***
— На сегодня всё. Я отложил детскую книжку в сторону и протер уставшие глаза. Нацу пытался подсмотреть, что скрывается под волосами, но не получилось. Кажется, у него появилось новое увлечение — он хотел открыть во мне то, что я с таким отчаянием закрывал. Я не понимал, зачем ему это, но не мешал. Стал к нему относится терпимее во многих аспектах. Не знаю почему. Я терпел его покушение на моё личное пространство, то когда он залезал в мой дом, порой даже ночью, и относился ко всем его фортелям с пониманием. Отвечал на любой, даже самый нелепый, вопрос, объяснял всё по десять раз если надо. В общем и целом, моё отношение к Нацу изменилось. Это заметили все, но никак не комментировали. Возможно, просто не понимали с чего это и как на такое реагировать. Не знаю. Как-то не вникал. — А теперь еда? — У тебя такими темпами выработается условный рефлекс, если каждый раз будешь есть после занятий. — А что такое усовный рефлекс? — Условный. От слова «условие». Если просто, то это когда у твоего организма вырабатывается определенная привычка. Например, мёд имеет приятный аромат, и, каждый раз его чувствуя, у тебя выделяется слюна. Потом такое может происходить даже, если мëда нет, а есть только его запах. — Так ты и смог заманить ту виверну? — Не совсем. Она же не знала, что мяса нет, так что она просто шла на запах. — Ясно. Хочу мяса. — Пойдём ко мне, я приготовлю что-нибудь. — Ура! Еда! Еда! Еда! Нацу чаще остальных бывал у меня дома. Я как-то приглашал других, но они оставались ненадолго. Чай попить, что-нибудь обсудить, а затем уходили. С Нацу такое не прокатывало. Ему было уютно в моём маленьком домике. Он любил сидеть или лежать на большом кресле в гостиной и что-то листать, пока я готовил или работал рядом за чайным столиком. Нам было комфортно рядом друг с другом и как-то незаметно он перебрался ко мне. Нет, Нацу всё ещё жил и платил за свою комнату в общежитии, но ему было тяжело там находиться. У него был слишком острый слух, который мешал ему спать в столь людных местах. Поначалу я устанавливал у него заглушающую иллюзию, но её хватало на полночи, так что где-то часа в четыре утра он прибегал ко мне. Благо у меня были гостевые спальни, в которых всё было расставлено, заправлено и чисто, как в отеле. Но учиться мы продолжали в гильдии. Нацу как-то предложил взять книги домой, но мне стало как-то мерзко при мысли, что они будут у меня. В доме, в котором не должно существовать воспоминаний о Веронике, Хелен, Мейере. Так что я отказался. Нацу ничего не сказал, молчаливо согласившись с тем, что есть. — Ник, а сложно было приобрести свой дом? — Да. Пришлось долго копить, часто ходить на задания, потом разбираться со всеми документами и продавцом, — я хмыкнул вспомнив его. — И поверь с деньгами и работой было проще, чем с людьми. — Как думаешь, я смогу накопить? — Сможешь. Ты ведь хочешь купить дом на окраине? Они дешевле тех, что в центре. — Да, я знаю. Мастер показал мне один. Он совсем далеко. Вон там на холме, — показал он в нужную сторону. — Правда, он маленький. — Не проблема — можно достроить недостающие метры. Меня больше беспокоит его отдаленность. Слишком близко к лесу и далеко от города. — Не страшно. Я услышу, если кто-то будет рядом. Не сомневаюсь. — Ты можешь пока пожить у меня. Если не будешь отдавать по семьдесят пять тысяч каждый месяц, то сможешь быстрее заработать на дом. — Это…было бы здорово, — Нацу смутился. Его не часто можно смутить. Чем-то он мне напоминал социально неадаптированного Шелдона Купера из сериала "Теория большого взрыва", который говорит то, что думает и делает то, что хочет. Но если у Шелдона была семья, которая его поддерживала и объясняла, что он делает не так, то у Нацу никого такого не было. Вернее был Игнил, но у него были смутные представления о взаимоотношениях между людьми. Всё больше я склоняюсь к тому, что это действительно было животное, дракон, а не человек. Когда Нацу сказал остальным в гильдии, что его воспитывал дракон, то многие посмеялись — всё-таки он ещё маленький ребёнок. Но вот я с каждым днём всё больше убеждался в том, что не было в жизни Нацу до Макарова людей, а если и были то он их не помнил. Игнил был константой его воспоминаний и больше ничего. Кто родители Нацу, были ли у него до этого друзья — он не скажет, потому что и сам не знает. Но в тоже время его это не сильно гложет. В его жизни за последние два месяца и так много впечатлений. Ему приходится постоянно восполнять пробелы в знаниях. Я учил его не только языку, но и местной истории и географии. Бог с ними с другими континентами, но вот в Ишгаре он