почти искусство

я недовольно стучала пальцем по рулю; меня бросало в холод, в жар, коленка дергалась в ритм моему бешеному биению сердца, неприятно ударяясь о коробку передач. стекло запотело. наверное, я слишком часто дышу, все рассматривая уже минут 20 магазин из окна машины - несчастный "красное-белое", в который Темникова зашла и почему-то не выходит. наконец она, наплевав на морозы и лютые снега, выходит в капронках и короткой юбке, накинув сверху короткую заснеженную шубку. шлюха. -заведи. -тебя? -машину, Оль, машину. я злюсь ещё больше. тяну тяжёлый выдох с десять секунд, завожу ключом послушно машину, но она, видимо, замёрзла, как и я. и отказывается заводиться. мы молчим и пялим на медленно падающий снег. часа два ночи. естественно, маршрутки не ходят, но она и не собирается уходить и вызывать такси или же своего новоиспечённого жениха. она почему-то дальше сидит рядом, сложив руки на коленях, и меня греет мысль, что она не зря остаётся со мной, и я заставляю себя не романтизировать. -слишком закрутилась мешками. пополнела? - цедит она сквозь зубы, оценивающе осматривая мою оверсайз-одежду, - ещё хиджаба не хватает. -лучше так, чем выглядеть, как колхозная шлюха, играющая в натуралку со своим будущим женихом, который, что? правильно, наверняка, определенно, я уверена - латентный гей. она поворачивается ко мне, испепеляя взглядом. наверное, я слишком громко и агрессивно сказала. нет, я не пополнела. мне холодно. я боюсь показать торчащие ребра. -странно, что я когда-то хотела быть с тобой. -тогда зачем позвонила? - спрашиваю я, все больше повышая голос, да и она, что таить, не тихо шепчет, - мы не виделись три недели и два дня. я думала, я сойду с ума. -не романтизируй. - перебивает, не хочет слушать или просто боится. -а затем ты звонишь, просишь подвезти до "красного-белого" и обратно. кстати, что ты там делала так долго? -не еби мозги. -что? -я скандалила с кассиршей. она не верила, что мне 18. -ну да, ты больше смахиваешь на восьмиклассницу, которая впервые нашла мамину косметичку. -кто бы говорил. твои фотографии в инстаграме говорят обратное. -листаешь мой инстаграм? -мне похуй. -а на кассиршу, видимо, нет, раз с ней ты скандалишь, а со мной отказываешься, откровенно заявляя и без капли совести, что плевать ты хотела на меня и на мои чувства. она рушила понятие любви во мне без стыда и совести. -а ты у нас любитель поскандалить, я смотрю! - она кричит, срывается, ни с того ни с сего швыряя в меня своей кожаной сумкой, отчего я немею и чувствую, как все внутри меня падает вниз. остаётся тянуть на эмоциях, на криках, если не на любви. лучше так, чем холодными фразами по коже и прямо под нее. -я и не удивлена, Серябкина. -ты знаешь мое имя. -я его ненавижу! -тогда почему ты ещё здесь? она пылает, душит саму себя изнутри, часто и отчётливо дыша мне в лицо. я чувствую, как от этого дыхания мне сносит крышу - а ей уже давно снесло - и белье бесстыдно мокнет. она хватает меня за шею, нежно целуя, и я знала, что давно проиграла, и это было очевидным - она проиграла тоже, но мы будто надеялись, что ещё можно начать заново, хотя это было самой глупой и наивной надеждой. Лена распахивает мою куртку и снимает ту огромную толстовку, за которую она меня осудила, стоило ей сесть ко мне в машину, сносит ногой зеркало и шепчет, целуя меня всю без остатка: -ты не пополнела. ты так же прекрасна. -я думала, я сойду с ума. помада стирается за считанные секунды. я все больше убеждаюсь, она - чистый секс во всех его проявлениях. мокрое белье аккуратно кладёт рядом - перфекционист в ней ещё не умер в отличие от всего остального. я предпочитаю рвать колготки вместо того, чтобы аккуратно их снять. -нарядилась в мороз, шлюха ненасытная, блять. - она затыкает меня поцелуями, но в них больше печали, чем страсти, и аккуратно укладывает меня на кресло, раздвигая ноги и не оставляя дыхания совсем. теплый язык дразнит. казалось, вот-вот она заведет меня до предела и в знак мести оставит