И за все воздастся им

      Ад во плоти. Стены подвала, казалось, хотят их раздавить. Вокруг из-за блеклого освещения видны лишь кровь, плоть и осколки костей. Ядро как бешеное дрожало внутри, пытаясь побороть запрет на магию, но лишь калечило себя, перегружая магические нити. Каждый маленький кусочек, отрывавшийся от ядра, или разрыв нитей заставляли тело заходиться в судорогах и дрожи, каждый раз, каждый чёртов раз в вены будто впрыскивали горящую лаву. Артур тяжело дышит. Кровь капает с его подбородка. Глаза заплыли от синяков. На пальцах вытащили почти все ногти. Он не думал, что испытает на себе что-то хуже круцио. Он думал, что Альбус приведет их к прекрасному будущему, где никогда не прозвучат запретные заклинания. Он верил, верил как последний дурак, как его бедная дочь, что его спасут, что Молли больше не будет страдать, что она еще вдохнет свежий морозный запах природы среди хвойного леса Альп и улыбнется, как улыбалась ему в их первое знакомство.       — Молли…- Горло будто стянуло ошейником. Голос охрип от крика. — Молли. Как ты?       Она не ответила, лишь качнула ногой. Она еще жива. Хоть что-то дорогое ему еще живет. Он зажмурился и хотел уже было просто растереть лицо руками, но лишь дёрнул наручниками. Это не сон. Не кошмар, созданный его измученным сознанием от голода и давления. Это всё реально. Эта боль, эта кровь, эта каменная кладка подвала, эта натянутая струной нить между ним и родовым камнем, всё это реально. И близнецы, его кровь и плоть, стоящие перед ним, тоже реальны. Жизнь потаскала их. Эти ожоги… Они получили их еще во время нахождения в Ордене. Альбус отправил молодых волшебников в поселение зверолюдов, не дав им и подсказки о том, что там есть драконы. Огонь спалил их лица, Артур собирал их кожу по кусочкам, тратя всю свою магию на исцеление. И не смог. Их лица изуродованы, половина их тела теперь похожа на собранный паззл с шрамами от волдырей и кое-как зажившей кожи.       Близнецы смотрят на него с жалостью. Они любили отца, он правда пытался заботиться о них. Но где он был, когда бывший директор отправлял их к Мордреду на кулички? Где он был, когда пламя расщепляло их тела? Где он был, когда Тонкс тащила их двоих на себе, отпаивая созданными на коленке зельями, чтобы они не теряли от боли сознание и не умерли? Где он был?       Поселение зверолюдов никогда не жаловало директора и его идеи. Наги, ликаны, медведы и прочие старались жить в гармонии с миром, они никогда не лезли туда, где их не жалуют, но и у них есть дети, которые даже не всегда являются зверями. Обычные человеческие дети. Дамблдор не принимал их в Хогвартс. Он не запрещал, но и добра на это он не давал. Он шёл против баланса, который жители поселения так уважают. Они не стали слушать волшебников, пришедших под его именем. Драконы, охранявшие поселение, гнались за ними, и когда они уже почти покинули город, когда до ворот оставалось всего лишь пара метров, между ними пролетела вспышка, а после нее-лишь тьма.       Артур поднял голову. Фред и Джордж смотрели на него сверху вниз, даже не интересуясь своей матерью. Близнецы знают- старик обещал их роду былое величие и богатства, обещал высокое положение в новом мире, который он создаст. Однако, он никогда не называл свою цену.       В Ордене раньше было гораздо больше людей. Близнецы проводили замечательное время с Оливером и Анджелиной, учили младшего Колина классным выкрутасам с разными игрушками, но, со временем, состав поредел. Колин пропал в запретном лесу. Анджелина расшиблась на метле, пытаясь улететь от разъяренных вампиров. Ли расщепило во время аппарации на мелкие кусочки. Оливер просто покончил с собой, когда его руки сцепили обжигающие браслеты. На руках близнецов кровь, которую Дамблдор вылил на них. Добрый, светлый волшебник теперь казался чистым злом. Его цена- чужие жизни. Он может многое обещать соратникам, но доживут ли они до свершения своих желаний?       