И за все воздастся им

      Чарли проснулся ни свет ни заря от криков сверху. Он поднял подушку, с отчаянием засовывая под неё голову, пытаясь урвать хоть ещё пару минут сна. Новоиспечённый Лорд Уизли и его жена решали что-то на повышенных тонах уже не первый час, да и наверняка не скоро закончат. Поттер сел, ненавидя всё вокруг, но прислушиваясь к разговору, благо, тонкие стены и потолки позволяли. — Да он нас убьёт, если узнает!       Чарли потёр глаза, поднимая ладони выше и ероша рыжие волосы. Тёмные корни постепенно отрастают и сильно выделяются на фоне выцветших на солнце локонов. Кого бы ни боялись Уизли, с такими криками он наверняка об этом узнал. С потолка посыпалась пыль штукатурки, тонкая паутина нервно задрожала в углу комнаты, и Чарли с сочувствием пронаблюдал за сбегающим пауком. — Нет другого выхода, Артур! Мы даже не знаем, как она там, и мы не можем её там бросить!       Чарли зевнул. Опять двадцать пять: план по спасению Джинни из скользких рук Воландеморта. Он даже жалеет, что проснулся из-за такой обыденной вещи. Воландеморт это, Воландеморт то. Ничто не меняется на базе Ордена. Хоть бы раз задумались о рыбалке или охоте или хотя бы о ремонте, так нет, давайте строить планы по свержению великого и ужасного. Во рту появился тошнотворный привкус лака для мебели. Интересно, как скоро закончатся табуретки? — Я знаю, как она! В доме есть следилки, так? Наша дочь не одна. — Но в нору не могут войти без... — Молли резко прервалась. Без разрешения самих Уизли в Нору никто не мог войти. А значит, кто-то из их знакомых сейчас находится там. — Ты не знаешь, кто это? — Я пытался использовать связь с родовым камнем, но она до сих пор довольна слаба. Это кто-то из нашей семьи.       Поттер, потянувшись, встал на холодный пол, и по телу пробежались мурашки. Это точно кто-то из старших братьев. Только кто? Его тёзка наверняка в Румынии. Перси не сможет войти — выжжен с древа. Билл наверняка шатается по Европе. Неужели это близнецы? Они не примкнули к Тонкс?       Дальше Чарльз слушать не стал, заправил свою кровать и оделся в тёплые вещи. Он смог урвать ещё два часа сна, и вскоре после пробуждения в дверь постучали. Ровно четыре раза. Значит, это Седрик. Чарли сонно открывает дверь, кое-как укладывая волосы.       Чета Диггори выглядит хуже всех. Будучи здесь против своего желания, они страдают и мало едят. На их руках золотые браслеты, а кожа вокруг них обожжена. У Чарли тоже есть пару ожогов-пятен. У Седрика просто ужасно подстрижены волосы: где-то короче, где-то длиннее, но лучше чем ничего. Впрочем, так у всех из младших, не считая Дина. Интересно, как он там в Америке?       Под глазами Седрика глубокие синие мешки, а недосып придает его выражению лица ехидные ноты. К сожалению, это просто усталость. — Хэй. Доброе утро. — Оно было бы добрым, если бы Уизли не орали на кухне. — О. Расскажешь потом, о чём орали? — Будто ты не слышал. — Чарли заталкивает Диггори внутрь и закрывает дверь, прежде оглядывая коридор. Всё такой же тёмный и сырой.       Седрик садится на кровати, а Поттер опирается об тумбу, смотря на парня. Диггори на пару лет старше, у него отличная мускулатура, и Чарли бы даже влюбился в него, не будь тот занозой и занудой. Чарли всё ещё не понимает, как можно столько всего знать и так часто читать морали о правильности и неправильности, но до сих пор встревать в проблемы. Это какой-то талант. — Я здесь для серьезного разговора, Ча-Ча. — Ну, я внимаю, барсук. — Я просил тебя так меня не называть. — Аналогично. Говори уже. — Сегодня вечером мы уходим на миссию в Поттер-Холл с твоим отцом. Учитывая браслет, мы там будем около двух часов, если не меньше. Если мы находимся во Впадине, как ты сказал, то у нас где-то полтора часа. — Ближе к делу. — То, за чем мы туда едем, требует поиска или долгой подготовки, в зависимости от нашей цели. — И каковы твои предположения? — Ритуал. Помнишь, ты говорил, что с твоей матерью в мае что-то должно случиться? При этом, ты тоже в это вовлечён. — И? — Я попробовал сложить два плюс два и получил пять. А сейчас слушай внимательно, ты, задница.       