должен ориентироваться. Рассказывал всякое разное о магии, говорил как устроен Совет, союз светлых гильдий, сами гильдии, как распределяются задания по рангам и прочие нюансы жизни гильдийской и повседневной. Ни с Греем, ни с Каной я так не носился, как с Нацу, хотя тоже опекал по первости. Но Нацу отдельный случай. Если Грей и Кана были не в курсах о том, как устроена магическая часть общества Ишгара, то вот в обычном мире они нормально ориентировались. У них были те, кто до этого их чему-то учил и заботился. Игнил же учил его выживать. В любых условиях, в любых ситуациях он должен быстро принимать решения, которые не дадут ему умереть. Вот так вот. А мне же пришлось рассказывать для этого Маугли как устроен мир людей, а не зверей. — Можешь поселиться в гостевой комнате, но ты должен будешь содержать её в чистоте. Не унывай. Зато потом легче будет всё это делать, когда переедешь в свой дом. — Да? — Конечно. Личный опыт. Мы зашли за свежим мясом на рынок, а потом свернули на улицу Садовую, которая уже вела прямиком к улице Верт, на которой стоял мой милый дом. Сейчас он выглядит ещё лучше, так как я облагородил его, поставив пару клумб с цветами и пустив по перилам плющ. Выглядело очень даже по фиорски, а самое главное — мне нравилось. Пока я готовил, Нацу сидел рядом и читал мне вслух книжку. Пока у него получалось очень медленно, но ведь все с чего-то начинали, да и смысл сказки и он, и я уловили. Потом он расставил посуду и разложил приборы, а я подал картофельный крем-суп, а затем рис и куриные крылышки в кисло-сладком соусе. Было вкусно, хотя я съел и не много. На десерт был фондан с пломбиром. — Объедение, — довольно произнёс Нацу. — Я рад, что тебе понравилось. На ужин тогда приготовлю что-нибудь другое из риса и курицы. И овощей добавлю. — Ты вкусно готовишь, — закивал головой Нацу. — Я тогда за вещами сбегаю. — И не забудь сказать господину Тендо, что переезжаешь, а то он будет волноваться. — Ладно. Хотя он только ругается. — Это потому что ты его не слушаешься. — Но ты же меня не ругаешь, когда я тебя не слушаюсь. — Ты редко даешь повод, но нет — я люблю решать всё миром и не люблю повышать голос. — Ладно, тогда я побежал. — Посуду в мойку. — Хай! И всё же Нацу очень милый ребёнок. Подвижный, яркий и любознательный. А ещё очень интересный. Его магия отличается от человеческой. Вернее она имеет примеси, то самое драконье. На сколько это правда, я всё ещё не знаю, потому как у той же самой виверны — родственнице драконов — другой эфир. Но и она не человек, так что очень сложно сравнивать этих двух, но что-то общее в них всё же есть. Да, хотя бы повадки. Нацу точно также принюхивается и прислушивается, иногда перетаптывается на месте или перекатывается с пятки на носок. Кстати говоря, последнее помогает ему после нахождения в транспорте, который Нацу совершенно не переносит. Его организм попросту теряется в пространстве от мелких неконтролируемых вибраций повозки или вагона. Но это, конечно, не дело, а потому я сейчас пытаюсь написать заклинание, которое помогало бы ему с укачиванием. До этого мне как-то не приходилось сталкиваться с чем-то подобным и я даже не подумал о необходимости такой полезной магии. Потом не так давно у меня родилась идея, проверить насколько сильно эфир Нацу отличается от человеческого. Поскольку я не учёный, да и цифры это, откровенно говоря, не моё, то я решил посмотреть это всё на практике, а для этого стал разбирать магию Огня. Заклинания, что использовал Нацу не сильно отличаются, от обычных — разве что рёв дракона, но тут свою роль играет, то самое сродство со стихией, которое у Нацу на уровне, — так что можно создать две абсолютно одинаковые книги с разными накопительными лакримами. Ну, а дальше посмотреть, что получится, если использовать магию. Даже если разницы никакой не будет — в чём я сомневаюсь, — то я всё равно ничего не теряю. Просто будет на руках две книжки боевой направленности. Нацу вернулся где-то через час, сказав, что всё собрал и поговорил с комендантом. Вещи моего друга мы разбирали вместе: я показывал, что где должно лежать, как складывать одежду, куда можно засунуть всякие безделушки и деньги, а он — запоминал. Потом я снова засел за учебу, только теперь уже моего класса, у которого надо было проверить тесты по знанию предмета, а также подготовиться к следующему занятию и написать отчёт о своей деятельности госпоже Бебер. Звучит жутко, но на самом деле это занимает не так много времени, и у меня уже рука набита. Нацу же сидел рядом и играл с пламенем. Я купил ему тренажёр в виде крупного шара, который надо обволакивать своей стихией и держать в воздухе. Пока у него он парил не больше двух минут, но это хороший результат для столь юного мага стихии. Вечером же нас ждал вкусный ужин, теплая ванная и мягкая кровать. Иллюзию на ночь в собственном доме я не ставил, так как он сам себе звукоизолирующий. Да, и шум на моей улице минимальный. В случае чего, дом подаст сигнал мне или же самостоятельно справиться с проблемой. Утром же я приготовил завтрак и оставил короткую разборчивую записку о том, что я ушёл на работу.***
