоего лона… — Нет, ты женился на мне, потому что тебе приказал Узурпатор, — выпалила она и тут же об этом пожалела, увидев боль на его лице. — Ну, да. Но я влюбился не в твою способность иметь детей. Я влюбился в тебя. В твое сердце, твою страсть, твое сопереживание, твой ум, твой смех, твою улыбку, то, как ты… Я двадцать лет влюблялся в тебя, и с каждым днем все больше. Ты не сломана, потому что я не думаю о тебе и не хочу тебя-детопроизводительницу. Ты нужна мне как партнер, и никакое зелье в мире не может сломать это в тебе. Она снова начала плакать, крепко его сжимая, и он был только рад вернуть объятия. — Я рискну снова тебя расстроить, — нарушил он тишину долгое время спустя, когда ее слезы высохли, — но если твой брат собирался на тебе жениться, сделать тебя «настоящей валирийской женой», разве не контрпродуктивно делать тебя бесплодной? Она глубоко вздохнула. — Ну, это было странное зелье, это точно. Архимэйстер сказал, что никогда не слышал о подобном заклинании, и я надеюсь, что мейега забрала рецепт с собой в ад. Она не сделала меня полностью бесплодной. Но… Проклятие в том, что я могу носить лишь детей дракона. Таргариена. Джон ахнул, ошеломленный. — Ты не серьезно… — Мне так жаль, любовь моя… — Нет, нет, нет, ты не… Ты не понимаешь… Я… Боги, я никогда не думал, что буду так счастлив узнать об этом! Теперь была очередь Дэни пребывать в шоке. — Ты… Счастлив? Джон, я… Я только что сказала, что никогда не смогу носить твоего ребенка. — Нет, можешь! — Джон, ты меня не расслышал? Я проклята! Ты волк! Я могу носить лишь ребенка, чей отец Таргариен! — Ну, да, я волк, то есть, я лишь наполовину волк… — Да, ты Старк, ты не Тар… — Я узнал, кто моя мать. — Твоя ма… — Дэни была в еще большем замешательстве. — Какое это имеет отношение? То есть, счастлива, надеюсь, я знаю, как сильно ты… — Моей матерью была Лианна Старк, — раскрыл тайну Джон. — Лианна… Лианна Старк. Лианна… Но… Я не…. — Я знаю тебя, Дэни, я наблюдал за тобой во время трех беременностей. То, что ты ощутила недавно, это не газы… Это… — Просто… Просто дай мне минуту! — попросила она, отступив на шаг и пытаясь привести мысли в порядок. — Твоей матерью была Лианна Старк, — повторила она, и он только кивнул. — Та самая Лианна Старк, которая… Сбежала с… — С Рэйегаром Таргариеном, — мягко сказал Джон. — Они поженились, Дэни. Так что видишь, это был толчок. Ты не по… — Нет-нет-нет! Сглазишь! — Она прижала ладонь к его губам. Она нахмурила брови, и затем ее лицо обмякло от шокированного неверия. — Он… Вот что он пытался нам сказать! — Она улыбнулась, кинувшись к халату. — Кто пытался сказать что? — спросил Джон. Этот разговор был слишком запутанным для него. Но Дэни не могла ответить, найдя халат, она победно вскрикнула, накинула его и побежала к двери. Теперь в ее сердце трепетала надежда, маленькая, но растущая. Она даже не могла сомневаться в этом фантастическом открытии, несмотря на невозможность всего этого. Она могла только надеяться. Открыв дверь, она фыркнула. — Ну конечно. Ты же королевский гвардеец. Эртур нахмурился, увидев, в каком состоянии ее одежда. — И вам доброе утро, Ваша Светлость. Судя по всему, вы уже обменялись новостями. — Мне нужно, чтобы ты послал за Архимэйстером. И самой лучшей повитухой, какую только можно найти. — Немедленно, моя королева, — с улыбкой сказал Эртур. Он повернулся к Серому Червю, встав рядом с ним, и солдат кивнул, ударив своим копьем по полу дважды. Один из стражей, стоящих в конце коридора сделал то же самое, прежде чем подошел, и они увидели, как еще один человек занял его пост. Видимо, цепь замен продолжится. — Это определенно эффективно. — Успокоившись этим, рыцарь ушел. Дэни