Зимние розы. Осень

Дэни громко рассмеялась, и Джон не удержался, присоединившись к ней. Они лежали у очага, как обычно по вечерам в их каюте, которую Джон когда-то считал большой и слишком просторной, но не теперь: Дэни купила столько сундуков шелка и платьев и безрукавок для него, и, хоть большинство из них и были в трюме, в каюте было как минимум два самых больших. К тому же сундук с драконами тоже занимал место, особенно когда Призрак крутился вокруг него, занимая половину каюты и умоляя Дэни погладить его. Она была счастлива побаловать его, ее пальцы были погружены в мягкий мех, пока Джон рисовал круги на ее круглом животе, улыбаясь каждый раз, когда получал пинок в ответ. Балерион был не очень дружелюбным, предпочитая учиться выдыхать огонь в одиночестве, но Рэйегаль запрыгнул на крышку сундука, и он и лютоволк бесконечно дразнили друг друга, тыча друг в друга носами. — Ну хватит! — Джон толкнул Призрака голой ногой. — Ты старше его. Веди себя хорошо. Волк заскулил, но перестал толкать его так сильно. Рэйегаль, видимо, понял, что родитель вмешался, и воспользовался этим, прыгнув с сундука сначала на нос Призрака, а затем на его грудь. Лютоволк чихнул от щекотки, едва не сбросив дракона, и с возмущением уставился себе на грудь. — Никаких драк, мальчики, — сказала Дэни, дотянувшись и забрав Рэйегаля. Зеленый дракон с радостью принял ее ласку, прежде чем перепрыгнул через ее плечо к Джону. Рэйеллион, не желая оставаться в стороне от игры, перепрыгнул сундук и приземлился на ее бедре. Призрак внезапно сел и фыркнул, как будто предупреждая, заставив кремового дракона пискнуть и взмахнуть крыльями. Затем он склонил голову на бок, нюхая воздух и прижался к Дэни. — Мой галантный рыцарь, — сказала она с умилением, потерев волчью голову между ушей. — Волки тоже носят своих малышей, так что он понимает идею малыша в животе мамы. Думаю, драконы не совсем это понимают, из-за яиц, — пожал плечами Джон. — Думаешь, все волки так защищают беременных, или это только Призрак особенно обо мне заботится? Джон снова дёрнул плечами. — Ну, Леди, Нимерия, Полночь и Лохматый Песик тоже всегда защищали тебя и тетю Айлу, когда вы были беременны. Думаю, это просто черта стаи. — Стая выживает, — сказала Дэни с улыбкой. — Это значит защищать волчат еще до того, как они появятся на свет. — Конечно, — согласился Джон и засмеялся, когда Рэйегаль с любопытством сунул нос в его ухо. — Эй, щекотно! — Знаешь, Лианна будет невыносима, пытаясь заставить Голубку «проклюнуться», — сказал Дэни с ухмылкой. — Боги помогите, еще как. И Маленький Эддам тут же повторит за ней. — Джон закатил глаза. — Это если она не начнет жаловаться, что ей нужен собственный лютоволк. Особенно, теперь, когда все уедут в Винтерфелл, и Леди и Лохматый Песик вернутся к Сансе и Рикону. — Не могу дождаться. Я так жду их выходок. — Дэни широко улыбнулась, ее глаза блестели от слез. Джон поцеловал ее в лоб, прижав ее ближе. Он даже не хотел думать о той боли, что она испытала, думая, что их дети мертвы. *** Эйгон стоял на вершине мира. Ну, или по крайней мере, вершине очень высокой скалы. Он наблюдал за заливом Черноводной, представляя, как плывет по нему в Королевскую Гавань. Почти там. Еще немного. Отец прервал его мысли. — Из столицы пришел новый ворон, — сказал Джон Коннингтон. — Я все еще считаю, что не стоило лгать, Эйгон. — Я не лгал, отец, — ответил он, потянувшись к свитку. — Тогда недоговорил. Они думают, что дети Узурпатора у нас. — Я никогда подобного не утверждал, отец. Я лишь сказал, что захватил Драконий Камень, и что если они не сдадут столицу, я объявлю их изменниками. Если они думают, что дети у меня, то лишь потому, что они должны были быть здесь, так что это их проблема. — Он развернул свиток и прочитал очередное требование информации о состоянии «короля Томмена» и «принцессы Мирцеллы». — Ну, они по-прежнему хотят вернуть своего короля, так что королева-регент Серсея не воспринимает меня всерьез. Отсюда вопрос: а где эти дети? Потому что если они сбежали с острова, почему до сих пор не добрались до Королевской Гавани? Прошло больше месяца. — Я знаю, — сказал Коннингтон. — И я согласен, что они уже должны были добраться туда. Что ведет меня к мысли, что они сбежали не в направлении столицы. К тому моменту битва шла широко, Ланнистеры были между Драконьим Камнем и Королевской Гаванью, так что если бы они бежали в этом направлении, то их уже бы обнаружили, и они не пытались бы взять замок вместо того, чтобы немедленно сопроводить их в столицу. — Так что думаешь произошло? — Думаю, раз дочь Станниса тоже пропала, а жена отказалась с нами говорить, какой-то верный слуга увез всех троих. Твоего дядю Визериса вытащили подобным образом. Так что, скорее всего, они уже могли добраться до безопасности одного из домов Королевских земель. — Королевские земли всегда были верны дому Таргариен. Мы встретились с большинством из них и заключили союзы. Коннингтон поджал губы, но еще на мгновение придержал второй свиток. — Еще они могли отправиться в последнее убежище Баратеонов: Штормовой Предел. Они бы уже прибыли, но Ренли Баратеон заперся и может молчать, просто чтобы не навлекать гнев Ланнистеров на Штормовые земли. — Может быть. Ну, мне все равно. Как ты и сказал, Ренли Баратеон один в Штормовых землях, и, хотя было бы хорошо иметь заложников из Ланнистеров, думаю, у нас и так получится обойтись без них. Из того, что мы слышали, они вряд ли заключат союзы с другим королевствами. Нам нужен Простор и Север и… — Я говорил тебе, что Простор скорее всего присоединится к Северу, чем вспомнит о верности дому Таргариен. — Потому что жена наследника Винтерфелла — Тирелл, да. Но, отец, после того, как моя тетя вернется в Вестерос, она станет нашим мостом к Северу и… — Я бы больше на это не рассчитывал, — сказал Коннингтон, протягивая ему второй свиток. Всем домам Семи королевств, Я, Эддард Старк, сим письмом объявляю скрытое прежде во время конца Восстания. В отличии от того, что заявлял Роберт Баратеон, я восстанавливаю правду и говорю, что принц Рэйегар из дома Таргариен, принц Драконьего Камня, никогда не похищал и не насиловал мою леди и сестру. Согласно подписанным Верховным Септоном документам, со свидетельством принца Оберина Мартелла, и с согласия принца Рэйегара и принцессы Элии, брак между ними был расторгнут. Вслед за этим Верховный Септон заключил союз между принцем Рэйегаром и принцессой Лианной из дома Старк, которая позже погибла в родильной постели, давая жизнь принцу Эйгону из дома Таргариен, которого, ради его собственной безопасности, я признал своим и скрывал в Винтерфелле как Джона Сноу.

