почти искусство

-катя... катя хорошая... - я тяну протяжно первое пришедшее в голову имя, зная, что за это после "big love show" мне неплохо попадет от этой самой "Кати", но азарт подогревает, и я не перестаю шептать. Лена играет со мной попугайчика. несчастный гримёр, уставший визажист не могут не улыбнуться, когда взрослая девушка с кошачьими глазами сидит у моих коленок и кормится зернышками из моих рук, а после она выйдет на сцену и разъебет ее без остатка, вынося заодно мою душу и сердце за пределы возможного. -почему Катей... - чувствуется скрытая нотка ревности, - я стала? -катя хорошая... вскоре ей наскучит, и она ляжет мне на коленки, грея себе место там надолго - так казалось, но ожиданиям обречено ими остаться. привычка. привычка врать, привычка делать глазами круг около ее образа в попытке придумать что-то новое, на что она сплюнет горько от сигарет, вздохнет и молча покинет парадную. привычка проводить указательным пальцем над губой, убирая остатки. привычка жевать губы на последних интервью, дабы не ляпнуть лишнего. -с тобой все в порядке? -со мной все в порядке. -выглядишь уставшей. мне ничего не остаётся, как поправить рубашку и молча покинуть продюсерский центр, где мы по чистой случайности остались только вдвоем. привычка заходить в табакерку за кофе и будто бы случайно - специально - или по неосторожности бросить взгляд на "бонд", всматриваясь в них и пытаясь увидеть какие-то намеки судьбы. -вам "бонд"? - предложит кассирша, выводя меня из транса, но я отрицательно кивну, глотая очередную пулю и шепча: -нет, мне банку кофе, пожалуйста. это было похоже на войну. кровавое месиво. мы обе держим пистолет напротив друг друга, целясь в головы но боясь выстрелить, а лишь пугая, но страх уже забыт, все забыто, по сути. мы глотаем пули вместо воздуха, делая больнее себе, а не тому, кто глотает тоже вместо того, чтобы выстрелить. самая идиотская в мире игра - глотать пули вместо стрельбы, уничтожая себя, даже не зная, что любящий тебя стрелок умирает от этого дважды. а в голове одно: "Лена, Лена, Лена"... -это последний мой концерт в составе серебра. улыбается, сияет - лживо ли, я не имела права больше знать. я с ней научилась теряться. смешно, неправда ли? я научилась забываться и пропадать. кофеиновой зависимости стало мало, добавилась никотиновая и даже в каком-то смысле алкогольная. она очень любила кофе. я его раньше ненавидела, но с ее уходом кружка кофе стала невидимым следом Её. моя первая любовь. -да, мы ещё снимаем. за окном темно давно. это усугубляет ситуацию и усиливает грусть. она сидит в купальнике на полу у окна, разговаривает с кем-то по телефону, и я даже знаю, с кем. нервно жует губы и старается не смотреть на меня. мы почти все отсняли. и после съёмок она уходит, оставляя нас с Дашей на проверку отснятого, хлопает дверью и даже не прощается. если люди это называют любовью, то тогда я на эту любовь плевала. Катя? почему Катя? будто я все знала заранее. она входит, пахнущая мылом и цветами, такая домашняя, вроде бы, девочка, но создаёт вокруг себя запад. загадки в ней не было вовсе, все было видно по глазам. открытая книга, иными словами. -я - Катя Кищук. я щурюсь, будто бы это поможет разглядеть ее лучше. мои руки скрещены вне камер, пока снимают первое интервью этой девочки, всем телом я даю понять - не трожь. ушла последняя, кто видел то, о чем мечтают все люди. обычно это зовут любовью. в голове только: "Лена, Лена, Лена..." я ловила дежавю. сможет ли стать эта блондинка заменой? вряд ли. Полина не смогла, и Даша тоже. "это не Лена, это не Лена, это не Лена..." -ты чего такая хмурая? - Полина наклоняется, загораживая весь вид на новую солистку. -ничего. - отнекиваюсь