Routine of Aperture

      Кто сейчас находится перед Челл? ГЛаДОС или какой-то другой, совсем не знакомый робот?       До этого момента испытуемая была уверена, что ничего в этом мире уже не способно её удивить. Она много чего повидала в своей жизни, да и вообще обычно могла примерно представить, чего ожидать от ГЛаДОС. Но услышанное правда вогнало её в ступор. Внешне Челл, конечно, практически ничем не выразила свою растерянность — лишь сделала небольшой шаг назад (что было невероятно неудобно в проклятом экзоскелете) и пошире распахнула голубые глаза. Но не стала ничего спрашивать. Просто упрямо ждала объяснений, как обычно. ГЛаДОС ведь должна всё объяснить. Всё ведь не так, как думает Челл, да?.. — Не смотри на меня так, — тем временем нарушила воцарившуюся тишину куратор. — Ты выглядишь глупо. Это не придирка, это научный факт.       Нет, ну не может всё быть так, как Челл подумала. У фразы: «Ты станешь этой испытуемой» — наверняка больше, чем одно значение. Это точно не значит, что Челл хотят впихнуть в корпус какого-нибудь робота. ГЛаДОС определённо не собирается убить Челл, а потом… а потом… Если честно, девушке и думать не хотелось, что потом. Скорее всего, ГЛаДОС просто неудачно пошутила. У неё хорошее чувство юмора, просто иногда она действительно говорит что-то совсем не подходящее.       Челл всё ждала, когда же ГЛаДОС признает, что просто хотела напугать испытуемую. Но секунды шли, а робот хранила молчание. Только внимательно сощурила жёлтый объектив в ожидании ответа.       И когда Челл увидела это, она вдруг осознала, что ГЛаДОС как никогда серьёзна и не настроена шутить. И тогда земля ушла у девушки из-под ног. И кровь отхлынула от лица. И ещё сердце застучало быстрее. Она всё прекрасно поняла. Одновременно хотелось и улыбнуться, всё-таки приняв происходящее за не самую удачную шутку; и закричать, что это бред. Но длилось это всего лишь пару мгновений. Затем Челл глубоко вдохнула, приходя в себя, и решительно подняла на ГЛаДОС взгляд. Сейчас всё наверняка прояснится. Это наверняка какое-то недопонимание. Нельзя же так поспешно делать выводы.       Девушка помотала головой, недовольно скрестив руки на груди — если бы перед ней была не ГЛаДОС, а живой человек, он бы даже не усомнился в том, что на Челл такие новости не произвели особого впечатления. Но ГЛаДОС всё же была роботом. Практически совершенным роботом. И иногда это доставляло некоторые проблемы. — У тебя расширены зрачки, — сухо констатировала куратор. — Даже не пытайся делать вид, что тебе не страшно. Мне смешно от этого. Шучу. Актриса из тебя никакая, это даже не смешно.       В любое другое время Челл улыбнулась бы, дав понять, что ничуть не обижается. Но сейчас её было не отвлечь и не сбить с толку. Слишком уж странной и непонятной была ситуация. И ещё выбивающейся из привычной рутины. — Тебе, наверное, интересно узнать, что же я хочу подарить тебе, — продолжила ГЛаДОС. Челл уловила в её голосе нотки злорадства. гладос, это же твоя дочь. пожалуйста.       ГЛаДОС досадливо повела «головой», а Челл в этот момент почувствовала, как вдруг вновь заболела спина. В конце концов, не зря же ей можно будет вернуться к тестам только через восемь месяцев. Хотя… Вернётся ли она теперь вообще когда-нибудь к тестам. Откровенно говоря, испытуемой сейчас очень захотелось вернуться в камеру и лечь. Но Челл ждала объяснений. И очень надеялась, что ГЛаДОС их предоставит. Словно почувствовав это, ГЛаДОС сощурилась, как будто и сама готовилась к неприятному разговору, а потом бросила: — Знаешь, мне гораздо легче сделать всё сразу, чем чинить тебя каждый раз, когда ты лезешь в неприятности, — сказала она таким тоном, словно ей уже порядком наскучило это занятие. Как будто Челл очень уж часто что-то ломает. — К тому же, разве ты не хочешь отказаться от своих глупых человеческих потребностей ради Науки? Это самое благородное, что ты можешь сделать в своей короткой жизни.       