***
Драко сжал переносицу, отчаянно думая. В золотистой клетке справа от него щебечет желтая канарейка, иногда отвлекаясь на поклевывание семечек в кормушке. За окном снова тяжелая снежная буря, сгибающая стволы совсем еще молодых деревьев. В этот день, чета Малфоев осталась дома. Нарцисса разучивает произведение Шопена, иногда выпивая чай из аккуратной фарфоровой чашечки, а Люциус наверняка разминает свои старые кости в павлиннике, снова пытаясь погладить гордых птиц. Драко угрюмо вздыхает, медленно съезжая со стула. Его мозг решил напомнить, что меньше, чем через полгода, ему придется сдавать последний в Хогвартсе экзамен, а он даже не начинал к нему готовиться. Конечно, он достаточно умен, чтобы получить Выше ожидаемого по всем предметам, но этого недостаточно. Чтобы стать уважаемым колдомедиком необходимо сдать как минимум половину на Превосходно, особенно Травологию и Зельеварение. Это еще не говоря об экзамене в самом Мунго, где будут тестировать все, что он узнал на курсах за последние годы. Драко думает, что это полный геморрой, и в своих мыслях он даже позволил себе выругаться не хуже Фенрира. Сам оборотень, скорее всего, назвал бы его щенком за полное неумение пользоваться этими божественными фразами. Малфой вздыхает вновь, в этот раз пытаясь взять себя в руки. У него все еще есть время, чтобы подготовиться, но это без учета поездок к Гарри и вообще всей этой ситуации. Как юный психолог, он тратит очень много часов на подготовку к каждой сессии и так же много тратит после, раздумывая о прошедшем разговоре по душам. Значит ли это, что ему придется отказаться от усиленной подготовки к экзаменам? Он на перепутье. Помочь другу, пациенту, но потерять будущие перспективы, или уделить должное внимание своему будущему, отринув старую связь? Драко выравнивается в кресле, пальцем почесывая голову канарейке сквозь прутья клетки. Гарри явно никогда не бросит и не предаст, нельзя и думать о том, что в будущем, если он будет еще жив, связь между ними увянет, что необходимо иметь ввиду. С другой стороны, Поттер и правда может просто не выжить, и эта ставка может разрушить его будущую карьеру. В дверь раздается стук. Старший Малфой аккуратно выглядывает из-за двери и тихо заходит, садясь в кресло напротив. — О чем задумался, Драко? — Он слегка улыбается, перекладывая ногу на ногу и слегка ею качая. — Не могу решить, отец, что мне важнее. — Драко некоторое время молчит. Люциус тишину не прерывает. — Я… не могу поставить ставку: работа или дружба. — Люциус качает головой и наклоняется вперед. — Я понимаю тебя. Это может быть сложно, но я верю, что ты справишься. Более того, я уверен, что твой друг явно будет не против, если ты станешь уделять больше времени учебе. — Не будет ли это слишком эгоистично? Я имею ввиду, налаживать свое будущее, когда Гарри все еще не в самом стабильном состоянии? — Малфои встречаются глазами. В глазах Драко волнение и печаль, а Люциуса- нежность и вера. — Ты же заметил, что он чувствует себя лучше? Ты проделал отличную работу, сынок, и теперь ему помогаешь не только ты. С тем, что ты ему дал, он сможет двигаться вперёд еще долгое время, раз уже сейчас Поттер сам начинает общаться с окружающими его людьми. — Я… Теперь я даже чувствую себя бесполезным. — Драко ухмыляется. — Это явно не последний раз, когда ты так себя чувствуешь, учитывая твою профессию. К этому придется привыкнуть. Просто… Знай что мы всегда рядом и готовы тебя поддержать. — Спасибо, отец. — Не за что, правда не за что. — Старший встает, разглаживая костюм. — Предлагаю тебе отвлечься от своих раздумий и пойти к матери- она уже добилась больших успехов в запоминании нот. Драко улыбается, когда Люциус уходит. Он тоже встает с кресла, вновь почесав канарейке голову и приосаниваясь. Юноша все же Малфой, а Малфои должны быть гордыми собой и идти по жизни с расправленными плечами. Он так и поступит, выйдя из комнаты и направившись к столовой, чтобы принести маме ее любимый брауни с мороженым.***