Фред (или Джордж?) дёрнул щипцы. Артур захрипел, у него уже нет сил кричать. Между зубьев висит ноготь, последний. Дальше пойдут фаланги. Потом конечности. А дальше…       — Отец. Ты же знаешь, каков его следующий ход, не так ли? Профессор уже сделал тебя Лордом, что дальше? Артур покачал головой. Даже зная, что старик не придёт ему на помощь, он не выдаст его секретов. Артур никогда не будет крысой.       Краткое «легилименс» заставило его голову гореть изнутри. Ментальные блоки совсем скоро падут под этим жестоким натиском, и его сознание будет полностью открыто.       — Сдайся уже. — Другой близнец шипел не хуже кошки. Это уже точно Фред. Правда же? Даже будучи отцом, Артур никогда их не различал. Он был плохим отцом, постоянно роющимся в своём дряхлом сарае. Он осознаёт это сейчас. Даже с ожогами с разных сторон лица, он не может знать, кто есть кто. Близнец прищурился. Мерзкие складки кожи появились у его ошпаренного глаза. Чудо, что сохранилось зрение. Он отходит к столу, на котором лежат рабочие инструменты, бросая на него щипцы.       — Джо, не слишком ли ты к нему добр? После того, что он сделал…       Джордж поднял руку. Близнец замолчал, ухмылка спала с его лица.       — Ты же не хочешь сказать…       — Ими займется Ронникинс. Отец, надеюсь ты будешь рад вновь увидеть своего младшего.       Молли простонала что-то. Слова не вязались в ее голове. Артур нахмурился. Насколько он помнит, приближается сочельник…       — Приближается Йоль. Дикая охота заберет их души.       Близнецы вновь опустили свой взгляд на них. Их зрачки блестели в свете одиноко повисшей лампы. Щелчок, и подвал опускается во мглу.

***

      Рон осматривает кабинет отца. Даже в этом старом, скомканном доме он есть. Видно, что им давно не пользовались: сантиметровые слои пыли лежат на всех горизонтальных поверхностях, от стола до раскрытой на полке книги. Растения на окне давным-давно пожухли и засохли, не хуже специально собранного гербария. Ковёр тоже последней свежестью не отличался, на нём до сих пор видны следы грязных ботинок. Рон вздохнул, вновь окинув взглядом ностальгическое место. Отец последний раз был здесь, когда произнёс первую клятву Дамблдору. Тогда кабинет закрыли и спрятали в вечных перестройках Норы. Закрыли за новым слоем обоев, покрыли сверху лаком, и очень попросили дома никому и никогда не раскрывать эти двери.       Рон, видимо, просил лучше. Старушка-Нора расправила плечи, сорвав со стен желтые обои и обнажив дверные рамы. В кабинете он может найти то, что ему нужно- документы, клятвы, может даже старинные книги. Сдув пыль, он сел в кресло, начав рыться в ящиках. Где-то валялись треснутые очки и всякого рода мелкие артефакты, с которых уже слетели зачарования. В каком-то стоит надтреснутая кружка с засохшим кофе, Рон узнаёт в ней любимую кружку отца. Еще один ящик заполнен министерскими документами, в большинстве своем подтверждающие собственность отца над некоторыми маггловскими вещами. Последний ящик закрыт. Он занимает добрую часть пространства, а сбоку видна маленькая замочная скважина. Алохомора не открыла замок, лишь слегка просвистела между зубьями затвора. Рон правда не хочет взорвать все содержимое бомбардой, поэтому, пока оставляет ящик в покое и встает с кресла, чтобы поискать ключ.       Судя по зубьям, ключик хоть и маленький, но длинный и запутанный. Такие ключи не лежат где попало, да и с обычными их спутать очень сложно. Парень скидывает с книжных полок тома и пыль поднимается так сильно, что приходится открыть окно. Морозный воздух щекочет пятки, но терпимо. Стоит проверить и внутренности книг, чем он и начинает заниматься.       Что отец любил в те года? Магглов, их технологии, различные заклинания совместимые с ними, любил министерскую работу и Пушки Педдлс и иногда был замечен за любовью к футболу. Ничего особенного. Рон грубо переворачивает книги и вытряхивает их, надеясь найти искомое, даже не смотря на обложку. Наконец ключ с глухим стуком падает на ковролин. Парень поднимает его и из чистого любопытства смотрит на книгу. Это даже не книга. Это семейный альбом с кучей колдографий. Отец и правда был невозможным романтиком.       