закрыла дверь и подошла к сундуку в углу комнаты. — Видимо, отец солгал, чтобы спрятать тебя. Хотя… — Она покачала головой. У нее были куда более важные вопросы. К тому же, это открытие означало, что ее малыш был в безопасности. Как она могла чувствовать что-то, кроме чистого счастья? — Значит, ты мой племянник? — Это… Это не вызывает у тебя отвращения? Она покровительственно взглянула на него. — Мы Таргариены, Джон. Брак между родственниками — это для нас привычно. К тому же, если бы Семь королевств запретили свадьбы между кузенами, половина знати бы пала. — Она фыркнула. — Ты знаешь… Когда мы были маленькими, до того… До того, как нам было позволено находиться в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы пожелать друг другу доброе утро, когда северные лорды презирали меня за моего отца, мне снились сны. Или фантазии, называй как хочешь. Мне снилось, что Узурпатор проиграл, что Рэйегар вышел из Трезубца победителем, что он вернулся в Королевскую Гавань и развеял Восстание. И я была настоящей принцессой, которая росла в Красном замке, как и должна была. Когда Мэйстер Лювин начал учить нас истории, я начала… — Она покраснела. — Я начала представлять, что раз я росла таргариенской принцессой, я выйду замуж за сына Рэйегара, чтобы усилить нашу кровь после того, как Рэйегару пришлось жениться вне семьи. Я даже… — Она покраснела еще сильнее и едва ли не сунув голову в ящик, в котором копалась. — Нет, давай, скажи. — Он улыбался, так что она была уверена, что он не злился на нее за глупые мечты о другой жизни. — Ну, я нарисовала… Себя и «Эйгона». Разумеется, рисунок был глупым, и я бросила его в камин в ту же самую ночь, мне меньше всего хотелось, чтобы леди Кэйтилин нашла его. Но не волнуйся, все мои мечты об Эйгоне Таргариене растворились, едва я узнала тебя и поняла, что ты не злой и жадный монстр. — Надеюсь, что не все, — усмехнулся он. — Что? — Моя мать, она… Она дала мне имя. Мой о… Нед Старк дал мне другое, но мое «настоящее» имя Эйгон Таргариен, — раскрыл он, и она охнула. — Так что я надеюсь, что ты все еще хочешь быть женой Эйгона Таргариена. — Глупый, — сказала она, подойдя к нему и обмякнув в его объятиях. — Мне все равно, как тебя зовут. Я хочу быть твоей женой вечно. — Затем она задумчиво взглянула на него. — Ты до странного спокоен. Он тяжело вздохнул, обвивая ее руками. Остальной мир может сгореть дотла, до тех пор, пока у него была она и дети, ему было все равно. — От Волантиса до сюда было больше месяца пути. И на корабле было нечего делать, кроме как думать. — Почему вы остановились в Новом Гисе? Это должно было ужасно вас задержать! Я добиралась меньше месяца. — Слишком много ртов и недостаток еды, — пожал плечами Джон. Дэни нахмурилась. — Вы не смогли найти достаточно припасов в Волантисе? Это один из самых больших городов Эссоса! — Знаю. Но твои корабли и дотракийцы достаточно опустошили их склады, и между твоим отъездом и нашим приездом у них побывала еще одна наемническая кампания. Купцы были не очень рады расставаться со своими запасами до прихода новых кораблей, и ожидание заняло бы все наше пребывание в Новом Гисе. Так что я… Я не смог ждать в Волантисе, я должен был плыть дальше. Это… Это Кинвара сотворила магию, которая позволила мне поговорить с моей матерью, так что я был не в лучшем ментальном состоянии тогда. Но я… Я сейчас спокойнее. — Но не достаточно, чтобы не споткнуться на том, как называть его, — сказала она мягко, и ему не нужно было гадать, чтобы знать, о ком она. — Он есть и всегда будет твоим отцом, Джон. Нашим отцом. Он вырастил нас обоих, он защищал нас обоих, хотя знал, как это опасно. — Он солгал мне. Я не могу… — Он выдохнул. — Я