Зимние розы. Осень

В жизни Уилласа случались сюрпризы, но он должен был признать, что то, что Джон Старлинг оказался тайным законным сыном Рэйегара Таргариена и Лианны Старк, было тем поворотом, который не ожидал никто. Сначала, недели назад, для него стало открытием, что «Эддама» на самом деле звали сир Эртур Дейн. Он узнал об этом почти случайно, просто потому что тонкие деревянные стены каюты не смогли скрыть жаркий спор между Джоном и Арьей. И хотя тема их ссоры не была названа, Уиллас и сир Давос были на пути в кабинет капитана и услышали, что девушка кричит, что ее брат упрямая задница и что он должен по крайней мере прислушаться к дяде Эртуру, который хотя бы имеет представление о том, что говорит, потому что он был королевским гвардейцем. Увидев идущих мимо по узкому коридору мужчин, Призрак поскребся в дверь и прервал спор, но они не могли притворяться, что ничего не слышали. Джон только вздохнул и перестал звать дядю Эддамом. Прибыть в Миэрин и услышать о том, что Дэйенерис завоевала город и правила, как королева, было и удивительно, и приятно, но то, что они узнали во второе утро в городе было потрясающим: Джон Таргариен собирался вернуться на запад, чтобы заявить права на то, что принадлежало ему с рождения вместе с его женой и королевой. Уиллас, хоть и шокированный, не колебался, тут же заявив, что дом Тирелл встанет рядом с ними. Кем бы ни были родители Джона, он знал, что его бабушка подталкивала их семью к этому с тех пор, как Маргери обручили с Роббом. И если дом Тирелл объявил о верности королю Джону и королеве Дэйенерис, Хобберу не осталось ничего, кроме как поклясться в верности от имени дома Редвин даже без консультации с отцом. Прямо сейчас он шел по коридору на встречу совета, и Уиллас не мог не желать, чтобы бабушка была здесь. Она бы знала, как лучше всего принять это удивительное открытие. Он годами знал, что грядет война, что она приближается, но он не мог удержаться от мысли, что несмотря на то, что поддержать Таргариенов было правильным решением, его леди и супруга и сын были в Королевской Гавани. Он мог только надеяться, что им удалось уехать. Что ее дедушка и Старки позаботились об их безопасности. И он ненавидел то, что в Эссосе не было воронов. Ему предстояло долгое ожидание, прежде чем из Вестероса прибудут бы хоть какие-то новости. *** Давос попросил об приватной аудиенции с королем и королевой перед созванным ими советом, и Джон уже мог представить причину для такой просьбы. И он был прав. — Я не имею ничего против вас, Ваши Светлости, — сказал Давос, хотя они видели, что он очень нервничает. — Но если я что-то и представляю собой сегодня, то это благодаря лорду Станнису. Мои земли и замок в Штормовых землях. Боюсь… — Вам не нужно оправдываться, сир Давос, — сказал Джон. — Я знаю, что вы приехали на Остров Блаженных из-за заключенной мною сделки с лордом Станнисом, торгового договора, который потеряет всякую силу, если мы начнем войну против его брата. Вы остались дольше, чем было оговорено с Станнисом, потому что мы знаем, что можем доверять вам и вашим поступкам, и потому что лорд Станнис вас не вызывал. И как бы мы не сожалели об этом, мы не станем препятствовать вашему долгу. — Спасибо, Ваша Светлость. Мне жаль, что дошло до такого, если позволите. — Из-за того, что вы попали так далеко от Вестероса, служа нам, мы довезем вас до Тироша на наших кораблях, — продолжил Джон. — Вы не будете присутствовать на встречах совета и больше не будете капитаном корабля, но мы обещаем, что вы и ваши сыновья будут в безопасности. — Спасибо, Ваша Светлость. Вы благородный человек, и может быть, это измена, но я думаю, что из вас выйдет хороший король. — Мы надеемся, что нам не придется встретиться в бою, сир Давос, — сказала Дэни. Сир Давос поклонился, и Безупречный проводил его из солярия. — Я не сомневаюсь в твоем решении, но ты не думал о том, что он знает все о нашем флоте? — спросил Эртур. — Да, — сказал Джон и тяжело вздохнул. — Мне это не нравится, но я ничего не смогу сделать. Если бы он преклонил перед нами колени, все было бы просто, но он четко дал понять, что служит Станнису. Я не могу винить человека за его честь. — И мы доверяем сиру Давосу. Я не верю, что он предаст наши секреты, — сказала Дэни. — Он хороший человек, — согласился Эртур. — Но война уродует. Я надеюсь, что вы правы. — Нельзя наказывать человека за честь, Эртур, — сказал Джон. — Знаю. — Королевский гвардеец поджал губы. — Мне просто не нравится, что один из самых верных людей Станниса знает такие подробности о вашем флоте и береговой охране на Острове Блаженных. Это заставило обоих, и Джона, и Дэни сглотнуть сухость в горле. Затем Джон выдохнул. — Он пришел к нам честно, и он наслаждался нашим гостеприимством. Я не могу винить его за честь и не предам его доверие нам. Боюсь, что нам остается только надеяться, что он сохранит наши секреты. — Я так понимаю, что мы не направимся сразу домой? — спросила Дэни, ее рука лежала на выпуклости живота. Джон последовал за ее движением взглядом. — Мы не можем, не в том случае, если хотим