Наконец ящик приятно щелкает и открывается. Годами нетронутые бумаги так и лежат здесь, вместе с маховиком, манком для метел и квидиччных шаров, шарфом с крупной вязью и быстро пишущим пером. В ящике три полки, конечно же находящиеся в полном хаосе.       Долгое время Рон не знал, что клятвы документируются Министерством. Конечно, влиятельные люди могут обойти это, например если Лорд Гонт и Лорд Малфой договариваются о чем-то, но, это не работает, если богачом является только одна сторона. Именно поэтому эти бумажки здесь. Отец просто переписал место их появления и ни у кого не было вопросов, просто потому, что за этим даже не следили.       Юноша аккуратными стопками складывает приятные на ощупь листы, иногда из интереса всматриваясь в написанное. Каждая клятва имеет срок, предмет клятвы и её залог, а так же имена клятводающих и иногда прописывается название клятвы, вроде Непреложного обета или Магического брака.              У отца их вагон и маленькая тележка. Клятва за клятвой, разной степени тяжести, почти каждая из которых крутится вокруг денег. Вот например Кровный обет, где залогом является кровь, а предмет клятвы- один галлеон. Отец задолжал Снейпу давным-давно, и видимо отдал, раз дата не указана, хотя явно, что она там была. Но подобные клятвы- мелочи. В самом низу стопки наконец проклюнулись обеты с Дамблдором. Жизнь отца, как залог клятвы, верно служить и никогда словесно не ставить под сомнение слова профессора. Сто галлеонов Дамблдора за ремонт старушки-Норы, который он так и не сделал. Кровное обещание, где отец кровью поклялся выжечь Перси с древа. Еще одно кровное обещание, но теперь отец обязан был навсегда покинуть свой дом. Непреложный обет Дамблдора, где он обещает помочь Артуру стать Лордом. Непреложный обет отца, где он жизнью обещает помочь Джеймсу. Обет, что он будет бороться против Лорда. Наконец, последнее. Отец дал двусторонний договор жизнью одного из своих сыновей взамен на материальную помощь от Дамблдора. Рон даже рад, что старик в итоге ничем не помог. Быть рабом бывшего директора, звучит ужасно. Скорее всего, магия выбрала бы Рона, так как на момент заключения договора он уже был единственным не достигнувшим возраста совершеннолетия. Он сощурился. Еще один двухсторонний договор: ежемесячная зарплата Артура в течение полугода взамен на расширение магического резерва. Еще один, с лесом у Норы взамен на допуск к подвалам Хогвартса. Рон помнит, как в одну ночь прекрасный лес за окном сменился пустошью. Это было больно. Нельзя отрицать, что отец приносил клятвы и обеты ради семьи, но так же ясно можно сказать, кто к этой семье не относится. К ней не относится Билл, случайно раненный оборотнем однажды и вынужденный бежать от ненависти родителей во Францию. К ней не относится Перси, выжженный с древа ради доказательства верности Дамблдору. К ней не относится Чарли, навсегда связавший свою жизнь с огнедышащими тварями и выгнанный из дома после получения проклятья. К ней не относятся и близнецы, не слишком-то уважающие дисциплину и привычный уклад жизни серьезных взрослых волшебников. Что уж говорить о Роне, навсегда забитым и забытом в дальней комнате, где под обоями бегали мыши. Что уж говорить о Роне, у которого никто и никогда не спрашивал своего мнения. Зачем вообще думать о Роне, когда есть Джинни?       Вот он, венец рода Уизли- Артур, Молли и их прекрасная дочь Джиневра. Остальные? Разве что ради стабильного дохода с пособия по многодетности. Они ждали дочь, всегда ждали, желательно не одну, чтобы выиграть жениха побогаче да покраше, чтобы восстановить былые богатства рода. В отличие от них, братья не были идиотами и отлично понимали, откуда эта нищета. Первый предатель крови их рода навсегда закрыл себе доступ к сейфам, а ведь там до сих пор, все эти поколения лежат такие богатства, которые им и не снились никогда.       Рон закрыл папки, задвигая их назад в ящик и случайно натыкаясь на заднюю стенку. Та вдруг отъехала и явила его взгляду толстый том в медной обложке с отчетливым рисунком лапы горностая. Гримуар.