Она правда говорила это серьёзно… Это уже совсем не походила на затянувшуюся шутку. Пока Челл лежала на одном месте, ждала, когда же позвоночник перестанет ужасно болеть, и училась обходиться без анестетиков, ГЛаДОС спешно решала, как создать из неё ещё одного робота для испытаний? Жизнь складывалась очень интересно.       Челл нахмурилась, но с места не сдвинулась. — Дай мне ещё неделю, и мы с тобой вернёмся к Науке. Вдвоём. Разве не замечательно? — продолжала ГЛаДОС, и это звучало совсем уж издевательски. — Только не говори мне, что тебе это не нравится.       Нет! Конечно ей это не нравилось! Девушка вдруг почувствовала себя невероятно комфортно в своём настоящем теле. Даже если оно и хрупкое. И даже если она не может проходить тесты без отдыха. Челл нравилось быть обычным человеком. И она не хотела, чтобы ГЛаДОС решала подобные вопросы за неё. Но куратор, конечно же, считала, что знаёт всё гораздо лучше своей единственной человеческой испытуемой.       И всё же. Как долго ГЛаДОС собиралась скрывать? Какое же счастье, что Уитли поделился с Челл этой информацией! Иначе она продолжала бы счастливо жить, мечтать о том дне, когда окончательно встанет на ноги, и даже не подозревала бы о том, что грядёт. Правда Челл не была уверена, хорошо это или плохо. Легче ведь было. Жизнь была спокойной.       Испытуемая практически физически ощущала груз навалившихся новостей. И даже экзоскелет не помогал. А Челл ведь этот экзоскелет ещё и не любила. Хотя по сравнению с тем, во что её хотят превратить, это наверняка ничто. Интересно, ГЛаДОС с самого начала планировала запихнуть Челл в робота или со временем поняла, что бесполезно пытаться поставить подопечную на ноги? Может быть, Челл чего-то не знает? И на самом деле она просто никогда не сможет ходить без дополнительной опоры? Но ведь ей было лучше! И вообще, ГЛаДОС говорила, что всё налаживается. Зачем тогда лгать? Челл всё поняла бы. Просто вот так внезапно, да ещё и от Уитли… да и компьютер явно не желает откровенничать.       Сказать, что Челл растерялась, обиделась и разозлилась — ничего не сказать. Она вдруг подумала, что любой другой человек, выросший не с ГЛаДОС, тут же вышел бы из зала и демонстративно удалился в свою комнату, при этом как можно громче хлопнув дверью. Но тут такой номер не пройдёт. Во-первых, выход из зала как раз был заставлен панелями — робот, видимо, была решительно настроена всё-таки довести разговор до конца и не хотела отпускать испытуемую. А во-вторых, уйти обиженно и гордо не получилось бы — спасибо проклятому экзоскелету. Ну и нельзя показывать ГЛаДОС, что её слова задевают. — Почему ты на меня так смотришь? — продолжала ГЛаДОС. Прямо-таки удивление изобразила в голосе. — Ты знаешь, что многие люди пытались обрести бессмертие? Императоры, алхимики, ученые. Пили расплавленное золото и ртуть. А ты такая неблагодарная. Скажи спасибо, что я не заставляю тебя пить ртуть.       Это было настолько в духе ГЛаДОС, что Челл на секунду даже показалось, что всё-таки куратор продолжает шутить. Может быть, для того, чтобы любимой испытуемой так скучно не было. А ещё Челл вдруг задалась вопросом, действительно ли где-то в лаборатории можно найти золото, пусть даже и расплавленное. Можно было бы поискать… как-нибудь в будущем. Если оно будет, это самое будущее. Челл, кстати, не помнила, искала ли она в детстве, как все порядочные дети, клад. Наверное, нет. — Конечно, я не жду от тебя благодарностей, — великодушно заверила ГЛаДОС. — Я сделала всё это ради Науки. Но я очень надеюсь, что ты хотя бы не станешь устраивать истерики.       Челл всё смотрела на неё и не могла оторвать взгляд. ГЛаДОС пока ничего толком не подтвердила и не опровергла. Но разве тут что-то ещё оставалось непонятным? Видимо, вопрос «зачем» так и читался в глазах испытуемой, поэтому ГЛаДОС всё-таки решила больше не мучить подопечную неизвестностью. — С тобой и раньше было совсем не интересно проводить тесты, — сказала словно невзначай робот. — А теперь ты только и делаешь, что бездельничаешь.       