Чарли показал ему средний палец, вновь зевая и навострив уши. — Вспомни, что отличает Поттеров от остальных тёмных и древних родов? — Количество родовых бонусов? — Да. А знаешь, какой самый важный? — Какое-то заклятие? — Лучше. Некромантия.       Чарли сощурил глаза. Звучит как какая-то псевдомагическая хрень. Хотя… Чарли покачал головой. — Да ладно, ты думаешь, что это брехня? — Ну, как бы, да. Из книг, что я читал, я усвоил, что некромантия давным-давно забыта вместе со смертью братьев Певерелл, что было очень давно. — Вспомни, пожалуйста, что они предки вашего рода. А ещё, что ваши лорды всегда владели одним интересным артефактом. — Ты про мантию-невидимку? Только не говори мне, что сейчас начнешь затирать про легенду о дарах смерти, которую я столько раз слышал в детстве. — Юноша закатил глаза, меняя позу. — Предок Поттеров имел со смертью довольно… дружеские отношения. — Я тебя понял, некромантия у Поттеров, родовая магия, и что с этого? — Какое ядро у нежити? — Конечно, чёрное, а зачем ты…       Чарли остановился. Седрик выжидающе посмотрел на него, а потом осторожно спросил. — Какова вероятность, что твой отец убьёт тебя, а потом заставит убить брата? — Мой отец — не Лорд. Он не может использовать некромантию. — Напрямую — да. Но мы говорим про ритуалы. Твой отец — светлый маг, и всё же смог применить Смену Личины на твоего брата, а это тёмный ритуал, вообще-то. — Но зачем ему моя мать? Если он хочет посадить меня на место наследника, то она вообще здесь не при чём. И говори тише. Про моего брата тут не слышал никто, кроме вас и старикана. — А вот и неизвестная переменная, — Седрик понизил тон, говоря тихо и вкрадчиво: — Я не знаю зачем. Родовые заклинания и ритуалы Поттеров мне неизвестны, да и гримуары мне в руки не попадали да и не попадут… — Погоди? Гримуары? — Да, гримуары. Как мемуары, только учебники. — У Гарри был такой, я точно это помню. Я всегда думал, что он с ним воскрешает животных. — А ты живодёр, ты в курсе? — Пожалуйста, не капай мне на мозги по этому поводу. Это был не я.       Седрик фыркнул и сложил ногу на ногу. — Твой брат — наследник, да? Неудивительно, что в его руки попал родовой гримуар. — А что в них такого? — Ты такой тупой, Чарли, я просто не могу. — Чарли отмахнулся от этого, закатив глаза. — Гримуары — одна из самых дорогих родовых вещей. Всё, что там описано, по сути является путеводителем для новых Лордов. История, магия, артефакты — всё, что имеет к роду отношение, описано там. — И у тебя такой есть? — Конечно. Как Лорд Диггори, я должен знать о своем роде всё, чтобы обезопасить наше древо.       Чарли хмыкнул, переводя взгляд на стену. Сверху кто-то затопал, и между стен что-то прошуршало. Повисла тишина. — Скажи мне, Седрик. Только честно. Я бы был хорошим Лордом? — Самым худшим, который бы был у твоего рода. — Спасибо и на том. Я так понимаю, Гарри воскрешал животных? — Нет. Это делала его магия. Он желал этого, и она воскрешала их. Некромантия — тонкое и опасное искусство. Ты говорил, его животные напоминали живые трупы? Если он полностью освоит это мастерство, то он сможет обмануть смерть.       Чарли передёрнуло. Его брат уже это может. Он никогда не забудет три самоубийства Гарри, произошедших почти одно за другим. Он знает, кто разорвал его сердце. Знает, кто проткнул его иглами. Знает, кто перерезал его артерии. — Может ли… может ли быть так, что магия сама воскресит того, кто её использовал? — Магия — строгая и справедливая богиня. Она даст все шансы тому, кто играет какую-то роль в судьбе или правда заслуживает этого.       Чарли сощурился, посмотрев на свои руки. Сверху что-то зазвенело. Браслет на его руке затянулся, слегка обжигая. Седрик встал, открыв дверь. Им пора идти.

