Двойник

      — Ребята опоздают и приедут сразу в Старшую Некома, — предупредил команду Такеда-сенсей, что-то печатая в телефоне, — Так что не волнуйтесь.       — Так и знал, что стоило их оставить в гостинице, — ворчливо отозвался Укай, подгоняя парней к автобусу. Да уж, пусть они и в Токио, но идти до Старшей Некома далековато. Да и силы нужно беречь. Вечером еще игра с Шутоку. Там уж точно нельзя упасть в грязь лицом.       Тсукишима недовольно качнул головой, отмечая про себя, что их опоздание явно связано со вчерашней шумной встречей. И судя по радости новеньких и неизвестных ребят, почти неизвестных, Кей понимал, что они очень давно не виделись. Хотя кто их знает? Может они настолько друзья, что не могут и дня друг без друга прожить?       «Или их так сблизило что-то совершенно недавно? Предательство близких людей? Да, оно сближает лучше всего» — Тсукки не переставал думать обо всем этом. Ему хотелось подробностей. Может старший брат был прав, когда сказал, что Кею подходит психология и психоаналитика?       Отвлеченный собственными мыслями, блондин даже не замечал на себе изучающего взгляда. Ямагучи тоже витал в облаках. В каком-то смысле этого слова. Только у него эти витания не вызывали эйфорию. Даже совсем наоборот. Это болезненное чувство в груди, когда ты понимаешь, что влюбленность всей твоей коротенькой жизни внезапно зациклилась на ком-то… И этот кто-то явно не ты. Тадаши никогда не рассчитывал на что-то. Кей всегда казался ему натуралом.        От собственных мыслей щеки Тадаши стали ярко-багрового оттенка и он поспешил отвести взгляд. И когда он успел так проебаться с ориентацией своего лучшего друга? Как мог не заметить? А если бы и заметил.       «Вряд ли это что-то бы изменило» — грустно подумал про себя Тадаши. Он не был упертым бараном, который готов идти напролом. Он же не Кагеяма, который не понимает слова «нет». И в подтверждение своих слов, Ямагучи как назло наткнулся на младшего сеттера Карасуно, который пытался из своей хмурой как камень мины выдавить хоть какое-то подобие комплимента в сторону Хинаты. И судя по лицу рыжей приманки — получалось не просто «плохо». Получалось «отвратительно пугающе».       — Но он же старается, — говорит как-то приманке пинч-подающий. «И я тоже стараюсь» — думает он после, но скрывает тоску за улыбкой. И старается не думать о том, а в чем он именно старается? Тсукишима не тот, кто будет кидать намеки. Он прямолинеен в таких делах, как любовь. И уж точно и понятия не имеет, что Тадаши к нему чувствует.       — Да ты видел хоть его злую мину? У него мышцы лица так дергаются, будто у больного психа! — восклицает в ответ Хината. Он слишком простой. Может даже слишком глупенький. «Слишком» для того, чтобы заглянуть подальше простых эмоций на лице. А как известно, Кагеяма не силен в том, чтобы показывать свои эмоции внятно и понятно.       Привычным жестом Тсукишима предлагает Тадаши сесть рядом в автобусе. Но тем не менее, к удивлению центрального блокирующего, Ямагучи виновато улыбается и садится рядом с Хинатой. Потому что он хороший друг. Потому что он всегда помогает. Даже когда его не просят. Но благодарная улыбка донельзя зашуганного и смущающегося рыжика лишь подтверждает правильность его решения.       «Надо бы с Сугаварой-саном поговорить насчет Кагеямы и его развития в эмоциональном плане. А то скоро Хината с инфарктом свалится» — чуть насмешливо думает он, отводя взгляд к окну.

***

      Скрип кроссовок по асфальту гулом отдается в ушах, смешанный со стуком сердца. Кажется, идиотский орган, дающий столько эмоций, столько боли и наслаждения, стучит уже где-то в голове, легкой, приятной болью отдаваясь в висках. Удар баскетбольного мяча о землю дает чувство спокойствия и даже некой ностальгии… И даже тот факт, что у них утром и вечером два важных тренировочных матча, не останавливает ребят от выжимающей досуха игры. А на дворе то уже без малого 3 часа утра.       То и дело, Куроко кажется, будто вместо света фонарей и пустоты улиц он наткнется на гетерохромные глаза. Да… Незадолго до отъезда Поколения Чудес без предупреждения, Тецуя заметил изменение в поведении любимого. Но не придал этому значения, решив, что это просто стресс на фоне ежегодных экзаменов. Акаши ведь всегда безупречен. Черт бы побрал его и эту идеальность. А потом лишь на секунду заметил рыжий огонек в одном из глаз. Всего на секунду. И решил, что ему показалось. Что ведь могло случится? Они уже прошли эту стадию отношений… От предательства, до прощения. Но оказалось, второй Акаши был не против наступить на одни и те же грабли. «Император» — так называл второе «я» Сея Тецуя. Император всегда знал куда идти и зачем. У него все было всегда логически обосновано. И не было сомнений, что их новое предательство тоже не отличалось ничем от других случаев. Аж противно.       Но к радости Куроко, натыкался он взглядом только в знакомые макушки, руки и улыбки. Никто из них еще ничего не забыл. Но они не собираются сдаваться.       — Кстати, как вам волейбол? — внезапно начал разговор Такао, будто они и не были в напряженной игре три на три.       — Интересная игра, — Ида ловко обошел его орлиный глаз, создавая своими движениями иллюзию. Его приемы были похожи на Тацую. Но в отличии от последнего, Куромо не создавал одну иллюзию. Он создавал мираж. Мираж, который каждый игрок расценивал по своему. Куромо лишь нужно было направить руку. И каждый игрок сам решал для себя, что он хочет увидеть. И пытаясь переиграть и предугадать действия игрока Поколения Чудес, они безбожно проигрывали. Это и была сила Двойника. Давать своим соперникам иллюзию управления ситуацией. Давать приманку а-ля «да, вот такой вот я простой. Меня так легко раскусить». Но Такао уже знал, что в таких случаях нужно просто перестать следить за действиями Иды. И тогда есть мимолетная возможность не поддаться. Сосредоточить внимание на мяче. И не обращать внимания на мелкие, казалось бы, ненужные, но психологические приемы Иды, дающие ложное представление о игре соперника.       Но заговорив, Такао пришлось посмотреть на подругу. Чтобы было можно заметить изменения в настроении. И на этом он попался, пропустив Иду мимо себя. Ему, как человеку с орлиным глазом было вдвойне сложнее не попадаться в уловки Куромо. И он искренне старался!       Перед Идой будто из-под земли вырос Тацуя. Они были соперниками в способностях. Такие похожие и ужасно разные. Пас к Куроко. Уж чего они точно не ожидали, так высокого паса обратно к Куромо, когда тот уже прыгнул к кольцу, как будто у него в руках был мяч, а не воздух. И это был не обычный пас. А самый что ни на есть высокий. Прям как…волейболе.

