Живи без сожалений

— Мне нужно вернуться в Хельхейм, хотя бы ненадолго, — то ли ставит перед фактом, то ли жалуется Хель. — Я довольно долго там не была. Гарри прикрывает глаза на мгновение. — И ты говоришь «мне» потому, что? — Потому что папа не может сделать это с нами, — словно очевидное сообщает девочка. — Поэтому я иду с Фенриром, а ты присмотришь за папой. Поттер слышит, как возмущённо откашливается Локи, откладывая книгу в сторону. Вообще это должен был быть тихий и почти, чего уж избегать этого слова, семейный вечер. Локи вернулся с очередной встречи, посвящённой магической школе Ётунхейма, и до данного момента тихо читал какую-то книгу, пока Гарри и Хель создавали подобие домашнего театра, используя магию и абсолютно разные вещи для создания импровизированной мини-сцены и кукол, в процессе не давая Фенриру сжевать всё на свете. Вообще могло создаться впечатление, что Бог Озорства чихать хотел на эту творческую и совершенно бесполезную деятельность, если бы Гарри и Хель не видели изредка всполохи его магии, когда волчонок особенно активно и почти успешно утаскивал деталь или одну из не самых удачных игрушек — иногда казалось, что Фенрир специально даёт заметить свои попытки. В общем, всё было довольно спокойно, мирно и даже забавно. Пока Хель не затронула тему необходимости посетить Хельхейм. — Из нас двоих именно ты ребёнок, Хель, — заметил Локи. — За мной не нужно приглядывать. Девочку это не особо впечатлило. — Мёртвые не могут причинить мне вреда, живым в Хельхейм хода нет, — фыркнула она. — Я в полной безопасности там, и я больше не боюсь этого места, к тому же со мной будет Фенрир. А если с тобой что-то произойдёт, если отец пойдёт со мной? Гарри коротко рассмеялся. — Твой папа способен постоять за себя, детка. Но если ты уверена в своём решении, то… — Я не буду о нём жалеть, — фыркнула Хель. — Со мной ничего не случится, если я ненадолго отправлюсь в своё же царство, отец. — Я не думаю, что это хорошая идея, — хмыкнул Локи. — Ей там действительно ничего не угрожает, — мягко замечает Гарри. — Сам мир будет защищать свою хозяйку, так что Один знатно просчитался, отправляя её туда. Впрочем, сейчас не до этого старика. Хель действительно не может постоянно отсутствовать в Хельхейме, и, учитывая, что она уже научилась самостоятельно приходить туда и покидать то место, она вполне может это сделать. Это полностью безопасно, не говоря о том, что Хель и сама не совершенно беспомощна. Только, малышка, не забудь тот защитный артефакт, что я тебе подарил, хорошо? — Да, отец. Пап, всё будет в порядке. Жаль, что ты не сможешь побывать в Хельхейме. Там очень мило, если привыкнуть. — Я попробую придумать что-нибудь, — вдруг пообещал Поттер, его глаза сверкнули азартом и исследовательским интересом. — Чтобы он хотя бы временно мог находиться там, будучи всё ещё живым. Не уверен, что у меня получится… по крайней мере, с первого раза. Но я постараюсь. Хель ответила мягкой радостной улыбкой, а Локи недолгим благодарным взглядом, никак не прокомментировав его слова.