Сердце Гарри суматошно бьется в грудной клетке, как дикая птица в силках. Скоро придет Том. Это радует юношу, но и пугает, нервирует, даже не смотря на его вчерашний положительный ответ. Что он ему скажет? Что скучал по Лорду? Что ему не хватает мягкой тишины, когда они вдвоем сидят в столовой? Что ему не хватает его уверенного голоса? Не слишком ли это по-детски? Гарри зажигает третью сигарету за час, трясущимися пальцами обхватывая фильтр. Эта- маггловская. Горькая и несомненно убивающая его легкие, замутняющая голову до грани между головокружением и тошнотой. Серый дым вьется вверх к крыше, об которую бьется ветер. Время обеда скоро закончится. Поттер не смог заставить себя поесть, и уже остывшие суп и чай до сих пор стоят на подносе на столе. Лорд будет недоволен. Пустота сводит желудок, только привыкший к более-менее постоянным приемам пищи, и теперь голод и правда ощущается. Гарри явно по нему не скучал, но не может и ложку взять в руки из-за стресса. В люк стучат. Парень сразу подрывается с кровати, уничтожая почти докуренную сигарету, разглаживая на себе немного помявшуюся черную рубашку. Он так и не посмотрел на те комплекты, которые прислала Бетельгейзе, не говоря уже об их примерке. Гарри оттягивает воротник, неприятно давящий на горло, но последнюю пуговицу расстегивать не хочет. Он громко говорит «войдите», надеясь, что это близнецы, которые, почему-то не пришли с утра. Однако из люка первым показывается слегка нервозное лицо Лорда, и чердак погружается в неловкую тишину. Юноша стоит, не зная, куда деть руки, из-за чего сцепляет их замком на уровне паха, перебирая пальцы, пока Том медленно поднимается. Тот тоже выглядит неловко. Они не виделись всего ничего, а какой от этого эффект. Лорд сканирует комнату, явно замечая нетронутый обед, но ничего не говорит, из-за чего Гарри тихо вздыхает. При этом она оба начинают говорить, но сразу же замолкают. Марволо кивает, давая ему слово. — Я…- Гарри вздыхает вновь, закрывая глаза. Это так по-детски, и правда. — Я скучал… Ох! Том почти накидывается на него с объятиями, мягко перехватывая его спину и голову. Голова Поттера оказывается точно на плече у Лорда, что немного вгоняет первого в краску. — Я тоже, Гарри, я тоже. Я хотел бы извиниться, что не был рядом. — Все хорошо, я не… — Это правда моя вина. Простишь ли ты меня? Гарри прикрывает глаза, закатывая их. Он смеет такое спрашивать в такой обстановке? Разве не ожидаемо, что он получит положительный ответ? Вместо слов, Поттер зарывается носом в шею мужчины, возвращая объятие. Они стоят так какое-то время. — Опять маггловские сигареты куришь? — Вопрос Лорда уничтожает атмосферу, но Гарри не обижается, просто хмыкая. — Извини. Том первым разрывает свое сперва импульсивное движение, все еще оставаясь довольно близко к парню. Он не может не быть довольным, видя, как его скулы стали явно мягче, а цвет кожи похож на молоко, а не холодный мрамор. Он так же позволяет себе расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки Гарри, видя, как давит воротник на шею. Поттер отводит взгляд, слегка потирая шею. — Не оставляй меня больше одного. — Скулы парня слегка розовеют, а взгляд скачет по комнате, не решаясь посмотреть Гонту в глаза. — Обещаю, я больше ни за что не брошу тебя. Я хотел бы спросить, быть может… ты в настроении прогуляться? — Нет! — Мертвенная бледность вновь растекается по его лицу, а изумруд глаз темнеет. Он прикрывает рот руками, понимая, что ответил слишком громко. — Не беспокойся, я понимаю. — Том кладет руку на его голову, слегка проводя по чернильным волосам. — Я не жду, что ты ответишь «да», так скоро. Как проходят вечера с Драко? — Он говорит, что я на верном пути. Я понимаю, что он многого не договаривает, но стараюсь ему верить. — Том качает головой, противясь своему желанию вновь обнять Поттера. — У него все хорошо? Последнее время он выглядит… грустным. — Сейчас перед ним