***

      Карасуно прибыла как раз вовремя для того, чтобы еще хватило времени перезнакомится со всеми игроками Некома. А двоих баскетболистов все не было. Умудрились за это время даже по компашкам рассосаться, пока тренера утрясали какие-то вопросы до матча.       — Кенма! — Хината радостно подпрыгнул, увидев знакомую, сразу же стушевавшуюся, мордочку некомовца. Оказалось, Куроко и Куромо не единственные, кто имел друзей из других команд.       — Ты его знаешь? — слегка сердито спросил Кагеяма, идя следом за радостным Хинатой. Шое был настолько взбудоражен неожиданной встречей со своим интернет-другом, что не заметил опасной нотки ревности в голосе связующего.       — Ну, да. Мы с ним пару месяцев назад встретились на стриме одной из игр. А потом начали переписываться, — объяснил Хината, прежде чем налетел на своего друга. Он видел только его фотографии. И даже ведь не знал, что его знакомый учится в Некома. Такое внимание заставило крашенного блондинчика вспыхнуть от неловкости. Но он все же обнял Хинату. Потому что, ну нельзя игнорировать это солнышко. Это же преступление!       Вскоре ребята уже были готовы начинать разминку, весело галдя между собой, когда в спортивный зал влетели заспанные Куроко и Ида. У первого волосы все еще были в страшном беспорядке. Куроо даже обзавидовался и собирался спросить про стилиста, придумавшего эту прическу. Но его еще до открытия рта урезонил лучший друг в виде Кенмы. Одним лишь взглядом. Ида выглядел не лучше. На лице был красивый рисунок от подушки и линия вмятины на лбу. Он умудрился заснуть еще и в машине Юкио. Именно так. Они сегодня все вместе устроили посиделки дома у Касамацу. И студент согласился их подвезти с утра пораньше. Самому ведь нужно было торопится на учебу в такую рань.       — Вы где были? — пробурчал недовольно Кейшин, тут же кивая, чтобы ребята незамедлительно присоединились к разминке. И ослушаться — значит подписать себе смертный приговор.

***

      В квартире Юкио было спокойно и тихо. Уютно.       — Куроко-кун… Я бы хотела поговорить, — проговорила тихо Момои. И даже как-то немного неуверенно. Она столько времени собирала волю в кулак, чтобы наконец-то в открытую признаться Шестому игроку Поколения Чудес, — Наедине.       А Куроко и без объяснений знал все. Он же не идиот. Это свойственно Иде или кому-то вроде Мурасакибары. Которых любовные дрязги либо не волнуют, либо они просто не распознают флирта и внимания к собственной персоне. Но он дал выговорится девушке. Ей это было нужно. А Куроко как всегда был слушателем. Внимательным и чутким. Хотя сейчас и правда было не время. Тецуя не был готов принимать такие явные попытки перейти на иную стадию отношений.       — И вот… Я решила, что…пожалуй, можно попробовать?       Что? Кажется, Тецуя впервые прослушал добрую часть разговора…диалога? Монолога? Взгляд Момои выводил из равновесия. Такие красивые, но такие…жалостливые глаза? Или ему просто мерещиться? Если бы она обратилась к нему со своим признанием еще в тот день, когда Акаши слился. Возможно, он бы в порыве чувств согласился. Пожалел бы потом, конечно. Потому что отношения на зло своему бывшему — это не тот путь, которым идет Фантом. Он не опустится до такого. И Момои он желает лишь лучшего. А не исхудалого и слабого Призрака, который безнадежно любит совершенно другого человека. Который безнадежно выбирает себе не тех людей в партнеры. Который безнадежно влюбляется в эгоистичных мразей, раз за разом растаптывая самого себя и пожиная плоды своего, не самого лучшего, выбора.       — Момои… Я еще ничего не забыл… И… Вряд ли забуду, — он с трудом выбирал слова. Такой большой словарный запас резко сузился до всего лишь одной фразы, которую он не хотел произносить, — Ты красивая… И классная. Но…       «Будь ты эгоистичной стервой с гетерохромными глазами и желательно с размером груди под ноль, может у тебя был бы шанс» — чуть не вырывается у него с уст, но он успевает затормозить собственный поток мыслей и лишь заканчивает коротким и лаконичным.       — Ты достойна лучшего.