завоевать королевства. Если у нас уже есть Север, не имеет смысла тянуть туда всех. Я не позволю войне приблизиться к детям! — жарко воскликнул он. Он бы добавил, что Дэни надо остаться с ними, но он знал, что она возразит, что королева не может покинуть свои армии. Пришли Уиллас и Архимэйстер, так что на минуту они умолкли. Серый Червь, Даарио и Дрого вскоре последовали за ними. Дэни должна была признать, это был странный совет. Затем наконец пришла Арья. — Безупречные, которые хотели уйти, ушли, моя королева, — сказал Серый Червь. — Те, кто остался, последуют за вами, Ваша Светлость. — Дэни кивнула ему и улыбнулась. Итак, в их армии уже было восемь тысяч человек. — Младшие Сыны тоже последуют за вами, моя королева. — В обмен на золото, — сказал Джон. — Мы наемническая кампания. Мы сражаемся за золото, — ответил Даарио. — Что насчет дотраки? — спросила Дэни, прежде чем они начали спорить дальше. — Дотраки никогда не пересекали отравленные воды, — начал Дрого. — Это твоя война, кхалиси, не наша. Твой война за спать и жить, как видишь ты. Я не последую. Дэни кивнула. — Не могу сказать, что не сожалею об этом, — сказала она по-дотракийски, и Миссандея подошла ближе к столу и перевела. — Потому что твои воины были бы могучими союзниками. Но я понимаю и уважаю твое решение. В следующие несколько дней ты и твои люди могут выезжать из города свободно. — Дрого кивнул, понимая, что его отпустили, и ушел, его переводчица поспешила за ним. — Ну, теперь, когда с этим разобрались, продолжим, — сказала Дэни, возвращаясь к остальным. — Благодаря сообщению, что сумела послать нам леди Старк, мы знаем, что можем ожидать еще сопровождение от кораблей Редвинов, которые проводят нас к Семи королевствам, — сказал Джон. — Но остается вопрос, куда в Семь королевств. — С учетом того, что Север уже на вашей стороне, я думаю, что высаживаться там будет стратегически бессмысленно, — сказал Уиллас. — Эйгон начал свое завоевание с Харренхолла, — сказал Марвин. — Если начать оттуда, это придаст некий вес. — Харренхолл в Речных землях, — сказал Джон. — Это была бы… Деликатная ситуация. Обсуждение за столом продолжалось, но Эртур встал, когда увидел подлетающий Вечер. — Я сейчас вернусь, — сказал он торопливо, не ожидая ответа, прежде чем практически выбежал из комнаты. Он забрал у Вечера письмо, нашел для него семечки и оставил его отдыхать, открыв письмо сестры на пути обратно к комнате совета. — Узурпатор пал, — объявил он, оборвав слова Уилласа. — Как? — спросила Дэни. — А мой отец? — Арья была встревожена. — Эшара сумела вывезти его и Узурпатора из города. Лорд Мандерли увел флот, они на пути в Звездопад. Принц Оберин встретил их на пути, и королевский флот вместе с дорнийским заперли с обоих сторон Летнее море. Ланнистеры захватили столицу и трон: Томмена назвали королем, Серсея — королева-регент, а Тайвин — Десница и Лорд-Защитник. — Если у узурпатора нет прав на трон, то у бастарда Серсеи Ланнистер этих прав еще меньше, — сказала Арья. — Как отец? — настойчиво спросил Джон. — Если тетя Эшара вывезла его из города, то это потому, что он не смог уехать сам. — Он ранен, — сказал Эртур. — Эшара утверждает, что мэйстер уверен, что он полностью излечится. Она, Санса, Рикон, Криган, Серена и Дианна плывут в Звездопад, и она пошлет письмо Роббу, чтобы он поднял Север. Лорду Робетту приказано закрыть Ров. Она попросила передать, лорд Мандерли, что леди Уинафрид и лорд Лукас в безопасности с ними. Уиллас длинно выдохнул от облегчения. — Нам нужно послать письмо дяде Бенджену, — сказал Джон, и Эртур молча кивнул. — Скажи ему закрыть Север. Если только это не приказ лорда Мандерли или леди Старк, корабли не пропускать. — Еще можно было бы сказать Роббу, чтобы он сделал так же и на западном берегу: Ланнистеры пошлют свой флот из Ланниспорта — если дорнийцы закрыли Летнее море, они пойдут на север, ища проблем, — предложил Уиллас. — Нужно не забывать и о Железных островах, — сказала Дэни. — Они воспользуются хаосом. Джон кивнул. — Я скажу Роббу еще внимательнее следить за Теоном. Мне это противно, но он наш заложник. — Он вздохнул. — У нас нет времени на заговоры. Если Ланнистеры захватили власть посреди беспорядка, то это наш шанс захватить ее обратно. За последние годы они только и делали, что собирали врагов, так давайте воспользуемся этим к нашей пользе. — Он выдохнул. — Эртур, Дорн с нами? — Я не знаю. Эшара так и не исправила Оберина, когда он уверился, что ты ее сын с Недом. У нас более чем достаточно доказательств о твоих настоящих родителях, но Оберин определенно оскорбится за Элию. Доран может поддаться его жажде мести Ланнистерам, не говоря уже о чувстве справедливости, но нельзя точно предсказать их ответ. Они же известны своей непредсказуемостью, особенно, Оберин. Но мы можем попросить Сареллу говорить от нашего имени. — Ехать в Дорн до того, как мы узнаем, может быть опасно, — сказал Уиллас. — Даже после того, как мы вернем леди Сареллу невредимой, и если она согласится говорить от вашего лица. Мы не сможем пойти по заливу Черноводной — лорд Мандерли