Лорд Эддард из дома Старк, лорд Винтефелла, Верховный Лорд Севера, Хранитель Севера

— Это не может быть правдой! — сказал Эйгон. — Мой отец… Он бы не… Это значит, что я… Что он отказался от меня, разве нет? — Хотя я должен признать, что Рэйегар был околдован волчицей, если он расторг брак, то убедился, что ты остаешься его наследником. Твоя леди и матушка никогда бы не приняла другого, не говоря уже о принце Оберине. — Тогда что это значит? — спросил Эйгон, шокированный и встревоженный. — Это, думаю, первый шаг к тому, чтобы сделать «принца Джона» и «принцессу Дэйенерис» королем и королевой Семи королевств. Если брат Элии поддерживает это, то никто не станет сомневаться. К тому же, все вспомнят, что Рэйегар никогда не был похож на насильника, и если брат Лианны, Хранитель Севера, защищает Рэйегара, то это должно быть правдой. Джон и Дэйенерис женаты, и женатая пара Таргариенов имеет большую законность прав на трон. Вот почему ты сам хотел на ней жениться. — И у них есть дети. Ты это собирался сказать дальше, отец? — То, что у них уже есть наследники, это станет важным фактором в их пользу, да. Но я считаю, что самым важным станет то, что они выросли здесь, у них уже есть замок в Вестеросе и, так же, их поддерживает Север и Простор. Речные земли и Долина, если они станут участвовать, не так уж и помогут. — Мой младший брат рос в удобстве Винтерфелла, пока я жил в нищете в Эссосе… — Ты никогда не голодал, Эйгон, — Коннингтон был оскорблен. — Нам может и недоставало роскоши, но мы никогда не страдали. — Я не говорил этого! И все же, мой младший брат вырос в роскоши замка. Узурпатор, считая, что награждает бастарда его друга, дал моему младшему брату собственный замок и высокородную жену. У него даже есть шахты и долбанный флот! У него есть союзы и торговые сделки и все знают его проклятое имя, в то время, как мы едва знаем, какой дом связан с каким! — Эйгон тяжело дышал от ярости. — Может ли это быть ложью? Ложью, которую они выдумали? Даже если мой дядя признает, что мои родители расторгли брак, что мой отец женился на Лианне Старк, может ли лорд Старк лгать, потому что его бастард подходит к истории по времени рождения? — Он мог бы, — Коннингтон пожал плечами. — Хотя насколько благородным его считают, я бы на это не рассчитывал. И это вряд ли что-то изменит — мы не сможем доказать, ложь это или нет, потому что свадьба все равно состоялась. И лорды скорее всего поверят просто потому, что он обладает наибольшей поддержкой. — Мы должны их уничтожить, — сказал Эйгон, его глаза опасно блеснули. — Это может быть еще хуже, сын. Это может отвратить от нас союзников. Как ты сказал, Джон Таргариен — если он и правда Таргариен — он твой младший брат. Проще всего будет начать переговоры и поднять право перворожденности. — Но у меня по-прежнему не будет таргариенской невесты, — пожаловался Эйгон. — А у них брак и трое наследников. Двое из них мальчики. — Тогда сделай его принцем Драконьего Камня, пока не настанет время тебе жениться и завести своего наследника. Используй свой брак как важную разменную монету. И какой отец не захочет увидеть свою дочь королевой, своих внуков принцами? Сейчас это самое простое решение. Даже с Золотыми Мечами, и если мы получим поддержку Дорна, у нас не будет сил, чтобы сражаться с Севером и Простором вместе, не говоря уже о том, что Речные земли и Долина могут присоединиться к ним. — Они все ещё в Эссосе, отец. — Тогда им придется пройти мимо Драконьего Камня, чтобы достигнуть Вестероса. Пригласи их на переговоры. Или встреть их на море. В любом случае, поговори с ними до того, как они доплывут до своих союзников. Чем больше они уверены в поддержке, тем меньше вероятность, что они к тебе прислушаются. Эйгон громко выругался и топая ушел в замок. День начался так хорошо, на вершине скалы. Теперь он чувствовал, что находится на дне пропасти. *** Серсея Ланнистер, королева-регент Семи королевств, была в дурном настроении. Флот Ланнистеров был побежден, и, теперь, они не только потеряли Драконий Камень, но ее дети оказались в руках сумасшедшего самозванца. Она уже накричала на большую часть слуг, отправила трех стражей в темницы ждать отъезда в Ночной Дозор, и распустила двор в порыве гнева. В общем, ужасное утро. Она не думала, что стук в дверь сделает его еще хуже. — Сказала же, я не принимаю никаких аудиенций! — заорала Серсея. — Что ж, я здесь не ради аудиенции, — ответил Тайвин, войдя внутрь и ни капли не удивлённый. Серсея улыбнулась. — Отец! Ты здесь! Мы не ждали тебя еще несколько недель! — Твоя глупость заставила меня ехать быстрее! О чем ты думала, Серсея?! — Отец, я не… Я не знаю, что ты имеешь в виду. Я сделала все, что ты просил: я устроила Роберту несчастный случай, я захватила трон, и я удержала его. Правда, отец, ты должен признать, что я достойна доверия, что я лучше всех научилась у тебя… — Лучше всех научилась у меня? Ты ужасная ученица. И достойна доверия? Ты правда считаешь себя такой? Серсея фыркнула. — Я должна была знать. Ты все еще не видишь, чего я стою. Джейме все еще твой золотой мальчик, хотя это я была рядом с тобой, слушала твои уроки о важности… — Джейме — мой сын, но он не годится для политики, я