dr41n

I. Таблетки трамадола в пиале мраморного мороженого. II. Обнажённая девушка и её зазеркальная двойняшка. Рты приоткрыты, точно в поцелуе, и морозное дыхание оседает маленькими кристалликами инея — с обеих сторон, с обеих сторон. Виском к виску, щекой к щеке... Пальцы бегают по глади, пытаясь коснуться копии, но не могут пробиться сквозь прозрачный лёд. Разные глаза — анизокория. У оригинала левый меньше правого — величиной с булавочную головку. У двойняшки в точности наоборот. Это, наверное, неправильно, да? III. …Ксения смотрится в зеркало. У неё нет отражения. За спину заходит идентичная ей девушка: белая кожа, белые волосы и бирюзовые глаза — осколки Урана, сохранившие космическую бесконечность и бездонность. Зрачки... только зрачки разные. Во всем смыслах. Левый — правый, левый — правый, чёрт, они похожи на сестёр-близняшек. — Это, наверное, неправильно, да? — спрашивает Ксеня. Её копия шепчет на ушко: — Мир сам по себе уродливое и патологичное нечто, не так ли, Зэнни? У них обоих нет отражений. IV. Ксения знакомит двойняшку со своим парнем Китти — оцепенелым ледяным принцем, укрытым переливами драгоценностей и с размазанной транквилизаторами улыбкой на бледных губах. Китти сияет ярко, и вокруг него — ice world. На нём драгоценности — ice world. На нём дорогие шмотки — больше летние, чем зимние: преждевременный summer season. Китти тощий дерзкий хлыщ и богатый придурок, но он такой же обмороженный, как и Ксеня, так что им хорошо вместе — и холод их душ доходит до нулевого по Кельвину. — Вы типа сестрёнки? — с глуповатой похабной усмешкой спрашивает Китти, и Ксеня слышит, как плёнка в его голове прокручивает порнографические кадры с участием их троих. Блядство. — Да, и мы с Зэнни очень любим друг друга, — говорит двойняшка, властно прижимая свою отлитую копию к себе, несмотря её явное нежелание. — Прикольно. — Китти хихикает. — А как вас отличать, подружки? — Ну… — бормочет Ксения. — Душой, — кокетливо отвечает двойняшка и облизывает губы. Китти выглядит так, будто его душа скрыта под слоями бензодиазепинов и полагаться на неё — такое себе дело, а двойняшка властно сдавливает шею Ксении в симулятивным объятьях и вцепляется в её бедро свободной рукой. — Пойдёмте вместе поедим мороженого? — предлагает копия. — Зимой? — спрашивает Китти. — А когда же ещё? Предлагаешь лето ждать, хи-хи? Взбесившееся кривое зеркало. V. Ксеня стоит на пороге, тупо глядя в пустоту, и держит пакет с продуктами в руках. В коридоре видны дорогие белые кроссовки, одна из моделей найка — нет сомнений, кому они принадлежат. Из спальни доносятся стоны и в частности — перевозбуждённый и грязный голос, идентичный её голосу. — Это неправильно, — шепчет Ксеня. Она бросает пакет и уходит из собственной квартиры, оставив дверь открытой. VI. Китти всегда в энергосберегающем режиме из-за аптеки, поэтому туповат. Когда он узнаёт от Ксении, что в тот день с ним ебалась не она, а двойняшка, то отвечает безразличием: — Прости, я честно не отличил, вы же абсолютно идентичные. Бл—, «душой» различать… Нету у меня души, нету, зайки. — Придурок, у нас глаза разные, — сдержанно говорит Ксеня. — Глаза? — удивлённо переспрашивает Китти и начинает всматриваться в глаза Ксеня, будто впервые заметил, что они вообще есть у его возлюбленной. — О, а почему у тебя один зрачок меньше другого? Это типа так модно? …он корчится от удара между ног и оседает на пол. — Долбоёб, — говорит Ксения. — Хоу, ты просто вау… — Чтобы больше такого не было. — Да что ты передо мной распинаешься, дура? Со своей шлюховатой… «сестрёнкой»… поговори. — До неё тоже дойдёт очередь, Китти, не переживай. — Ксеня вздыхает. — «Хотел сунуть палку в тело — получил ещё одну проблему», не так ли, донжуан? Донжуан утыкается лицом в ноги «Зэнни» и испускает агонизирующий