забрал с собой королевский флот, да, но если мы заявим о незаконности Томмена, тогда Станнис заявит, что он наследник Роберта, и его флот на Драконьем Камне не пропустит нас. Может быть, нам и правда стоит собраться в Харренхолле. У нас будет достаточно места за стенами, чтобы поставить столько шатров для армии, сколько нужно, и я уверен, что там будет достаточно комнат для благородных, их советников и главных офицеров. — Драконий Камень принадлежит Лианне, так что Станнису лучше быть готовым с расставанию с ним. — Стоит повернуть на север у эссосийского берега, — сказал Эртур. — Сойти на берег у Девичьего Пруда — они приняли сторону короля в Восстании — и Королевские земли скорее всего присоединятся к вам, они были последователями Таргариенов, и оттуда путь будет вдвое короче, куда бы мы ни направились. — Как скоро мы сможем отплыть? — спросила Дэни, когда Джон согласно кивнул. — Пять дней, моя королева, — сказал Орис. — Но у нас не хватит припасов доплыть до Вестероса, нам придется где-то сделать остановку. — Нам нужно будет по крайней мере зайти в Волантис, — сказал Джон, хоть и не казался этим довольным. — Если мы заранее пошлем сообщение, купцы успеют собрать припасы. — Он повернулся к Орису. — Позаботься о том, чтобы письмо добралось раньше нас. Попроси гонца передать торговцам, чтобы они подготовили припасы, чтобы мы смогли погрузить их как можно скорее. Орис кивнул. — В Эссосе нет воронов, но мы можем послать сегодня один из кораблей или самое позднее завтра утром, то они доберутся до Волантиса до нас. По крайней мере, на этот раз они будут предупреждены заранее. Дэни кивнула, хотя она была отвлечена. Ей только что пришло в голову. Та часть ее сна. Когда ты поплывешь на запад, ты должна пройти сквозь Четырнадцать. Огонь расцветает в огне, Дэни. Предупреждение Рэйегара. Тогда это не имело смысла, как и ничто из того, что говорил ее брат, и Дэни дождалась, пока Эртур не закрыл дверь за собой. — Ты помнишь тот мой сон с Рэйегаром? Последний, где он говорил со мной. — Да. Я тебе рассказывал, Эртур рассказал мне историю о рыцаре Смеющегося Древа. — Знаю. Знаю, теперь я понимаю, почему деревья смеялись. Но… Рэйегар сказал кое-что. Тогда это не имело смысла, но не теперь. Он сказал: «Когда ты поплывешь на запад, ты должна пройти сквозь Четырнадцать. Огонь расцветает в огне, Дэни». Я тогда не поняла, я должна была пересечь Вестерос на другой берег? Но сейчас мы в Миэрине. Мы должны плыть на запад. — А эти четырнадцать? Почему пройти сквозь них? — спросил Джон. — Это связано со второй частью. Огонь расцветает в огне . Думаю, он говорил о драконах. — Хорошо. Ты сказала, как ты заставила их проклюнуться. Но что за четырнадцать? — Четырнадцать Огней, Джон. Четырнадцать валирийских вулканов. Драконы не пришли с валирийской земли, они пришли из вулканов. Огонь во плоти. Вот что имел в виду Рэйегар, огонь расцветает в огне. — Поэтому мы нашли новые яйца в вулкане. Но Дэни, Валирия в руинах. Там ничего не осталось. — Вулканы остались. Город погиб, знаю, но вулканы все еще там. Все четырнадцать. Джон в непонимании опустился на стул. — Ты хочешь пройти сквозь руины Валирии? Дэни, ты же знаешь, что о ней говорят. Даже если отбросить большую часть слухов как предубеждение, правда в том, что никто, кто отправился туда, не вернулся оттуда. Вот почему все обходят полуостров, хотя это дополнительный крюк. — Мы можем взять маленький корабль, — настояла она. — Рэйегар не послал бы нас туда, если бы это был путь в один конец. — Ну, мы через столько прошли, что было бы глупо отбросить твои сны, — сказал Джон. — Хорошо. Если ты думаешь, что это важно, то мы возьмем маленький корабль и перейдем на нем Дымящееся море и оставим остальной флот продолжать обычный путь в Волантис. А теперь идем, у нас много дел. Тебе нужно решить, что делать с Миэрином, когда мы уедем. *** В последнее время Ренли был далеко не счастлив. Его брат, король, был убит собственной женой, и Серсея захватила Королевскую Гавань с такой скоростью, что было ясно, что это был план Тайвина. Он знал, что грядут тяжелые времена, но когда Серсея объявила Неда Старка изменником, то осознал, что вся страна снова окажется втянута в кровавую войну. Ренли начал свой побег из Красного замка едва стражники потащили Неда Старка наружу, все еще пребывая под впечатлением от открытия, что Томмен и Мирцелла не были его племянниками. Хотя он не мог сказать, что был в шоке. Элле удалось невозможное, насколько он мог судить, суметь сбежать от красных и золотых плащей, побег из замка к гавани, откуда она отплыла вместе с королевским флотом — или того, что от него осталось. Он и его люди без отдыха мчались к Штормовому Пределу, но Ренли сомневался, что стены замка будут защищать его вечно. Он не был Станнисом. Но, помня темные дни Восстания, Ренли приказал наполнить кладовые замка до предела — если начнется война, у него будет еда так долго, как это возможно. Только через несколько дней после того, как Ренли закрыл замок и границы Штормовых земель, он узнал новые ужасные новости: Драконий Камень был захвачен, а