Хроники Хоббита. Благословенный край

Love can touch us one time and last for a lifetime And never let go till we’re gone Love was when I loved you One true time I hold to In my life we’ll always go on Celine Dion, «My heart will go on».

Фродо всегда удивлялся желанию дядюшки посекретничать. Тот обожал хранить свои тайны, но порой на него находило странное настроение — и Бильбо звал своего племянника в гостиную или на кухню, усаживал перед собой и с ностальгией вспоминал прошлое, события, произошедшие задолго до рождения юноши. Молодой хоббит чуть ли не вырос на рассказах о путешествии своего знаменитого родственника — и, если посмотреть с точки зрения практической, считал, что ему очень повезло оказаться под опекой такого славного и знаменитого хоббита. Однако между дядей и племянником была как минимум одна большая разница, не считая возраста: Бильбо, при всей его любезности к соседям, с каждым годом становился все более замкнутым, а вот у Фродо появлялись новые друзья. Бэггинс-старший был рад за племянника. С его появлением мучительное одиночество наконец-то сошло на нет, Бильбо с радостью принимал некоторое участие в делах мальчика, хоть и ворчал порой, что тот растет быстрее, чем он успевает покупать новую одежду. Впрочем, скупостью Бильбо никогда не страдал, а ворчал больше для порядка. Фродо был очень славным пареньком. Терпеливо сносил придирки дядюшки, никогда не отказывался помочь по дому и разбирался в приходящих счетах и смете доходов и расходов. А еще обожал его рассказы — и это было для Бильбо чуть ли не самым важным. Об одном только он никогда не рассказывал племяннику — о своем отношении к Торину. Бильбо твердо решил, что его ненужная и невозможная любовь умрет вместе с ним, и живописал наследнику исключительно некоторые особенно впечатляющие моменты Приключения. Впрочем, Фродо и того хватило, чтобы чувствовать себя готовым к путешествиям. Будучи помладше, он частенько играл с приятелями в Приключение — причем, в отличие от соседских мальчишек, он знал все подробности в их настоящем свете и обладал достаточно развитым воображением, чтобы их представить и обыграть. Так что игры выходили веселые. Фродо обыкновенно являлся заводилой в своей компании и частенько придумывал новые игры и забавы для приятелей. Как-то раз, спустя примерно год после того, как Фродо поселился у Бильбо, он застал своего дядю в слезах. Было это как раз в начале декабря, и старший хоббит переживал заново день смерти Короля-под-Горой и его племянников. — Что, что случилось? Тебя опять Лобелия обижала? Скажи только, я пойду и ее стукну, например! - Фродо торопливо присел рядом с дядей и, улыбаясь, накинул ему на плечи конец теплого пледа. Бильбо благодарно пожал ему руку, отирая слезы. — Плохого же ты обо мне мнения, мальчик мой! - отозвался он сердито. - Думаешь, какой-то Саквиль-Бэггинс под силу довести до слез истинного Бэггинса? Вот уж нет! Я ничего, мальчик... так просто, вспомнилось кое-что неприятное, но с тобой и нашей жизнью это не связано. Лишь память, Фродо, лишь память... — Плохо, когда память делает больно, - отметил юноша. - Я думаю, тебе надо избавиться от тех воспоминаний, что причиняют боль. Быть может, если бы ты рассказал мне... — Нет, - излишне резко вскрикнул Бильбо — и тут же, смутившись, отер слезы и покачал головой. - Нет, Фродо, дружок, еще не время. Когда ты станешь чуточку взрослее, то, может, поймешь, а пока что я просто не могу ни о чем говорить с тобой. Извини меня, я знаю, что это неприятно звучит, но это так. Пришлось Фродо пока удовольствоваться этим ответом. Впрочем, для него куда важнее было то, что дядя больше не плачет в укромном уголке так, что сердце разрывается. А Бильбо, отправив племянника на рынок за продуктами, подошел к зеркалу, что висело на стене, и посмотрел на себя. Тревожная морщинка появилась между его бровей. Как-то странно... Прошло столько лет со дня его похода, а он по-прежнему выглядит так же, как в день, когда они подошли к Эребору. Появилась в волосах пара ниточек, отливающих серебром, но это и все. А ведь кое-кто из хоббитов в этом возрасте уже считается стариком! — Что же со мной творится? - задумчиво спросил себя мистер Бэггинс, прикоснувшись к зеркалу кончиками пальцев. - Я будто бы не старею. Ох, только бы мне не прожить дольше, чем гномы! Он, конечно, шутил — однако в каждой шутке есть доля правды. К своему стоодиннадцатилетию господин Бэггинс, хозяин Бэг-Энда, не сильно