…
Отчёт о проделанной работе агента «Айвонт»: «С момента моего предыдущего отчёта ничего не изменилось. Задачи по выявлению целей поездки по-прежнему выполнены не были: наша группа каждодневно движется по городу, выявляя абсолютно бессистемные места — парки, виды на город с самых разнообразных ракурсов, улицы и памятные места архитектуры. Из всех, цитирую, «выявленных в памяти не своих воспоминаний и соотнесения их на местности» не найдено реальное местоположение лишь одного. Оставшиеся нанесены на карту, но составляют при этом абсолютно бессистемные каракули — ни один из имеющихся на месте агентов логику следования не обнаружил. Но помимо самих маршрутов выявлена также зависимость от времени: в «видениях» выдаются места по всему городу Хитерфилд в совершенно различное время суток, что при анализе вносит дополнительную путаницу. Копия карты с местами видений прилагается для анализа. Развитие сил продолжается по методичкам и рекомендациям «Манекена». Пока выявлены значительно большие пределы дальности действия «левитации», чем изначально предполагалось. Продолжаются попытки выяснить пределы выносливости, результаты чересчур неоднозначны. Например, закидывание стены мячиками для гольфа в течение пятнадцати минут сравнимо по затрате сил с поднятием в воздух нескольких тяжёлых шкафов и удержанием их в таком положении в течение пары часов, из чего можно сделать вывод, что усталость накапливается только от перемещения объектов в пространстве, однако удержание объектов на одном месте практически не расходует выносливость. В ближайшее время ожидаем затребованных документов для поступления в школу — в чём причина задержки? Была всего одна просьба — убрать упоминания о завершении института — неужели проблема в этом? На территории школы и вблизи неё находится немалое количество видений, а проникать в стиле ниндзя в закрытое учреждение ежедневно — удовольствие ниже среднего, как заверили и подтвердили все имеющиеся агенты. Плюс, при определенном стечении обстоятельств, мы можем быть обнаружены. А это грозит огромным скандалом, ну и теоретически неприятностями и нашему спецподразделению. Жду дальнейших распоряжений. При изменении ситуации либо при появлении новой информации немедленно выйду на связь.» Алекс перечитал послание для «Центра» и остался доволен: кратко, лаконично. Ведь действительно с последнего их обмена сообщениями ничего не изменилось. Ни-че-го. Они с охраной всё так же передвигались по городу, приезжали на то место, что являлось парню в видениях после получения силы. Сам Алекс вертел по сторонам головой, находил нужный ракурс, что порой бывало непросто, и, если соответствовало ещё и время, то картинка перед глазами ярко вспыхивала в мозгу, будто накладываясь из реальности на «не-его» воспоминания, в висках барона стучало, после чего наступало мгновенное облегчение головных болей, что одно время мучили парня. Если же время суток было неподходящим, приходилось помечать место, чтобы вернуться туда позднее. Закономерностей возникновения мигреней ни сам парень, ни охрана, которой парень доверил всё, ни аналитики спецподразделения «Манекен» обнаружить не смогли: ради эксперимента, что предложили научники с базы, Алекс за один день посещал по одному объекту из списка — на протяжении четырёх дней головных болей не было. Зато на пятый день они появились, и Алексу пришлось посетить аж четыре места за день, причём на последнее они явились глубокой ночью, и лишь к полуночи Алекса «отпустило». Затем была попытка продолжить, и один день снова ничего не случилось при посещении одного объекта, затем снова головные боли, но они прекратились при посещении всего двух пунктов, а затем восемь дней Алекс обходился без болей, посещая по одному местоположению в городе. И эта бессистемность… угнетала нервы британского барона! Чтобы немножко развеяться, Алекс решил повторить школьную программу: ему отдых, да и своеобразная польза… Следующие несколько дней Алекс провел в подготовке к школьным занятиям, пытаясь вспомнить школьную программу и впихнуть в голову новые знания по истории Франции. Причем подготовиться надо было так, чтобы не показывать более углублённые знания предметов. И вроде бы всё шло удачно, однако спустя пару дней