Живи без сожалений

Гарри вполне хорошо относился к детям. Он не имел ничего против них, да и у него не было никаких проблем с принятием ответственности, правда ни разу за всё его время жизни «дети» и «ответственность» не находились в одной упряжке. Маленькая Хель — интересный ребёнок, забавный, любознательный, хотя и самую малость одинокий, порою тревожный, неуверенный, но Поттер на своей шкуре знал, каково это быть одиноким, когда люди — ну в её случае, не совсем люди — относятся к тебе плохо просто потому, что ты обладаешь даром, которого нет у них, когда ты сам относишься к себе не очень хорошо, наслушавшись других. Помимо того, что девочке нужна была забота — причём, скорее эмоциональная, потому что ни кормить, ни укладывать спать в этом мире не требовалось — общение, поддержка и просто хорошее отношение, она больше ничего не просила. Она вообще старалась не просить даже этого, но подобная потребность в тёплом семейном взаимодействии легко прослеживалась в её словах, мимике, поведении. Гарри даже мог сказать, что привязался к ней. Но одно дело — просто приглядывать за Хель, и совсем другое — когда она называет его своим отцом, когда, на минуточку, где-то там, за пределами Хельхейма, у неё есть настоящий папа, который, возможно, не просто по своей прихоти не навещает дочь. Излишне резкий и авторитарный асгардский дедок Хель мог и отцу её мешать это сделать. Поэтому Поттер дал себе обещание найти папашу Хель, даже не для того, чтобы сплавить девочку и ответственность за неё, а хотя бы ради того, чтобы спросить, какого драккла тот оставил её. И если Локи подтвердит гипотезу Гарри, то претензии к Одину увеличатся вдвое. Тем не менее, Поттер не мог найти в себе силы оттолкнуть Хель, тем более сейчас, когда этот ребёнок только обрёл равновесие. Хельхейм менялся, медленно, но верно. Может быть, цветов здесь и не прибавилось, только вот стало словно светлее, и дышать будто легче. Духи всё больше и больше вели себя, как обычные люди — и не люди, появлялись призрачные здания, растения и животные, максимально приближенные к реально существующим, Гарри взял несколько образцов, да и побеседовал с парочкой жителей, и, в итоге своих небольших исследований, Поттер, кажется, научился определять ту особую энергию, что выделяли души умерших. В любом случае, здесь стало… Довольно неплохо и атмосферненько. А ещё этот мир становился более независимым. В том плане, что Хель в один день почувствовала, что её уход из Хельхейма, пусть и временный, был уместен, поэтому их и так не особо-то и обыденные будни скрасили небольшие путешествия в другие миры. Выход из мира никуда не делся, где тонко, там и рвётся, и тонкая грань легко поддаётся давлению сырой магии Поттера. Даже если Один и хотел запереть здесь свою внучку, он явно не ожидал, что кроме Хель здесь будет кто-то другой живой и сильный, способный покинуть это место. Вместе с Хель, конечно же. Другие миры не менее интересны, чем Хельхейм. Все миры Иггдрасиля довольно тесно связаны друг с другом, поэтому между ними довольно легко перемещаться. В Асгард они не суются, Гарри понятия не имел, насколько сильны скандинавские Боги, но Поттер иногда был слишком самонадеянным, особенно, когда он имеет дело с несправедливостью, так что Гарри попросту боялся либо не сдержаться и наделать глупостей, либо просто поставить Хель под угрозу. Они всё равно начинают с верхних миров, потому что те более безопасные, относительно по крайней мере. Скакать с нижних ветвей Иггдрасиля на верхние не очень удобно и логично, но кто решает, как правильно, а как нет? Ванахейм оказывается более дружелюбным и спокойно относящимся к странным гостям, завёрнутым в мантию с ног до головы, поэтому они посещают базар, на котором царит товарный обмен, а у Гарри в его сумке с незримым расширением довольно много интересных вещей для обмена. Они разживаются красивым детским платьем для Хель, но, хотя той оно и понравилось, ей больше пришлась по вкусу рабочая мантия Отдела Тайн, которую Поттер дал ей до этого. В этом же мире Гарри находит ещё несколько вещей для исследований, закупается материалами для артефактов и покупает несколько книг, чтобы не скучать. Альвхейм