не зеленый мальчишка, неспособный понять, насколько опасен этот секрет, Дэни. Я мужчина! Мне двадцать лет, я лорд замка, я женат, у нас трое детей. Я не могу… — Джон отвел взгляд. — Я не могу его ненавидеть. Не думаю, что когда-нибудь смог бы. Но я не могу не чувствовать себя преданным. — Я понимаю… Но… Ты же понимаешь, что отец не единственный, кто знал об этом? Эртур знал, Эшара, дядя Бенджен, хотя можно вычеркнуть тетю Айлу, потому что она поклялась молчать. Но я говорю о том… — Эртур уже выслушал, что я думаю об этом, — Джон улыбнулся. — И поверь мне, он не был доволен. Но… Он сказал кое-что, что имеет смысл. Моя мать отдала ему ответственность за меня. Она попросила его защищать меня, и, как мой хранитель, это было его решение, когда говорить мне. — Я не говорю тебе, что чувствовать, Джон, нет правильного или неправильного, когда речь идет о чувствах. Но Нед Старк наш отец, он отдал бы жизнь за любого из нас. Он любит нас, как любит Робба, Сансу, Арью, Брана, Рикона, Кригана, Серену или Дианну. Если он и причинил тебе боль — я знаю, что причинил — но он пытался защитить тебя. Или, может быть, он боялся тебя потерять. Стук в дверь прервал их разговор. — Теперь вы готовы меня выслушать, Ваша Светлость? — спросил Архимэйстер с широкой улыбкой на лице. *** Тайвин Ланнистер был не из тех людей, кто был способным — или кому нравилось — терпеть глупость. Еще он был человеком, который не стал бы терпеть оскорбление. И каким бы проблемным не был Тирион, но он был Ланнистером. А Джейме… Ну, Кэйтилин Талли явно просила об ответных действиях. Как смеет она похищать двух сыновей Утеса Кастерли без причины? Она никогда не слышала о Рейнах и Тарбеках? Что ж, что ее глупость дорого ей обойдется, уж об этом он позаботится. Он быстро послал половину своих войск под командованием Кивана осадить Риверран, пока он продолжил путь к Королевской Гавани. Им нужно было обеспечить безопасность столицы — сейчас больше, чем когда либо. К тому же, даже если Кэйтилин была совершенно безмозглой — теперь он был вынужден признать, что Нед Старк поступил умно, отрезав такую слабость — он сомневался, что Хостер Талли будет настолько глуп, чтобы стать частью ее затеи. Ни один разумный человек не объявит дому Ланнистер войну по прихоти безумной женщины, чего уж говорить о лорде самого разобщенного королевства вроде Речных земель. У них не было природной защиты и общего фронта, чтобы принять на него конфликт. Однако тем утром его оруженосец принес ему новость, что Григор Клиган только что прибыл в их лагерь, и сейчас им занимался мэйстер, но он попросил об аудиенции. Тайвин нетерпеливо фыркнул и сказал мальчику привести рыцаря немедленно. Теперь он был слегка встревожен. Гора должен был быть в Королевской Гавани, охраняя Серсею и проследив, что она приняла трон от имени Томмена. Его разведчики уже принесли радостную весть о смерти Роберта, так что что сир Григор делал в Речных землях и раненный? Тайвин хорошо это прятал, но его тревога стала только сильнее, когда рыцарь прохромал в шатер. Прохромал. Что за толпа врагов сумела так его ранить? Вся нижняя часть его правой ноги была в бинтах, так что как бы его не ранили, рана была большой. — Проклятый волк, — сказал Клиган, точнее, проворчал. — Напал на меня. Но Тайвин не был глуп. Нед Старк не стал бы посылать своего зверя без причины. — И как ты спровоцировал животное? — Королева Серсея сказала привести леди Старк и девчонку в Красный замок. Стражи Старков сопротивлялись. Женщины сбежали. Я пошел за ними. Затем пришел волк. Я знал, что лорд Старк или король начнут меня искать, и я покинул город. — Король? — Тайвин был сконфужен. — Роберт мертв две недели! — Он