парень столкнулся с проблемами: стоило ему с головой уйти в повторение текстов по всем предметам, как на подростка навалилась отчаянная головная боль! Пришлось прерваться… Вот только проблема была в том, что Алекс сегодня уже посетил пару мест и «удалил» их из памяти! Сидя в джипе, Алекс размышлял над таким странным нарушением логики посещений мест. Что изменилось? Анализируя своё поведение, Алекс не находил аномалий в действиях что себя, что охраны. Ну не могла же головная боль возникнуть из-за занятий? А если из-за них, то почему проявилась не сразу? Сменилась разве что погода за окном: Алекс невольно перевёл взгляд на улицу, где стояла аномально жаркая для него температура. Июльские температуры в Лондоне обычно держались в районе +13-15 градусов, а вот во Франции температура легко скакнула за +22 градуса и сейчас составляла рекордные 30°C. Ну да с этой бедой он справлялся: его одежда была способна выдержать и не такое. А в джипе, помимо всего прочего, был очень хороший кондиционер. Страх начался, когда после посещения аж четырёх легкодоступных воспоминаний (специально оставленных для закрытия такого рода «неприятностей с головой»)… головная боль не ушла! Нет, воспоминания всё также удалялись из его памяти, боль из головы уходила… Вот только это была не та боль, что гнездилась в его голове! Сперва Алекс не понял, но проанализировав, осознал, что боль при удалении «не-своих» мыслей убирается из висков, а сейчас болел затылок. Джон, которому Алекс высказал свои предположения, скептически осмотрел парня, что-то негромко приказал водителю, и они свернули с нормального маршрута. Барон Даунпатрик терялся в догадках о том, куда они едут, пока машина не остановилась перед парком развлечений. Спустя несколько часов, Алекс осознал то, как же это классно, когда от тебя ничего не ждут и не требуют. Вместе с Джоном и Сэмом он понял, что просто даже пошалить вместе очень успокаивает. И парень терялся в воспоминаниях, пытаясь вспомнить последний раз, когда он чувствовал себя таким расслабленным! Сначала они завалились, по-иному и не скажешь, в кинотеатр, закупились попкорном, взяли билеты на какой-то французский фильм и начали его просмотр при практически пустом зале. И довольно скоро Алекс узнал новые грани личности и своего наставника, и нового телохранителя: Джон, например, сразу начал указывать на дыры в сюжете, Сэм тоже начал выискивать несоответствия и несостыковки картины, предпочитая тратить время больше на это, чем на сам просмотр. После этого они пошли в ресторан со шведским столом, рекламировавшим, что «За одну сумму вы можете есть сколько захотите», где парень, сам того от себя не ожидая, заглотил втрое больше пищи, чем оба его спутника на пару, к большому их изумлению! Нет, Алекс, конечно, и раньше замечал за собой, что он ест гораздо больше, чем обычно привык, но лишь сегодня он увидел и прочувствовал разницу. С получением сил изменился его расход энергии, а значит, увеличилось и потребление пищи, ведь эту самую энергию надо было откуда-то брать. Фотосинтезировать он пока не научился, так что придётся восполнять силы за счёт еды. В боулинге, в который их отвёл Джон, их компания тоже отличилась за счёт блондина, а всё потому, что каждый шар, запускаемый Алексом, выбивал все кегли раз за разом, хотя раньше Алекс особо и не пробовал этот вид развлечений. И ладно бы одну партию. Но нет, пошёл уже третий круг, вокруг стали собираться работники боулинга, а Алекс всё выбивал и выбивал очки, набрав третий раз три сотни очков, что стало официальным рекордом этой дорожки и этого клуба. Немножко офигевшие работники попросили парня назвать своё имя и фамилию, и теперь онные горели под основной надписью в графе «Рекорд». Однако день должен был в конце-концов закончиться, и они втроем отправились… домой. Да, Алекс, который за день забыл о головной боли, уже называл пентхаус своим домом. Пусть и не все, но негативные мысли сегодня ушли на второй план. — Спасибо, Джон, Сэм, — с искренней улыбкой поблагодарил Алекс своих спутников. Компания спокойно возвращалась на базу, когда Алекс боковым зрением заметил необычность в пейзаже: в океане, где по идее не должно было ничего быть, что-то поблескивало. Парень обернулся… и увидел профиль девушки, что занимала теперь некоторую часть его мыслей. Да, он не мог ошибиться, это был профиль Корнелии (неужели у неё такой кривой нос? Не верится!). Вот только потом он сморгнул, и когда открыл глаза, то… видение закономерно исчезло. Он помотал головой, сморгнул вновь, но видение не повторилось. И Даунпатрик отвернулся от океана, твердо пообещав себе лечь пораньше, а то уже даже видения мерещатся. И лишь много позже он узнал, что в тот день Стражницы впервые активировали свои силы, а одна непоседливая шатеночка создала своей Силой Воды образ другой Стражницы, который он и увидел.…