я, отгоняя мысли вокруг себя, давящие и сладостно манящие. действительно великое искушение - думать о ней. сладкая мания, зависимость - убивать себя мгновенно появляющимися мыслями при малейшем намеке в окружающих предметах на ее присутствие/уход. облака разгоняются, тучи заменяет солнце, и вот - мне нечего сказать. я снова теряюсь. да, мы встретились в Олимпийском. и я час рыдала в туалете. "и я встречаю в свой адрес со стороны Оли такое лицо..." но она не встретила. я не смотрела на неё; прочь, прочь отсюда, а мысли будут стучаться позже, когда я снова буду исполнять "я тебя не отдам" или "скажи не молчи", и будут бить по спине самым жестоким, насмерть убивающим материалом - ее взглядом. я прятала глаза в пол. Лена была совсем близко - вот-вот и я ощущу ее руку, и я искренне молилась втайне, чтобы она случайно меня задела плечом, рукой или хотя бы капюшоном толстовки, чтобы развернулась и посмотрела. чтобы хотя бы узнала когда-то родные глаза. моя любовь проходит так же мимо, и меня касается лишь запах ее тела и духов. и на этом спасибо. у нее прыщи. все знают, что от наркотиков, но она это скрывает. наверное, она давно бросила, но последствия не пройдут мимо, и Лена это знала. я бы спасла ее, но она любит другого. после случая в Олимпийском, стоило ее силуэту скрыться за поворотом в бесконечном белом коридоре с тысячью дверьми, я забегаю в первую попавшуюся, которая случайно оказалась туалетом, и горько рыдаю. я научилась плакать так, чтобы не тек макияж. и в соседней кабинке она куда-то стучит. я вся сжимаюсь в комок, подгибаю ноги под себя и, вся охваченная судорогой, стараюсь успокоиться и вслушаться в происходящее. -будешь? -я завязала. наверное, поэтому ее высыпало прыщами. я распахиваю кабину туалета; какие же мы идиотки. я мечтаю посмотреть тебе в глаза, как и ты - я уверена - но мы прячем их, изучая плитку пола. полные идиоты. я, не сдерживая любопытства, я все же подгляну за самой счастливой артисткой в мире - замужней, с дочерью под боком, - как она срывается и дрожащими руками занюхивает дорожку. счастье?... вот, как выглядит счастье. странно, но в книгах его описывали не так. в причудливых романах в картонных обложках, которые я брала в подземных переходах, обрести счастье можно было только в браке и только с детьми. странно, у неё всё это есть. маленькая доченька Саша, вроде бы, любящий муж Дмитрий... но она не ищет в этом счастье. её счастье в пакетике, эффект от 3 часов до 24 в зависимости от мощности наркотика. в дорогих книгах, которые мне давала читать мама, счастьем было обретение гармонии с самой собой помимо поисков спутника жизни, творчество, наслаждение жизнью, смотря в окно кофейни утра так в 8, попивая горячий эспрессо и оставляя щедрые чаевые. странно, но у меня это было, но счастливой я не стала. может, нам просто с Леной стоило поменять свои "счастья" местами. может, создать своё (?). я искала счастье в чужих глазах, проходя по продюсерскому центру, ночному городу, в толпе поклонников, в магазине, маршрутке; я боялась встретиться со знакомыми глазами и искала новые, что заменят те самые любимые Ленины глаза. в книжках папы счастье было в музыке. что же, если дело касается её голоса, то я была счастливой. -кем ты хотела бы видеть Лену в своей жизни? - ненароком спросит Даша где-то в отеле перед очередным концертом, она видела всё и даже знала больше нас с Леной, все конфликты были прожиты ею тоже. -мне бы хотелось, чтобы она просто была в ней. -я, кстати, из группы ухожу. Макс одобрил... и все по кругу. бесконечный круговорот несказанных слов и бесчисленных расставаний. я - жертва. она - тоже жертва. но друг для друга мы самые злые предатели.