***

      Том осмотрел зал в последний раз. Все готово встречать гостей в это прекрасное Рождество: от сияющей в золоте гирлянды белой елки и редких ветвей, закрепленных к заборам балкончиков, до бутылок первосортных вин и ломящихся от ужина столов. Всё готово.       Гарри мнётся рядом с ним и осматривается. Реддл чувствует как тому неуютно, даже если тот держит лицо и идеальную осанку, вытянувшись по струнке. Волосы юноши распущены и чёрными волнами спадают по плечам, закрытым прозрачной чёрной шалью с мелким рисунком созвездий. Сразу под шалью- белая строгая блуза с широкими рукавами, но плотно облегающими манжетами. На крыльях чёрного воротника закреплены скреплённые между собой цепочкой золотые броши, в виде еловых веток. Блуза заправлена в строгие, прямые и относительно короткие брюки с золотистыми пуговицами, симметрично расположенными по бокам. Поверх блузы и брюк- черный корсет с различными подвесками: здесь и маленький компас, часы, брошка в виде свёртка карты, ожерелье с позолоченными зубами и костями. Образ завершают строгие туфли поверх прозрачных чёрных носок, чёрная линия, горизонтально пересекающая лицо в районе глаз и пара золотистых заколок в виде звёзд, обе из которых держат длинные чёрные перья на манер усов больших мотыльков. Том готов расцеловать Бетельгейзе руки- всё это выглядит слишком роскошно. Конечно, Лорд Гонт тоже не ушел от темы вечера- он тоже в своем роде похож на шамана, просто по своему. Его мантия была одним большим, серебряным, перистым пятном с широкими черными наплечниками, покрывающими еще и шею и ключицы. Где-то посередине висел толстый ремень с цветастыми зельями-пустышками и кобурой для палочки. В его волосы тоже вставлены перья. Том думает, что он прекрасен. Фенрир дико хохотал, хотя сам не носит ничего кроме медвежьих шкур. Антонин катался по полу вместе со своим псовым другом, для себя выбрав черные одеяния, больше похожие на паутину. Некоторые гости уже обыденно разговаривали друг с другом, по двое или в маленьких компаниях, изредка уходя завести беседу с кем-нибудь другим. Главных лиц еще нет, но и до назначенного часа остается еще около сорока минут. До наступления полуночи и того ровно полтора часа. Маги, иногда проходящие мимо, здороваются с Лордом, с интересом рассматривая юношу, прежде чем разжать крепкое рукопожатие.       Ровно за полчаса до начала, наконец начинают приходить Пожиратели внешнего круга. В их костюмах так или иначе присутствует хотя бы одно серебряное перо с отрезанным кончиком как индикатором их статуса. Глава Лестрейндж учтиво склонил голову лишь заметил Лорда. Беллатрисы рядом не было. Такой же семьей оказался еще молодой род Корво. С выхода с другого камина помахала Бетельгейзе и робко поклонилась её младшая сестра Центавра. Вскоре ему с удовольствием пожал руку Слизнорт и притащенный с ним какой-то семикурсник с Хаффлпаффа.       За пять минут до начала, ровным строем, наконец появились Пожиратели внутреннего круга. Малфои, Барти Крауч-младший, Беллатриса, Нотты, Булстроуды, Северус, Долоховы и Фенрир, шедший вплотную к Антонину. По другую сторону от Долохова шла Кейтрин, одна из заместителей Фенрира в их стае. Том подошёл к ним и поклонился, подмечая линию серебрянной ленты, повисшей у каждого от плеча до плеча. Они отмечены им, как лучшие из лучших, преданнейшие из преданных. Они ему как семья.       — Полно вам, Лорд. Будем веселиться! — Взлохмаченный Барти как всегда бесцеремонно убежал в сторону центрального стола, лишь завидев вина и одиноких дам.       Люциус посмеялся, пожав руку Тому. Малфои определённо вдохновлялись одеждами ацтеков, учитывая расцветастые переливы мантий, древесные украшения и маску Кетцалькоатля на голове главы рода. Младший Малфой, однако, выделялся, решив для подобных цветов все еще использовать классический костюм.       — Так поступим же, как Барти. С Наступающим вас Рождеством, дорогие гости! Веселитесь вдоволь! — Том использовал Сонорус, и пришедшие на праздник наконец разулыбались. Там и тут стали слышны звуки вылета пробок шампанского и вин. Между столов уже носились чьи-то дети. Гарри среди этого хаоса казался одинокой статуей у бушующего моря.       Лорд подошёл к нему, заглядывая в его открытое лицо. Что-то в нём беспокоило его. Возможно, опущенные уголки губ, взгляд куда-то в пол и напряженные мышцы бровей.       — Гарри, что с тобой? — Том приблизился к нему ближе, незаметно беря его за руку. Та отчего-то дрожала и была холодна.       — Драко. Я не ожидал…       — Что он будет здесь? Вы были близки, ведь так?       — Он не вспомнит меня, Том. Он не помнит моего имени и лица.              — Просто напомни ему. Расскажи о змейке. Простой проходимец ведь не знал бы об этом, правильно?       Гарри закусил губу и отвел взгляд куда-то вбок. Пока люди вокруг смеются, его обуревают сомнения и страхи. Что, если Драко просто расценит это как возможность подобраться к его роду? Что, если он просто откажется даже говорить с ним? Что, если…       — Гарри. Ты был его лучшим другом. Дай себе шанс, ты достоин его. Иди и поболтай с ним о погоде, в конце концов. Завяжи разговор. — Том большим пальцем гладил мягкую кисть парня. Тот не шевелился, но в конце концов посмотрел на Тома каким-то непонятным взглядом и мягко расцепил их руки, чтобы пойти к Малфою.       Драко особо счастливым тоже не выглядел. Конечно, он в блистательных одеждах, завидный жених для каждой из находящихся здесь девушек, но ему одиноко. Даже болтливый Блейз не лечит ему душу, предпочтя ему компанию своей матери. Драко здесь просто… скучно. Конечно, он может как его однокурсники стоять подле своих родителей, но вряд ли это развеет апатию. Кто-то отделился от плотной мешанины людей и нетвёрдым шагом теперь шёл к нему, иногда зачем-то оглядываясь. Малфой оглядел его. Примерно его возраста, худой и длинный, как тростинка. Судя по одежде- кто-то из богатых детишек. Наверняка будет сейчас заискивать перед ним. Драко вгляделся немного ближе, покрутив в ладони бокал, в котором искрилось шампанское. Ядро идущего абсолютно черное, хотя иногда по нему проскальзывают мелкие белые разводы. Из-за них видны странные тонкие полосы по всей поверхности ядра. Интересно.       Драко развернулся к нему всем корпусом, чтобы поприветствовать. Подошедший смутно кого-то ему напоминает.       — Добрый вечер. Меня зовут Гарри Поттер. Будем знакомы?       — Драко Малфой. — Он несколько настороженно подал почти такую же тонкую и белую руку, как у него самого. Кто-то из них должен начать разговор, но Малфой не слишком силен в светских диалогах.       — Я бы хотел поинтересоваться…- Парень закусил губу. Совет Тома хорош, но точно ли он сработает? — Ты все еще помнишь серебряную змейку?       — Нет, а зачем ты…       Драко вдруг осознал. Это же Гарри. Его Гарри. Тот самый, который исчез после Рождества. Тот самый, который лил слёзы и собирал вещи в маленький сундук перед отъездом. Он наконец нашёл его. Почему он вообще забыл про него? Бокал выпал из его ладони, но в шуме толпы никто не заметил этого, только Гарри дёрнулся от резкого звука.       — О, Мерлин… Поттер, как ты… Мерлин. — Малфой уже подался вперед и раскрыл руки, но парень резко отступил, смотря в пол. Ах да. Это тогда тоже было.       — Как ты здесь оказался? Твои родители тоже здесь?       — Нет, здесь их нет. Меня отправили к Лорду вместо Чарли.       — Учитывая светлых, для них это же…       — Да. Верная смерть.       — Значит, эти полосы и разводы…       — Да. Скорее всего именно то, о чем ты думаешь.       Малфой оперся на подоконник, закрывая лицо руками. Гарри иногда рассказывал ему, как он живёт. Хотя, скорее, вскользь упоминал, уверенный, что никто его не слушает. Тогда он говорил об этом еще хоть с каким-то блеском в глазах и сжатыми ладошками. Тогда не было шрама на щеке и странного рубца на кисти.       Малфой присмотрелся к рукам. На одном из пальцев куча мелких шрамов. Костяшки и капилляры просвечиваются сквозь тонкую кожу так хорошо, что можно заметить зажившие переломы. Драко притянул руку к себе. Гарри немного дёрнулся, но вырываться не стал. Ему даже совестно, что не может обнять своего старого друга. Блондин осматривал кисть тщательно, будто в поиске чего-то. На длинных пальцах ещё виднелись впадины от старых маленьких колец. Около кутикул всегда почему-то находилось по мелкому шраму. На безымянном пальце правой руки надета печатка рода Гонт. Драко наконец посмотрел куда-то за спину Гарри, только чтобы обнаружить там Лорда. Тот отчего-то стушевался и быстренько завёл разговор со стоящей рядом женщиной, одетой во всё красное. Видимо, это одна из Найтингейлов. Интересно.       — Мерлин, Гарри… Лорд не был зол?       — Когда он узнал, я был… ммм… немного без сознания.       — Вот оно что. — Гарри определённо увиливает. — И долго ты был без сознания?       — Наверное, где-то… Месяц? Может два? — Поттер весь аж сжался.       — Я не сержусь, Гарри. Всё хорошо. Видимо, на то были причины. Захочешь- сам расскажешь, правильно?       