И за все воздастся им

      Не будь Чарли мудаком, вчерашний вечер прошёл бы лучше. Том провёл ему экскурсию в доме, сказав, что завтра покажет поле для квиддича и беседки в саду. Гарри хотел бы увидеть лаборатории и тренировочный зал, но это было бы слишком подозрительно. Библиотеку он нашел сегодня с утра сам, нечаянно набредя на неё в поисках столовой.       Библиотека тогда была залита тусклым светом. Шёлковые тюли качались из-за ветра, дувшего из открытого высокого окна. Дождь благополучно закончился, опять что-то тонко засвистело на улице. Густая листва лениво покачивалась под окнами, блестя каплями, казавшимися золотыми в этот утренний час. На высоких стеллажах стояли самые разнообразные книги, какие-то – пыльные, определённо чувствовавшие пальцы человека много веков назад, а другие – кристально чистые, с затёртыми корешками. Мягкое кресло с широкими подлокотниками манило своим пушистым ворсом, стоя вместе со стеклянным столом. Здесь, как и везде, стояли растения, в этот раз изумрудные с сапфировыми бутонами, похожие на бутоны розы. Их жёлтая сердцевина распускалась тычинками, полными пыльцы. Засунув в большие цветы нос, Гарри оглушительно чихнул, а потом ещё раз.       Том аппарировал ранним утром, приказав Тилли, Виффи и Терри следить за новым жителем с помощью подаренного им «Глаза». По сути это был милый маленький камушек, брошкой висевший на груди каждого эльфа. Вот и сейчас Тилли стоял где-то за полками, внутренне умиляясь молодому хозяину. Того очень заинтересовало сочное растение. Гарри огляделся вокруг, с подозрением смотря на потолки, стены и стеллажи. Он, конечно же, не мог заметить невидимого эльфа, притаившегося за одним из них. Только проверив глазами всё на наличие каких-либо чар, «Чарли» чуть было не достал блокнот с желанием зарисовать странное растение. Тем не менее слабый поток магии, резко появившийся где-то сзади, заставил его сделать совершенно другое: с раздражением пнуть блестящей туфлей горшок, а после ещё и взвыть от боли – горшок то из малахита.       Том, следящий за действиями юноши с другого конца, устало вдохнул. Ещё немного, и всё внутренне убранство дома обратится в пыль. Он будто приютил мантикору – домашние её виды были запредельно гиперактивны и практически не поддавались дрессуре. Том вздохнул еще раз, отпуская магическую нить и открывая глаза.       Сегодня в Министерстве тяжелый день, уже через месяц начнутся школьные деньки, а магглорожденных и полукровок в этом году больше, чем может в себя вместить Уэльский Дом Магии, построенный для пятилетних волшебников. Стоило бы рассмотреть ещё места и преподавателей ещё тогда, когда эта проблема только появилась, но в тот момент просто пристроили ещё пару корпусов. В этот раз так не выйдет, так как Дом уже проблематично прятать со столькими артефактами. Если строить ещё пару корпусов, то количество артефактов тоже должно увеличиться, а их, соответственно, нужно закупить, а закупка это трата казённых денег. Люциус такое не одобрит: несмотря на богатства семьи, он довольно экономен, не считая одежды. В итоге выбор пал на уже скрытое артефактами здание. Недалеко от Дома находился старый сиротский приют, заброшенный со времен заключения Гриндевальда под стражу в Нурменгард. Надо просто привести его в порядок, привезти мебель, нанять преподавателей.       Министерские дела неизменно проходили через Лорда, как-никак, а фактически он был правителем, а не занимающий кресло Люциус. Несомненно, некоторые дела Тома даже не касались, он просто одобрял их и даже на них не смотрел, но образование определённо стоило его внимания.       В таком темпе прошла неделя: Тома почти не было дома, он появлялся вечером и почти сразу уходил, а «Чарли» исследовал дом, практически не выходя на улицу. Это настораживало, если принять во внимание, что Чарли являлся той еще занозой в заднице, обожающей улицу и квиддич.       Гарри просто не мог выйти на улицу. Он еле пережил минуты, пока шёл от ворот до особняка, и не был готов выйти туда ещё раз на долгие часы, как это делал его брат. Наоборот, он учинял беспорядки дома: воровал с кухни, ругался с портретами, колошматил закрытые двери, кричал на домовиков и ныл о состоянии своей комнаты, в которую стягивалось всё, что ему нравится.       