Она правда так считала? Почему же Челл раньше не знала, что с ней настолько неинтересно проводить тесты? Вообще-то иногда у испытуемой возникала честолюбивая мысль, что ГЛаДОС ценит её гораздо больше, чем Атласа и Пи-Боди. Интересно, насколько же тогда с ними «неинтересно»? Понятно, что ГЛаДОС лжёт. Потому что Челл знала, что её любят и ценят, просто немного в своеобразной манере. Да и потом, не могла же куратор на полном серьёзе обвинять её в безделье. Она прекрасно видит, что Челл старается изо всех сил. А это испытания пострашнее тестов с портальным устройством. Да что уж там, Челл заново ходить учится! — Я облегчаю жизнь не только себе, но и тебе, — продолжала ГЛаДОС, зловеще сверкая объективом. — Разве тебе самой-то нужны все эти глупые потребности. Да и признай, что не очень приятно падать, когда ты даже не можешь удержать равновесие. По правде говоря, я знала, что ты такая упрямая и из принципа не будешь показывать, что довольна. Но я даже сказала тебе об этом, потому что ты меня попросила. Хотя я планировала устроить сюрприз и даже не спрашивать твоего согласия. гладос, одумайся же.       Сердце стучало, как бешенное. Челл ни капли не сомневалась, что ГЛаДОС говорит правду. Давно испытуемая не чувствовала себя такой обманутой и брошенной… — Нет.       У Челл всегда был тихий голос, да и говорила она неохотно. Но сейчас было просто невероятно страшно, и девушка не сдержалась. Она сейчас была далеко не в выигрышном положении, потому что в последние месяцы как никогда зависела от ГЛаДОС. Она ведь и шага без неё сделать не могла… — Я не согласна.       ГЛаДОС даже слегка отпрянула в удивлении. Потом угрожающе нависла над подопечной. — Разве я спрашивала твоё согласие? — уточнила она. — Такая мелочь. Ради Науки и ради того, чтобы мы с тобой проводили тесты вечно. Ты ужасная эгоистка, Челл. Я так и запишу. Ужасная эгоистка. Теперь это значится в твоём личном деле рядом с именем.       В этот момент Челл готова была поклясться, что услышала треск своих надежд, ожиданий и планов на жизнь. Она мечтала восстановиться, вернуться к тестам, а по вечерам проводить вечер в компании ГЛаДОС, Уитли, Атласа и Пи-Боди. Потому что они как настоящая семья. И чтобы ГЛаДОС иногда давала своей любимой подопечной выходные, которые та тратила бы на всякие интересные занятия. Но ГЛаДОС всё это время строила свои планы на дальнейшую жизнь Челл. И в этих планах, видимо, не было места ни для отдыха, ни для выходных и праздников, ни для каких-то хобби. Только бесконечное тестирование.       Стоит ли говорить, что такие перспективы отнюдь не представлялись Челл счастливыми и радостными? И именно поэтому девушка была намерена бороться за своё счастье. — Твой максимализм тебе совершенно не идёт, — констатировала ГЛаДОС. — Мне больше нравилось, когда ты во всём со мной соглашалась. Как думаешь, это может быть из-за того, что ты надышалась галотаном? Кто знает, может быть наркоз опять сделает тебя послушнее. Нейротоксин.       В один момент Челл показалось, что ГЛаДОС искренне пытается перевести всё это в шутку. Если это так, то у неё не получилось. — А теперь возвращайся к себе, хватит на сегодня, постояла, — отрезала куратор вдруг, как будто и не было всего этого напряжённого разговора. Но Челл было так просто не провести. — Тебе нужно лечь. Иди, если не хочешь, чтобы я заставила Синего и Оранжевую вернуть тебя в твою камеру силой.       Потом она помолчала и ядовито добавила: — А может быть, ты хочешь вернуться сюда и снова надоедать мне своим присутствием?       Если честно, этого Челл хотела меньше всего. Даже не из-за того, что опять чувствовала бы себя у всех на виду. Просто она очень разозлилась на ГЛаДОС и даже не хотела сейчас видеть её. Испытуемая не помнила, когда вообще в последний раз была настолько зла на своего куратора. Вполне возможно, что такого и не было. Даже когда они ещё были врагами. Сейчас-то Челл ей доверяла. Даже свою жизнь доверила. И вообще от ГЛаДОС ничего не скрывала.       Лаборатория вдруг почему-то перестала казаться самым безопасным и лучшим местом в мире. Челл почувствовала себя некомфортно. А ещё она поняла, что этот разговор стал некой точкой невозврата: сразу это всё не наладится. Видимо, придётся опять бороться за свою жизнь.