Станнис мертв — в отличие от Эйгона Таргариена. Вот тогда он осознал, что в полной заднице. То, как складывалась война, Ланнистеры пытались усадить Томмена на престол, а Старки поддерживали Дэйенерис. Ренли знал, что Роберт проклянет его из могилы, но он никогда не встанет на сторону львов, особенно, с учетом того, что они были виновны в цареубийстве — уже дважды. К тому же, у Старков уже было намного больше поддержки, чем у Ланнистеров. К тому же, вне зависимости от его связи с восстанием против дома Таргариен, Ренли рассчитывал на вмешательство Неда Старка и его поддержку. Но если Эйгон Таргариен был жив… Мальчишка рос не в Вестеросе, и вряд ли стал бы доверять кому-то из дома Баратеон. Он не знал, что случится, когда Дэйенерис и Джон Старлинг вернутся: останутся ли в стороне от конфликта, поддержат ли ее племянника, может, она не признает его племянником и станет сама сражаться за трон… Слишком много неизвестных. Роберт был мертв, Станнис мертв, и теперь Ренли был последним Баратеоном — как все изменилось, дом Баратеон в одном шаге от уничтожения с одним последним оставшимся сыном семьи, в то время как у дома Таргариен уже три наследника в безопасности Севера. В этой отчаянной ситуации, он ощутил облегчение, когда стражники сообщили ему о прибывшем в гавань корабле. — Племянники! — воскликнул Ренли, решив продолжить притворяться, пока он не узнал, что знают они. — Я не могу даже выразить, с каким облечением я вижу вас. И посмотрите-ка, такое чувство, что вы прошли через многое. — Что случилось на Драконьем Камне? Что с моим отцом? — требовательно спросила Ширен. Ренли было ненавистно сообщать ей новости. — Мне ужасно жаль, но Станниса больше нет, племянница. Драконий Камень потерян. — Кто его захватил? — с дрожащими губами спросила девочка. — Человек, который зовет себя Эйгоном Таргариеном, сыном принца Рэйегара и принцессы Элии, — сообщил Ренли. — Мы ничего не знаем о твоей леди и матери, и до сего момента я думал, что потеряны и вы. — Но мой лорд и отец послал королевский флот, разве нет? — спросил Томмен. Ренли обменялся взглядом со своим племянником-бастардом, понимая, что он не говорил им — к тому времени, как они покинули Драконий Камень, Роберт уже был мертв. — Ужасно, что у меня для вас только плохие новости, мои дорогие. Роберт тоже мертв. Столица захвачена. — Как этот Эйгон Таргариен сумел завоевать и Драконий Камень, и Королевскую Гавань? — спросила Ширен. Томмен потерял дар речи от шока, Эдрик Шторм казался смирившимся, но Мирцелла нахмурилась. — А что с дедушкой? Он послал армию Ланнистеров? Это до определенного предела успокоило тревоги Ренли — дети не знали, что случилось на самом деле. — Последнее, что я знаю, красные плащи уже покинули Утес Кастерли, но я не знаю, где они сейчас. Старкам тоже удалось вовремя сбежать из столицы, и я думаю, что их армия тоже отправится на юг. Но хватит об этом. Мы слишком мало знаем о происходящем, бесполезно полагаться на предположения до тех пор, пока мы не будем знать больше. Идем, устроим вас по комнатам, принесем ванны. — Он махнул слугам, чтобы они проводили Ширен, Мирцеллу и Томмена наверх. Едва они ушли, к нему приблизился капитан стражи. — Позаботься о том, чтобы никто не говорил им, кто завоевал столицу, и о чем говорил Нед Старк в тронном зале. — Разумеется, мой лорд. — Страж быстро ушел, забрав с собой еще троих. — А теперь, мой дорогой племянник, что на самом деле произошло на Драконьем Камне? — спросил Ренли. Эдрик Шторм выдохнул. — На нас внезапно напали с моря. Дядя Станнис послал первую линию защиты, но их разбили. Тогда мы заметили, что на напавших кораблях были знамена Ланнистеров. Так что мы поняли, что они прибыли за Томменом и Мирцеллой, и осознали, что скорее всего король мертв. — Они не попытались забрать их мирно, прежде чем нападать? — нахмурился Ренли. — Нет. Они подошли ночью, мы увидели их только после того, как на нашу наблюдательную башню напали. К утру четверть флота погибла — мы не были готовы к внезапной атаке. К концу первого дня полфлота уже не было, дядя Станнис увидел, что у них было почти четыре корабля на один наш, так что он сказал мне забрать детей и увезти их сюда. Если напали Ланнистеры, Томмен и Мирцелла были нашим лучшим способом остаться в живых, и он не хотел, чтобы они навредили Ширен. Он знал, что Ланнистеры делают с детьми своих врагов. — Так корабли принадлежали Ланнистерам? — Первая линия, да, — сказал Эдрик Шторм. — Но к второму дню мы увидели, что идет вторая волна врагов. Тогда дядя Станнис и сказал мне бежать. Из того, что сказали стражи наблюдательной башни, этот второй флот превосходил наш в десять раз. Я так понимаю, что это был флот Таргариена. — Ты прав, — поморщился Ренли. — Эйгон Таргариен идеально подгадал время прибытия. Ланнистеры позаботились о Станнисе и были в беспорядке, пытаясь взять замок, так что они стали легкой добычей. Я сомневаюсь, что существовал способ легче взять остров. — Он в союзе со Старлингами? — спросил Дейл, теперь встревожившись. Его отец и два его брата отправились в Эссос вместе с лордом