изменился. Пожалуй, старость можно было считать лишь по тоненьким морщинкам, что сеточкой разбежались в уголках его глаз. Бильбо не знал, что и думать. Уж не обрел ли он какое-то странное бессмертие? На людях он держался с достоинством, делая вид, что ничего необычного не происходит, но шепотки за спиной его все же нервировали. Конечно, заманчиво было бы стать долгожителем, а то и перегнать по годам Старика Тука, но не придется ли за такую долгую жизнь заплатить?.. Незадолго до его сто десятого дня рождения в гости наведался волшебник Гэндальф. Фродо, лопаясь от любопытства, жаждал выведать хоть что-нибудь из тех секретов, которые его скрытный дядюшка и еще более скрытный чародей хранили при себе, но у него ничего не вышло, хотя юноша честно старался. Дверь в комнату была заперта, и ни один из собеседников ни разу не повысил голос. А подслушивать волшебника — себе дороже, превратит еще потом в какую-нибудь лягушку, доказывай друзьям, что это ты и есть! А Бильбо и Гэндальф, сидя в гостиной, попивали чай и тихо говорили. — Ты ничуть не изменился, мой маленький друг, - говорил маг. - А ведь столько лет прошло! Надеюсь, что душа твоя, по крайней мере, обрела мир. — Не знаю, - честно ответил полурослик, прихлебывая чай и пододвигая к собеседнику тарелку с кексами. - Мне хорошо здесь, дома, тут моя усадебка и сад, тут я могу не опасаться, что меня убьют через минуту или что я потеряю кого-то еще, очень дорогого мне. И все же... — Тебе не хватает приключений, - понимающе кивнул маг. - Мне это знакомо. Ох, Бильбо, прости меня. Я отравил твою кровь жаждой странствий, и с каждым годом ты все больше становишься Туком, нежели Бэггинсом. — Я и сам не знаю, кто я такой, - признался хоббит. - Вот вроде все нормально, а в следующий миг перед глазами как будто темнеет — и я уже словно вижу что-то иное, призрачное... Ох, я тут болтаю, как настоящий старик, жалуюсь на здоровье, - спохватился он, сильно смутившись. - Не обращай внимания, мой друг. Расскажи мне, что происходит в мире? Как там прекрасный Ривенделл и люди Эсгарота? Даин восстановил Дейл? — Полностью, - улыбнулся чародей. - Он хороший король и знает, что нужно его подданным, хотя порой бывает несколько... буйным. Впрочем, это черта его семьи. Говорят, богатства Подгорного королевства лишь приумножились с начала его правления — я в этом нисколько не сомневаюсь. Уж что Железностоп умеет, так это копить золото. Бильбо кивнул, натянуто улыбнувшись. Ему было тяжело принять Даина как короля Эребора в своем сознании — конечно же, потому, что он до сих пор невольно ожидал услышать иное имя в этом качестве. Но — чего нет, того нет. — Видел, дуб твой разросся, - отметил Гэндальф, указав глазами в потолок. - Смотри, прорастет корнями сквозь потолок усадьбы, что делать будешь? — Радоваться, - откликнулся полурослик. - Я люблю деревья, люблю зелень — она не похожа на холодные камни и лед и живет своей жизнью. А это дерево будет большим и сильным, оно уже выросло в три обхвата, а ведь я его сажал вот такусеньким желудем! Он сблизил пальцы и показал, насколько маленьким был желудь. Что и говорить, рост дуба впечатлял. Потом они перешли на совсем тихий шепот, так что ни слова нельзя было разобрать. Только пару раз Бильбо пробормотал что-то, что можно было при должном воображении посчитать словом «кольцо». — Ты предлагаешь бросить все? - наконец, усмехнувшись с горечью, подытожил их тайный разговор Бильбо. - Бросить и уехать в дальние дали, где я еще не был? — Можно и туда, где уже был, - маг выглядел вроде бы безмятежным, но на дне его голубых глаз плескалась тревога. - Ты похож на себя прежнего, Бильбо, но ты изменился — и вскоре это замечу не только я. Наверняка соседи уже судачат за спиной, а? Мой тебе совет: брось все, оставь дом на Фродо и уезжай. Тебе нужно развеяться. Один только молодой дубок не вернет тебе Торина. Бильбо жарко вспыхнул, прикусив губу, и стыдливо кивнул. — Конечно, ты прав, как обычно. Но как все же тяжело оставить дом! Впрочем, я и сам был бы не прочь пойти в новый поход. Я очень хочу вновь увидеть горы, Гэндальф, смотреть на их далекие пики — и там, в спокойствии вечности, закончить свою книгу. Я ведь написал уже несколько глав, знаешь? Только все никак не могу решить, какими словами описывать его... Волшебник сочувственно похлопал друга по плечу. — Слова найдутся, - сказал он. - Главное, чтобы память твоя была свежа, как прежде. Прочти мне какие-нибудь из твоих стихов, Бильбо, я хочу