стон. Камни сияют, будто в аду, — камни на шее, как рабство. VII. …разговор с двойняшкой получается короткий. — Ты гнусно поступила, — говорит Ксения своему кривому зеркалу, глядя в глаза. — Ты глупо поступаешь, — отвечает двойняшка. — Не думаешь, что своими поступками ты только закапываешь ситуацию глубже? Остынь, Зэнни. — Она кладёт руки на бёдра своей мнимой сестре и прижимает к себе. — Мы фактически один и тот же человек, почему ты ревнуешь своего ёбыря к самой себе, только с другими глазами? Ксеня задумывается. Она не смотрела на ситуацию под таким углом. Это так… странно и абсолютно неправильно. — Пошли в постель, — нежно говорит двойняшка и проталкивает Ксеню вперёд. — Я не хочу, — холодно отсекает она и пытается вырваться из хватки. — Пошли, тварь. В итоге двойняшка хватает Ксеню за запястья и принудительно тянет её тело по полу, чтобы потом забросить на кровать и вдавить голову в мягкую облачную поверхность. — Я не хочу! — более настойчиво повторяет Ксения. — А я хочу, — сладострастно шепчет двойняшка над самым ухом. — И что это значит? Биполярное расстройство, м, Зэнни? — Я не знаю, что это значит! Кажется, Ксения уже окончательно перестаёт понимать ситуацию, остаются только слёзы отчаяния. — Послушная девочка. VIII. Ксения говорит по телефону: «Знаешь, что ты сейчас не со мной, а с моей ко… сестрой?» Китти отвечает: «Да, знаю. Я специально научился вас различать для этого». Кусок льда заместо сердца покрывается трещинами. «Кобель», — бросает она слово, а следом — телефон. IX. Дует прохладный ветерок; босоногая Ксения, одетая только в футболку с панк-стайл надписью «HELLO PUSSY» и размером на два-три больше нужного, ступает по рыхлому снегу. У неё в руке — белый рюкзачок в виде Cinnamoroll'а с ушками, голубыми лямками и глазами. — Давно не виделись, Зэнни, — говорит двойняшка. Ксеня подходит к своей копии, как бы невзначай достаёт из рюкзака мясницкий нож и приставляет к её шее. Двойняшка опускает взгляд. Китти тупо смотрит куда-то вдаль, в пустоту, держа жалкое подражание Ксению за руку — ударные дозы препаратов в обмороженный мозг. — Считай это самоубийством, — говорит она. Взмах. В глубине души Ксения звонко трескается и переламывается, будто стеклянная иголка, когда нож входит в чужую тёплую плоть и напускная холодность жертвы тает под напором горячей крови, обнажая истинную сущность… В глубине души Ксения звонко трескается и переламывается, будто стеклянная иголка, когда впервые слышит, как её копия кричит — нечеловеческим, дребезжащим голосом, переходящим в беспомощное хрипение. В глубине души Ксения звонко трескается и переламывается, будто стеклянная иголка, но во взгляде — холодный VVS, и в теле нет воды, только лёд и флегма. X. Китти безразлично наблюдает за тем, как падает отрубленная голова и рука двойняшки выскальзывает из его хватки; как брызгает фонтанами красное на белое. — Кровавый дрип, — говорит Китти. — Я в шоке с бабской жестокости. У тебя часом нету ПРЛ? И тут нож врезается в его живот. XI. Белый рюкзачок-Cinnamoroll с ушками и голубыми глазками улыбается «тройкой» — в адрес изувеченных и (не)убиенных. Ня. XII. …кровавая гладь не отражает Ксению, будто вампира. XIII. Сняв футболку, Ксеня остаётся абсолютно голой на морозе и вытирает обагрённый нож о кусок ткани, а потом бросает оружие и тряпку по разные стороны. Поднимает отрубленную голову своей копии и присаживается рядом с Китти, стенающим в агонии и чуть ли не жующим землю. Гладит его по макушке и кладёт трофей себе на колени. — Надеешься на нормальную love story, а в итоге получаются какие-то «Школьные дни», — шепчет Китти. — Проклятье… Сверкающий снег, рана в животе, отрубленная голова и drip красного на белое. XIV. Rp. tabl. Tramadol 50 mg N 40 D. S. по 1 таблетке 2 раза в день на 20 дней с мороженым