встал важный выбор. Я думаю, он даст тебе знать, как найдет решение. — Реддл зацепляется за взглядом за коробку, теперь стоящую на прикроватном столике. — Ты решился взрастить Яйцо? — Нет, пока нет. Пока просто… я не знаю, смотрю на коробку. Я не думаю, что готов, но и неподготовленным себя назвать не могу. Мне просто надо… еще немного времени. — Не торопись. У тебя все получится. Они разговаривают некоторое время. Том все же журит Гарри за пропуск обеда, но в его глазах искрится веселье, так Гарри просто немного улыбается в ответ, пока Лорд вызывает домовика и просит принести горячее. Под чутким надзором мужчины, юноша клюет свою еду, позже отставляя полу-пустую тарелку. Он все еще не может съесть ту порцию, которую готовят эльфы. Он не может не думать, что у Лорда она еще и больше. — Спасибо за приглашение, Гарри. Не забывай, что это и твой дом тоже, и никто не осудит тебя за выход с чердака. — Взгляд Лорда натыкается на шрам на шее, и его улыбка слегка грустнеет. Гарри кивает, не понимая такой перемены настроения, но не спрашивает. Реддл уходит, оставляя люк открытым, а парень не спешит его закрыть. Холодный чердак начинает медленно заполняться теплым воздухом и звуками остального дома. Даже слышно топот ног по лестнице. Скорее всего, это близнецы. Поттер вздыхает, расстёгивая рубашку и открывая комод. Тонкими руками он вынимает из него плотную черную толстовку и накидывает на себя, наслаждаясь тем, что ткань почти не касается его тела. Немного непривычно, но нельзя отрицать, что это приятно. Он так же сбрасывает с ног туфли, кидая их куда-то под кровать, с упоением суя ноги в массивные кроссовки. Туфли он уберет позже, сейчас ему этим заниматься не хочется. Бетельгейзе и правда потрясающая модистка. Близнецы влетают по лестнице, сразу же нападая с вопросами. Гарри улыбается, не тая от них ничего, внутри себя понимая, как он любит хаос, привносимый ими в его жизнь.***
Холодный воздух забирается под воротник вместе с комьями снега. Буря ревет вокруг, скрывая за толстым полотном дальние фонари поселений. Редкие деревья сгибаются, скрипят от боли, от жестокого ветра, который пытается выдернуть их корни. Он рычит, водя мокрым носом вокруг. Идти по следу в таких условиях сложно, даже невозможно, но какие-то запахи и следы все еще в сохранности и не успели заместись снегом. Яркие глаза сканируют заснеженную саванну, мерцая, как огонь свечи. Он сгибается, чтобы оторваться от земли всеми четырьмя лапами и взрыть ими сугробы и оледеневшую землю. Охота началась. Север Франции. Летом- приятный отдых от жара юга и центра страны, с частыми туманами и освежающей прохладой мелких дождей, а зимой- холодная сказка, не такая волшебная, как в скалистых фьордах или частоколе тайги, но все еще захватывающая дыхание и дух. Именно здесь, среди пышных лесов и цепи маленьких озер, на мощной скале стоит Шармбатон, стойко переносящий холодные морские ветра. Но именно отсюда, где рыщет Билл, он далеко. Чертовски далеко, глубже к центру. Уизли фыркает и выдыхает пар, в беге принюхиваясь к воздуху, чувствуя, как догоняет свою фантомную добычу. Вдали ревет море, разбивая волны об неровную полосу каменного брега. Иссиня-черный ворон с сапфировыми глазами бьется в пасти хищника, пока Билл не сжимает челюсти сильнее, и полые кости птицы-фамильяра не превращаются в острые осколки и труху, приводя к мучительной смерти. Сероватая кровь льет из тела птицы, омывая волчью пасть неприятным жаром. Альбус думал, что сможет проследить за отпрыском Уизли без каких-либо последствий, однако Билл явно так не думает. Он выплевывает тушку, больше не желая пробовать на вкус магию дряхлого старика, еще имеющего гордость называть себя великим. Он, вероятно, не сможет еще некоторое время использовать своих воронов для слежки. Перси избавился от его каркающих крыс довольно жестоко- начал тянуть магию другой стороны, не чувствуя никакой боли и угрызений совести, все же, магия у него со стариком