послушать. Ты замечательно пишешь, я такой стиль раньше только у эльфов видел. — Спасибо, - покраснел хоббит. - Я с удовольствием прочту. С того дня хоббит исподволь стал собираться в новый поход. Он долго раздумывал, но теперь тянуть было ни к чему. Шир с его славными полями и речушками по-прежнему был дорог его сердцу, но воля, что сильнее всего, тянула мистера Бэггинса прочь от дома, прочь от родного края — туда, где за заснеженными пиками Туманных гор лежал большой лес, за ним — озеро, а там и гора, так и оставшаяся одинокой, несмотря ни на что. С собой Бильбо решил взять книгу, чтобы в походе делать заметки и припоминать старые впечатления. Память его, по счастью, оставалась все такой же острой, как и раньше. Но сперва, конечно же, надлежало написать гномам Эребора, чтобы разрешили ему погостить, и гномам с Синих гор — чтобы помогли устроить на прощание что-то замечательное для хоббитов его родного Шира. Прощаться надо с размахом, если только не покидаешь кого-то в тоске. И Бильбо намерен был устроить грандиозное празднество — соответственно, и готовиться к нему начал заранее. Видеть гномов, пусть и не все они были знакомыми, было для него радостью. Когда те попались в цепкие ручки господина Бэггинса, то вынуждены были выложить все о своих делах и о том, как живется теперь подгорному народу. Уж что-что, а слушать Бильбо умел и любил. Праздник в честь сто одиннадцатого дня рождения Бильбо и тридцать третьего — Фродо прошел весело и шумно. Гэндальф, как и обещал, обеспечил красочные фейерверки, да такие, каких даже на вечеринках ныне покойного Старого Тука не видывали. Бильбо искренне веселился вместе со всеми — а в момент речи именинника сыграл забавную шутку с соседями, надев кольцо прямо посреди разговора и исчезнув из виду. Когда он вышел за пределы своей норки, кольца при нем уже не было. По настоянию волшебника пришлось оставить его, как и почти все имущество, племяннику. Но Бильбо не жалел об этом. Слова прощания с Фродо были сказаны накануне, юноша трогательно обнимал его и обещал хорошо присматривать за Бэг-Эндом. Даже прослезились оба. Приятно было понимать, что мальчик настолько любит старого дядюшку, — Фродо был ему как сын, которого, конечно, у мистера Бэггинса никогда не было. Обернувшись на прощание, Бильбо поднял ладонь, отдавая последнюю дань уважения любимому дереву, которое выросло и могло обойтись без него — так же, как и его добрый племянник. А потом он уже не оборачивался. И вот, покинув родные края, Бильбо направился на восток. Он рассчитывал пройти заново весь свой путь до Одинокой горы и, быть может, собраться с духом, чтобы навестить могилы Торина и его племянников. Однако, когда он миновал Бри, то почувствовал, что что-то не так. В сердце покалывало, да и идти стало куда тяжелее, чем раньше. Бильбо примерно знал о подозрениях Гэндальфа относительно его кольца — мол, это нехороший артефакт, который может нести в себе зло, — однако и подумать не мог, что, лишившись кольца, станет так быстро стареть. Так вот и получилось, что до Ривенделла мистер Бэггинс еще сумел добраться, а вот идти дальше его отговорили. Мудрый Элронд, выслушав своего маленького гостя, покачал головой и дал простой совет: — Отдыхай, Бильбо. Когда-то, много лет назад, я уже говорил, что тебе тут всегда будут рады, и сейчас повторю эти слова. Мы все будем довольны, если ты останешься. Незачем ездить к Эребору и бередить старые раны: порой лучше оставить память такой, как она есть. Оставайся здесь, пиши свою книгу, читай, гуляй, дыши свежим воздухом — и ты проживешь спокойные и тихие годы, о которых так мечтает твоя исстрадавшаяся душа. Поблагодарив владыку долины, мистер Бэггинс остался. Конечно же, он понимал, что отправляться в дальнейший путь было бы самоубийством — ну как ему, такому, по горам топать? Кажется, старость наконец-то опомнилась и начала стремительными скачками настигать его... На следующий день после разговора с Элрондом Бильбо вышел в сад его дома — и там, в тени кустов, на террасе, встретил неожиданно старую знакомую. Эльфийка с длинными рыжими волосами сидела на скамеечке, горестно сгорбившись. Столько лет — а боль все не утихла... Хоббит тихонько приблизился и присел рядом с ней. Им почти не нужны были слова. Приветствие вполголоса — а потом они просто молча сидели и смотрели на дальние горы, что открывались впереди. Где-то там, за цепью снежных пиков, остались их сердца. И теперь ни один из них двоих больше не был одинок.