Японец по имени Кевин

— И что это было? — недоумевал Бакуго. — Не обращай на него внимание, Кевин. — из кухни вышла Эрика с чашкой кофе в руках. — Это наш сосед Фредерик Монтгомери, он тоже фермер, и он жуткий расист и ко всему прочему ужасный патриот, он не признаёт никого, кто не имеет американской национальности, а тем более людей другой расы. — она отдала кофе отцу и подошла к Кацуки. — Слушай, Кевин. — она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Кацуки тут же засмущался: — Д-да? — Ты же уже спокойно можешь ходить? — Ну да, правда руки ещё побаливают. — он неловко почесал затылок, на лице появлялся предательский румянец. — Ясно, тогда хочешь я тебе кое-что покажу? Уверена, тебе понравится! — её глаза загорелись от желания что-то ему показать. — Да, конечно, я с удовольствием. — его щёки были как два спелых помидора. — Супер, тогда пошли! — она улыбнулась, взяла Бакуго за руку, из-за чего смущение того лишь усилилось, и потащила на улицу. — Пап, мы не надолго! — Хорошо, только осторожней там! — ответил отец, и они пошли. — А куда мы идём? — поинтересовался Бакуго, пока Эрика тащила его на верх холма, расположенного недалеко от их дома. — Сейчас увидишь, а пока закрой глаза. — улыбнулась девушка. — Закрыть? Но я же не смогу тогда идти. — недоумевал Бакуго. — Не волнуйся, доверься мне. Он вздохнул и закрыл глаза. Эрика помахала перед ним рукой, чтобы убедиться, что он правда закрыл глаза, глаза были закрыты. — Отлично, а теперь идём. — она взяла того за руку. Кацуки вздрогнул от неожиданности и покраснел, но глаза не открыл. Они шли всё дальше, холм был высокий и крутой, поэтому ребятам было тяжело. Бакуго умудрился трижды споткнуться об выступавшие корни и грохнуться, один раз он чуть не скатился с холма, но всё же упёрто шёл наверх. — Мы почти пришли, потерпи ещё немного. — подбадривала его Эрика и тянула вверх. Бакуго уверенно шёл дальше, он всё ещё держал руку Эрики, это было такое приятное чувство, её кожа была такой нежной и приятной, его руке было так тепло и уютно, он хотел чтобы они поднимались по этому холму вечность. Но всё же наступил момент когда они поднялись и Эрика отпустила его руку, тепло тут же ушло, но был слышен её приятный голос. — Можешь открывать глаза. Кацуки открыл глаза, он тут же увидел яркий свет солнца, но свет был не таким ярким, как днём, ведь солнце уже начинало садиться. Ему предстала прекрасная панорама ближайших городов. Везде было много домов, полей, дорог, едущих по ним машин, а по середине текла широкая река Сакраменто, вдали был виден залив Сан-Франциско и горизонт океана. — Вау… — только и смог сказать Бакуго. — Красиво, правда? — Эрика улыбнулась. — Д-да не то слово… это… прекрасно! — он продолжал любоваться прекрасным видом. — Это Сан-Франциско? — Не только, вон там в стороне соседний городок, Йолано, — она указала на город на севере, — там живут мои бабушка и дедушка по маминой линии, а там, — она указала на юг, — Уорден, там папины родители живут, а вот там, — она указала далеко на запад, — там город, в который я всегда мечтала попасть — Сан-Франциско. Вон, видишь это здание? — Эрика указала на высокое здание высотой в несколько сотен метров около залива. — Это университет дизайна, после школы я обязательно туда поступлю, если конечно смогу. — В-в смысле «если смогу»? — не понял Бакуго. — Разве вы не богатые? У бедных не было бы такого большого дома. Эрика вздохнула: — Мой отец безусловно богат, но после смерти мамы, на которой держалась большая часть зарплаты, мы переживаем не лучшие времена, сейчас наши деньги зависят лишь от кого какой урожай будет у папы и сколько он заработает за своё хозяйство, поэтому мы всей семьёй помогаем ему в огороде и со скотом. Я занимаюсь в основном пшеницей и другими зёрнами, а Роберт пасёт коров и овец вместе со своей собакой Джуди. А у Филиппа и Томаса всё ещё только впереди. Бакуго посмотрел на девушку. — «Сколько же в ней позитива.» — подумал он. — «Она просто невероятна, и её семья тоже.» У тебя такая хорошая семья. — сказал он в слух. Эрика удивлённо на него посмотрела, а потом улыбнулась, и не ясно, была ли это улыбка радости или наоборот грусти. — С мамой мы были ещё лучше, жаль, что ты не смог с ней увидеться, ты бы ей понравился. — Ну, хех, — он неловко почесал затылок, — Не уверен, вряд ли ей бы понравился японец, не знающий собственного имени и где его родина и которого нашли раненого в реке. Эрика рассмеялась: — Не волнуйся, скоро это пройдёт. А пока ты будешь для нас Кевином Брауном из Кларксберга. Кацуки улыбнулся: — Да, согласен, всему своё время.