был жив, когда я уезжал. — И ты оставил мою дочь в одиночестве в столице, когда я дал ясный приказ остаться и охранять ее, пока она правит. Ты глухой, или тебе в бою слишком часто прилетело по голове? — Королева сказала привести леди и ее дочь после того, как она получила новости о похищении сира Джейме. Она сказала, что это заставит лорда Старка скорее вернуть сира Джейме. — Это было почти месяц назад! И это не отвечает на вопрос, почему ты решил пойти против моего приказа и оставить город, когда я сказал тебе остаться там! — Волк напал на меня, а остальные красные плащи ранили лорда Старка. Король приказал держать королеву взаперти в ее комнатах в Девичьем Склепе. Я знал, что дальше они придут за мной. И я подумал… — Твоя работа делать то, что сказано, а не думать. Ты оставил королеву одну, без защиты в столице. — Лорд Стаффорд… — Мне кажется, или ты со мной споришь? — спросил Тайвин низким голосом, и рыцарь опустил взгляд. — Значит, мне показалось. Итак, после того, как совершил глупость, оставив место, в котором я приказал тебе быть, куда ты отправился? Где ты был все это время? — Я думал, что вы отправитесь в Риверран, мой лорд. Ехал по королевскому тракту, когда услышал, что вы здесь. Вот и вернулся. Тайвин на минуту задумался. Роберт был мертв пол-месяца, а Старки сбежали из столицы день спустя. Но Серсея попыталась похитить леди Старк и его дочь, напав на них на улице при дневном свете. Понятно, что одну ее оставлять нельзя. Если она сделала это, пока Роберт был жив, когда Нед Старк был Десницей короля, и не попытавшись никак исправить ситуацию со Старком позже… Северяне не стерпят такого оскорбления. Что бы ни заставило их покинуть столицу вместо того, чтобы попытаться убедить двор встать на их сторону, они ответят. Особенно, если Серсея умудрилась ранить кого-то из них. Он сейчас же должен отправиться в Королевскую Гавань. Его дочери нельзя доверять, она не сможет последовать даже простейшим инструкциям: убрать Роберта с дороги, удержать трон. Он дал приказ подготовить сотню всадников — Тайвин куда быстрее доведет их до столицы, а армия пока пусть идет по Золотому тракту. Он едва распустил свой военный совет, как к нему привели гонца. Тайвин закатил глаза, когда все уселись обратно на места. — Я приехал из Росби, милорд, — сказал мальчишка. — Мэйстер сказал, что получил это письмо для вас, но мне нужно доставить его лично. Тайвин взял свиток и отпустил его. Прочитав его, он ударил по столу. Лорды вокруг него сглотнули, зная, что что бы ни заставило его потерять контроль, это серьезно. — Флот, который я послал, чтобы забрать с Королевского Камня короля Томмена сумел разбить Станниса Баратеона, но был уничтожен неизвестной флотилией. Мэйстер послал этого ворона и скорее всего после этого был убит. В шатре повисла долгая тишина. — Безумная женщина похищает моих сыновей и теперь неизвестный враг захватывает Драконий Камень с обоими моими внуками внутри — один из которых наш король. — Быть может, Север восстал от имени… — Не невозможно, но маловероятно, — сказал Тайвин, хоть ему это и не нравилось. — Дэйенерис Таргариен так же похищена и увезена в Эссос. Северяне не восстанут во имя нее, прежде чем она вернется. К тому же, какими бы варварами они не были, они бы не пришли неназванными… Они бы вывесили свои проклятые волчьи флаги. Да и Нед Старк никогда бы не напал на Станниса, он скорее присоединился бы к нему. — Что мы будем делать, мой лорд? — Мы идем на войну, — сказал Тайвин. По крайней мере, их армии уже готовы и в пути. — Увеличь мой отряд до двух сотен и вышли вперед разведчиков. Я уеду в столицу утром. Он встал и раздраженно топая вышел. *** Киван едва не