Парень лишь слабо кивнул в ответ. Драко мягко улыбнулся. Даже если прошло столько лет, его друг все еще такой же: робкий, спокойный, как всегда с омутом грусти внутри. Улыбка однако быстро спала. Поттер был комнатным растением. Конечно, он не изменился. Все это время он наверняка видел одни и те же лица и стены, переживал одни и те же эмоции, зная характер его отца, и даже если он не поменялся поверхностно, кто знает, что происходит внутри. По его ядру сложно сказать, Драко еще не научился считывать магические нити и тем более не способен видеть потоки энергии вокруг. Будь он своим крёстным- возможно видел бы и чувствовал, а главное понимал. Но сейчас… он может только надеяться, что все более-менее хорошо.       Блондин вновь оглядел парня с ног до головы. Этот костюм ему невероятно идёт. Золото и серебро отбрасывает рефлекс на пышные волны волос и тёмный изумруд глаз. За это время он вытянулся, но так и не нарастил мяса на костях, а ведь когда-то он был ниже самого Драко и немного пухлее. Возможно, сейчас уже ушла вся эта детская припухлость, оставив только кости и мышцы, забрав с собой весь жир. Под его глазами как были мешки, так и остались, но теперь у них более темный цвет, кажущийся даже чёрным ближе к слезникам, и чёрная линия поперек глаз никак их не скрывает.       Гарри точно так же его сканирует. У Драко наметились высокие скулы и годам к двадцати они наверняка сильно проявятся. Его верхние веки как всегда слегка опущены, отчего и без того серые глаза будто в морозной дымке. Он определенно раздался в плечах и наверняка всё еще играет в квиддич, судя по ходящим под кожей на руках вздутым венам, переваливающимся из-за движений сухожилий и костей.       — Не хочешь побывать как-нибудь в Малфой-мэноре? Мама будет рада тебя видеть рядом, Гарри.       — Если аппарация действует внутри поместья, или там есть каминная связь- конечно. Я… не могу теперь спокойно находиться на улице.       — Мы что-нибудь придумаем. Я пришлю тебе сову.       — Буду благодарен. Если, конечно, Лорд отпустит.       Драко вновь глянул на Тома, который глаз не сводил с парня, при этом разговаривая всё с той же женщиной и не упуская нить беседы. Лорд определённо думает о его безопасности и комфорте, раз так пристально следит за ним.       — Ну, он же не тиран и не деспот. У нас безопасно.       — Тогда, возможно…       — Спроси у него позже. Мне правда жаль с тобой расставаться сейчас, но скоро уже полночь, мне надо найти свою семейку. Еще встретимся, Гарри! — Малфой вновь пожал ему руку, сжимая её наверняка дольше положенного, прежде чем взглядом отыскать платиновый блеск волос отца в другом конце зала и вальяжно пойти туда.       Он уверен, с Поттером все будет хорошо. Возможно, он даже когда-нибудь свозит его во Францию, как обещал когда-то, и подарит новую змейку.

***

      До полуночи осталось около пятнадцати минут. Билл, сверкая янтарным глазом, уже вытащил родителей на мороз. Пурга вилась вокруг, словно подвластная ему, не трогая натянутый капюшон. Отпрыски стоят вокруг них. Рыжеватый свет тепловых барьеров выделяет некоторые фигуры посреди снежной пустоши. Нора мигает светом в окнах, будто с интересом наблюдая за происходящим. Чарли один из тех, кто не воспользовался барьером. Драконье проклятье согревает его кровь и тело, но взамен, разум просит наброситься на жалких людишек и растерзать их пламенем, рокочущим где-то около горла. Он, как и Билл, закрылся за льняным плащом, чтобы ветер не так сильно бил по коже.       Чарли смотрит на родителей. Они оба дрожат на холоде в своих тонких мантиях. Молли еще более-менее повезло- еще до попадания сюда она надела какой-то цветастый свитер, но сейчас он совсем вымок от крови и слёз. Дверь дома скрипнула, из прохода вышел Рон, держащий в руке гримуар Уизли и палочку. Глаза его братьев сверкнули при виде старинной книги, считавшейся давно утерянной для их рода, но, видимо, у неё были свои причины потеряться.       — Фред, смотри внимательно. Ты хотел их крови и ты её получишь. — Фред кивнул, стоя прямо рядом с братом, плечом к плечу, переплетя пальцы рук.       Билл отошёл к Чарли, кладя тому ладонь на плечо. Тот дёрнулся и красноватый блеск глаз немного потух.       — Братец, сдерживай, пожалуйста, свои порывы. Помни о том, что даже если эти люди те еще говнюки, то они всё ещё остаются нашими родителями. Это не повод бросаться к их трупам и жрать их, или чего там пожелает твоя драконья задница, окей? Если совсем уж захочется крови- куснёшь мне руку.       