такую здесь. мне остаётся толкать ее в себя, умирая от желания. она параллельно входит двумя пальцами, не оставляя шанса. прокуренный голос шепчет все возможные интерпретации фразы "я тебя люблю", как специально избегая оригинала, потешая моё эго. я задыхаюсь. она садится на моё колено, потираясь и требуя взаимности через стоны. в знак благодарности я ей обеспечу. или же в память о нашем последнем соитии. наверное, я поняла, что наша история подошла к концу, когда она перестала звонить мне пьяной. поверьте, это точно точка. у меня появилась Ирма. казалось бы - новый источник вдохновения, неужели та самая муза, что подарит мне любовь, неужели судьба моя? я писала ей стихи. впервые те самые стихи, которые не пропитаны насквозь болью и страданием, те самые стихи о любви лёгкой, нежной, прекрасной, а не о болезненной зависимости и бесконечных гонениях от мыслей, что бьют молотком по башке. я была счастлива. Ирма брала фотоаппарат и молча меня фотографировала. я цвела, все видели и бесконечно спрашивали, что же меня так радует, отчего щеки пылают и губы вечно пухлые, а я загадочно молчала и смеялась, убегая и махая ручкой. -черно-белые, как я люблю! Ирма, моя милая Ирма... это было похоже на какой-то чёрно-белый фильм, но бесцветный не от печали, не от дождя, а от его старости. старые фильмы всегда очень светлые и добрые. -я прощала измену, это так. но прощала я её из-за того лишь, что каждый может ошибиться... о ней или не о ней? я бы назвала ее изменой не физической. я ослепла и снова прозрела. остыла достаточно быстро. иметь любовную связь с режиссером - лучший творческий тандем. особенно, если она режиссер клипов для твоей группы. мы летали. кадры со мной Ирма любила снимать дольше, чем с остальными солистками, да им это и не нужно было. мы дышали одним воздухом, одними стихами, мы обе любили дождь и друг друга. я бросила курить. и ее тоже бросила. глаза не те, не горят, до жути нежные и до боли чуждые, как оказалось; нет в них раскованности и огня, как я поняла после того самого прозрения. а мне казалось... наша проблема с Ирмой была в том, что она обожала зелёный чай, а я все так же предпочитала кофе. и я чётко знала, почему, но стараться не думать об этом было сродни мучению в аду. мне было стыдно, когда мы сидели на кухне, она смеялась, пока я мешала уже около десяти минут без перерыва ложкой капучино напротив своей коллекции кофе, и все так же задавалась вопросом: -снова кофе? -снова кофе. я спала с женщинами. я люблю женщин. я люблю их нежность и чувственность, страсть, что синоним в данном случае лишь наркотику. -у вас что-то с Ирмой? - Макс смотрит загадочно, чуть прищурившись и сжав губы, а я, не переставая улыбаться, скромно отвечала: -есть такое. -пока ты с ней улыбаешься, улыбается все вокруг. но я вижу, что для тебя это все равно не то. улыбка упала к собственным ногам, оставив там ее на весь день вперёд. -надеюсь, ты все же найдешься, Оль. щелчок - и я замужем. теперь я счастливая жена, как и Лена. такая же счастливая, как Лена. я где-то читала, что связь с первой любовью остаётся на всю жизнь. стихотворение "Кате". да, порыв чувств и той же самой страсти без каких-либо обязательств, зависимостей и лишних слёз. грубым словом - тупо ёбля. Лена - чистый секс. и да, это не синонимы. -ложись, Лен... где вишня? - сегодня был установлен рекорд, мы поругались 4 раза за утро и 4 раза мирились, и, наверное, примирение было совершенно ради благополучных съёмок "мало тебя". -вот, вишня. - солдат Темникова послушно вручает мне тарелку с вишней, бухается рядом и измазывает ягодками коленки и рот. я никогда не упускала возможности лишний раз её коснуться или шлёпнуть по заднице. пошло или откровенно? вряд ли. вероятно, это было единственным, чем я могла её привлечь на тех порах. я чувствовала, что уже проиграла, но тянула ближайшие 2 года изо всех сил. и когда она будет рассказывать на интервью, что мы были не в ладах последние пару лет, это будет единственной правдой.