***

      Она дёрнула ручку, заходя в парадную, лишь запикал домофон. Запах сырости, кошачьей мочи и штукатурки ударил в нос. Аниса быстро поднялась на свой второй этаж, перемахивая через ступеньки.       Она нашла последний ингредиент. Плотная седая коса волкодава лежит в её рюкзаке, который она бросает в мастерскую, путаясь в развязанных шнурках и завязках капюшона. Желание наконец завершить работу пульсирует в её венах, обжигает, и она торопится, отчего в итоге спотыкается об порожек и падает на замызганный ковролин. Аниса ползет к столу, трансформируя свои ноги, чтобы такого больше не повторилось. Руки работают быстро, доставая плотные локоны из рюкзака, развязывая их, и раскладывая волоски, чтобы сплести из них жёсткий канат. Посох в другом конце комнаты потух, но сквозь угли до сих пор течёт пламя: тронь, и обожжёшься до костей. Из трещин закрытой пасти исходит мягкий свет. Стас переплетает волосы, думая, исследуя. Что ещё нужно этому посоху? Что сделает это произведение искусства цельным и завершенным существом? Что даст ему голос?       Хвост нервно дёргается. Вельзевул играется с ним, но Аниса слишком напряжена, чтобы обратить на это внимание. Всевозможные варианты крутятся в её голове: перья, бусины, поталь или сусальное золото, скульптурная вырезка, засушенные цветы и многое, многое. Чего не хватает? Чего? Она ищет, перерывая библиотеку в своей голове, пока не находит последний аспект. Колокольчики.       Она замирает. Незавершённая веревка падает из рук, слегка расплетаясь. Почему колокольчики? Зачем чему-то такому могущественному и таинственному нужны именно они? Она успокаивается, и чешуя постепенно сходит с ее рук, возвращая на кожу шрамы и россыпь родинок. Аниса укладывает волосы, вдыхая и выдыхая, концентрируясь. Что она знает о будущем хозяине? Верно, очень мало. Не стоит удивляться, что его посох будет ей непонятен. Многогранный, алогичный, совсем не похожий на прошлые творения. Она вновь принимается за веревку. Аниса ругает себя в глубине души. Она мастер по дереву. Она должна понимать, что не бывает одинаковых и похожих проводников. Стас думает об этом, когда завязывает концы в плотные узлы, позже подстригая кисточки для идеально ровного конца. Теперь канат напоминает о восточной Азии. Она отползает от стола, вздыхая. Остались только колокольчики. Два маленьких и один побольше, и все три — серебряные.       Волосы девушка получила по вороньей почте. Её друг-волкодав, Антон, абсолютно не в курсе, кто бы это мог быть. Это кто-то достаточно старый и щедрый, раз лишился такого богатства. Аниса была удивлена, когда чужой белый ворон постучался в окошко знахарской лавки.       Хвост постепенно изменился в ноги. Вельзевул, наверное, расстроен, что игрушка пропала. Он заинтересованно повёл носом и вальяжно прошагал в спальню, наверняка собираясь продрыхнуть ближайшие пять часов. Стас косо посмотрела на посох. Он темной тенью стоял в углу комнаты, закрепленный на стенде. Он будто почувствовал перемены и потух совсем, и о его жизни свидетельствовали лишь редкие искры. Интересно, колокольчики она получит таким же способом? Главное, чтобы не в магазине — было довольно неловко перед другими клиентами.