— Мастер, а вы уже просили Нацу напитать своей магией лакриму? — спросил я в лоб старика. Тот этого точно не ожидал и подавился пивом. Впрочем быстро взял себя в руки. — Откуда узнал? Нацу сказал? — Нет, но я бы удивился, если бы вы этого не сделали. Вы отдавали её на изучение Полюшке? — Отдавал. — И?.. — Результатов пока нет. Нужно ещё подождать. Но она просила, чтобы никому больше он не напитывал кристаллы. — Никому больше не посвященному и не верящему в то, что отцом Нацу является дракон? — Чего ты хочешь? — Чего я хочу, я попрошу у Нацу. А вот с вами хочу провести обмен данными. Я сейчас пишу книгу и хочу чтобы в основу легла его магия. — Хм… Ничего не могу обещать. — Аналогично. Но было бы интересно, если бы поделились тем, что обнаружили. Не находите? — Иногда ты меня пугаешь, малец. — Я рад, что вы согласны. Он снова подавился пивом. — Мастер, а кто-нибудь кроме Полюшки об этом всём знает? И что скажет совет, если эта информация подтвердится? Нацу же не заберут? — Никто более. Ты, я, Полюшка. Остальные пусть думают, что это всё шутки. Да, и зачем их тревожить, если пока ещё ничего не известно. А вот Совет… Пожалуй, пустим эту информацию в массы, если это окажется правдой. — Работаем на опережение, — кивнул я. — Я могу сейчас попросить, чтобы Нацу всем рассказывал, кто его родитель. — Пока рано. Но если сам захочет, тогда ладно. — Он не любит, когда ему не верят. Не сомневаюсь, что гильдийские согласятся со всем, что он скажет под его-то напором. А дальше они сами. Магнолия маленький город и всё здесь на слуху. И Харгеон недалеко. — Кхе… Я воспитал страшных детей, — как-то потерянно произнес он. — Ха-ха-ха, да будет вам, — отмахнулся я от такого. — Совсем обычных. Просто со своими тараканами в голове. — Ник! — подбежал ко мне Нацу, держа в руках яркую брошюрку. — А ты будешь участвовать в Фантазии? — В параде или выступлениях на главной площади? — В параде, конечно! — Нет, там можно только с пятнадцати лет, а вот на площади в любом возрасте. — А почему так? — Почему… — да, не очень-то мне эта тема интересна была, если честно. Но вот причина ограничений. — М… Кажется, это прописано в законах об участии лиц с магическими способностями в массовых мероприятиях. Принимать участие в магических парадах можно только после совершеннолетия, которое по законам Фиора наступает в пятнадцать. Выступать же на площадях в одиночку можно в любом возрасте, но не больше трëх часов. Всё это связано с резервом волшебника. К пятнадцати у большинства достаточно магии, чтобы продержаться на параде, а до этого можно попрактиковаться, выступая на улицах и площадях после основной программы. -… Я понял, — загрузился Нацу. — Но это значит, что мы всё равно можем выступить! — А ты не хочешь посмотреть на парад? Нацу снова загрузился. — Хочу. А успеем и то, и то? — Можем. Но боюсь, что ты будешь потом очень уставшим. — Ничего. Это же всё потом. — Меня поражает твоя простота, — покачал я головой. — Но ладно. Хочешь так хочешь. И парад посмотрим и свой номер подготовим. — Ура! Скажу Грею. Он обзавидуется. Я проводил убегающего Нацу взглядом. Сто пудов они скоро устроят драку. — Хорошо, что ты о нём заботишься, — раздался голос Мастера, про которого я, если честно, уже и забыл. — Это моя обязанность как старшего товарища по гильдии. — Нет у тебя таких обязанностей. Нравится тебе с ним возиться, так и возись. Я не против. — Как грубо. — Хе-хе, — посмеялся в свои усы Мастер. Он бы может и ещё что-то сказал, но раздались ругань и полетели стулья со столами. Нацу и Грей. — Я не против, если вы их разнимите, Мастер. У вас то точно такие обязанности есть. — Ох, и не жалеешь ты старика. — Если вы старик, то я оперная дива, — фыркнул я, а Мастер опять рассмеялся. Хм… Вот ему смешно, а у меня родилась идея. Не так уж и часто здесь гастролируют с песнями, а у меня магия Иллюзий, с которой только на публике и выступать. Вспомню что-нибудь из того, что пели люди в моём прошлом, да переведу на всеобщий. Думаю за две недели до Фантазии успею. И с Нацу ещё номер подготовлю. И нашим ещё помочь. Ох, сколько же делать.