Однажды Гарри подарили игрушку совы. Она не была большой – разве что не помещалась в маленьких ладошках шестилетнего Гарри. Светло-голубая с жёлтыми глазами-пуговками и белой грудкой и мордочкой, сова нравилась мальчику, и он брал её почти всегда с собой. Подарок был от Лили, которая жалела собственного сына. Тогда Чарли сова тоже понравилась. Вместо того, чтобы попросить купить такую же, он просто отобрал её у Гарри. Старший брат подошёл и вырвал её из рук начавшего было плакать мальчика, которого быстро приструнил Джеймс. — Если Чарли что-то хочет, то ты должен это отдать, усёк?       С тех пор комната Чарли и правда была похожа на хламовник: понравившиеся ему вазы с лютиками, сотни мелких значков, тонны украшений сделанных из разных материалов от меди до золота и даже мифрила, подарки от его многочисленных обожателей и пассий, блестящие ткани и увиденные однажды у магглов лава-лампы и гирлянды занимали всё свободное пространство, кроме кровати. Вот и сейчас отведённая ему комната в поместье Лорда постепенно теряла место, куда можно поставить ногу, ничего при этом не задев.       В воскресенье Лорд остался дома. Тем не менее, он проводил всё это время в лаборатории с Северусом. Когда они все же вышли на обед в столовую, «Чарли» занимал одну из купален. — Мальчишка довольно непостоянен. Знай я, что в домашних условиях он такой взбалмошный, я бы ни за что не привёл его сюда. — Том, у тебя был выбор взять кого-нибудь ещё, не такого молодого, может, уже бы кувыркался с кем-то в постели, не связанный проблемами несовершеннолетия.       Северус потянулся, хрустя уже не молодыми косточками и суставами. Лишь Лорд захватил Министерство, он подал в отставку и сейчас работал никем иным как зельеваром. Он откровенно устал от времён, когда Дамблдор даже не давал ему премий за создание зелий для медицинского крыла, то есть работа делалась бесплатно. — С какой стороны ни посмотри, а отсутствие постельной жизни и правда удручает.       Подали жаркое и вина. Фанат сухого красного, Том скупил почти все раритеты, благо его богатства это позволяли. Неожиданно раздавшийся хруст обеспокоил Лорда. — Ты это слышал? — Да, звучит, как ещё одна разбитая ваза. — Нет, это точно не ваза.       Северус отпил немного вина. — Еще так магические ядра трескаются. В молодости я проходил стажировку в Мунго. Некоторые пациенты только так и звучали, а потом умирали. — Это точно не кто-то из нас. Думаешь, это Чарли? — Этот парень выглядит живчиком, сомневаюсь в этом. Думаю, это и правда просто разбитая ваза.       Гарри в шоке разглядывал пятна. Молочные пятна появились между лопаток – это не что иное, как его собственная, Гарри, кожа. Такая же мягкая и белая, а не загорелая и жёсткая, как у Чарли. Парень лихорадочно думал, рассматривая себя в зеркале. Если ритуал проведён правильно, то и сам его эффект держался столько, сколько пожелает заклинатель. Что если его отец не хотел долгого эффекта? Им хватит и недели, чтобы залечь на дно в Америке: Поттеры как сорняки – приживутся везде. Тогда это объясняет, почему до сих пор не прибыл багаж.       Ещё пару дней назад Гарри задумался о том, что весь остальной ворох одежды Чарли, которой было гораздо, гораздо больше, чем он привёз с собой, до сих пор не прибыл. Ядро вновь хрустнуло и Гарри практически почувствовал, как кусочек отслаивается от него. Кожа и одежда – не случайности. Зная нрав Лорда, обман закончится смертью. Парень пошатнулся, присаживаясь на бортик купальни.       Его собрались здесь похоронить.       Он уже не мог двигать безымянным пальцем и мизинцем с прошлого раза. Он в целом был медлительнее и спокойнее из-за множества трещин. Теперь он вообще не мог двигать левой рукой, а движения левой ноги причиняли только боль. Зеркало подёрнулось искажением, и Гарри увидел там смеющееся лицо отца. Его мозг, видимо, тоже начал подводить. Палочка Чарли теперь казалась ему мерзким слизнем. Гарри выглядел плохо: по отнявшейся руке побежали чёрные вены, а под глазами залегли чёрные тени. Одежда сковывала движения – он стал выше. Парень практически чувствовал, как светлая магия оболочки ядра начала его отравлять и постепенно исчезать внутри него, обнажая все поломки.       Том перестал чувствовать Чарли, как и Северус. Они переглянулись, теперь чувствуя кого-то другого, кого-то с абсолютно чёрным и хрупким ядром.