***

      Чарли нервно сглотнул, осматривая холл. За время их отсутствия всё покрылось толстым слоем пыли, и яркие цвета совсем побледнели и выцвели. Чёрный мрамор лестницы наконец казался к месту. Симус и Седрик стоят рядом с ним, не сильно заботясь о состоянии ныне заброшенного поместья. Финниган не сильно интересуется зданием, пустым взглядом смотря перед собой, тогда как Диггори с интересом оглядывает некогда яркий холл. Шуршание их мантий, скрежет ковра по полу и их лёгкие шаги кажутся в этой тишине оглушительными, и Чарли испытывает странный страх перед существами, что поджидают их в тёмных коридорах.       Поттер-холл умер. Сама Смерть отрезала его голову — бальный зал, даруя медленную и мучительную гибель. Седрик бы сказал, что величественное здание утеряло всю свою утончённость, красоту и богатство со смертью Флимонта — последнего Лорда Поттеров. Фамильные голубой и серебряный цвета исчезли в адском огне, и их сменили красный и золотой — цвета, никогда не принадлежавшие этому дому, и оттого кажущиеся непривычными. Девиз рода забыт, и единственным фактом его существования является гримуар, находящийся у наследника. Весь сервиз, передающийся из поколения в поколение, некогда созданный гоблинами по заказу самого Игнотуса Певерелла, теперь наверняка распродан или спрятан так глубоко, что никому не будет под силу его отыскать.       Чарли знает, что многие поместья живы, и в них можно чувствовать течение магии и жизни, но находясь в холле, в сердце здания, он чувствует лишь лёгкий сквозняк, леденящий ему душу. Почти полгода здесь никого не было. Ни людей, ни домовых эльфов, ни души. Нечем подпитывать живое существо.       Джеймс вышел из-за их спин, и это резкое движение взбурлило Чарли кровь. Старший Поттер сжимал палочку, и на его руке вздулись вены из-за крепкого сдавливания. Оборванная по краям мантия, казалось, совершенно не волнует его, некогда жившего в роскоши и окружённого имуществом, оцениваемого в тысячи галлеонов, если не миллионы. Обрывки ткани расходятся перед его ногами, и гулкие твердые шаги кажутся неуместными в царстве тишины и покоя.       Седрик опускает голову, как и Симус, стараясь не смотреть на Джеймса, и Чарли понимает их, неосознанно повторяя это движение. Они здесь никто. Он есть всё. — За мной, малышня. Для вас, наконец, нашлось дело, которое будет вам, соплякам, под силу.       Его голос слишком громкий и страшный в этой тишине, но они всё равно послушно идут за ним, вскоре спускаясь по лестнице куда-то вниз. Джеймс зажигает люмос на конце палочки, пока компания подростков старается не поскользнуться на ступеньках. Крутой спуск приводит их в ритуальный зал. Огромный голубой камень тускло блестит в середине. Седрику он напомнил кварц или кристалл сахара. Родовой камень поддерживается мраморным бордюром и с четырёх сторон на нём вырезаны чаши, в которых заметны старые капли крови. С высокого потолка свисает мох и лианы, а воздух тяжел, сыр и очень влажен. Чарли зевнул, стараясь захватить больше кислорода. Его мантия сразу же взмокла по краям от луж. Он видит зал не в первый раз, но ему всё так же неприятно находиться здесь. Он не является наследником, камень отторгает его, не желая иметь с ним дел. Интересно, его отец чувствует то же самое?       Джеймс подходит ближе к камню, и ногой нажимает на плиту. Большой круг вокруг камня слегка уходит вниз, и на другом круге появляются каменные ложа, явно предназначенные для людей. Ровно четыре, напротив каждой чаши. — Запомни это, Чарли. Ты станешь наследником, и должен знать, как работает эта глыба.       Юноша сглотнул, промолчав. Седрик легко коснулся его плеча, всё ещё стараясь не смотреть на старшего Поттера. Диггори здесь тошнит, и его магия отказывается действовать здесь. Это территория Поттеров, здесь чужая магия совершенно ни к чему. — Этот камень вскоре треснет, сын. Ты своими руками создашь новый камень и новый род Поттеров, в котором не будет места тёмным магам.       