***

      Весь день Челл провела в своей камере. Во-первых, ей всё ещё хотелось просто насладиться одиночеством и побыть наедине с собой. Во-вторых — и это было гораздо важнее — чтобы не видеть ГЛаДОС. И ещё Уитли с его расспросами. Он ведь пусть и дурак (по мнению, в основном, ГЛаДОС), но ведь не кромешный же идиот. Он может заметить, что между ГЛаДОС и Челл назревает конфликт, и после этого пристать с расспросами. А если испытуемая ему расскажет, то обязательно поднимет панику. У Челл были сильные сомнения по поводу того, что модуль примет сторону ГЛаДОС. Обычно он поддерживал девушку даже если суперкомпьютер и внушала ему трепет и ужас одним лишь своим видом. А вот что действительно не было нужно в сложившейся ситуации — так это нервный срыв Уитли. Она и сама переживает из-за всего услышанного. Будет совсем уж тяжело делать вид, что она совсем не волнуется и не боится. Уже перед ГЛаДОС попыталась показать — да и та ей не поверила. Как бы тут и саму Челл нервный срыв не настиг.       Обычно от таких ситуаций выручали чтение и рисование. Челл сначала полистала жутко научную литературу, успела мысленно поругаться на отсутствие чего-то более расслабляющего; потом не выдержала, отложила книги и взяла скетчбук. Но и в рисовании утешение отыскать не получилось. Мало того, что Челл привыкла рисовать только своих друзей-роботов, так ещё и скетчбук раскрыла на том самом рисунке, над которым старалась вчера. И от этого сердце болезненно сжалось. Она рисовала ГЛаДОС, потому что очень её любила и доверяла ей. А ГЛаДОС так порушила это доверие всего за одно утро…       Жизнь до сегодняшнего дня казалась такой простой и безмятежной. Практически идеальной. Пусть и не безопасной. Но Челл и представить для себя не могла другой судьбы. А теперь её поставили перед таким ультиматумом… Ну неужели ГЛаДОС не понимает, что так нельзя?.. Она ведь должна понимать. Она ведь и сама… когда-то давно…       Челл знала. Правда знала, что ГЛаДОС любит её. Как-то по-своему, в необычной манере. Но она ведь правда заботилась всё это время. Просто сейчас всё это обрело такие черты… Как будто ГЛаДОС и не любила никогда, и вообще не была заинтересована, что чувствует её испытуемая. Просто держала рядом с собой, как хорошую испытуемую для тестов. Последнюю человеческую испытуемую. А теперь, когда Челл «сломалась», решила сделать из неё новую подопытную. Которая сломаться не может. И которая не денется никуда, потому что зависит от ГЛаДОС. А ведь раньше-то было легче… с целым позвоночником и верным портальным устройством в руках. Челл ни бороться сейчас не может, ни уйти, в крайнем случае. ГЛаДОС может просто взять её и сделать всё, что нужно.       Где-то ближе к вечеру Челл услышала, как в дверь постучали. Это, наверное, были встревоженные Атлас и Пи-Боди. Челл пусть и не понимала, что они говорят друг другу, да и вообще не сразу нашла с ними общий язык, но это не помешало им в конечном счёте подружиться. Хотя, конечно, она была третьей лишней в компании этих двоих — Атлас и Пи-Боди были просто неразлучны. Интересно, как они вообще здесь оказались. ГЛаДОС сейчас должна была проводить с ними очередные тесты.       Но сейчас, честно говоря, Челл совсем не хотелось объяснять им, в чём дело. Они не поймут, да и, наверное, слишком боятся свою хозяйку, чтобы поддержать испытуемую. Нет уж, слушать уговоры от двух роботов-испытуемых точно совсем глупо. Сейчас Челл просто хотелось заснуть поскорее, переспать со всеми этими мыслями, а с утра всё это ещё раз хорошо всё обдумать. Может быть, всё ещё образуется.       