Старлингом. — Мы не знаем, — мрачно ответил Ренли. — Насколько нам известно, Джон Старлинг еще не нашел свою жену, они все еще в Эссосе. Если они в союзе, то у нас большая проблема, потому что Север определенно встанет на сторону Таргариенов — Серсея заклеймила Неда Старка изменником перед всем двором, и им пришлось бежать из столицы. Вместе с Севером у драконов есть и Простор, который все равно всегда поддерживал Таргариенов, и Дорн определенно к ним присоединится. Но если Старлинги не знают об этом Эйгоне… Если они вернутся и не встанут на сторону Эйгона, Дэйенерис определенно предъявит права на трон от своего имени. И это означает слишком много сторон против нас. — Что ты собираешься сказать Томмену и Мирцелле, дядя? — спросил Эдрик Шторм. — Ничего. Серсея назвала Неда Старка изменником, потому что он заявил перед двором, что Томмен и Мирцелла не твои брат с сестрой, а бастарды Джейме Ланнистера. Правда это или нет — хотя скорее всего правда — Ланнистеры будут это отрицать, а Старки будут стоять на своем. Как бы то ни было, они наш лучший шанс на выживание. Если я скажу им, что Роберта убила Серсея, и что она захватила столицу, они не поверят мне и превратятся в кошмар, пытаясь вернуться к мамочке. Пусть лучше думают, что мы потеряли и столицу, и Драконий Камень, и что за них идет война. Молодой человек кивнул. — Лорд Баратеон, — позвал Дейл, и Ренли вздрогнул — Роберт был королем, и его прежде никогда не звали по имени дома, — с вашего позволения, мы бы хотели вернуться на Мыс Гнева и проведать нашу леди и матушку. Она осталась одна с нашими младшими братьями. — О. — Ренли задумался на мгновение, но он знал о слепой верности сира Давоса Станнису. — Разумеется. Можете привести свою семью сюда, Штормовой Предел лучше подготовлен к долгой осаде. — Спасибо, мой лорд. Все три Сиворта вышли. — Мы правда поедем домой, Дейл? — спросил Марик, когда они отошли достаточно далеко и оказались вдалеке от ушей стражи. — Ты и Деван. Я хочу, чтобы вы вернулись домой, защитили себя насколько это возможно и позаботились о маме, Станнисе и Стеффоне, пока не услышите что-то от меня или отца. — А куда отправишься ты? — спросил Деван. — Я сяду на корабль до Тироша. Где бы в Эссосе не находился отец, Аллард и Маттос, я уверен, что они сделают там остановку. Или, по крайней мере, я смогу что-нибудь услышать о них. Так что возвращайтесь домой и берегите себя. — Ты не думаешь, что это слишком опасно? — спросил Марик с неуверенностью. — Да. Но какой еще выбор у меня есть? Если отец услышит о Драконьем Камне, но не будет знать, что мы выбрались, он может попытаться сделать что-то глупое и вернуть нас. Но если я смогу найти его до того, как он пересечет Узкое море, то все будет в порядке. Это то, что мы должны сейчас сделать. И хотя он был прав, никому не нравилось это решение. *** Эдрик Дейн поспешил к причалу Звездопада, протягивая руку, чтобы помочь Сансе сойти на берег. — Моя леди, добро пожаловать в мой дом. Вы не предупреждали ни о чем, но я могу представить, что возникли какие-то проблемы. — Разве проблемы есть не всегда? — спросила Эшара, и он быстро подошел, чтобы помочь ей. — Племянник, как хорошо тебя видеть. — Она обняла его. Его лицо ожесточилось, понимая тяжесть ситуации. — Я тоже рад тебя видеть, тетя. Идем, идем внутрь. Где дядя? — На следующей лодке, — сказала Эшара, опуская Кригана рядом с Риконом и потянувшись к девочкам, когда Берта протянула их, чтобы сойти на берег. — Но это не все. Эдрик увидел, как с лодок спускают две пары носилок, и узнал человека на вторых носилках. — Мы слышали из столицы, что Роберт Баратеон был убит кабаном на охоте, и поэтому Томмен стал королем. Еще они сказали, что дом Старк украл труп короля. Я знал, что не все так просто. — Узурпатор проживает свои последние дни, — сообщила ему Эшара, — кабан его потрепал, это правда. Мы надеемся, что сумеем продержать его живым достаточно, чтобы твой дядя успел вернуться из Эссоса. — Закат принес письмо — оно адресовано тебе, но я думаю, что он прилетел домой после того, как не смог найти тебя в столице. Идем же внутрь. Тетя Эллирия с нетерпением ждет, чтобы поприветствовать тебя. — Она дома? — спросила Эшара. — Да. У лорда Дондарриона были дела в Штормовых землях, так что она решила навестить дом, — объяснил Эдрик, протягивая руку Сансе. Он приказал своим людям позаботиться о Неде и Роберте, чтобы их как можно скорее перенесли в замок и немедленно отправили в лабораторию мэйстера, и затем они отправились в замок. Эшара поспешила к столу и лежавшему на нем письму, едва они вошли в солярий. Моя дорогая сестра, Мы нашли королеву Дэйенерис в Миэрине. Она в безопасности и здорова, как и ребенок. Она уговорила короля Джона, и вскоре мы будем на пути в Вестерос, чтобы вернуть трон дому Таргариен. Эшара с облегчением выдохнула. — Они нашли Дэйенерис. Она в порядке, малыш тоже. Они на пути домой, — объявила она, и Санса поблагодарила богов. Лорд Уиллас уже объявил поддержку дома Тирелл, хоть он и не лорд Хайгардена, но раз уж ясно, что все это было планом леди Оленны, выдать Маргери за Робба, я сомневаюсь, что Мейс будет против. Я надеюсь, что ты уже в безопасности Звездопада. Джон послал Роббу письмо, но я думаю, что можно с уверенностью сказать, что он не планирует ничего иного, кроме как присоединиться к брату. Долина и Речные земли могут стать препятствием, но ты могла бы попробовать убедить Мартеллов? Я знаю, что они хотели поддержать Дэйенерис, но только боги знают, какой будет реакция Оберина на Джона. Я надеюсь, что Нед пришел в себя, сестрица. Береги себя!