Чарли хотелось закричать, что даже тёмные маги не прибегают к такому частому использованию их ритуалов, но это всё равно ничего бы не изменило. — Осмотритесь, пока я снимаю мерки. Вы здесь только для моей безопасности, ребятишки. Увидите людей — убивайте. Увидите животных — убивайте! Не жалейте своих авад.       Джеймс подошёл ко одному из столов-кроватей, и наколдованный метр закружился вокруг неё и камня. Чарли же отвернулся, смотря на вход. О, он знает: ни он, ни его друзья не имеют сил на такое заклинание, как авада кедавра. Их жертвы максимум упадут в обморок на пару минут или типа того. Да они даже не собираются их кидать. Чьи-то глаза блеснули в темноте лиан. О, Чарли Мерлину молится, что это чей-то фамильяр, и их вытащат отсюда.       Зеленая вспышка осветила зал, и летучая мышь упала на пол. Что бы ни сверкало среди лиан, оно ушло, не имея цели попасть под горячую руку старшего Поттера, не желающего, чтобы ему мешали. Седрик хмыкнул где-то вдали, рассматривая фрески и гравюры на поросших лишайником стенах. Со стороны Финнигана слышалось тихое сопение и редкий кашель — заболел.       Для чего это всё? Что готовит его отец? Какое дело будет следующим в списке его злодеяний. Чарли чешет шею от беспокойства. Благо из-за отросших волос остальным не видна засохшая корочка на содранной там коже. Авада летит мимо его головы в мелкого паука. Мда, его отец невероятно параноидальный. — Отец? — Надеюсь, твой вопрос стоит моего времени.       Чарли сглотнул, поворачиваясь к отцу. Его кожа кажется в лёгком сиянии белой, как мел. По одной из линз его очков прошлась трещина, похожая на молнию. Исхудалое лицо все в ссадинах и царапинах. Безумный блеск его глаз пугает младшего Поттера. — Могу ли… могу ли я потом зайти в свою комнату? — Зачем это? Ничего оттуда тебе не… — Одежда! Мне нужна одежда, отец.       Джеймс цокнул и вернулся к работу, бубня о чём-то под нос. Это определенно значит «да». О, Чарли не просто одежды возьмёт, он оставит подарок для своего брата, такой, о котором он и не мечтал. Конечно, осталось только дождаться этого момента. Заветный предмет спрятан под его чёрным поло. Удивительно, что отец его не почувствовал.       Одежда со скрипом натягивается на его теле со всеми его пасами и взмахами палочкой. Чарли нервно щёлкает пальцами, и Седрик шикает на него, пытаясь незаметно подвинуть лианы. На фресках неизвестные фигуры. От старости у них отколоты различные части: у кого нос, у кого ухо. Рядом с ними различные животные, в основном, почему-то, фестралы и скелеты книззлов с несколькими хвостами, рогами или серебряными клыками. В руке каждого — палочка, повторенная до мелочей. Седрик видит древесные извилины и накрутки на древко, повторяющие очертания животных голов. У человека с полностью разбитым лицом, например, накрутка в виде рыси. Чарли качает головой в ответ на такую любознательность. Лично ему просто хочется к себе в комнату в мягкую постель, где его ждут лава-лампы, рубины и постеры Уимбурнских Ос. Сейчас бы стакан радужного глинтвейна и кусочек мясного пирога… Поттер похлопал по щекам, пытаясь отогнать голод. Такое не идёт на пользу его моральному духу и самочувствию. — Всё, убираемся отсюда. Сын, у тебя ровно десять минут. — Хорошо, отец!       Чарли буквально взлетает по влажной лестнице, сразу же после выхода поворачивая налево. Родное крыло представляет собой ровно такой же грустный вид, но парень не осматривается, забегая в комнату.       