рассмеялся, когда подвесной мост опустился, и из Риверрана вышел человек, коренастый, с приметными рыжими волосами Талли и голубыми глазами. Его плащ был сине-красным, а на доспехах на его груди была выгравирована форель. Но как бы он не старался выглядеть внушительно, он, несмотря на возраст, был очевидно зеленым мальчишкой. — Лорд Киван, — поприветствовал его этот Талли. — Хотя вы не лорд Талли, я явно вижу семейное сходство, — сказал Киван и только. — Я лорд Эдмур, его сын и наследник. Мой отец сейчас занят, но я говорю от его имени. — Хорошо, — сказал Киван, подумав о том, что слухи о болезни Хостера Талли явно правдивы. — Вы, разумеется, знаете, почему мы здесь? — На самом деле, лорд Киван, я не знаю. Дом Талли не нанес никаких оскорблений, и все же дом Ланнистер осадил наш замок. Это весьма неловкая ситуация, мой лорд. — Леди Кэйтилин… — Моя сестра оборвала все связи с домом Талли, когда присоединилась к септе, мой лорд. Что бы они не сделала, она сделала это без поддержки, знания или одобрения дома Талли. — Она похитила лорда Тириона и сира Джейме Ланнистера. Это было объявление войны против Утеса Кастерли, лорд Эдмур. — Как я и сказал, моя сестра больше не часть дома Талли. Ваше присутствие здесь нарушает королевский мир, ведь дом Талли ничем вас не оскорбил. — Король Томмен хочет вернуть своих дядей, лорд Эдмур. Вы же понимаете ситуацию, в которой мы оказались. Эдмур сглотнул, но затоптал свои личные чувства. — Как я и говорил, септа Кэйтилин не действовала с одобрением или защитой дома Талли. Она не связывалась с нами с тех пор, как уехала в септу, и в последний раз я видел ее на свадьбе моего племянника. Она не писала или посылала гонца, чтобы сказать, что собирается действовать против дома Ланнистер, или что она уже это сделала. Куда бы она не увела лорда Тириона и сира Джейме, не сюда, и мы не знаем, куда. Киван сжал зубы. Он явно говорил правду: он был боязливым, но достаточно уверенным, так что это была не ложь. Потому что лорд Эдмур явно был не очень хорошим лжецом — катящийся по его лицу пот был явным доказательством тому, что он бы не выдержал такой большой лжи. — Прекрасно. Я передам ваши заявления, лорд Эдмур. Но будьте готовы отправиться в столицу и принести клятву королю Томмену. — Я буду готов к поездке, как только мой замок и земли будут в безопасности. Киван склонил голову в прощании, слишком хорошо понимая двойной смысл: до тех пор, пока армия Ланнистеров держит осаду, наследник Риверрана останется внутри. Но ему нужно послать сообщение Тайвину. Нападение на Риверран станет лишь одним поводом для Старков — и по факту для Дэйенерис Таргариен — против них, особенно, когда дом Талли отказался от Кэйтилин. Так что он развернул свою лошадь и вернулся к своему шатру, думая о том, как сложить свои мысли в письмо. Эдмур едва не дрожал, когда подвесной мост был поднят, и замок вновь был в безопасности от захватчиков. Отказ сестре был болезненным и оставил кислый привкус в его рту, но он был согласен с мэйстером и его знаменосцами внутри: поддержать Кэйтилин означало начать войну и, учитывая их и без того неровные отношения с домом Старк, Риверран скорее всего был бы утоплен в войсках Ланнистеров. Речные земли были слишком разобщены, слишком разделены как королевство, чтобы стать единым фронтом. К тому же, половина лордов уже написала, отказываясь поддерживать Кэйтилин. — Сложный выбор, мой лорд, но необходимый, — сказал Патрек Маллистер. Эдмур глубоко вздохнул. — Я знаю. Смерть короля Роберта сделала нас уязвимыми, и Ланнистеры оказались здесь слишком быстро, чтобы мы успели выстроить защиту, — повторил он в сотый раз, пытаясь убедить себя. У тебя есть долг перед Речными