С любовью, Сир Эртур Дейн, королевский гвардеец дома Таргариен

— Уиллас уже преклонил колено, и Джон послал письмо Роббу, — вздохнула Эшара. — Оберин пока не дал ответа. — Мы встанем с тобой, тетя, — не скрывая, нахмурился Эдрик. — Даже если Солнечное Копье откажется. — Спасибо, дорогой, — вздохнула Эшара. — Я должна еще написать Роббу, сообщить, что благополучно добрались. И, разумеется, написать твоему дяде. — Она бросила взгляд в окно и сглотнула. — И затем я… Я… — Я навещал отца пару дней назад и принес ей свежие цветы. Когда будешь готова, тетя. Эшара сморгнула слезы. — Мне нужно проверить детей. — И она вышла из комнаты. — Значит, она здесь. Моя сестра, — тихо сказала Санса, и Эдрик только кивнул. — Я знаю, что это был не твой секрет. Но ты… — Она пообещала мне, что расскажет тебе до нашей свадьбы, — сказал он. — Ложь умолчанием все равно ложь, и я не хотел, чтобы наш брак так начался. — Спасибо. — Санса улыбнулась. — Я полагаю, я должна… — она покраснела, опустив взгляд и осознав, что они оказались совершенно одни в солярии, впервые за все время их знакомства. — Я могу проводить вас до ваших комнат, моя леди, — сказал Эдрик, протягивая ей руку. Когда она подняла взгляд, прикусив нижнюю губу, он воспользовался шансом и наклонился, сорвав нежный и сладкий поцелуй. Санса улыбнулась ему в рот, чувствуя, как в животе запорхали бабочки. Словно в песне. *** Эшара проверила детей, убедившись, что они довольны и в безопасности, затем проверила Неда, но мэйстер Бирен сказал, что никаких изменений не было. Она позволила стражам проводить ее к ее старым комнатам и просмотрела половину писем, когда в ее солярий постучались. — Судя по выражению твоего лица, Варис, мне не понравится то, что ты собираешься сказать. Она опустила перо. — Да, я в этом сомневаюсь. Драконий Камень захвачен, лорд Станнис мертв. — Неприятно, но не удивительно, — сказала она. — Удивительно то, кто сделал это, — возразил Паук. — Кто? Не Ланнистеры? Там же Томмен и Мирцелла. — Ланнистеры попытались завоевать его, и из того, что сообщили мне мои пташки, им удалось разобраться с флотом Станниса, убить его и захватить пляж. Но затем прибыла еще одна флотилия и разбила то, что осталось от кораблей Станниса после Ланнистеров, затем они высадились на пляже и сумели захватить замок. — Еще одна флотилия? — Эшара нахмурилась. — Эртур сказал, что они покидают Миэрин, у них не было времени добраться до Драконьего Камня. К тому же, я сомневаюсь, что Джон и Дэйенерис просто убили бы Станниса, не попытавшись провести переговоры. — О, я согласен. Но это были не они. Остров был захвачен человеком, который зовет себя Эйгоном Таргариеном, сыном принца Рэйегара и принцессы Элии. Эшара села на стул, ошеломленная. — Этот Эйгон мертв, — сказала она дрожащим голосом. — Нед видел его, он видел, что… Тогда кто был в Красном замке? Кто его вытащил? Где он был последние двадцать лет? — Я сам видел останки принца Эйгона, моя леди. Хотя должен признать, что после того, как… Простите мою прямоту, но его череп был размозжен, и его нельзя было узнать. Мальчик в тронном зале определенно лежал рядом с принцессой Элией и принцессой Рэйнис, у него были светлые волосы, но это все, что я знаю. — И где, скажите мне, Элия нашла еще одного мальчика со серебристыми волосами? Почему она спасла только Эйгона, а не Рэйнис? Я отказываюсь в это верить. Она бы осталась, если бы это значило, что она спасет их обоих, я знаю свою подругу. К тому же, кто вытащил его из города и где он? — Джон Коннингтон. — Джон… Коннингтон? Но… Коннигтон уже был в изгнании ко времени Осады! После смерти Рэйегара он бы не осмелился пробраться в Красный замок! — Я пока не знаю большего, моя леди. В ночь Осады в Красном замке был мальчик с серебристыми волосами и неузнаваемым лицом, мальчик, которого Тайвин Ланнистер назвал Эйгоном Таргариеном, и чему никто не возразил. Я не знал, был ли он действительно вывезен — в замке творился хаос, я вполне мог это упустить. Я не знаю, кто увез его в Эссос. Все, что я знаю, так это то, что он заявляет, что он Эйгон Таргариен, он захватил Драконий Камень, и он послал письмо, которое уже наверняка прибыло в Солнечное Копье. И он послал ворона, чтобы спровоцировать Серсею. — О, это ужасно. — Эшара глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Самозванец на Драконьем Камне, это лишит нас поддержки дорнийцев, не говоря уже об еще одном фронте, на котором нужно будет сражаться. Если Джон вообще захочет с ним сражаться, это остается вопросом. — Она побарабанила пальцами по столу. — Вы сможете найти еще