оказывается не менее интересным, общительные альвы, светлые эльфы, умудряются втянуть новоявленных самоназванных отца и дочь в свой праздник, потому что в эти свои «выходные» Гарри и Хель появляются в этом мире во время эльфийского торжества. Здешний народ имеет ещё меньшую связь с Асгардом, не настолько близкую, как Ванахейм, поэтому маг и маленькая Богиня Смерти уделяют меньше внимания конспирации, тем более, что старшие из эльфов в своих оговорках легко дали понять, что прекрасно понимают, кто к ним прибыл. Гарри впервые называют Повелителем Смерти и в этой мультивселенной, и Поттер не считает это заслугой или хотя бы хорошим знаком, но Хель смотрит на него с удивлённым восторгом, и он не находит слов, чтобы заявить одному из принцев Альвхейма, насколько этот титул глуп по его мнению. Муспельхейм оказался слишком горячим для них, в прямом смысле этого слова. Владыка этих земель, огненный великан Сурт — слишком агрессивен. Он оказывается слишком неосторожным, чтобы напугать маленькую Хель и вызвать в Поттере, пусть и не отцовские, но защитные инстинкты, и мертвенно-ледяная магия Смерти сковывает нижнюю половину тела великана прежде, чем тот признаёт, что был не прав. Когда они и в этот раз возвращаются в Хельхейм, Хель нерешительным полушёпотом рассказывает легенду про пламенного гиганта, который, по пророчеству, спалит всё живое во время Рагнарёка. Нильфхейм — царство тьмы и холода — полностью оправдывал своё название, в буквальном переводе означающее «Мир туманов», потому что толком разглядеть здесь что-то не представлялось возможным. Это холодный мир, частью застывший во льдах, абсолютно безжизненное и напоминающее Хельхейм в худшие моменты периода Некрополиса, когда Хель была слишком напугана, а вместе с ней мрачнел и мир. Здесь, конечно, не было живых мертвецов и духов, зато сам мир казался безвозвратно мёртвым, больше чем настоящее Царство Мёртвых. Словно единственной целью Нильфхейма было дать родиться Имиру — первому живому существу, давшему начало всему живому (вообще или только в мирах Иградссиля Поттер особо не вникал). Даже, если тут кто-то и есть живой, они прячутся достаточно хорошо, чтобы Хель и Гарри, не ставя себе особой цели найти их, обнаружили их укрытие. Это первый мир, которым они не особо-то и заинтересовались, не задержались в нём. Позже, конечно, им пришлось вернуться, во время следующего своего путешествия, потому что из Нильфхейма было удобно перебраться в Свартальвхейм. Ну, так они думали, потому что границы этих миров близки. По мере приближения к границе со Свартальвхеймом местность становится более гористой, везде ледяная вода, которую иногда пересекают как раз-таки редкие горные вершины. Часть воды они пересекают на трансфигурированной Гарри лодке, на которую тот наложил мощное согревающее, потому что лёд неплохо так застывал на её поверхности, но перемещение на ней всё равно осложнилось выступающими горными вершинами. Поттер накладывал на лодку левитацию, но в какой-то момент ему надоело постоянно заниматься этим, поэтому он просто подхватил Хель на руки и использовал свою магию для полёта, как тогда, в Хельхейме. Здесь энергия у Гарри заканчивалась быстрее, чем в Мире Мёртвых, но у Поттера её всё равно было слишком много. Поэтому они просто перелетели до границы и перешли её, не прорывая пространство насильно. Свартальвхейм того стоил. Подземная страна тёмных альвов, которые давно вроде как вымерли, и цвергов, которых Гарри по старой памяти обозвал гномами, потому что в его мире их звали именно так. Впрочем, цверги и здесь многими назывались именно так, поэтому не обозлились на неосторожного путешественника. И если Хель больше понравился Альвхейм, то самому Поттеру именно этот мир, здесь жили искусные мастера цверги, которые с большой охотой хвастались, что им нет равных в ремёслах и кузнецком деле и что именно они ковали артефакты для богов. Это был идеальный мир для артефактора, и, хотя, цверги не делились своими секретами, у Гарри всё-таки получилось выменять несколько собственных артефактов на книги по своей специальности и выведать пару премудростей у них. В конечном итоге у них остаются миры, которые они оба