землями,  — сказал ему отец, — пусть твоя сестра играет в свои игры за счет собственной жизни, мы не можем позволить ей угрожать нашим. Или наших людей. И все же привкус предательства не оставлял его. *** Эйгон оглядел комнату, пытаясь найти в себе чувство узнавания, но… Ничего. — Ты был младенцем, когда жил здесь, Эйгон, — заметил Джон Коннингтон. — Эта комната уже даже не детская. Здесь нечего помнить. — Конечно, отец, — согласился он, хотя он не был этим доволен, — а что насчет наших старых вещей? Что, думаешь, брат Узурпатора сделал с ними? — Или выкинул, или убрал куда-то, — пожал плечами Коннингтон. — Я пошлю кого-нибудь из старых слуг, из тех, кто служит со времен твоего отца, пусть поищут в хранилищах. — Здесь остались слуги времен отца? И они служили Станнису Баратеону? — Слуги служат тому, кто им платит, Эйгон, — возразил ему Коннингтон. — Их беспокоит еда и как накормить их детей, а не какой лорд владеет замком. Эйгон фыркнул. — Ну и верность! — Пусть верными будут твои солдаты, стражи и личные слуги. Но не жди, что кухарка умрет за дом Таргариен. Король закатил глаза, но больше ничего не сказал. — Что насчет золота? Нам нужно золото, чтобы финансировать войну. Где сокровищница? Коннингтон долго выдохнул. — Драконий Камень не самый богатый из островов. Он всегда полагался на деньги королевской казны. Раз замок принадлежал королевской семье, это никогда не было проблемой. Но после того, как Роберт узурпировал трон и отдал Драконий Камень брату, остров больше не поддерживался казной. Я не знаю, как вел дела Станнис последние двадцать лет, но я бы не ждал полной сокровищницы. — Что за глупость, отдавать среднему брату бедный замок, и младшему — семейное гнездо, богатое и могущественное, — заметил Эйгон. — Быть может, Роберт слишком ненавидел Рэйегара, чтобы допустить появление еще одного «Принца Драконьего Камня», — сделал вывод Коннингтон. — В то время у него не было детей, назвав его лордом Драконьего Камня, он сделал его своим наследником. — Эйгон хмыкнул, но не стал комментировать. — Есть… Вторая сокровищница. — Это нормально для замка, иметь несколько сокровищниц? — Для золота и драгоценностей? Нет, не очень. Слишком сложно охранять, к тому же, если враг доберется до сокровищницы, то он скорее всего уже завоевал замок. Но эта… Рэйегар никогда не говорил о ней много. Вообще, он лишь мимоходом упомянул ее, я даже не думаю, что он сделал это умышленно. Он сказал, что только Таргариен сможет открыть дверь и увидеть, что внутри, что там хранились чудеса из Валирии и семейные ценности. И это все, что я знаю о ней. — Где она? Джон только покачал головой. — Рэйегар не говорил, а я не спрашивал. — Он фыркнул, недовольный. — Он мог сказать Эртуру, или Эртур мог знать, потому что сопровождал его туда, но я не знал. Эйгон проглотил улыбку. Он всегда находил забавным то, как его приемный отец завидовал дружбе его кровного отца с королевским гвардейцем. — Сир Эртур Дейн мертв. Жаль, я уверен, он был бы верен. — Я верен! — Ты мой отец. Сир Эртур был бы королевским гвардейцем. Невозможно это сравнивать. — Он снова удержался от улыбки, заметив, каким довольным стал Джон. — Теперь, когда с этим разобрались, гонец моему дяде послан, пора заняться делом. Пока моя тетя не вернется в Вестерос, бесполезно даже думать о союзе с Севером. Мы должны привлечь на свою сторону остальные королевства как можно скорее. Джон улыбнулся. — Эйгон Таргариен на Драконьем Камне, планирует свое завоевание Вестероса. Нам стоит пойти в Палату Расписного Стола. Эйгон улыбнулся в ответ, и они покинули старую детскую. Это все равно было не важно. Теперь он был лордом этого замка, его место было в покоях лорда.