смирился с этим. Как и ты! — Разумеется, я женщина, как я могу годиться для политики! — Я не доверяю тебе не потому, что ты женщина, Серсея. Если бы я не доверял женщинам, я бы не оставил Утес Кастерли, наш дом, символ нашей силы и последний источник нашего состояния в руках твоей тети Дженны. Я не доверяю тебе потому, что ты и в половину не настолько умна, какой себя считаешь. Скажи мне, кроме того, что ты убрала с нашей дороги Роберта — что был так же легко, как отобрать конфетку у ребёнка — чего ты по-настоящему достигла? — Я лишила власти Неда Старка… — Нет, не лишила. Ты напала на него на улице самым безответственным способом — и сир Григор все еще хромает после этого — затем ты объявила его изменником и позволила ему утечь сквозь пальцы, и теперь Север идет войной на юг. У нас было семь Старков в заложниках, чтобы не дать северянам напасть, и ты позволила им и всему их двору уплыть в закат. Семеро Старков, идиот-Мандерли, жена и сын наследника Хайгардена. Север и Простор были в наших руках, Серсея. Два королевства безо всяких усилий были под нашей пятой. Десять заложников, и ты упустила всех до одного. — Я захватила трон от имени Томмена. — И как имя Томмена помогает нам? — иронично спросил Тайвин. — Имя Томмена бесполезно для меня. Нам нужен сам Томмен, сидящий на Железном Трона, с улыбкой говорящий то, что мы сказали ему. Так, снова, где же Томмен? — Флот Ланнистеров… — Я приказал ланнистерскому флоту отправиться на Драконий Камень и мирно забрать Томмена и Мирцеллу. Напасть, только если нападет Станнис. Мы не можем позволить людям думать, что мы пришли туда, чтобы расправиться с ним, когда в этом нет необходимости, потому что смерть Роберта была случайностью, которая привела Томмена к трону. Вместо этого мэйстер написал, что они застали лорда Станниса врасплох нападением на остров, но при этом погибло столько наших солдат, что они не смогли пережить нападение второго флота. То есть кто-то дал флоту другой приказ. Серсея сжала зубы. — Я приказала захватить замок и вернуть моих детей. Я знала, что Станнис не сдастся… — И ты все еще думаешь, что годишься для политики? Пока что я вижу, что ты годишься только чтобы разрушать все, чего касаешься. Прямо сейчас мы можем заявить, что Драконий Камень захвачен этим таргариенским мальчишкой, а флот Ланнистеров был там, чтобы мирно проводить короля домой, но тебе лучше надеяться, что этот самозванец убил всех в замке, потому если кто-то из людей Станниса все еще жив и может сказать, что Ланнистеры напали без провокации, то у нас будут проблемы. И твои идеи не спасут нас. Серсея сжала зубы, вспомнив слова Эллы Старк: «Ты, Серсея из дома Ланнистер, начала что-то, что сможет исправить только твой папочка». — У нас есть трон и столица… — попыталась сказать она. — Мы не можем сражаться с шестью королевствами и проклятыми Золотыми Мечами, Серсея! Честно, я бы сказал, что это очевидно. И, хорошо, у нас есть трон и есть столица, но где король? Ты не можешь принять корону как вдова Роберта, тебе нужен Томмен или по крайней мере Мирцелла! Трон ничего не значит, если нет законности правления. Где все те уроки, что ты якобы от меня получила? В дверь постучали, и вошел Великий Мэйстер. — А, лорд Ланнистер! Я так рад вас видеть! Я так понимаю, что вы вновь займёте свою должность Десницы короля? — Определённо, Великий Мэйстер, — сказал Тайвин. — Какие новости вы принесли? — Ворон из Звездопада, но с гербом Старков. — Звездопад? Что они делают в Звездопаде? — спросила Серсея. — Почему не вернулись на Север? — Потому что тогда им пришлось бы пройти мимо битвы за Драконий Камень, и они осознали, что им не дадут пройти на север. Еще раз, спасибо твоей находчивости. — Тайвин мысленно выругался, но сдержался внешне. — К тому же, девчонка Старков была обручена с Дейном, должно быть, они отправились туда, чтобы официально заключить союз и, тем самым, получить на свою сторону дорнийцев. — Дорнийцы встанут на сторону таргариенского самозванца, отец. — Тогда быть может, и Север тоже. — Тайвин взял принесенный вороном свиток и не смог сдержать шока, взглянув в него. — Что? — спросила Серсея. — Что там? — Это доказательство, что нам нужны были заложники из Старков, но ты решила, что будет лучше отпустить их! — рявкнул Тайвин. — Это разделит сторонников Таргариенов, но мы все равно не сможем с ними сражаться, — пробормотал он. — Это твоя вина, Серсея! — Почему они разделятся? — Серсея ничего не понимала. — Рэйегар растрог свой брак с Элией… — Он не мог! — заорала Серсея. — Он… Он… Он сказал, что… Он сказал, что его брак с Элией был фактом, который он не мог отрицать, поэтому он отказал мне! — Что ж, он умудрился отказаться и от него, — сказала Тайвин. — Верховный Септон расторг брак — о чем Оберин Мартелл был в курсе — и затем снова женил Рэйегара. — На ком? Я была в Утесе… — Серсея замерла. — Он не мог. Он бы не стал. Она… Она же никто! Всего лишь увлечение! — Увлечение, на котором он женился: «Верховный Септон заключил союз между принцем Рэйегаром и принцессой Лианной из дома Старк, которая позже погибла в родильной постели, давая жизнь принцу Эйгону из дома Таргариен, которого, ради его собственной безопасности, я признал своим и скрывал в Винтерфелле как Джона Сноу». Плюсом ко всему этому кошмару Роберт невольно обручил мальчишку с последней таргариенской принцессой, что оказалось еще глупее, чем я считал, тем самым создав пару истинных Таргариенов с таргариенскими детьми. — Тайвин мысленно досчитал до десяти, чтобы не дать себе выругаться вслух. — Отлично, Серсея, если бы у нас был Нед Старк, то об этом бы никто не услышал, и Север бы подчинялся нам. Старлинги… То есть Таргариены подчинялись бы нам, потому что у нас был бы их папочка. А теперь Нед Старк вне нашей досягаемости, и он уже собирает союзников, чтобы поддержать племянника и приемную дочь! — Он собирает союзников? — Ну, сомневаюсь, что он послал это письмо