одинаковая. Хозяйка и близко к своей территории воронов не подпускает: тех сжигают ее драконы так же быстро, как Юлия начинает закипать. О близнецах и Роне Билл не знает, но у них явно проблем нет. Оборотень находился на своего рода политической миссии, которую он сам себе выдумал. Что-то тянет его к французской школе волшебства, предчувствие, почти что желание. Не успел он туда добраться, как уже попал под слежку. Теперь он наконец может продолжить путь. Его волчья морда и неестественно длинные лапы укорачиваются, принося неприятное покалывание. Благо хоть одежда у него вся на несколько размеров больше и не рвется. Без нее было бы удобнее бегать, но оказаться голым посреди вьюги… звучит не слишком хорошо. Билл натягивает капюшон и черную маску на лицо, почти полностью его закрывая. Длинный плащ треплется позади, пока он определяет свой путь. Уизли хмыкает, наконец поворачиваясь к югу. Таких как он называют бродягами, странниками, кочевниками за их нежелание аппарировать и пользоваться каминами. Иногда наемниками и чернорабочими. Он еще и оборотень без стаи и тихая смерть вампиров. После обращения в оборотня, родители больше не хотели его видеть. Он даже Хогвартс закончить не успел, как его уже выкинули из дома, как ненужного щенка. Ему было некуда податься, и темные закоулки Косой Аллеи стали его домом на короткое время. Насколько бы законопослушной ни стала за последние годы магическая Британия, все еще были люди, готовые щедро заплатить за чью-то смерть, неудачную травму или просто за кражу имущества. Косая Аллея всегда была квинтэссенцией всякой грязи и пыли, которую сложно назвать магами. За время своей черной работы Билл повидал многих: пьяниц, проституток, наследников и наследниц маленьких и обнищавших родов, держателей подпольных лавок да и просто мерзких магов, думающих, что способны купить абсолютно все. Косая Аллея, впрочем, позволяла им так думать. Министерство всегда будет закрывать глаза на неблагополучные районы, пока это не выходит за грань. Пока Билл не трогает различных деятелей, заметных персон и не обкрадывает Гринготтс- ему все сойдет с рук. Его самый первый заказ пришел из ниоткуда. Тогда близилось полнолуние, а он все еще работал продавцом в каком-то захолустном кафе, где не было ничего лучше растворимого кофе. Странный человек тогда абсолютно его не возмутил, наоборот- это был первый посетитель за несколько дней. Лишь потом он узнал, что тот являлся вторым сыном Лорда Магмайера и страстно желал наследия. Оборотню нужны были деньги, и он был более чем рад обратить неудачливого наследника рода. Он подарил тому укус и в порыве животной ярости и желания наживы оторвал ему ухо. Первенца Магмайера изгнали из рода, а Уизли получил свои галлеоны, половину из которых сразу потратил на нормальную одежду и путешествие к Перси. Ах, это было так давно. Его брат тогда как раз покинул Англию и постепенно устанавливал свои позиции в Норвегии в роли Лорда Илтстеда, а Билл был счастлив ему помочь и заодно создать приятную клиентуру, состоящую не только из нищих масс. Может, он и не хороший человек, но он выживает, как может. Сейчас ничто не мешает ему стать Министерским псом, полевым аврором, другой вопрос, готов ли он обменять на это свою свободу? Конечно же, нет. Его долгие странствия никогда не закончатся, даже после смерти он будет ходить по расплавленной земле Ада, если тот существует. Погибель в бою, от голода или холода будет лучшей его наградой после всех его путешествий. Длинная полоса его следов быстро заметается бушующим ветром. Звонкие монеты трясутся в его потрёпанной суме на спине. Он уверен, скоро будет новый город, новый бар, новая койка на втором этаже, а дальше- бесконечная вереница таких же новых городов, баров и коек. Билл хмыкает в темную ткань, поднимая ее чуть выше на переносицу, чтобы наверняка скрыть все свои шрамы. Он будет странствовать до тех пор, пока может ходить, и ничто не остановит его кровавый след.