почти искусство

все мы возвращаемся к бывшим, когда пьяны. нужно только вовремя поймать момент. видишь сторис, где она пьет, и пиши ей, пиши - она точно согласится. на утро, может, извинится и уйдет снова, но тебе даётся шанс. или она позвонит тебе сама. представь ее - маленькую девочку, что сидит где-то на балконе, пока остальные громко поют и танцуют в соседней комнате, а она плачет вином, сжавшись в комочек, набирает тебе, еле видя, тот самый контакт, что, к сожалению, не забыт - "бывшая"... все мы пьяные совершаем ошибки. но ошибки ли это? а нужно ли их исправлять вообще? и кто эти "ошибки" вообще придумал?...

***

я слышу топот ее ножек, стремительно несущихся в мой номер. за окном валит снег, и я почти уснула, если бы опять - как обычно - как мне свойственно не отличила ее шаги от шагов остальных гостей. она открывает номер ключом, который, вероятно, взяла в холле у администрации (уверена, она их чем-нибудь подкупила или пригрозила; просто так ей бы не выдали, хотя ее взгляда было достаточно. лично для меня.). она врывается ко мне, становится и нервно дышит. что случилось? никто не знал. на ее босых ногах мозоли от диких танцев под "маму любу" пару часов назад, как у балерин шрамы на стопах. если и так, то она лучшая моя балерина. -прости меня. лохматая, сонная, не дожидаясь прощения, подобно котенку она заваливается в постель ко мне, нежась макушкой в живот, а я ее смиренно поглаживаю, все думая, куда же я вляпалась по самые уши. наша третья ссора за месяц. -почему не стала с Настей ночевать? - Лена молчит, но тут же вспыхивает, начиная громко и эмоционально разъясняться. три часа ночи. я могла бы уснуть, но я предпочла сну нежность и любовь, тепло и ласку, которая Лене не свойственна, а свойственна лишь в моменты примирения, раскаяния. и эта чертовка знала, что я прощу и забуду, она, сука, слишком хорошо меня знала. -эта Настя меня заебала, всю ночь шуршит и храпит, потом ходит, ходит, ходит, блять, по всему номеру, как угорелая... -а я думала, ты по мне соскучилась. она смотрит исподлобья, - ее глаза стали ещё выразительнее, - и я не знала, соврет она или скажет правду. честно, это до сих пор для меня загадка. -да, я соскучилась. я прижму ее нежно к себе, все благодаря и ненавидя бога за такое счастье и горе одновременно. у нее совсем ледяные лодыжки, и я спешу их согреть под своим одеялом, пока она пытается заснуть. но сможет ли именно она согреть мое сердце? позже мы поссоримся в одиннадцатый раз, и я отмечу его в своем календарике, как особо памятный. мы рассоримся и предпочтем сну не любовь, а тусовки в клубах напротив, пока Настя будет нежно посапывать под звуки оттепели. она позвонит мне пьяная в хлам. в нашей ссоре виноватой была я, но чувство вины давно смешалось с алкоголем и потерялось где-то в организме, а позже я его выблюю, пока мои волосы будет держать какая-то преданная фанатка. я заплачу ей, чтобы она молчала о моем появлении в клубе. она позвонит, когда будет на пике. где-то на балконе под свист машин и шум заядлых пьяниц она будет пытаться собрать слова в единый текст, а я буду делать вид, что все понимаю. мы расстались несколько часов назад, но убийца не выдержала. и я не успела ощутить всю боль. но и не знала, что ещё успею... Лена говорит заумно, мешая извинения с чьими-то стихами (возможно, её), прерывая сплошной текст минутной тишиной и покашливаниями. ей бы поменьше курить, в то время как я окончательно бросила. каким-то чудом Лена найдет выход из клуба, дойдет, шатаясь, в темноте улицы до клуба напротив и найдет мой силуэт, просто обняв. с ней всегда было сложно. и ужасно больно. -она