что-нибудь об этом предполагаемом Эйгоне Таргариене? Включая то, кто его финансирует, и какая наемническая компания его поддерживает? Потому что я сомневаюсь, что он и Коннингтон захватили Драконий Камень вдвоем. — Я уже послал своих пташек в полет, леди Старк. И я знаю, что лорд Старк все еще спит, но, как вы и сказали, мы лишились поддержки Дорна. Так что если вы захотите остаться в Звездопаде… — Принц Оберин уже сказал, что не встанет на пути альянса Дейнов-Старков. — Это было до того, как человек, который называет себя его давно потерянным племянником присоединился к игре. И вне зависимости от вашего брака с лордом Старком, альянс Дейнов-Старков будет считаться заключенным, когда…. — Да, Варис, я знаю. — Она фыркнула. — Я не стану принимать поспешных решений. До тех пор, пока он не станет вопросом жизни и смерти, я даже не стану обсуждать идею свадьбы Сансы и Эдрика без лорда Старка в сознании. Варис склонил голову. — Разумеется, моя леди. Я попытаюсь найти больше информации. — Варис? — позвала она его уже у двери. — Узнайте, сбежали ли Томмен и Мирцелла или они заложники Драконьего Камня. И то, что случилось с женой и дочерью Станниса. Он кивнул и ушел. Эшара вздохнула. Что ж, по крайней мере, она не успела отослать письмо Эртуру. *** В его голове был туман, а живот горел от боли. Роберт моргнул, пытаясь узнать комнату вокруг себя, но безуспешно. Это другое крыло замка? Но нет… Стены и потолок, само здание, он видел, что это не Красный замок. К тому же было явно жарче, чем в Королевской Гавани после окончания лета. Как долго он был без сознания? — Я должна признать, что тебя трудно убить. Роберт повернулся на голос, чувствуя, как потянуло швы на животе. Точно. Кабан. — Элла? — прохрипел он, узнав женщину. — Где мы? — Не совсем. — В каком смысле? — Мое имя не Элла, — сказала она, и Роберт нахмурился. — И никогда им не было. Но мы знали, что ты убьешь меня без задней мысли, поэтому мы солгали. — Нед бы никогда мне не солгал, — прокашлял Роберт. — Где мы? Я требую ответа! Я король! — Серсея захватила твой трон. Сразу после того, как она отравила твое вино, чтобы ты не смог сопротивляться. Это из-за нее этот кабан добрался до тебя. Ты больше не король, Роберт. Больше нет. — Где мы? — настойчиво спросил он. — Где Нед? — В другой комнате, пытается вылечиться после раны, которой его наградила Серсея. А что насчет того, где мы… Тебе не понравится ответ. — Говори уже, проклятье! Где мы? — Мы в Звездопаде, — с легкой улыбкой сказала Эшара. Роберт упал на подушки, ошеломленный. Звездопад. Дом Дейн. Ее никогда не звали Элла, она солгала, потому что он бы… На ней было фиолетовое платье, проклятый герб Дейнов вышит на ее груди рядом с серым лютоволком. — Ты Эшара Дейн. — Затем он ощутил, как обожгло его предательство. Он вспомнил, как дразнил Неда, потому что он был очарован ею в Харренхолле, затем Нед вернул меч Дейна сюда и был здесь, когда она якобы совершила самоубийство. Нед ее бы узнал. — Я тебе не верю. Нед не стал бы лгать мне. — На тебя нападало бешенство при упоминании любого, кто был хоть отдаленно связан с домом Таргариен. Ты наградил Тайвина за бойню, которую он устроил во время Осады. Ты правда думаешь, что Нед просто стоял бы и позволил бы тебе убить меня? — Тогда зачем ты вернулась? Зачем вернулась в столицу, если так меня боялась? — Потому что я знала, что ты больше меня не узнаешь. Никто бы не узнал — никто и не узнал. Только Нед. И он уже знал, что я жива, он всегда знал. — Ты ЛЖЕШЬ! Нед не стал бы мне лгать! Он бы никогда не стал таить от меня правду, он бы никогда не женился на тебе под ложным именем! С чего бы? — Потому что он тебе не доверял! — сказала Эшара и поморщилась. — Нед увидел, кто ты на самом деле, когда ты стоял в стороне и ничего не сделал. Когда ты увидел ужас, сотворенный с Элией, Рэйнис и Эйгоном, мертвые тела, завернутые во знамя врага, и ничего не сделал, сказал только, что это война, и что они не дети, а драконье отродье. Но я не это хотела тебе сказать. Вообще, я раскрыла тебе мое имя только чтобы ты знал, что я говорю правду, когда услышишь то, что я скажу дальше. — Эртур Дейн был в Башне, — прошептал Роберт. — Ты знала? Ты знала, где она была? Поэтому ты боялась меня? Потому что ты знала, что я не прощу твоего предательства? — Я никогда не служила тебе, Роберт, а значит, никогда и не могла тебя предать. К тому же, это Лианна попросила меня никому не говорить, где она. Где они. — Вранье! — Роберт вновь был вне себя, и Эшара не могла не чувствовать, что ее наполняет удовлетворение. — Ты лжешь! Лианна никогда бы… Она бы… — он попытался встать и застонал от боли, падая на подушки. — Ты действительно настолько слеп, чтобы поверить в ложь, которую рассказал королевствам? — Он украл ее, — возразил Роберт, сжимая кулаки. Ему хотелось чем-нибудь швырнуть, но тело не подчинялось его разуму. — Проклятый дракон украл ее. — Он не крал ее, Роберт. Он не похищал ее. Они встретились в середине пути, и они приехали туда вместе. Потому что Лианна сказала, что если Рэйегар несерьезен в своем желании жениться на