Какой же здесь бардак. Чарли закашливается от пыли, осматривая помещение. Яркие жёлтые постеры потускнели и начали подгнивать из-за влаги. В углу пола по ламинату полезла плесень. Персидский ковёр багрового цвета уже не ощущается таким мягким и приятным. Первым делом юноша заглядывает в двойное дно одного из ящиков, с остервенением пихая по карманам различные сладости: от шоколадных лягушек до ягодных бомбочек. Вычистив дно, он наконец вытаскивает на свет свой подарок брату. Тёмно-синяя ткань переливается фиолетовым и напоминает ему о звездном небе. Мантия-невидимка шёлком растекается в руках, и Чарли прижимает её к щеке, ощущая мягкость и лёгкую пушистость старых нитей. — Помоги ему, слышишь, дорогая? Он твой настоящий хозяин, в конце концов.       Вместе с мантией Чарли бросает туда лава-лампу и пару изумрудов. На удачу. Браслет неприятно жжёт руку, когда он возвращается к отцу. В руках моток наспех сорванной с вешалок одежды. Судя по лицу Седрика, его прошлый ожог ещё не зажил, и новый поверх причиняет ужасную боль. Они вчетвером хватаются за фарфоровую чашку, и телепортация скручивает их. Чашка с грохотом разбивается об дорогу на мелкие кусочки. Ящерица со странно-жёлтыми глазами с интересом рассматривает осколки, прежде чем рассыпаться в песок и улететь вместе со снежинками.       Том хмурится, сидя в своём кабинете. Ритуал, значит? Какой на этот раз? Одного уже хватило, чтобы позариться на чужую жизнь и привнести красок в ещё одну. Что тогда ждет их после этого?       Он гладит лоб, просматривая бумаги. Уэльский Дом Магии делает успехи, судя по восторженным отзывам родителей и счастью детей. Новый интернат наконец начинает строиться, и уже был заложен фундамент. Катакомбы соединены с Домом Магии, и, в случае некоторых обстоятельств, дети и учителя смогут найти помощь вовремя или же остаться на подземном этаже на некоторое время. Спасибо Юлии за идею. Ильверморни против участия Колдовстворца в Турнире Трёх Волшебников, и отказывается участвовать, пока Хозяйка не отзовёт собственный договор. Тому кажется, что это детский сад. Ильверморни никогда не казалась ему той школой, которая идёт на поводу политики как министерства магии, так и самой страны в целом. Хотя, недавно там сменился директор, и стал им магглорожденный Фил Лавбёрн. Может это и есть причина такого поведения? Реддл отправил письмо Люциусу с просьбой отыскать информацию о жизни этого мага, а сам отложил заявления и письма подальше от себя, собираясь с полной душой отдаться отдыху, а прежде — приятному обеду. С Ильверморни он разберётся позже, Лорд в любом случае собирался поприветствовать нового директора лично.       Гарри и Северус начали занятия и сейчас наверняка оккупировали библиотеку. Снейп — идеальный учитель для наследника Поттеров: такой же тихий и спокойный. Найти общий язык им двоим будет нетрудно. Тем не менее, парню необходимо более разностороннее образование и социум, и в планах Тома пригласить больше учителей, а может и отдать его в частную школу со временем. Выбор пал на блестящую трансфигурантку Элиен Уолкер и отменного артефактора Свэна Вербер. Быть может, стоит пригласить и Анису или Сорена для полного состава. Русские коллеги наверняка могут многое рассказать об артефактах и их создании. Ещё и скидку сделают. Ох, Том любит скидки. Ещё скоро выйдет новая линия одежды у Бетельгейзе, стоит не забыть про это. А ещё новый завоз в лавку артефактов у Бэнкси…       Реддл спускается вниз, наслаждаясь тишиной в зале. Единственным нарушителем является завывающий ветер за окнами, стекла которых уже покрыты витиеватыми узорами и вензелями. В столовой он видит Рона: тот наконец привел себя в порядок, отмыв многомесячные грязь и пот и надев одежду Чарли, оказавшейся ему как раз. — Добрый день, Рон. Что читаешь?       Рон замялся, смотря на книгу в руках. Том не может рассмотреть название, но и на магическую книгу это мало похоже. На обложке нарисованы совы с металлическими когтями. Одна из них, белая сипуха, держит в лапе горящий уголь. Фоном раскинулись вулканы. — «Ночные стражи», сэр.       