осознанно избегали. Гарри ещё не был готов к тому, чтобы столкнуться с обычными людьми Мидгарда, потому что люди всегда не любят тех, кто слишком от них отличался. И хотя Хель вполне походила на ребёнка в последнее время почти постоянно, если только её не злить и не пугать, то сам Поттер не был уверен в своей способности скрываться от ненужного им внимания. Он слишком привык полагаться на магию, он не знал, есть ли и в этой мультивселенной маги Земли, не говоря о том, что он не особо знал, какой сейчас год, если слишком ранний, то он может начать или попасть во времена инквизиции, а если слишком современный, то это может быть опасно, даже в его время у магглов были камеры, а Министерство Магии Англии было вынуждено сотрудничать с маггловским правительством, и это происходило не только в его родной стране, не говоря ещё и об организациях по типу МИ-6. Гарри не особо хотел проверять, есть ли здесь подобное, чтобы потом уходить от их внимания или противостоять. Ещё б в другой мультивселенной иметь все возможности быть названным опасным и злодеем. Ну или его попытаются подчинить и заставить работать на всеобщее, хм, благо. Люди любят контролировать других людей и всё на свете. В этом нет ничего весёлого. К тому же, вряд ли в Мидгарде могут знать что-то толковое о Локи. В некоторых из предыдущих миров они побывали даже несколько раз и в каждом из них они ненароком уточняли информацию про Локи. Ну, как они. Гарри. Чтобы не бередить раны Хель. Некоторые говорили о нём охотно, некоторые нет, кто-то испытывал к магу уважение и восхищение, цвергам Бог Огня и Озорства не нравился, так как тот однажды обманул их, пару раз, некоторые просто отнеслись к подобным вопросам с подозрением. В любом случае, то, что сперва было едва ли не основной целью, превратилось в побочную, потому что вся информация, что Гарри получил, указывала на то, что маг находился в Асгарде и как обычно выполнял обязанности младшего принца, а также иногда озорничал. В общем вёл себя точно так же, как и до того времени, как потерял дочь. Что ж, сказать, что Поттер злился, значит ничего не сказать. Ётунхейм слегка другое дело. Сюда уже не особо хотела сама Хель, по крайней мере во время множества их первых «выходных» от Хельхейма. Ётунхейм — это мир скандинавских великанов Ётунов — главных противников богов. И не сказать, что у Хель проблемы с этим, потому что её статус Богини не шибко распространён среди обитателей миров Иггдрасиля. Вот только девочка нерешительно призналась, что её мать обитает там. Великанша Ангрбода отказалась от неё почти сразу же после рождения, поэтому её и воспитывал только один Локи. Но в один из дней Хель всё-таки почувствовала себя готовой, к тому же ей тоже было интересно, что из себя представляет царство льда, в котором обитали ледяные великаны. Правда, Гарри и самую малость подросшая Хель выбрали не самый подходящий момент, чтобы прибыть туда. Энергетический столб света, сорвавшийся с неба, был явно опасным. Чужие панические крики это весьма красноречиво подтверждали. Если в случае с угрожающим Суртуром действовал только Поттер, то здесь у них инстинкты сработали почти одновременно. Они создали магический щит, не сговариваясь и вкладывая почти все силы. Гарри покачал головой, когда Хель собиралась заработать переутомление, мягко оттесняя частью своей силы её магию. Девочка намёк поняла, мягко фыркнув, и продолжила поддерживать уже то, что есть, перестав вливать дополнительную энергию, отчего расход сил уменьшился. Хотя Хель и хотелось поспорить с самоназванным ею отцом, но чужая забота была приятна. Может быть Поттер и был против, чтобы Хель получила переутомление, сам он не особо беспокоился о том, что начинает чувствовать себя довольно близко по состоянию к выжатому лимону. Как назло до путешествия Гарри сделал довольно много забавных артефактов, энергозатратных, по большей части бесполезных, призванных просто добавить немного красок в некоторые участки Хельхейма, чтобы порадовать Хель. Впрочем, их сил хватило. Да и столб энергии довольно скоро исчез, не оставив и следа. Похоже, они справились. — Неплохая прогулочка, — пробормотал Поттер. А затем их окружили местные жители.