Лишь подъехав к объекту «эС», Алекс обнаружил, что прибыл очень рано. Что за объект «эС»? Алекс забавы ради, ну и по легкому брюзжанию Джона, что «они всё же не на детском утреннике», решил дать название и операции с воспоминаниями в целом, и ключевым объектам. Так Шеффилдская школа, имеющая на своей территории кучу мест для посещения, и обрела кодовое имя «эС». Почему бы и нет? Так вот, прибыв на место, барон обнаружил, что до начала занятий еще полно времени. Как так получилось? Его всегда раздражала медлительность, так что он дал команду на выезд из пентхауса почти на полчаса ранее срока, что послужило еще большему числу подтруниваний со стороны Джона, чем в последние дни перед занятиями, мол «Засобирался к своей принцессе?» На что виконт, а на самом деле всего лишь барон, отпарировал, что просто хочет осмотреться на месте, и кто знает, может, и познакомиться с кем-то. Правда, это заявление парня почему-то вызвало дружный фырк у всей охраны: более антисоциальной личности они еще не встречали. Но чуть поразмыслив, парень пришёл к выводу, что так его ещё больше обсмеют, так что перешёл на другой довод: что он хочет увидеть объект «эС» воочию, а не на чертежах. Да, во время подготовки к школе (посещение книжных магазинов для приобретения нужных учебников и школьных принадлежностей — зло. Поменьше чем этикет, но тоже ЗЛО) его охрана сумела раздобыть подробные чертежи всей школы, всего лишь заглянув к главному архитектору города и, повосхищавшись, навешав тому лапшу, что они хотят построить что-то подобное у себя, по которым в свободное время и гоняла своего подопечного. Так что теоретически парень знал школу не хуже уборщиц, но хуже, чем охранники. В общем, аргумент прошел, охрана и он на заднем сидении двинулись в сторону школы. Сели и поехали… Ага, если бы всё было так просто! Для начала к Алексу подошёл его глава охраны с чемоданчиком. Терять своего подопечного из виду Джон не собирался, ему хватило того раза в Испании… Так что агент позаботился о нужном оборудовании, что доставили в один из филиалов конторы вместе с другим оборудованием, для начала вынув латексную липучку под цвет кожи подопечного. На обратной, липучей стороне «Манекены» приспособили ультраплоский микрофон, что чётко улавливал любую воспроизводимую речь в пределах десятка метров. Можно сказать, что сейчас на барона ставилась более продвинутая версия прослушки — в случае неприятностей парню стоит лишь сказать кодовую фразу, и… в школу тотчас ворвётся небольшой отряд прекрасно обученной охраны, сметая всех и вся на своём пути. Чтобы Алексу не было дискомфортно, имелась функция отключения с телефона. Ну а если вдруг телефон выйдет из строя или будет недоступен, была доступна функция экстренного включения, стоило лишь потереть прибор пару секунд. Осознанно этого делать обученный родич королевы английской не будет, а вот со стороны жест не вызовет подозрений — ну почесал парень шею, что тут такого? Алекс подставил шею, и Джон аккуратно прикрепил чудо-прибор к горлу парня. Отошёл, посмотрел и остался доволен результатом: кусок латекса никак не выделялся на коже охраняемого. Это модель вообще имела множество плюсов, например, как они уже выясняли, микрофон не отклеится даже при больших физических нагрузках, когда кожа потеет. Еще в достоинствах числилась возможность безбоязненно принимать душ и даже в бассейне плавать. — Проверка связи, проверка связи, — произнес Алекс, — как меня слышно? — Слышим вас хорошо, — раздалось из второго приборчика, что держал в руках Джон, а именно небольшого наушника-таблетки, сейчас также закрепленного на кусочке латекса, — слышимость