Потом стало совсем тихо. Атлас и Пи-Боди ушли. Челл была более чем уверена, что они там сначала подождали её, потом переглянулись, пожали плечами, как они обычно делают в подобных ситуациях, и ушли. Возможно, даже обернулись пару раз. Всё-таки они такие родные и такие… предсказуемые. Челл могла с лёгкостью предугадать любое их действие. И не хотела, чтобы то же самое происходило с ней. Нет уж. Конечно, она слегка расслабилась за последнее время, потому что они с ГЛаДОС жили вполне мирно, но пора вспомнить прошлое. Челл не даст проводить подобные эксперименты на себе. Даже если у неё нет портальной пушки, и вообще она с трудом ходит. Как-нибудь обязательно можно будет выйти из этой ситуации.       Просто пока что у Челл не было никаких идей.       ГЛаДОС даже не спросила, выключать ли свет. Обычно спрашивала. А если Челл слишком долго не ложилась, то гасила без предупреждения. А сейчас… неужели тоже обиделась? Так и приходилось лежать в свете белых раздражающих ламп. Сначала Челл закрыла глаза рукой — было не очень удобно, да и спина опять заболела. Потом попыталась повернуть голову, чтобы стало хотя бы немного лучше. Шея быстро затекла, но да ничего. Можно и потерпеть.       Зато Челл увидела лежащую на кубе-компаньоне фотографию Кэролайн. И от этого стало ещё больнее. Она ведь сейчас, казалось, повторяет судьбу своей матери. Интересно, как Кэролайн в своё время отнеслась ко всему этому? Может быть, была напугана также, как Челл. Или, наоборот, с лёгкостью согласилась, раз уж это всё было «ради Науки». И ведь ГЛаДОС не расскажет. Да и спрашивать не хочется. Но вообще-то Челл очень хотела верить, что Кэролайн заставили, что она не по своей воле бросила дочь и свою прежнюю жизнь. Конечно, такая мысль была довольно эгоистичной. Но Челл не хотелось думать, что, выбирая между дочерью и наукой, Кэролайн выбрала науку. Также, как ГЛаДОС сейчас…       Где-то в беспокойном полусне — а Челл вообще сомневалась, что сможет в ближайшее время спокойно спать. Мало ли, ГЛаДОС решит не будить подопытную перед своими махинациями, и проснётся Челл роботом — испытуемой всё же показалось, что ГЛаДОС выключила свет.

***

      С этого дня, казалось, над лабораторией нависла грозовая туча, и вот-вот должен был загрохотать гром. И это чувствовали все без исключения. Например, Атлас и Пи-Боди старались вести себя как можно тише. Они послушно проходили тесты под пристальным надзором ГЛаДОС, но теперь не решались тратить время на то, чтобы поиграть в «камень-ножницы-бумагу». Не рисковали. ГЛаДОС это злило и раздражало. А им точно не хотелось её раздражать. Кроме того, они даже прекратили махать руками в камеру наблюдения, когда Челл наблюдала за тестами. А раньше они постоянно так делали, потому что считали, что от этого девушке легче. И ей действительно было легче и приятнее от такого проявления внимания. Но Челл не обижалась. Она ведь когда-то давно и сама побаивалась ГЛаДОС, поэтому не могла винить роботов-испытуемых. Суперкомпьютер действительно мог внушать трепет.       Переживал из-за происходящего и Уитли. Он, как и Атлас с Пи-Боди не понимал причину происходящего, но чувствовал, что творится что-то, мягко говоря, неладное. Как бы он ни относился к ГЛаДОС — а это были и страх и уважение — модуль знал, что по какой-то причине Челл и эта противная, помешанная на тестах маньячка очень близки. Они даже не ссорились никогда. А тут вдруг такое… А Уитли ведь дураком не был! Он быстро прикинул что-то и пришёл к выводу, что Челл и ГЛаДОС поссорились. И не просто поссорились, а именно после того, как он, Уитли, рассказал Челл о том новом роботе-испытуемом. Эта мысль его порядком расстроила. Хотя он ведь предупредил Челл. А ГЛаДОС бы не предупредила. Но из-за этого они поссорились. В любом случае, Уитли в один прекрасный момент почувствовал, что это его долг — примирить отныне враждующие стороны. А ещё он клятвенно пообещал самому себе, что не бросит Челл. Потому что её и так бросили Атлас и Пи-Боди. Они Уитли никогда не нравились. Всегда старались для ГЛаДОС. А он нет.       