Чарли странно кивнул, будто хотел наоборот, покачать головой. Не нравится ему это всё. Конечно, он пришёл по письму близнецов, но откуда здесь Билл? Насколько он знает, совы не могут его найти по каким-то Мерлину известным причинам. Он ведёт себя совсем не так, как его помнит Чарли. Рон немного похрустел шеей, прежде чем прошагать к родителям и наколдовать себе тепловой барьер. Его старая палочка пару раз щелкнула и выпустила брызги магии, прежде чем затухнуть, так что он просто кинул ее куда-то в снег. Билл бросил ему свою, и его брат прекрасно её поймал. Палочка оборотня как никогда подходит для такого рода дел- что-то кровожадное было в ней, желающее использования тёмных заклинаний. К сожалению для неё, ядро Рона довольно светлое, а не серое, как у волка, так что использовать такой род магии он может не так эффективно.       — Что-ж. Сколько осталось до полуночи?       — Около десяти минут. — Джордж ответил ему, прокрутив в воздухе темпус.       — Отлично. Начнем с…       — Рон… зачем тебе это всё? — Артур говорил тихо. Бушующая вьюга заглушала его слова, но все прекрасно слышали, что он говорит.       — Зачем? Например, чтобы оборвать связи со стариком Дамблдором. Даже сейчас ты всё ещё связан с ним долгом, а значит он прекрасно знает, где ты. Зачем? Чтобы прошлое поколение наконец закрыло свой рот и дало слово тем, кто действительно способен возродить былое величие нашей семьи. И ты ещё спрашиваешь?       — Наша семья никогда не станет такой, какой ты хочешь! — Артур кричал, и кровь иневела на его губах. — Среди нас нет тёмных, и мы никогда не уподобимся этим грязным тварям!       — Я буквально был у Лорда в гостях и был принят там лучше, чем в своём собственном доме. И ты ещё смеешь что-то говорить мне о том, что тёмные- гнилые существа? — Рон ненадолго умолк. Он поднял палочку, направив её на Молли. Та вздохнула и отвела пустой взгляд в сторону холма. — Я видел парня, которого пытал собственный отец, ещё и светлый при этом. Он чуть не умер из-за него. Мне жаль тебя, отец.       — Рон… Мы и правда были плохими родителями? — Молли хрипела из-за жажды и холода, сковавшего горло.       — Извини, мам, но… да. Вы поставили на кон всё, даже не спросив нас, готовы ли мы к этому. — Он вновь опустил палочку. — Мам, помнишь наш лес? А наш роскошный сад? Помнишь, как прекрасна была старушка-Нора? Она ведь не уступала ни одному мэнору. Ты помнишь, что когда-то ещё ты могла купить нам мороженое у Фортескью, для каждого из нас?       — Конечно, я помню. Мы хотели как лучше…       — Вы доверились не тому, и получилось так, как всегда бывает. Прощай, мам. Молли собрала волю в кулак и… сдалась. Она лишь посмотрела на сына со всей возможной нежностью, которой могла.       — Прощай…       Зелёная вспышка пролетела рядом с головой Артура, и тело его жены тяжёлым весом утянуло его на лёд и снег. Они связаны путами, и он не смог бы удержать её в его нынешнем состоянии, даже если бы захотел. Их сыновья смотрят на него с жалостью. Тоска проглядывается в глазах каждого из них, у кого-то больше, у кого-то меньше.       — Молли! Ах ты, сукин…       — Сын? Ты только что назвал умершую сукой. Постеснялся хотя бы, папаша. — Билл говорил жёстко. Он кивнул Рону. Ровно полночь.       — Дикая охота заберёт вас, пап. Надеюсь, ваши души обретут покой.       Артур в замедленном движении видел, как к нему вытягивается ядовитый луч Авады. Жизнь летела перед глазами. Его детство, его юношество и женитьба, рождение его сыновей и ожидание дочки и наконец его смерть. Вспышка заклинания летела долго, пока мысли тяжким грузом оседали в его постепенно пустеющей голове.       Он облажался, не правда ли? Билл часто это говорил. Чарли напротив поддерживал их в начале пути, и они сами все испортили. Перси мог быть хорошим магом Англии и принять род, но нет, он вычеркнул его. Близнецы… он и правда виноват. Он сделал далеко не всё, что мог. А Рон…       Авада коснулась лучом его лба. Рассудок постепенно мутнел в смертной агонии, пока последнее сожаление по буквам растекалось по его разуму, и заклинание полностью входило в его голову.       Рон и правда будет хорошим Лордом. Пара миллисекунд для сыновей и долгие минуты для отца. Его тело упало совсем, а глаза уже начали стекленеть и сереть. Снег постепенно засыпал их, пока Рон не кинул поджигающее. Красное кострище поглощало плоть и кости, взвинчивая вверх чёрный дым, искры и запах мяса.       Чарли кусает руку Билла, прокусывая до кости, безумными глазами смотря на огонь и вдыхая дым. Перси уходит в дом первым. Близнецы ещё постояли какое-то время, но вскоре тоже скрываются в дверном проёме. Рон стоит до самого конца, пока пара звёзд не исчезают за горизонтом.