отличная. — Алекс, будь осторожен, — Джон вручил наушник. — Его чрезвычайно легко обнаружить и… — Да-да, он легко может выпасть, поскольку это не продвинутая версия. Кстати, почему ты её не заказал? А то с этим в бассейн не ходи, под дождь не попадай и вообще береги от воды, а то он может замкнуть и превратиться во вполне убойный одноразовый шокер… — Давай всё же без твоих экспериментов? Если не будет возможности пользоваться, просто используй мобильник, — Джон дождался кивка парня, после чего нерешительно подошёл к оставшейся куче снаряжения, так же нерешительно и неспешно поднимая оттуда массив бронежилета. — И… Может, передумаешь, а? Он лёгкий, движений не стесня… — Нет, Джон… При всём моём уважении, но нет. Он хоть и легкий, но массивный, я буду выглядеть в нём более чем странно! Плюс ты что, всерьез считаешь, что в школе с весьма неплохой, признай, охраной мне что-то грозит? Поворчав, Джон всё же положил жилет на место, после чего они наконец отправились к выходу. Алекс хотел было обойтись без помпы — его вполне себе мог доставить до места сам Джон на джипе, но глава безопасности решил по-иному, так что к охраняемому стянулась вся охрана, организовав классическую коробочку. Дежурный на камерах подтвердил, что всё чисто, и отряд выдвинулся к джипам. Поездка вышла не особо долгой, и вскоре два джипа пристроились в небольшой строй машин. Родители, которые могли, предпочитали доставлять своих чад на занятия сами. Пара минут ожидания в очереди, и вот наконец Алекс покинул салон своего джипа, напоследок провожаемый смешком ухмыляющегося Джона: «Успехов». Вышел и остановился, осматривая учреждение, где ему предстояло пробыть некоторое время, где предстояло освоиться, по возможности «стать своим», ну и кто знает, может, и найти пару друзей? Ну и… Чуть склонив голову набок, выкидывая из головы непрошенные мысли, Алекс сделал первый шаг к высоченной арке ворот, ведущих в Шеффилдскую школу. Ему удалось пройти весь путь до входа в школу, причём никто не крикнул ему вслед «Одинокий барон», ну или ещё какую из многочисленных дразнилок от родни. И он понял, что… здесь его никто не знал! Правда, его не знали и на родине, но не суть… Времени до начала занятий было еще много, так что парень, впервые освобожденный от охраны, от необходимости куда-то идти и что-то там делать, свернул на тропинки вокруг школы. Тут он вполне мог побыть один на один с самим собой, плюс бонусом по-пути он вполне мог осмотреть ещё одно место с «не-своими воспоминаниями». Идя вперёд по тропинкам, парень кидал быстрые взгляды по сторонам — в принципе, ничего особо не поменялось. Вид был тем же, что и в прошлых учебных заведениях: те же группки учеников, трындящих о том о сём, те же зеленые дорожки-тропинки вокруг школы. Вот разве что говор был другой: здесь, в отличие от Великобритании с её горделивым выговором лучших семейств, тараторили на стремительном французском, отчего поневоле приподнималось настроение. Язык был весьма красивым, от простого прослушивания на душе становилось веселее! Даунпатрик спокойно шёл по тропинкам, будто гуляя у себя в Британии по дворцу тётки. И попутно осматривался: новенькое, не так давно построенное здание Шеффилдской школы выглядело внушительно и даже чуть кичливо, явно имитируя старый стиль. Школа представляла собой в плане четырёхугольник с внутренним двориком в северной части, издали похожий на старинную крепость с двумя приделами-уступами в виде квадратов, используемых сейчас под аудитории. Однако нельзя было не отметить и особую стройность вкупе с некоторой бочкообразностью в пропорциях, которые, причудливо смешиваясь, создавали свой особый стиль. Алекс вдоволь успел повосторгаться непривычной архитектурой, пока совершал свою прогулку. Согласно легенде, ну и официальным хроникам, школа была основана около сотни лет назад в тыквенном поле. Так что этот символ превалировал над всем остальным, но это не являлось чем-то неправильным, а наоборот, гармонично вписывалось во всё, создавая ощущение некоторого… домашнего уюта. Пора было закругляться, и Алекс чуть прибавил шаг, впервые за эти дни распрямив брови: день был погожим, солнышко согревало его, а не пыталось поджарить, ну а великолепно-отличное здание школы