просто потому, что его мэйстер решил выдумать историю и разослать ее! — Отец… — Ты сделала более чем достаточно, Серсея. Если нам повезет, твоему дяде уже удалось заставить наследника Риверрана приехать и поклясться Томмену в верности, чтобы у нас было хотя бы одно королевство, на которое можно рассчитывать, какими бы беспомощными они не были. Лорд Бэйлиш принесет нам Долину, и я уверен, что Ренли встанет на нашу сторону, потому что я сомневаюсь, что он… — Ренли не здесь, — сказала Серсея. — Он уехал, скорее всего в Штормовой Предел. — Ты отпустила его? — Вена на лбу Тайвина опасно запульсировала. — Нед Старк устроил беспорядок при дворе! Затем его простолюдинка-жена пришла и еще больше развела шум, и я послала за ними стражу, к тому моменту, как я заметила, что Ренли нет… — Хватит, Серсея, спасибо. Мне не нужны детали твоего провала. Ты провалилась. — Тайвин глубоко вздохнул. — Попытайся не оскорблять никого хотя бы до конца дня. — Он вышел из комнаты, жестом указав Великому Мэйстеру следовать за ним. — Какой беспорядок устроил Нед Старк? — спросил он, пока они шли к башне Десницы. — Слухи, мой лорд, безумные и грубые слухи. — Пицель покраснел, но у него не было выбора, кроме как сознаться, что это были за слухи. — Совершенно необоснованные, мой лорд. — Как бы то ни было, Ренли раздует эти слухи как правдивые и теперь, когда Станнис мертв, он попытается завоевать корону для себя. Расскажи обо всем, что происходит, — приказал Тайвин, и старик начал рассказывать, начиная от ворона с Драконьего Камня и полной тишиной о том, в каком стоянии находится король Томмен. Сидя за свои новым столом, Тайвин почесал лоб. — В его письме, это таргариенский самозванец заявил, что Томмен и Мирцелла у него? — Нет, мой лорд, — сказал Пицель. — Только то, что он законный король и что вам стоит сдать трон и столицу. — Ну, теперь уже интересно. Почему нет? Томмен и Мирцелла — его лучшее оружие против нас. Коннингтон горячая голова, да, но он бы это знал. К тому же, он должен был поумнеть, иначе бы не сфабриковал смерть и не спрятался. — О чем вы думаете, мой лорд? — Я думаю о том, что если бы у меня был король и принцесса, я бы не посылал туманные угрозы королеве-регенту, я бы приказал ей сдать столицу или получить голову ее сына. Здесь чего-то не хватает. Где Варис? — Сбежал вместе с Старками, мой лорд. Тайвин проглотил очередное ругательство. — Тогда найди мне нового мастера над шпионами, чтобы выяснить, кто у нас есть внутри Драконьего Камня. И Ренли слишком тихий — пошли кого-нибудь выяснить, что он задумал. Север идет на юг, Простор скорее всего последует за ними, Робб Старк ведь женат на Маргери Тирелл. Санса Старк обручена — или скорее всего уже замужем за лордом Дейном — то есть как минимум Дейны присоединятся к Старкам, даже если Солнечное Копье пойдёт за самозванцем. И это если нам повезло, и оба предполагаемых брата-Таргариена решат сражаться за трон. Потому что если они решат объединиться, нам не хватит никаких солдат. — Пицель кивнул и встал. — О, и приготовь ворона, чтобы послать в Долину, я отправлю письмо лорду Бэйлишу. Если чокнутая септа-Талли увезла моих сыновей туда, я хочу, чтобы он вернул их и принес мне ее голову. Или привез ее живьем, чтобы я сам лишил ее головы, мне плевать до тех пор, пока ее голова и шея расстанутся. Пицель поклонился и вышел из солярия. Тайвин поднял перо и чернила. Его ждало слишком много дел. *** Быть второй дочерью значило быть второй во всем, Лиза осознала это в юном возрасте. Кэйтилин получала лучшие комнаты, Кэйтилин получала лучшие платья. У Кэйтилин были лучшие драгоценности, Кэйтилин получала больше внимания отца, больше похвалы от мэйстера и септы. Кэйтилин достался лучший жених: Брандон Старк — красивый, очаровательный и молодой Брандон Старк. Лиза влюбилась в Петира, но Петир, разумеется, любил Кэйтилин. Любил ее так сильно, что маленький, тощий, слабый Петир вызвал на дуэль мускулистого, сильного Брандона за руку леди. Дуэль была больше похожа на шутку, и жестокий северянин едва не убил Петира, хоть и пообещал, что не станет этого делать. И Лиза была там, выхаживая его, пока Петир не осознал, что это она любила его, это она была достойна его любви. И затем Брандона убили, и вместо того, чтобы потерять жениха, Кэйтилин получила младшего брата Брандона. Застенчивого, не настолько красивого и очаровательного, но доброго и благородного мужчину, молодого мужчину, героя Восстания. У Лизы никогда не было женихов. Хостер постоянно откладывал смотрины, говорил, что подумает о жизни Лизы после того, как жизнь Кэйтилин будет устроена. И затем Лиза подумала, что может быть ей разрешат выйти за ее любимого, когда ее самая большая мечта была так близка к свершению, когда любимый ответил на ее чувства, а в чреве рос их ребенок… Затем Хостер решил, что этого недостаточно. Что его дочь нельзя тратить на никому не нужного мальчишку, что она будет леди Долины. Она до сих помнила, ей до сих пор снились кошмары, о том, как в ее комнату приходят стражи, как они держат ее, после того, как она отказалась подчиниться, и Хостер силой залил в ее рот лунный чай. Ее малыш, ее драгоценный малыш, плод ее с Петиром любви, вытек кровавым потоком из ее чрева. В то время как Кэйтилин, идеальная Кэйтилин, она просто стояла и ничего не делала, лицемерное чудовище. Потому что Кэйтилин всегда избегала порицания за свои несовершенства, в то время как Лизу наказывали и душили ее недостатками. И затем, чтобы сделать еще больнее, Хостер едва дождался, пока Лиза встанет на ноги — ее бедное, разбитое сердце! Петира изгнали, их малыш убит, — чтобы сказать ей, что она выходит замуж за Джона Аррена. Старого, скучного, слабого и уродливого Джона Аррена. Кэйтилин получила юного и знаменитого жениха, а Лиза — старого и бесполезного. Кэйтилин вытолкнула из своей пизденки пятерых щенков, в то время, как Лиза навсегда была искалечена жестокостью их отца и