***

      Громкие возгласы поздравлений разносятся по бальному залу. В воздухе свистят наколдованные фейерверки и пробки напитков. Малышня уже устроила танцы между столов, и старшее поколение не сильно от них отставало. Гарри с лёгкой улыбкой сидит на подоконнике, смотря на Драко, танцующего с какой-то белобрысой девушкой. Тот улыбался и смеялся, крутя ее в танце, и та отвечала ему тем же. Лорд, наоборот, в танцы не встревает, лишь загадочно обменивается парой слов с Малфоем-старшим. Нарцисса непринуждённо болтает в женской компании с бокалом белого вина. Тео и Блейз шутливо бегают за детьми, иногда посылая им в ноги какие-то простенькие заклинания. Волшебный вечер. Тем не менее, он бы уже хотел уйти.       — Ох, здравствуй!       Едва он спрыгнул с окна, как врезался в кого-то и так же быстро отскочил. Над ним высилась змеиная фигура, на верхней части костюма которой были закреплены крылья. Видимо, она тоже вдохновлялась южной Америкой. Из-под чешуйчатого капюшона, на который были приклеены разного рода перья, на него смотрели два больших зеленых глаза, хотя оттенком они больше напоминают осенние листья. Язык изредка высовывался из её рта.       — А кто вы—       — Будем знакомы. Меня зовут Станислава, можешь звать Анисой. Я подруга Лорда, решила заглянуть на огонёк и подарить тебе кое-что.       — Мне? — Гарри мало что разобрал. Кто она? Откуда знает Лорда?       — В любом случае, держи. Она наклонилась к нему, слегка поскрипывая чешуйками и протянув в мускулистой руке странную палку.       — Это?..       — Посох, волчонок. Исключительно для тебя, весь твой, от самого его основания до самого кончика. Пользуйся.       Гарри неловко взял его. Посох будто вздрогнул и изрыгнул из чаши сверху синий огонь.       — Ого, при мне он так не делал. Ладно, бывай. Счастливого Рождества!       Лишь только она это сказала, как ускользнула сквозь толпу куда-то в сторону Лорда. Посох растрещался искрами искрами и затих, едва скрипнув. И что это было?

***

      Дамблдор нахмурился. Его связь с Артуром исчезла. Что случилось? Он же собирался просто забрать дочь, разве нет?       Благо, у него есть доступ к его последним воспоминаниям, пока его дух еще не слишком далеко ушёл от тела. Старик напряг магию, видя лишь очертания Норы и пустоши вокруг, а потом вспышка озарила лица стоящих вокруг и… темнота. Он стукнул кулаком по столу, отчего заболели его уже не молодые кости.       Все или спят, или еще на миссиях. Смерть Артура забрала у него какую-то часть сил. Видимо, Молли тоже прикончили, иначе он и не может думать. Они подписывали договор на крови, что Альбус защитит её в случае его смерти, а если нет- то навсегда лишиться четверти своего резерва в обмен на безоговорочное подчинение Артура.       Не к добру это. Совсем не к добру. И абсолютно не вовремя. Этим же утром он созовет экстренное собрание. Теперь все оставшиеся Уизли будут на мушке. Они дорого заплатят за то, что забрали у него. Альбус ухмыльнулся, поглаживая бороду. Они найдут их и убьют, вот и всё.              Он встал из-за стола. Ему тоже пора спать, иначе опять не сможет поднять утром голову с подушек.       Теперь-то, война начнётся по-настоящему. Всё ещё тихо, но уже гораздо, гораздо подвижнее.