окончательно подняло его настроение, так что он улыбнулся, заставив обернуться и кинуть на него парочку оценивающих взглядов пару девушек из небольшой стайки. Пусть Алекс уже множество раз обдумывал различные аспекты своей новой школьной жизни, но сейчас, когда он шел сквозь всё прибывающую толпу и ощущал на себе взгляды пялящихся на нового ученика студентов, в голову все настойчивее лезли мысли о вариантах выживания в этом новом социуме, желательно подразумевающих сохранение его чести и достоинства. Ну, прежде всего стоило поработать над имиджем и слухами: что поделать, в предыдущих учебных заведениях Алекс, от природы непоседливый и проказливый, получил репутацию одиночки и ботана. Ну а изменить это впечатление он впоследствии так и не сумел, да и не стремился он к этому особо, не применял свои способности и возможности на полную, так что вышло как вышло. Ну, тут в принципе все не так и трудно: некоторое время ты работаешь на имидж, а потом имидж начинает работать на тебя. Это в интернате для благородных он был лишь «одним из многих», плюс годом выше учился вообще наследник второго порядка, а вот тут, в достаточно провинциальном городишке… Пожалуй, тут он сможет правильно и красиво себя подать. В общем, он справится, благо тут всего лишь школьники и школьницы, а не лучшие благородные лорды, воспитанные с пеленок на закрытость. Да и... это французские школьники и школьницы, так что они более открыты в общении и вообще... Но все эти размышления меркли перед главным, тщательно оберегаемым пунктом, скрытым даже от Джона. Лишь наедине сам с собою Алекс мог признать вроде бы простую, но глобальную вещь. Он хотел быть… могущественным! Он хотел этого, видя презрение со стороны родственничков не по папиной линии. Он хотел этого, видя равнодушие родителей, и потому стремился избавиться от необходимости потакать желаниям благородных сэров и леди. Он хотел этого, когда над ним издевались в институте, а по сути интернате, для благородных. Он ждал своего шанса, и вот ему его дали. Ведь то, что теперь он обладал новыми силами, вселяло надежду на нечто неизведанное, на… свободу. В конце концов, тетушка предоставила ему средства. А неведомый благодетель — возможность. Могущество это свобода. И однажды он будет полностью свободным! Главное, это понять, чего некий таинственный благодетель от него хочет, расплатиться за силы и стать свободным ото всех. Когда это произойдёт, он наконец осуществит свою давнюю мечту и отправится в приключения, где, кто знает, он может и поприменять свои новые «волшебные силы». Пусть «Манекены» и говорят, что это не так, плевать. Да, это немножко глуповато и несколько по-детски, но таково было его потаённое желание. Ведь к настоящей власти его не пустят. Для парня, что вечно вынужден был так или иначе, но плясать под чужую дудку, потакая желаниям других, и скрывать то, на что он способен, из-за страха перед последствиями, мысль о возможности просто попутешествовать по миру, делая всё что захочется и заблагорассудится, была приятным отдохновением от реальности. И вот почему он так полюбил ролевые игры. В обоих смыслах словосочетания… От погружения в себя Алекса отвлекли начавшиеся неприятности. Ну, точнее как… предпосылки неприятностей он заметил уже давно, просто не обращал на них внимания, не придавал им значения, когда шёл по дорожкам к школе. А они были. Знаете, эти признаки неприятностей распознать очень просто. Например, если придя домой включить воду, а вместо полноценной струи из крана вылезет тоненькая струйка и раздастся грохот где-то в трубах, то это явно намекает на то, что воды в скором времени не будет. Вот в таком роде. Алекс уже некоторое время подмечал, что тропинки, на которые он свернул, идут не совсем так, как изображено на плане, и предполагаемая прогулка по парку вместо запланированных одиннадцати минут, высчитанных с учётом всех поворотов и общей протяженности тропинок, плюс среднего шага самого парня, заняла почти пятнадцать. Также один раз Алекс, нахмурившись, посмотрел на какое-то ответвление в бок, которого не было на плане, но тогда списал всё на то, что просто неправильно запомнил схему парка и потратил много времени на подбор ракурса для удаления воспоминания из ума, но