слабостью Джона Аррена. Лиза смеялась, когда услышала, что Кэйтилин отослали, выгнали из Винтерфелла. Как она тогда танцевала и смеялась, и радовалась, едва до нее дошли новости о падении Кэйтилин, о том, что она присоединилась к Вере, потеряв дом, титул и семью. Самодовольная, самолюбивая красотка Кэт, наконец заплатила за свои грехи. А теперь… О какое тепло Лиза чувствовала внутри! Что за чудесное письмо принес ворон! Темные крылья, восхитительные слова! Кэйтилин потеряла все, потому что отвратительно обращалась с бастардом Неда Старка, но теперь! Лиза снова захохотала, не в состоянии сдержаться от иронии. Мальчишка не был бастардом Неда Старка, никогда не был. Кэйтилин потеряла все из-за ничего. Что за сладкий момент, жизнь никогда не была так хороша! — Лиза, ты хотела, чтобы я зашла? — спросила Кэйтилин, войдя в солярий. Леди не могла не осмотреть сестру: ее простое, дешевое платье септы, ее драгоценные рыжие волосы спрятаны под платок, ведь она больше не имела права на самолюбие. О, в каком отчаянии была бы юная Кэйтилин, если бы увидела, что все ее труды и забота, ее ежевечерние причёсывания и умасливания и плетения кос были напрасны. — Да, сестра, — сказала Лиза, фальшиво улыбаясь. — Я только что получила ворона. Я думала, стоит или нет щадить тебя, но я осознала, что ты все равно узнаешь рано или поздно, поэтому я должна позаботиться о том, чтобы тебя не застали врасплох. — Ты тревожишь меня, сестра. Что за ворон мог принести такие важные новости? Лиза изо все сил старалась скрыть свой абсолютный восторг, протягивая свиток, и Кэйтилин подошла ближе, хмурясь, и взяла его. Пока она читала его, Лиза внимательно следила за каждым ее выражением. К концу, Кэйтилин тряслась, как лист. — Это… Это не может быть правдой… — содрогаясь, сказала ее старшая сестра. Принцу Эйгону из дома Таргариен, которого, ради его собственной безопасности, я признал своим и скрывал в Винтерфелле как Джона Сноу. — Похоже, на самом деле Джон Сноу никогда не был Бастардом Винтерфелла, да, сестра? — жестоко спросила Лиза, провоцируя, подначивая. — Если это ложь, Лиза… — Ложь? С чего мне лгать, моя дорогая сестра? — спросила она, душа свое веселье. — Ты прекрасно знаешь, почему, — пробормотала Кэйтилин. — Ты всегда мне завидовала! — Завидовала? Завидовала твои провалам? — передразнила ее Лиза. Кэйтилин решила проигнорировать это. — Но это… Лиза, это слишком жестоко! — Тебе стоит не забывать, что ты гостья в моем доме, которую я защищаю от мира потому что дала тебе убежище. Или ты думаешь, что Верховный Септон примет тебя обратно? Или что ты можешь вернуться в Ривверан? Боги знают, лорд Старк не пустит тебя на Север. Так что помни об этом, если вздумаешь меня оскорблять. — Я не виновата в том, что с тобой сделал отец! — настояла Кэйтилин, впервые чувствуя, что она действительно настолько потеряна, как и говорила Лиза. — Он не мой отец! — взвизгнула Лиза, все следы веселья испарились из ее голоса. — Этот отравительный, старый, хладнокровный, ублюдочный садист не мой отец! — Теперь она еще и дрожала. — Это может и не твоя вина, Кэйтилин, но что ты сделала? Ты стояла там! Ты позволила ему уничтожить меня, а сама просто стояла и смотрела! — А что я должна была сделать, Лиза? Пойти против отца? Каким бы жестоким он не был, если бы ты не сказала ему, то все бы… — Все бы получилось, правда так думаешь? Ты всегда решала все крошечной ложью. Даже когда эта крошечная ложь росла, как снежный ком, — не выдержала Лиза, и Кэйтилин сжала зубы, чтобы не ответить. — О, у тебя все прекрасно получилось, ты вышла замуж за молодого, сильного мужчину и уехала быть леди Винтерфелла! — Ты леди Долины! Жена бывшего Десницы короля! — Жена старого, слабого, бесполезного дурака! — крикнула Лиза. Кэйтилин отступила на шаг. Этим Лиза была недовольна? Она была леди великого дома, но замужем за стариком? — Хостер Талли сломал меня, — продолжила Лиза низким тоном. — В моем животе был сильный ребенок, и Хостер Талли убил его и разрушил мое чрево. И слабость Джона Аррена ничем не помогла. Ты знаешь, сколько выкидышей у меня было? Сколько моих малышей — моих милых, невинных малышей — утекли по моим ногам реками крови, пока мне приходилось смотреть на это? Робин — все что у меня есть, единственный, кто был достаточно силен, чтобы пережить проклятие Хостера Талли. — Это была не моя вина, Лиза, — повторила Кэйтилин. — Ты была моей старшей сестрой, — меланхолично сказала Лиза. — Ты пообещала, что мы всегда будем рядом, что мы всегда будем друг друга защищать. Я выбрала ту ночь перед твоей свадьбой с Брандоном, чтобы рассказать все Хостеру Талли, чтобы он отвлекся. Или ты думаешь я не видела, как Брандон украл поцелуй? Я отвлекла Хостера Талли, чтобы ты могла красть поцелуи и быть счастливой. Я была рядом с тобой. Но когда Хостер Талли пришел, чтобы разрушить мою жизнь, убить жизнь внутри меня, ты стояла и смотрела. Лиза встала и подошла к окну. — Это не ложь, Кэйтилин. Эддард Старк никогда не имел бастарда, он никогда не изменял твоей постели. Ну, пока не отослал тебя обратно к Хостеру Талли. И затем Хостер Талли показал тебе, что вся твоя верность ему ничего не стоит. Он отправил тебя в септу, как пустое место. Потому что мы всегда были для него пустым местом. Едва мы вызывали его недовольство, он пинал нас, как уличных псов, которых пора выставить. — Я не могла пойти против отца, Лиза. И я… Своим ужасным образом, он пытался защитить тебя. Он спасал тебя от жизни в нищете. Он сделал тебя великой леди. Лиза сардонично засмеялась. — Ты всегда была такой, Кэт. Ты хотела замок и дом, и титул, и положение. Хостер Талли сумел сделать тебя леди Винтерфелла, как ты и мечтала. Он сделал тебя леди Винтерфелла и каждый день твоего брака тебя преследовала мысль, что у твоего мужа был бастард, что тебя было для него недостаточно. И посмотри, где ты теперь. Ты мечтала о песнях и рыцарях, и титулах, и ты оказалась в септе, потеряв