Разговор на этом был окончен. Уизли тихо читает, шелестя страницами, пока Лорд просматривает «Видящего фестрала». Из последних новостей интересной оказалась только новость о массовом увольнении и забастовке магов во Франции. Грязнорабочие волшебники выразили свое негодование зарплатами и оценкой их труда, заполонив холл министерства магии лозунгами, магическими искрами и плакатами. Из тех, что внимания не стоили, Том выделил лишь две: нахождение тиары Кандиды Когтевран в Албании и уход Тиберия Огдена в отставку. Тиберий наверняка передаст место в Визенгамоте кому-нибудь из своих детей. Вероятно Матильде Огден, так как ее брат еще не достиг возраста совершеннолетия, да и пока довольно слаб в плане морали. Приятно порадовала колонка погоды: вьюги закончатся в середине недели, и дальше до середины декабря будут снегопады разной силы. «Видящий фестрала» так же представил новую еженедельную колонку «Усы нюхлера», которая базируется на поиске интересной литературы, как научной, так и художественной, а так же дает молодым писателям бесплатную возможность издаваться в их типографии, если материал будет достаточно хорош. Прошло около часа. Вьюга постепенно отступила, и тяжелые облака рассеялись по небу, открывая ход холодному свету солнца. Лучи отражались от сугробов, и даже клонящееся к горизонту небесное светило не сильно снижало яркость. Реддл вздохнул, отпивая из высокой стеклянной чашки латте с карамельным сиропом. Рон, очевидно, слишком поглощен книгой, чтобы заметить перед собой стынущий чай с мелиссой. Вскоре сверху послышались шаги, и на кухню зашли Северус и Гарри, не спеша садиться за стол. Поттер занял кресло в углу, стоящее спиной к столу, наверняка собираясь немного отдохнуть, тогда как Северус лишь с интересом посмотрел на своего ученика и встал у окна напротив обедни. — Вечер, Лорд. Разве ты не собирался нанести визит в министерство?       Лорд покачал головой, откладывая журнал. Со стороны послышался скрип, и Том с удовольствием для себя отметил, что Гарри решил поесть хоть что-то за этот день, даже если это торт Наполеон и газировка Туманная Мята. — Да, собирался, но Люц отправит все, что мне нужно, сюда.       Северус цокнул, повернувшись к столу. Рон наконец более-менее оторвался от рассказа, одной рукой заливая в себя чай, а другой удерживая книгу. Уютный вечер вскоре окончится, как чувствует Том. Йоль близок. В такие даты всегда что-то происходит, можно лишь надеяться, что это будет что-то хорошее.       Вскоре ушёл Северус, а после него столовую покинул Рон, все также уткнувшись в бумагу. Гарри очевидно заснул, и Том не стал его будить, уходя в свой кабинет. Пламя потрескивало в камине, когда он упал в кожаное кресло. На широком столе полный беспорядок, и у Реддла абсолютно нет ни желания, ни времени на уборку. Том окинул это грустным взглядом и уже собирался уходить, как пламя позеленело и выплюнуло фиолетовую переливающуюся бумажку, прежде чем вновь налиться красным. Лорд сел обратно в кресло, подхватив летящий по ветру документ, и углубился в чтение этого предсказания.       «Между Июлем и Августом на свет родятся Люпус и Паво. Первый знать не будет ласки, а второй ею будет окружен. Люпус умрёт трижды, и на четвертую жизнь встретит Чёрного Змея, чтобы умереть ещё раз. Паво же встретится с Седым Драконом, и братья поменяются ролями.       В первый Йоль начнётся Тёмный год. Чёрные горностаи встретятся с убийцей львов, и будет убит их собрат. Люпус встретит их, и втроём они станут его стаей. Металлические горностаи встретятся в зимнюю ночь, и за их сверкающими шкурами будет объявлена охота.       