жестокая реальность обрушилась на него, когда он вошёл в парадную дверь самой школы. Согласно добытым чертежам, после входа вторая комната в левом крыле должна была быть под номером 102 и называться «Кабинет Истории». Вот только, шагая по плиткам его новой школы по пути налево, Алекс сперва кинул взгляд на дверь в кабинет, где располагалась табличка «Кабинет математики». Да ещё и безо всякого номера! Парень недоуменно сморгнул, однако, не подав и вида, проследовал дальше, после чего быстро поднёс руку сперва к шее, потерев её, а затем к уху. А затем начал негромко говорить, с трудом не срываясь на шипение: — Джон, самодовольный ты вояка, на связь! В наушнике сперва послышались помехи, потом непонятные звуки, и лишь спустя двадцать секунд, за время которых Алекс уже было решил, что новомодная сверхсовременно-навороченная и крайне дорогая хвалёная британская техника вышла из строя, раздался голос его начальника охраны: — Что-то случилось, босс? — отозвался чуть невнятный голос, однако следующую фразу парень слышал, будто говоривший стоял прямо перед ним. — А то в последний раз ты меня так звал, когда на Ибице неприятности случились. Так что сейчас за проблемы? — Проблемы? Сейчас случай покруче: скажи-ка мне, старче, чертежи школы какого года тебе подсунули? — Тэк-с, секунду, — в наушнике было слышно, как вокруг находящегося далеко Джона что-то зашуршало, раздались приглушенные шепотки, еще какие-то непонятные звуки, затем быстро последовал ответ: — Ну, судя по всему, нам достались свеженькие, сразу после постройки, а что? — Понимаешь ли, Джонатан Хоакин, начальник службы безопасности барона Даунпатрика, в чём проблема: судя по всему, тут была перестройка и внутренняя перепланировка. Дорожки в парке немного не той длины и имеют посторонние ответвления, ведущие непонятно куда, плюс в левом крыле, где должно находиться не менее десяти кабинетов, имеется всего шесть дверей. Догадываешься, отчего я зол? — Понял тебя, Александр, — мгновенно посерьезневшим голосом выдал наушник, — такого больше… — Повторится, и ты это знаешь, — прервал начавшееся покаяние Алекс. — Всего предусмотреть невозможно, но всё же ж неприятно такое вот. А ну как меня захотят опять похитить? Или налёт какой будет? И вот вы ворветесь в полной уверенности, что я в левом крыле, на уроке истории. Опачки, а это не в левом крыле… — Я сейчас же закажу спутниковые снимки всей окрути, мы достанем новые чертежи и… — Всё это прекрасно, вот только мне они как помогут? Буду по старинке ориентироваться на месте. Если что чрезвычайное случится, включай капсулу.…
— Класс, минуточку внимания, — слегка неуверенно сказал в простор кабинета рыжеволосый и рыжеусый мужчина средних лет, являющийся моим учителем по истории, — к вам присоединился новый ученик, переведённый из Британии. Он... из королевской династии... А зовут его... Эм… — Позвольте, профессор, я сам представлюсь, — смело прерываю я мужчину, что явно запамятовал моё имя, и спокойно выхожу на помост, где слегка кланяюсь, хоть меня внутренне и коробит, всему классу как равным. Мало кто из них сумеет оценить тонкое искусство поклонов, которыми можно выразить ой как много: начиная от полного презрения к человеку, причём он это ощутит даже не зная этих самых тонкостей, до раболепного обожания и готовности сделать всё. Эти же достойнейшие отпрыски богатого сословия этого города меня даже и не поняли. Но… шанс я им дал, так что… кто знает, может, с кем-то из них мне и удастся свести знакомство. Да, пусть никто и не оценит моего поклона, но я, барон, всё же был джентльменом. Вот только давайте окунемся в это определение поглубже: «Джентльмен — это мужской образ, сформированный моралью викторианской эпохи. Изначально слово «джентльмен» означало мужчину благородного происхождения (это было базовым определением аристократа, следующим званием было «эсквайр»), но потом так стали называть образованного и воспитанного мужчину, почтенного и уравновешенного (чопорного и невозмутимого). На практике джентльменом к XIX веке стали называть человека, живущего на доход от своей собственности или наследства, и, будучи обеспеченным, не имевшего необходимости в заработке. Оно особенно часто было в обиходе у тех, кто не мог претендовать