Правда все эти рассуждения он не озвучил раньше времени, а решил приберечь для Челл. Хорошо бы сказать ей всё это именно в тот момент, когда ГЛаДОС не будет слышать… Не то чтобы он боится, но просто не хочется связываться.       В это время Челл не находила себе места. Нет, она не паниковала, да и первоначальная растерянность сменилась мыслью о том, что проблему надо решать, а не плакать и переживать из-за неё. Челл не находила себе места в самом прямом смысле этого слова. Она вдруг поняла, что ей ужасно некомфортно везде, где на неё смотрит ГЛаДОС. Наверное, стоило бы самой сделать первый шаг к примирению. И ещё поговорить с ГЛаДОС. Но упрямство не давало девушке сделать это. Она и сама злилась на себя, но не могла себя заставить. Слишком уж чётко отпечаталось в памяти то, как ГЛаДОС насмешливо рассказывала о дальнейшей судьбе Челл. Словно и представить не могла, какое это потрясение для подопечной. довольна? «Ах, это опять ты».       ГЛаДОС и сама не проявляла особого рвения к общению с испытуемой. Челл даже задумываться не хотела, почему так. Нет, от неё ещё можно было услышать какие-то саркастичные замечания, но казалось, что это всё приобрело какой-то другой окрас. Более жёсткий. Если честно, Челл ждала, когда же куратор одумается. И предложит всё обсудить. Хотя бы покажет свои разработки, чтобы Челл посмотрела и оценила. Но пока что спасибо и на том, что продолжает кормить. зачем ты устроила всё это? посмотри на бедную девочку. «Ты не хуже меня знаешь, что Наука не будет ждать».       Иногда ГЛаДОС казалось, что Кэролайн где-то совсем рядом, и её даже можно увидеть. Но это было не так. Её голос звучал в голове, и ничего более. И в последнее время звучал гораздо чаще, чем хотелось бы. Кэролайн осуждала. Не давала покоя — а самое главное, что ГЛаДОС не могла от неё избавиться. Кэролайн всё намекала, что ГЛаДОС не права, должна отступить и извиниться. Но ГЛаДОС не собиралась. Нет уж. Эту испытуемую нужно как можно быстрее переместить в корпус робота. Как только Челл встанет на ноги, её опять нельзя будет удержать на месте. И что тогда? Сколько времени должно пройти прежде, чем она окончательно восстановится? Несколько лет в лучшем случае! А скорее всего последствия этой травмы будут преследовать её свою оставшуюся жизнь. А если она в очередной раз попадёт под пули турелей? А если её позвоночник в самый нужный момент не выдержит нагрузки, и Челл упадёт в кислоту? Тогда даже ГЛаДОС не успеет в очередной раз спасти её. А если не сможет удержать равновесие и приземлится не на ноги, а на спину, и разобьётся? Было слишком много «если», которые заканчивались смертельным исходом. Нет уж, такого ГЛаДОС точно позволить не могла. Челл — её последняя человеческая испытуемая. Да ещё та, на которую ГЛаДОС тратит так много времени и сил. Будет очень жаль лишиться её. А девчонка такая неблагодарная. это твоя дочь. «Это твоя дочь»