ней, она сбежит в Эссос. Что она скорее умрет, чем выйдет за тебя. — ЛОЖЬ! — воскликнул он, снова пытаясь встать, бормоча громкие проклятия и стеная от боли, в очередной раз не сумев подняться. — Ты бы заставил ее отказаться от всего, что она любила: поездки верхом, штаны, стрельба из лука, бой на мечах, которому она училась в тайне. Ты бы силой сделал из нее примерную южную леди, и она ненавидела мысль об этом. Ты бы запер ее в солярии с вышивкой, вот только она выкинула свои швейные иглы и нити, еще когда ей было десять. И помимо всего этого, едва бы ты получил ее, едва она перестала быть недоступной, твое очарование бы растаяло. Ты бы обесчестил ее, воспользовался и вновь вернулся к своим шлюхам. — Я любил ее! — Ты любил идею быть братом Неда! — воскликнула Эшара. — Ты даже никогда не знал Лианну! Сколько раз я слышала, как ты жаловался на Серсею, что она упряма, что она то и се, и я не осуждаю, но в этом же предложении ты заявлял, что если бы ты был с Лианной, то тебе не пришлось бы этого терпеть. Ты никогда не знал ее, Роберт. Ты знал дочь лорда Старка, но тебе никогда не приходило в голову узнать Лианну. Она была еще упрямей Неда, она была жизнелюбивой и верной, и она ненавидела лицемерие. Она бы в сотню раз больше Серсеи бесила тебя. Если ты думаешь, что Серсея возражала тебе на публике, то Лианна сделала бы из тебя посмешище для двора, возражая и сомневаясь в каждом твоем решении. Ты видел ее красоту, не сталь за ней, сказал ему Нед на пути из Винтерфелла в Королевскую Гавань. — Я тебе не верю! Лианна бы не… Он похитил ее! — Продолжай говорить себе это, Роберт, если от этого ты станешь счастливее. Но это не изменит правды. А теперь ты хочешь услышать ее последние в жизни слова? — спросила она, но Роберт не ответил. Он больше не был уверен. — Она сказала, как Нед передал мне: «Я проклинаю его. Он забрал у меня мужа, он забрал у меня сына, он обрек моего сына на жизнь сироты, в постоянной опасности, и я проклинаю его. Роберт Баратеон никогда не увидит, как растет его сын, он никогда не будет гордиться сыном своей крови. Его жизнь будет пустой и безрадостной, и он возненавидит трон, который украл». — Ее кого? — спросил Роберт, и впервые Эшара увидела в его глазах печаль. — Ее мужа. — Нет! Ложь! Все ложь! — Рэйегар не похищал ее, Роберт, они поженились, — продолжила Эшара. — И она не умерла от лихорадки. Ей стало плохо, потому что до нее дошли вести о том, что ты позволил сделать во время Осады. О том, как ты наградил убийцу детей ее мужа. Ей стало плохо, и у нее начались роды. — Он насиловал ее, пока она не забеременела? — Ты не слышишь, Роберт? Рэйегар не похищал ее и не насиловал. Она поехала к нему, они встретились, и они поженились. И она выносила его сына. И ее последними словами были мольбы Неду, чтобы он защитил ее малыша. Кому, как ты думаешь, Нед был верен больше, убийце или его сестре? — Он не… Он никогда не привозил ребенка Лианны! — Он не говорил тебе, что это мальчик Лианны. Но Нед вернулся в столицу с маленьким ребенком, разве не так? С мальчиком, которого он назвал своим. И наконец Роберт больше не мог отрицать. — Зачем ты это делаешь? — Потому что ты проиграл, Роберт. Ты поклялся уничтожить дом Таргариен, и ты проиграл. Потому что Лианна отмщена. Ты никогда не видел, как растет твой сын, ты никогда не гордился сыном своей крови. Твоя жизнь была пустой и безрадостной, и ты возненавидел, или, по крайней мере находил отвратительным, трон, который украл. Потому что ты здесь, умираешь, в одиночестве, пока Джон в безопасности, как и хотела Лианна. Потому что внуки Лианны и Рэйегара в безопасности, и ты их не коснешься. Потому что ты заслуживаешь каждую каплю боли, которую я могу навлечь на тебя за то, что ты наградил убийцу моей лучшей подруги и двух ее детей. Потому что ты не заслуживаешь прощения. — Теперь ты меня убьешь? — спросил Роберт, заставив себя поднять подбородок в знак того, что несмотря ни на что, он отказывался сдаться. — Я не убийца. Мэйстер сказал, что тебя не спасти. Рана на твоей голове зажила, поэтому он перестал давать тебе маковое молочко, и ты проснулся, но рана на твоем животе загноилась. Я просто хотела сказать тебе правду перед смертью. Потому что ты не заслуживаешь умереть в покое. — Где Нед? — спросил Роберт, когда она повернулась, чтобы уйти. — Я же сказала, он выздоравливает после ранения Серсеи, пока он пытался удержать ее от захвата трона во имя Томмена еще до твоей смерти. — Томмен на Драконьем Камне. — Драконий Камень пал. Ланнистеры прорвались сквозь линию защиты Станниса. — А Станнис? — Он мертв, — сообщила она, на этот раз без удовольствия. Он заслуживал лучшего. — А Ренли? Что Серсея сделала с Ренли? — Он был в тронном зале, когда я сумела не дать страже утащить Неда в темницу. Это все, что я знаю. — Она снова повернулась к двери. — Я больше не приду. Я сказала все, что хотела. Слуги и мэйстер присмотрят за тобой, я не собираюсь тебя пытать. Но я надеюсь, что правда о том, Лианна ненавидела тебя и любила Рэйегара будет преследовать тебя до конца жизни. Какой бы короткой она не была.