на благородное происхождение или даже на положение эсквайра. В дальнейшем употребление названия «джентльмен» было ещё более расширено и превратилось в вежливое обращение к любому мужчине в расхожей фразе «леди и джентльмены» и даже в обозначение мужского туалета (часто в сокращении Gents). Тем не менее, прежний смысл слова также сохранился в контексте, определяющем мужчину вежливого и обходительного либо, по крайней мере, содержащем завуалированный призыв сохранять приличия». Из этого проистекало вполне закономерное следствие: достойными людьми я, воспитанник Британского Королевского Дома, считал только и исключительно белых людей. Негры, китайцы, красные и их помеси в силу воспитания мною воспринимались как существа второго сорта, но меня ли в этом винить? Так что да, меня покоробило, когда пришлось поклониться таким недостойным (а было таких в классе немало) как равным. К моему глубокому удивлению, скользя глазами по лицам сидящих, пока по легенде «незнакомых» мне учеников — собранные досье примерно предполагали как с кем тут себя вести, и я, благодаря своей памяти довольно неплохо всех уже знал — то за второй партой у окна, наткнулся на выбивающийся из списка просмотренных цвет волос. Насколько я знал и помнил, такого вот насыщенно-рыжего цвета волос в классе быть не должно! Я перевёл взгляд на лицо и чуть нахмурился, пока мои губы произносили давно заготовленную речь: — Позвольте представиться, меня зовут Александр Виндзор, барон Даунпатрик, и да, я член британского королевского дома… — ведь я узнал обладательницу рыжих волос: Вилл Вандом, что сейчас сменила причёску. Вместо волос почти до плеч девушка предпочла подстричься под каре. Однако… Совпадение? Ну, буду думать, что да, хотя Джону сообщить и стоит. Но я вот не вижу тут криминала: ну да, мы встретились в дороге, причём же ж она ещё и упоминала, что они переезжают, и соответственно, ей надо будет устраиваться в новую школу, что логично. Странно то, что мама сумела впихнуть дочку в такую престижную школу. Очевидно, второй родитель алиментов не жалеет! И крайне странно, что мы оказались в одном классе. Блин, совпадение ли это? -… в настоящее время также являюсь почётным рыцарем Алой Розы… — но оставим Вилл, по крайней мере до выяснения… Долгое время я старательно обходил глазами одно место в классе — первую парту среднего ряда. И уже вовсю боковым зрением осмотрел всё, что на ней находилось: зеленый пенал в правом верхнем углу и тетрадь, всю в блестках, что сейчас теребили тонкие и изящные пальцы. Хотя мой взор будто магнитом манили светлые, гораздо светлее моих, длинные до лопаток, сейчас перекинутые на перед, к груди, волосы. И их обладательницу — Корнелию Хейл. Да, я мог как угодно отшучиваться от подколок Джона и охраны в целом (с парнями удалось быстро сдружиться благодаря перенесенным вместе испытаниям, всё же протянутая миска каши на природе очень даже сближает), но в глубине своей души я знал, что… блин… да, я, одиночка до мозга костей… влюбился! Понимал это с того самого первого взгляда на фотографию будущей одноклассницы! Тогда и сердце застучало чаще, и к лицу прилила кровь, выступившая в итоге румянцем на щеках… И даже сам мир вокруг будто окрасился новыми красками, сменил оттенок на более золотистый. Да, я пытался оправдаться перед собой тем, что мне понравилась вся собранная о ней информация: дочка банкиров и черлидерша была максимально подходящей к моему кругу общения и была бы полезна в плане сбора информации, но тут ко всему прочему примешалась ещё и внешность… Короче, у меня не было и шанса. Пришло время сменить наблюдение интересующей меня парты с периферийного на полное. И да, я говорил, что девушка на фотографии была прекрасна? Нет? Не говорил? Ну и правильно не говорил, потому что застывшее изображение не передавало и десятой доли красоты блондинки! Точёное личико, аккуратный подбородок, прелестные синие глаза, в которые хотелось погрузиться взглядом и смотреть, смотреть… смотреть и любоваться ими. А какая даже на вид потрясающая у неё кожа! Самая белая, наверное, даже во всём городе. А уж какой она была на ощупь, я мог лишь представить. А волосы… Блондинка как раз закинула одну из прядей за изящное ушко, и я понял, что… краснею!