***

      Вообще-то, Уитли сильно преувеличивал, когда утверждал, что ГЛаДОС не любит ничего и никого, и что она ненавидит всех примерно одинаково («Но тебя, Челл, ненавидит немного меньше, ты не волнуйся!»). У ГЛаДОС, откровенно говоря, были любимцы, и Челл об этом знала.       Это были три ворона, которых, по какой-то непонятной причине, очень не любил Уитли. Может быть, опасался, кто знает.       Челл не слышала историю о том, откуда у ГЛаДОС появилось аж три птицы — насколько она помнила, куратор их вообще панически боялась. Но факт оставался фактом: у ГЛаДОС были птицы и она их очень любила. За этим было очень мило наблюдать — как будто и не за ГЛаДОС наблюдаешь вовсе. А иногда Челл даже выпадала честь покормить их.       И вот сейчас Челл ловила себя на мысли, что ей самой бы не помешал домашний любимец. Потому что она пусть и была невероятно самодостаточной, но в последние дни чувствовала себя очень одиноко. Только Уитли немного скрашивал это одиночество. — Я всё равно тебя поддерживаю, — уверял модуль, когда замечал, что Челл выглядит совсем расстроенной. — В смысле, я же знаю, что ты не виновата! Это всё она, я знаю. Хотя ты мне не говорила, что случилось, да… Но ты можешь мне рассказать, если что, я всегда здесь! Может быть, я поговорю с Ней. Я серьёзно. Да, она очень опасная и всё такое… И мне не очень хотелось бы оказаться потом в доменной печи. Но если тебе от этого станет веселее. Я же всё-таки переживаю. Ты, наверное, тоже переживаешь, когда мне грустно… Не то что я настаиваю… Но я надеюсь на это. На то, что ты переживаешь.       Казалось, Уитли был единственным во всём мире существом, которое ничуть не изменило своё отношение к Челл. Наоборот, он теперь старался вообще от неё не отходить. Это одновременно и действовало на нервы и невероятно поддерживало. Спугнуть модуль могла только ГЛаДОС, использовавшая свою любимую угрозу про доменную печь. Ну и Челл сама просила его удалиться, когда от болтовни уже начинала болеть голова. Несмотря на это, испытуемая до сих пор не хотела рассказывать ему о том, какая незавидная участь ждёт её в ближайшее время. Хотя прошло уже три дня. Хотя Челл казалось, что прошла вечность. Ну и конечно она бы ни за что не пустила друга выяснять у ГЛаДОС, в чём дело. Уитли был ей очень нужен. Сейчас — как никогда.       Между тем отношения с ГЛаДОС становились всё хуже и хуже. Челл так привыкла к практически искренней заботе со стороны суперкомпьютера за то время, пока лежала со сломанной спиной, что теперь воспринимала любое замечание куда болезненнее, чем раньше. А замечаний было предостаточно. Нужно было снова учиться абстрагироваться... — Я ведь могу просто перестать кормить тебя в один прекрасный день, — словно невзначай бросила ГЛаДОС утром, когда Челл пришла завтракать. От такого внезапного факта испытуемая чуть не подавилась кофе. А ГЛаДОС после этого ещё и безжалостно добавила: — Не самый лучший способ прекратить своё существование.       Всем своим поведением куратор убеждала Челл не спорить и принять всё как данность. И вообще Челл, кажется, радоваться должна, что ГЛаДОС такая умная, всё так хорошо придумала. Но не могла Челл радоваться! И аппетит вдруг пропал. — Ну хватит тебе, ты ведёшь себя глупо, — продолжила ГЛаДОС. — Я же вижу, что ты обижаешься. Ты делаешь хуже только себе. Прекрати, и я разрешу тебе сегодня выйти на улицу. На пятнадцать минут. И в этот раз это будут настоящие пятнадцать минут, не как в прошлый раз. — ГЛаДОС, я не хочу становиться роботом, — упрямо отрезала Челл. Это была единственная фраза, которую она говорила за последние дни. — Хорошо, так и договоримся. Сегодня ты опять отказалась выйти. Заметь, ты сама отказалась.       Челл прямо-таки убеждали согласиться. А она сопротивлялась. Сопротивляться получалось только на словах — в конце концов, никаких действий испытуемая до сих пор не могла предпринять. Но она честно думала о том, как спасти себя. И тратила на это очень много времени.       Ничего. Как-нибудь всё равно выберется из этой ситуации.