все. Ты была идеальной дочерью Хостера Талли, выполняя каждую его просьбу, и теперь ты даже меньше, чем пустое место. Но не я. Мне не нужен был великий дом, Верховный Лорд в мужья, замок и положение и титул. Я хотела быть любимой. Я хотела детей. И посмотри на меня. — Она фыркнула. — У меня есть замок, есть положение, есть титул. И наконец, меня любят. И как это иронично. Ты впала в немилость, ты потеряла все безо всякой причины. Бастард никогда не был бастардом, Нед Старк никогда тебя не предавал. Не до тех пор, пока не заметил, что ты жестока к его царственному племяннику. Я надеюсь, что это будет преследовать тебя до конца жизни, сестра. Я надеюсь, что твои наполненные этикетом и протоколом и придворными делами мечты будут навсегда запачканы тем фактом, тебе всего лишь нужно было быть разумным человеком, и ты была бы приемной матерью короля, женщиной, которая вырастила его. Но ты была жестока и слаба. Кэйтилин дрожала, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, едва не выбежав из комнаты по коридорам к своей гостевой спальне. Затем она снова посмотрела на свиток. Верховный Септон заключил союз между принцем Рэйегаром и принцессой Лианной из дома Старк, которая позже погибла в родильной постели, давая жизнь принцу Эйгону из дома Таргариен, которого, ради его собственной безопасности, я признал своим и скрывал в Винтерфелле как Джона Сноу. Ее слезы полились рекой, словно прорвало плотину. Брандон умер, потому что поехал в Королевскую Гавань, чтобы спасти свою сестру, вместо того, чтобы жениться на Кэйтилин. Нед уехал на войну во имя Лианны и вернулся с мальчишкой — мальчишкой, которого объявил своим бастардом, и который все это время был его племянником. Кэйтилин так злилась на Неда, она потратила четыре года их брака на бессмысленную ненависть. Нечего удивляться, что Нед был в такой ярости, когда узнал, что с мальчишкой обращались далеко не так хорошо, как с Роббом — в конце концов, мальчишка был законным наследником трона. Как он мог не сказать ей? Если бы Нед сказал ей правду… Кэйтилин никогда бы не ненавидела его. Она бы никогда не обращалась так с мальчишкой. Она бы заботилась о нем как любящая тетя, как должны заботиться о короле. Но Нед солгал. Он скрыл от нее правду, он позволил ей презирать законного короля. Ничего удивительного, что боги отказались от нее, ничего удивительного, что она потеряла положение и детей. Она соскользнула на пол, обнимая столбик кровати и сотрясаясь от всхлипов. Если бы она только знала… Все было бы по-другому. Она бы никогда не покинула Винтерфелл — разве что только поехав вместе с Недом в столицу, когда его назначили Десницей. Она все еще была бы леди Старк. Ее дети все еще любили бы ее. От мысли об этом она зарыдала еще сильнее. *** Туман встал над морем, словно проклятие, душащее когда-то великую империю. Дэни вздрогнула, чувствуя, словно задыхается от густого воздуха вокруг них. — Мне это не нравится, — пробормотал Джон рядом с ней. Рэйегаль крепко держался за его плечи, когти уже порвали ему рубашку, и Призрак, сидя между ним и Дэни, был очень недоволен, его шерсть стояла дыбом. — Как будто сама магия против нас, — тихо сказала Дэни, поморщившись, когда когти Балериона поцарапали ее плечи, а Рэйеллион попытался спрятать морду у нее на груди. На дальнем конце палубы Арья обнимала Нимерию, которой тоже было неуютно. — Воздух становится гуще, — сказал Эртур, с тревогой сжимая рукоять меча — он знал, что оружие будет бесполезно против магии. И это было правдой. Вокруг них было нечто иное с тех пор, как они вошли в Дымное море, туда, где прежде стоял величайший город Известного Мира, но сегодня… Сегодня даже Цитадель не могла отрицать магию вокруг них. — Судя по всем виденным нами картам, — сказал Марвин, — сир Давос и я сошлись на том, что мы подошли настолько близко к руинам столицы, насколько возможно. — Наверно поэтому, — сказала Дэни. — Мы приближаемся к эпицентру. — Значит, люди были правы, считая, что Рок был вызван темной магией, — добавил Архимэйстер. — Потому что никакой вулкан так не дымит. Черный дракон, дернулся и зарычал, порвав рукав платья Дэни, затем поднялся в воздух, его крылья все еще несли его неуверенно. — Балерион, нет! — позвала она. — Daor! Māzigon arlī! (Нет! Вернись!) Но дракон ее не послушал. Он отлетел немного, и прежде чем Джон успел его остановить, Рэйегаль последовал за ним. Он выругался, Дэни одновременно с ним выругалась на валирийском, не удержав Рэйеллиона. Все трое улетели в направление берега, их маленькие тела вскоре исчезли в белом густом тумане, окружавшем корабль. — Сир Давос! — позвала Дэни. — Отвезите нас на землю! — Да, Ваша Светлость! — ответил их капитан, отдавая приказы и разворачивая руль. Вулкан неподалеку низко зарокотал. — Если они извергнутся, Дэни, мы испечемся до того, как успеем даже попытаться уплыть, — тихо сказал ей Джон. — Я знаю, — встревоженная и раздражённая процедила она. — Но мы должны их вернуть. — Я знаю. — Джон фыркнул, прикрывая глаза и пытаясь достичь Рэйегаля. — Он не так далеко, но он не слушается. — Дэни выдохнула, тоже прикрывая глаза и пытаясь достичь Балериона, как ее учил Джон. Для нее это было далеко не так просто, как для него с Призраком и Рэйегалем, и она снова выругалась по-валирийски. — Дэни, тебе нужно расслабиться, — сказал Джон. — Я не могу этого сделать! — не выдержала она. — Любимая, ты не варг, ты же знаешь. Конечно, это сложно. — Я чувствую их присутствие и есть… Я не знаю, некое понимание с Балерионом, но… — Дэни, они маленькие, — настоял Джон. — Я чувствую Рэйегаля, но лишь потому, что знаю, что искать. Но я не могу общаться с ним так же, как с Призраком. Такая связь формируется не сразу, ей нужно время. — Я знаю, — пробормотала она, все еще недовольная. — Мы настолько близко, насколько может подойти корабль, Ваши Светлости, — сказал сир Давос, подойдя к ним. — Если вы хотите добраться до берега, нужно