В первый день мая будет убита Золотая Лань, Паво станет Мангустом, пожрав её труп, и объявив охоту за змеями. Страдание и боль будут убивать Мангуста, пока будет он прочесывать леса.       Знойное время принесет им Красная Виверна, ранившая Седого Дракона, защищая свой дом. Дочь Полоза и Седой Воробей встретят Убийцу львов, и Старые львы будут убиты.       Седой дракон и Цервус убегут месяцем позже, и Люпус убьет Мангуста, и пожрёт его труп, вкусив Луну.       В Йоль все они встретятся там, где всё началось. Люпус будет противостоять Цервусу, как будут противостоять их учителя. Страшный суд грядет для Цервуса за его безумие. Победитель убьёт проигравшего и вознесёт своего учителя, отдав ему своё тело».       Том вздохнул и потёр глаза. Он мысленно повторил, кто есть кто, так как появились новые персонажи. Чёрный змей — это он. Цервус и Золотая лань — Джеймс и Лили. Значит, Люпус и Паво — Гарри и Чарли. Это нехорошо.       Нужно нанести визит в Поттер-холл ещё раз, и обследовать всё снаружи и внутри. Маленькая ящерка сформировалась на его пальце, и сверкнула желтыми глазами. Тому нужно обезопасить Люпуса от всего, что может принести этот Темный год.       В дверь постучались. Ящерка разлетелась в мелкий песок, исчезая меж досок на полу. В дверном проеме показался сонный Гарри, трущий глаза. Его привычный узел на голове совсем растрепался, и запутавшаяся в волосах резинка повисла меж волнистых локонов. Рубашка расстегнулась на шее и рукавах, являя старые полоски шрамов. — Гарри? Я думал, ты совсем уснул.       Гарри повертел головой, слегка хрустя шеей. Ох. — Я дремал. Это оказалось немного неудобно. Который час? — Почти полночь. Тебе нужно поспать.       Гарри зашёл в кабинет, осторожно прикрывая за собой дверь. Он вздохнул, щуря глаза и присаживаясь на стул перед рабочим столом. — Мне не хочется. Я думаю, я почитаю в библиотеке какое-то время? Или здесь? Здесь… теплее. — Хорошо.       Видимо, Тому всё же не сбежать от министерских дел. Поттер принес книгу с собой. Судя по рисунку на томике, что-то о гербологии или зельеварении.       Реддл вздохнул, вновь принявшись перечитывать отказ Лавбёрна. Новый директор отлично играл со словами и лил много воды, лишь бы обидеть серого кардинала. Ну да, такого бы себе во враги не хотелось. И всё же, Том закипал с каждой строчкой. Как это, «мы не можем участвовать в турнире»? И по какой причине? «Методика преподавания Колдовстворца сильно разнится с нашей, и их студенты будут на голову превышать наши возможности»? Смешно. Это уж точно не проблема русского отделения. Что там ещё? «Разумные магические существа не могут быть допущены к участию в турнире, как и к учебе в образовательных заведениях»? То же самое. Конечно, Том уже говорил Юлии об этом, и она, вроде как, даже согласна с этим. С другой стороны, а чем Реддл лучше Лавбёрна? В Хогвартсе тоже существ на позиции учеников не наблюдается. У Тома хотя бы оправдание есть: в Англии нет такого большого количества разумных чудовищ, как в Америке или России, да и те, которые есть, наверняка откажутся от приглашения, так как сами воспитывают своих чад. Реддл хмыкнул. Ильверморни ходит по тонкому льду. Быть может, спровоцировать их?       Гарри засопел. Он локтем оперся об стол и положил голову на руку, наверняка уснув. Опять. Книга лежала раскрытой на его коленях, как раз на развороте с сонной орхидеей. Иронично. Лорд глянул на юношу поверх письма. Его ведь даже в его комнату не отнесёшь. Хотя…       Том потушил камин и приглушил заклинания. Яркий свет люмосов сменился уютным полумраком. Лорд тихо встал из-за стола, отодвигая кресло. Он так же убрал книгу с колен юноши, кладя ее на стол разворотом вниз. Мужчина осторожно прихватывает Гарри под колени, мягко беря его на руки, всё ещё поражаясь его лёгкости. Напоследок маг выключает люмосы совсем, закрывая за собой дверь.