подкупила меня карамельками! - Лена рассказывает про начало нашей д-р-у-ж-б-ы, смеясь, и я вижу, что всё-таки смогла ее согреть хотя бы немного. она всегда переживала наши ссоры ярче и больнее, чем я, как мне казалось. ей было чуждо говорить о любви, отчего в ход пошли наркотики и бесконечные бары-кабаки-курилки. мне иначе. когда она обнимала меня, мне прожигало спину; я знала, что это ненадолго, что ее нож с ней, буквально в рукаве, и вот-вот мы с ней будем вонзать его бесперерывно друг в друга, не в силах остановиться. я написала "я тебя не отдам" в то время, ещё при Насте, и Лена, сука, знала, что это посвящено ей. но мы сочинили легенду, что влюбилась в какого-нибудь мудака, который меня отверг, и буду внушительно, актерски улыбаться, пока она будет смотреть, улыбаться и все знать. всё знать до конца. когда я увидела у нее впервые синие руки и шрамы у локтя, я просто проглотила боль. тогда не было смысла что-то разбирать - я была виновата сама - и нам нужно было выступать. и весь концерт, пока она, заряженная дрянью, скакала на сцене, я старалась скакать с ней. но внутри меня раздирало все. и я не могла даже об этом сказать. а кому? она колется. а позже будет нюхать. я застану ее перед концертом, проводящую пальцем под носом, убирая остатки порошка. и Насте тоже больно. а я начала всё-таки умирать. она всё-таки зарядила пистолет и начала стрелять. а я и не знала, что она может. нет, я чувствовала, но до последнего не верила, что мне придется стрелять в ответ. -ты снова? - я хватаю ее холодные руки, смотря в глаза, но она пьяно смотрит, отвечая что-то сумбурное и отводя глаза, после вырываясь и уходя в гримёрку. и позже Лена будет открыто пиздеть, что натуралка (самая, блять, натуральная) и ни разу не употребляла. ни разу (???). "Елена Темникова закрутила роман с братом Фадеева Артёмом" "солистка группы "serebro" встречается с одним из братьев Запашных. их видели на мероприятии..." -это чистый пиар. - Лена улыбается, пока я зарываюсь ей под футболку в отеле. - это все пиздеж, всё... странно, но позже она скажет так же про мои высказывания о наших отношениях. и я ей верю, ведь сейчас она лежит со мной, еще не смыв макияж после фотосессии с Артемом, а не с ним. и чуть позже я задумаюсь над ее "я люблю только тебя", когда увижу уже не фейковую новость о ее браке с Сергеевым. но пока я наслаждаюсь целиком ей. отели - концерты - клубы. провокации. бесконечные перелеты и маршрутки, между которых я буду ее целовать под ее тихие стоны, совсем не оставалось времени на любовь. и она будто остыла. но эту нестерпимую боль я буду ощущать чуть позже, когда, склонясь над исписанной стихами тетрадью, буду разжевывать леденцы со вкусом крови от расцарапанных ими дёсен; но мне будто нравилась эта боль. она возвращалась, любила и снова хлопала дверью. но сейчас это неважно. сейчас мы сидим в темно-синей комнате с красными креслами вдвоем, пытаемся отшутиться на тему отсутствия Насти с нами на интервью. и я ещё держусь, чтобы не взять тебя за ладонь. -я читала интересные факты о Лене Темниковой на вашем сайте, - интервьюер делает вид, что действительно заинтересована нами, - и больше всего меня поразил факт, что Лена - настоящий маньяк по теме здорового образа жизни, и медицинская книжка давно и прочно обосновалась в ее прикроватной тумбочке... моя любовь улыбается, я глотаю боль, улыбаясь, но все же с ней сейчас уютно в этом ледяном помещении. с ней уютно. с замиранием сердца жду, когда между фраз она взглянет на меня. и позже я ее поцелую. и буду тепло о ней вспоминать: "это была моя любовь. мы жили вместе, как девушка с девушкой..."