пересесть в лодку. Джон взял Дэни за руку, молчаливо говоря ей, что она никуда не пойдет здесь без него, заставив ее усмехнуться. — Эртур, Серый Червь, вы идете с нами, — позвала она. — И нам стоит взять с собой еды, просто на всякий случай. — Орис и Лидс, вы остаётесь на Корабле, — сказал Джон. — Векс, нам понадобится лучник, — сказал он, глядя на пляж и представляя, какие только создания могут обитать в охваченных природой руинах. Если здесь вообще способны выжить хоть какие-то создания. Джон был недоволен, когда Арья прыгнула в лодку, собираясь сказать, чтобы она вернулась на корабль, как за ней последовала Нимерия, и Дэни похлопала его по руке, прошептав: — Сомневаюсь, что она будет в меньшей опасности на корабле, чем с нами, — так что он фыркнул и оставил тему. Сарелла присоединилась к ним вместе с Архимэйстером, который был более чем готов пуститься на поиски остатков библиотек. Вторая лодка заполнилась стражами и Безупречными, и Джендри разумно присоединился к ним, чем сел в ту лодку, где была Арья — хотя не было никаких «угроз», король сверлил его взглядом, а Арья и правда держалась от него на расстоянии последние несколько дней. Ну, за исключением тайной встречи посреди ночи в день ее рождения, о чем, он был уверен, королева знала и даже помогла организовать. Когда они добрались до пляжа, Джон выпрыгнул из лодки первым, чувствуя странную щекотку, и представил, как магия поднимается по его позвоночнику. Он обернулся и вытащил Дэни из лодки, не желая оставлять возможность, что она запнется и упадет, хоть и знал, что это маловероятно. Судя по ее мягкой улыбке, она не стала с ним спорить из любезности, но его желание защитить ее от всего никак не уменьшилось. Дэни вздрогнула, когда ее сапоги коснулись песка. — Это место как будто проклято, — пробормотала она. Затем она снова попыталась связаться с Балерионом, чувствуя новый призрачный толчок. — Идем, нам туда, — сказала она, направляясь на восток. Джон попробовал найти Рэйегаля и был благодарен, что похоже они оба были по крайней мере в одном направлении. — Давайте разделимся на две группы, — сказал он. — Встретимся на этом пляже к полудню. Стражи кивнули, и Джон пошел за Дэни, Призрак уже стоял на заросшей тропинке. Архимэйстер начал уводить вторую группу туда, где была видна дорога в разрушенный город. Арья воспользовалась отсутствием брата, сестры и дяди, чтобы остановиться возле Джендри. — Ты в порядке? — Да, — сказал он, оглянувшись, но с ним были в основном Безупречные, и они не обращали внимания. — Но я не думаю, что нам стоит открыто разговаривать. — Джон ничего не сделает, — сказала она. — К тому же, лучше говорить в открытую, чем пытаться встретиться за закрытыми дверями, по крайней мере, насколько ему известно? — Он усмехнулся, но не мог не согласиться с ее логикой. Они прошли несколько ярдов по дороге, следуя за Марвином. — Жаль, что их секрет потерян, — пробормотал Джендри. — Они определенно лучше, чем вестеросские дороги. — Но их достаточно осталось на Острове Блаженных, да? — спросила Арья. — Немного, да, но чтобы восстановить их после веков запустения пользовались вестеросскими методами. У нас хорошее основание, но наши дороги не настолько хороши, — ответил Джендри. — Нимерия, — позвала Арья, когда лютоволчица повернула направо, не туда, куда их вел Архимэйстер. — Ну, она хочет нам что-то показать, — пробормотала она, следуя за волчицей по тропинке. — Леди Арья! — позвал Серый Червь. — Король сказал оставаться с отрядом! — Нимерия хочет что-то нам показать! — крикнула в ответ Арья, взбегая по холму. Джендри закатил глаза, но с ухмылкой последовал за ней. Он слышал, что Серый Червь и Марселен следуют за ними, но не остановился, пока не присоединился к Арье на чем-то, похожем на двор. — Думаешь это был замок? — спросила она, оглядываясь по сторонам. — По крайней мере, особняк, — сказал Джендри, глядя на останки башни. Они и правда была достаточно большой, чтобы на ней приземлился большой дракон и высадил пассажира, как в историях, что рассказывал Архимэйстер. — Идем, — сказала Арья, ища, где стояла Нимерия через связь. — Будь осторожна! — предупредил Джендри. — Мы не знаем, насколько безопасны эти руины. Один неловкий шаг, и на нас рухнет стена. — Хорошая мысль, — согласилась Арья. Затем она перепрыгнула через гору камней и следила за тем, чтобы наступать только на отпечатки лап Нимерии. Они наполовину прошла главный зал, когда услышали шорох листьев. Безупречные замерли, выставив копья. — Пожалуйста, скажи, что взял для себя меч, — тихо сказала Арья, повернувшись к кузнецу. — Я могу выковать меч, но сражаться им не умею, — ответил он с мягкой улыбкой, затем стянув тряпку с привязанного к его спине груза. Арья фыркнула. — Очень тонкий намек. Джендри только улыбнулся, вытащив молот. — Пока что молот единственное, с чем я знаком. Может быть, я ждал, что ты научишь меня сражаться мечом. — Надо было сказать об этом раньше. У нас было более, чем достаточно времени на пути сюда, — сказала она с улыбкой. — Начнем уроки, едва выберемся с этого острова. Он усмехнулся, и они продолжили следовать за Нимерией через горы мусора. Наконец, они нашли ее сидящей в центре самой большой комнаты, что они только видели — если ее можно было назвать комнатой, стен почти не было, потолок отсутствовал. Она смотрела в другую сторону, и Арья, нахмурившись, подошла к ней. — Великий чертог, как думаешь? Но Джендри оглянулся на то, что осталось от зала. Затем он ошеломлённо фыркнул. — Нет. Не чертог, — сказал он, перепрыгнув через сгнившую деревянную подпорку и подошёл к огромному механизму в центре. — Это была кузница. — Ты уверен? — спросила она. — Посмотри на это, — ответил он. — Это чан для углей, я уверен. — Он обошел чан. — Где… Он слишком большой… — он сунул руку внутрь. Прошли века в запустении, многое должно было отличаться. — Это не уголь, — пробормотал он, перебирая камни. Затем он