***

Гарри Поттер был сплошной непредсказуемостью. Локи не зря отметил для себя ещё до того, как получил доступ к чужим воспоминаниям, что мага тревожит чувство неопределённости, более того, что он сам создаёт эту неопределённость для себя. Потому что непредсказуемость прошлой жизни этого человека нашла отражение и в его нынешнем характере. Он мог быть тихим, а через мгновенье стать шумным и почти раздражающим — почти, потому что к этому в какой-то момент начинаешь привыкать. Он может быть наглым, а может быть тактичным, в необходимый момент настолько незаметным, насколько это невозможно, а в какой-то момент мага начинает становиться даже слишком много. К этому, к несчастью, тоже привыкаешь. Слишком быстро. Перестав заморачиваться — по крайней мере настолько сильно и ощутимо — насчёт того, что он влезает в чужую семью или действительно сильно сближается с Хель и Локи, Поттер действительно начал… «играть» с ними в семью. Что-то вроде этого? Локи не был уверен. От мага ощущалась искренняя забота и привязанность, и если по началу она была направлена только на Хель, то в итоге почему-то затронула и Локи. Кстати, про затронуть. Гарри оказался действительно тактильным человеком. Стоило вообще-то догадаться, хотя бы потому, как часто он взлохмачивал волосы их — кхм, если так вообще можно сказать — дочери, объятия, поддерживающее сжимание плеч — у мага не было никаких проблем с этим, даже если он не был достаточно близок со своим собеседником. Его даже слабо волновал обжигающий холод, если он имел дело с инистыми великанами — Бог Озорства видел, как маг обнимал Гниссу: он знал по рассказу дочери, да и воспоминаниям Поттера, что та приютила их, когда они спасли Ётунхейм и ожидали пока Лафей придёт в себя, да и в принципе она была довольно добра к тем, кто был по сути тогда почти полностью чужаками. Но чего Локи не ожидал, так это то, что эти прикосновения Гарри будут касаться и его. В большинстве случаев это было ненавязчиво и мягко, абсолютно естественно — для мага, по крайней мере, казалось, что тот вообще едва ли это замечал, так что если не считать то, насколько близко они оказались друг с другом во время катания на василиске, который был не совсем василиском — всё было почти в порядке. Нормально. Другое дело, что в какой-то момент Локи начал ощущать несколько нетипичные для себя эмоции. Сказать, что его это напрягало — значит, ничего не сказать. Руки Поттера обжигали даже при случайном прикосновении. Непредсказуемый маг приковывал к себе внимание. И то, насколько тот хорошо относился к Хель, насколько прекрасно Гарри вписался в их маленькую семью, нисколько не помогало. Локи просто не мог заставить себя не чувствовать щемящее тёплое чувство в груди, когда видел, как тот приглядывает и заботится о Хель. Словно все они действительно были семьёй. Но это конечно же было не так. С Поттером было интересно обсуждать магию и разговаривать. Маг с лёгкостью разделил заботу о Хель с ним, без каких-либо затруднений начал заботиться и о нём тоже, и позволял иногда отвечать ему тем же — в конце концов, и Гарри, и сам Локи были теми, кто частенько ныряли в работу с головой и забывали обо всём на свете (кроме их — как же странно звучит — дочери), поэтому дружеские напоминания о банальных потребностях, беспокойство и прочие проявления дружеской привязанности для них были нормой. Но это не означало, что они были семьёй. Скорее Поттер и вправду просто смирился с тем, что ввязался во всю эту историю, и действительно стал лишь «играть» в семью. Для мага мало что изменилось, до того, как Локи узнал, что Хель жива, тот и вовсе заботился о девочке в одиночку. Ему ничто не стоит потерпеть родителя Хель, в плане разделения ответственности это вообще было легче. Удобнее. Так что… все эти неразумные эмоции, которые стали появляться у Локи, были как минимум лишними и неуместными. И всё же маг не мог ничего поделать ни с собой, ни с этими ненужными сантиментами, ни с разочарованием от того, что всё так, как есть. То, что Хель отбыла в Хельхейм тоже не спасало положение. Если до этого большая часть внимания Бога Озорства вполне логично была направлена на его дочь, её защиту, её обучение и воспитание, игры, заботу и другие несомненно важные вещи, то сейчас часть времени, которую Локи тратил на это, освободилась. К тому же, Поттер честно выполнял данное Хель обещание «приглядывать» за ним и постоянно крутился рядом. К тому же, в итоге маг заявил, что ему нужны материалы для артефактов, потому что его запас закончился. — Не стоило тратить их на кукольный театр, — на закатывание глаз Локи, Поттер тогда ответил коротким смешком. — Из того, что было, я бы всё равно ничего путного не сделал, — хмыкнул он. — Удивительно, что с моей прежней закупки я смог наделать столько разных проектов. ЩИТ, Ётунхейм, несколько артефактов для Хель, просто эксперименты, тот же мини-театр, что мы не закончили с Хель, — пожатие плечами. — И вообще, я собираюсь пытаться сделать артефакт для твоего хотя бы временного пребывания в Хельхейме без последствий для твоего несомненно живого тела, мы же не хотим, чтобы твоя красивая тушка окочурилась за краткий период времени, как рождественская ель, что мы с Хель притащили в её царство однажды. Вообще, это был аргумент. Всё-таки артефакт действительно собирались делать для Локи — он предпочёл не давать себе задумываться о косвенно данной ему Поттером характеристики «красивый» — к тому же, без Хель было довольно скучно, да и с Лафеем — «отцом» называть его Локи ещё учился — они уже закончили обсуждать концепцию и содержание обучения ётунов магии, по крайней мере общие моменты и некоторые из нюансов, да и царь Ётунхейма сейчас был больше занят как раз-таки строительством этой самой школы, поэтому Богу Озорства в целом не было, чем заняться, помимо чтения его книг или собственных магических экспериментов. Но это не значит, что он хотел бы отправиться с Гарри в другие миры Иггдрасиля, чтобы тот мог получить свои материалы для артефактов. Может быть самую малость. Но Поттер всё равно упрямый. И на предложение отправиться самостоятельно ответил отказом, напомним об обещании данном Хель. И вообще «с таким итогом, я мог бы отправиться в Хельхейм с ней, Локи. Ну же, не будь затворником. Будет весело». И к несчастью, каким бы Локи ни был упрямым сам по себе, легче было смириться с предложением Гарри, чем спорить с ним.