повернулся, изучая остальную часть зала. — Но я не вижу подходящей печи, — сказал Джендри. — Как они поддерживали огонь? — пробормотал он себе под нос. — Я не думаю, что валирийцам нужно было беспокоиться о том, чтобы поддерживать огонь, — сказала Арья из дальнего конца зала. Джендри нахмурился и последовал за ней, остановившись с открытым ртом. — Я видела такой прежде, — сказала она, ошеломленная. — В подземельях Красного Замка… — Не может быть, — начал Джендри. — Еще как может, — возразила она. — Им не нужна была печь. У них были огнедышащие драконы, — она кивнула в сторону огромного черепа. — Тогда понятно, почему зал такой огромный — чтобы сюда влез дракон, пока работали кузнецы. Джендри слышал ее лишь наполовину, глядя на скелет, на черные кости, сияющие в слабом солнечном свете, пробивающемся сквозь туман, и подбрасывая в воздухе слишком знакомый камень из чана для углей. — Эй, о чем ты думаешь? — спросила Арья. — Я никогда прежде не видел драконьих костей, — ответил Джендри после долгого молчания, сжав камень в руке. — Но я видел нечто, похожее на это. По крайней мере, того же оттенка черного. — Что? И почему ты так смотришь, как будто тебе сказали, что отныне будет только лето? — Потому что у меня есть сумасшедшая идея, — сказал Джендри, улыбаясь. — И она включает общее трех вещей: стали, стекла и огня. — Я уверена, что ты объяснишь, что это за общее. Потому что ты сказал три разных слова, — Арья хмурилась. — Драконье стекло, драконье пламя, драконья сталь. — Драконье стекло Джон нашел в шахтах, да, и оно убивает вихтов? — спросила она, и он кивнул. — С драконьим пламенем понятно, и разве драконья сталь не другое название… — она осеклась в затруднении. — Драконья сталь — это другое название валирийской стали, — подтвердил ее мысль Джендри, повернувшись обратно к скелету. — Если мы сможем найти заклинания, которые они использовали при ковке, возможно, мы только что раскрыли самую большую тайну Известного Мира. *** Дэни первой оказалась на дороге, остальные поспешили за ней. Ее сердце колотилось в ушах, кровь ревела от восторга, и предвкушения — и страха. Джон сцепил пальцы с ее, едва догнал ее. — Пожалуйста, ты можешь не забывать о том, что внутри тебя ребенок, прежде чем бежать навстречу опасности? — прошептал он несчастно. — Здесь нет опасности, — выразила она, и он закатил глаза. Они прошли еще полмили, прежде чем Эртур засмеялся и поднял что-то. Они обернулись, увидев ржавые остатки колеса, как раз когда рыцарь вытащил из мусора лук. — Четыре сотни лет прошло, сомневаюсь, что этот лук еще работает, — сказал Даарио. — Он не деревянный, — ответил Эртур, сжимая его и прицеливаясь. Он сдул с лука слой пыли и грязи. — Векс, что думаешь? Страж взял его, потянув оба плеча лука. — Он словно новый, сир. Тетивы нет, это понятно, но выглядит хорошо. Если я смогу отчистить его и поставить новую тетиву, то он будет хорошо стрелять. — Из чего он? — спросил Даарио. — Что могло пережить века в этом месте? — Что-то, что слишком волшебное, чтобы быть уничтоженным, — сказал Эртур, глядя по сторонам в поисках другого лука или может быть даже колчана и стрел. — Драконья кость. Это то, чем пользовались валирийцы, чтобы сделать свои луки. Я думал, что их достаточно осталось в Эссосе, — поддел он наемника. — Смотрите по сторонам, парни, все, что мы найдём, может пригодиться! Послышался хор «да, сир», и они продолжили идти. К тому моменту, как они дошли до места, которое походило на развалины площади, они нашли еще один лук и сломанный колчан. — Они летят туда, — сказала Дэни, глядя на восток. Мгновение спустя они услышали драконий рев и шелест крыльев посреди довольно тихого места. — Я не верю! — ахнула Дэни. Все трое летели как будто лучше того, как улетали с корабля, но теперь не только Балерион, а все трое были чёрного цвета, немного больше, больше не похожие на небольших котов, а скорее со среднюю собаку. Когда они приземлились, Джон и Дэни поспешили к ним. — Блять, — громко выругался он. — Слишком горячо! Но Дэни только погладила драконов, запачкав руки их сажей. — Они… — Она усмехнулась. Огонь расцветает в огне. — Они ныряли в вулканы. Вот почему они горячие и покрыты сажей. — Ты же не имеешь в виду, что они плавали в реках лавы! — воскликнул Джон. Но затем, погладив голову Рэйегаля, он вытащил застрявший между изумрудной чешуи черный камень размером с его кулак. — Поверить не могу! Джон и Дэни принялись очищать драконов от засохшей лавы, особенно, их крылья. Едва они оказались достаточно чистыми, все трое тут же поднялись в воздух. — Вот почему Рэйегар сказал нам приплыть сюда, — сказала Дэни. — Он знал, что драконы… Шорох листьев неподалёку привлек их внимание. Стражи и Джон вытащили мечи и луки, готовые к нападению. Но шорох просто затих. — Они летят туда, — сказала Дэни, слегка встревоженная. — Идем. Они прошли еще несколько миль и, опять, драконы вернулись покрытыми остывшей лавой, улетев вновь после того, как Джон и Дэни счистили с них большую часть обсидиана. Еще пять раз это повторилось, пока Балерион не стал больше Призрака, остальные двое были чуть меньше. — Это семь, Дэни, — заметил Джон, когда они улетели вновь. — Еще семь осталось. Насколько большими они станут? — Понятия не имею, — сказала она. — Но я не уверена, что они должны расти так быстро. Их прогулка привела их к чему-то, что походило на развалины замка. Дэни попыталась пройти к ним, но Эртур удержал ее, подол его белого плаща больше не был белым, потемнев от грязи. — Там кто-то есть, — сказал он, глядя вдаль. Они повернулись туда, куда он смотрел, и увидели, что из трубы идет дымок, странный каменный дом остался стоять посреди руин. — Давайте вернёмся на пляж, — сказал Джон, глядя на небо. — Похоже, уже полдень, остальные будут волноваться, что мы опоздаем, так что… — Мать Драконов, — позвал странный голос, — и Драконоволк, наконец пришли, чтобы узнать немного о том, что их ожидает.