Хроники Хоббита. Благословенный край

Made me promise I’d try To find my way back in this life. I hope there is a way To give me a sign you’re ok. Reminds me again it’s worth it all So I can go on. Within Temptation, «Memories».

Быстрый бег измотал лишенного тела. У него не было ног, но тратить остатки быстро иссякающей жизни на то, чтобы ускользнуть от неизбежности, было непосильным трудом. Он скользнул в густую тень — особенно черную даже на фоне здешней темноты — и припал к подобию пола, переводя дыхание. Не то чтобы он надеялся так укрыться от преследователя, просто давал себе каплю отдыха. Подняв руку, пленник пустоты взглянул на то, что осталось от его некогда такого красивого облика. Когда-то он мог становиться прекрасным, и даже бессмертные эльфы завидовали его силе и крепости духа. А что теперь? Жалкое изодранное подобие плоти, обнаженные мышцы, обгорелые клочки кожи... Он был отвратителен сам себе. «Сколько ненависти, - тихий голос, что преследует его, раздается совсем рядом, прямо за плечом. - По ней я всегда находил тебя, Гортхауэр». «Не называй меня так», - он огрызнулся раньше, чем понял, кому именно возражает. «Очень хорошо, а как прикажешь тебя называть? - в бесплотном голосе послышалась насмешка. - Майрон, быть может? Дивно прекрасный майа с волосами цвета пламени, искусный мастер, что создавал прекраснейшие изделия?» Издевается, гад. Знает, все знает — наверняка уже понял, чем закончилось его противостояние с этими презренными смертными, и все равно... В остатках души снова мутной волной плеснулась ненависть. «Твоя злоба всегда была такой притягательной, мой ученик». «Уже нет! - задыхаясь, лишенный тела обернулся назад. - Я не твой ученик, у меня есть собственная воля!» «Твоя наивность, скорее. Впрочем, для потерпевшего поражение ты неплохо держишься, я думал, что у тебя не хватит сил пережить развоплощение». Вот как у него это получается, а? Майа трясло от ярости. Прежний Учитель умудрялся по-прежнему изводить его одним только своим присутствием, причем проявлял сочувствие — столь же фальшивое, как и все, что он делал в прежней жизни. Тот, кто когда-то был Майроном, Гортхауэром — или Сауроном, как его прозвали в поздние Эпохи, — устало вздохнул. Силы уходили быстрее, чем он надеялся, и противиться воле бывшего Учителя он больше не мог. Пусть делает, что хочет, хоть уничтожает... Большие руки легли ему на плечи, почти мягко — майа не ожидал этого. После поражения, после неудачи — ласка? Это было несвойственно Учителю, сурово каравшему за малейший промах. Из кромешного мрака выступило лицо — образ, точнее, то, что осталось от первого из валар. Гортхауэр не сумел сдержать мысленный вопль. Даже для него, видевшего моря крови и убившего стольких, что можно было сложить из трупов горные хребты, вид стоявшего перед ним существа был ужасен. «Не нравится? Ну извини, - злая ухмылка на подобии лица полна горечи. - Ты тоже не тянешь на красавца. Знаешь, Майрон, мне почти жаль...» Первый удар следует так внезапно, что майа вздрагивает. Развоплощенный вала не использует руки для ударов — он наносит ментальные уколы, столь болезненные, что хочется выть и кричать. Плохой пес. Непослушный. Заслужил кару. Тот, кто недавно был великим Темным Властелином, корчится и бьется в руках бывшего союзника. Единственное, что помогает ему не закричать, — это неотвязная мысль: «Как ему удалось? Как он сохранил свои силы даже здесь, в пустоте?» *** Бильбо умудрился задремать прямо в седле. Фродо за дядюшку не беспокоился: старик явно стал чувствовать себя лучше, раз уснул на ходу, прежде-то он все больше лежал. Так что юноша просто перехватил поводья его пони и намотал на луку своего седла, чтобы лошадка с дядей не отставала. Молодой хоббит не мог похвастаться отличными успехами в верховой езде. Большую часть своего долгого и крайне опасного пути он прошел пешком, своими ногами — ну или прополз, если брать участок дороги в финале, на Ородруине. Так что в седле Фродо держался — и только. Гномы, впрочем, и не думали смеяться над тем, как неловко их новый спутник взобрался на пони. Они ехали по бокам и чуть впереди, указывая путь, и весело перешучивались. Один из гномов кивнул Фродо, приветливо махнув рукой, и хоббит загляделся на причудливо переплетенные косы в его прическе. — Доброго денька тебе, полурослик из Шира, - поздоровался гном, подъехав ближе. - Я — Грори из рода Дурина, рад тебя здесь видеть. Родичи и друзья Бильбо Бэггинса — всегда желанные гости, тем более ты, совершивший значительный подвиг. — Большое спасибо, - удивился Фродо. Он не ожидал, что о его делах известно здесь, на Западе, и от изумления даже забыл по всем правилам представиться — промах, непростительный для настоящего сквайра. Впрочем, гном, кажется, отлично знал и то, как его зовут, и то, зачем они здесь. — Скоро будем на месте, - уверил он. - Твоего дядю давно ждут здесь, так что вы оба станете самыми желанными гостями. А пока что — гляди. У эльфов тут, конечно, красиво, но они такого не построят, поверь! Фродо улыбнулся. Судя по всему, даже здесь, в Благословенной земле, давнее соперничество Перворожденных и народа кхазад продолжалось. Впрочем, в голосе Грори не было злости или досады, так что, должно быть, тут имело место дружеское соперничество или что-то в таком же духе. Их небольшой отряд миновал берег, копыта пони простучали по каменистой гальке. Песок закончился — и через полчаса широкие заросли кустарника расступились. Фродо невольно наклонился вперед, и только крепкая рука Грори не дала ему свалиться с седла. Глазам хоббита открылись бескрайние зеленые пространства — даже в Шире он не видел столько зелени. Холмы, далекие равнины, высокие горы, что вздымались верхушками под небеса, раздвигая пузом облака, — все это зеленело и цвело. Фродо вдохнул полной грудью, прикрыв глаза. Странное чувство покоя снизошло на него, будто добрый друг погладил по волосам и шепнул: «Оставь тревоги, глупыш. Здесь ты дома». Отсутствие мудрого и всезнающего Гэндальфа немного смущало Фродо, ведь среди гномов у него не было знакомых, кроме рыжего Грори. И все же он, любуясь зелеными просторами, направил пони — своего и дядиного — вслед за подгорными воителями. К его удивлению, гномы ехали не в сторону долин и холмов, а вдоль цепи гор. Кавалькада спустилась вниз по берегу длинного озерца, неспешно плещущегося о берег, и вошла в узкое ущелье, заросшее плетями плюща. Гномам заросли ничуть не мешали, они только поднимали особо настырные, когда проезжали под ними, — а у бедняги хоббита даже голова закружилась и шея заболела, так он старался все рассмотреть. — Я думал, тут все будет сиять, - удивился он вслух. - А это больше похоже на Средиземье — например, на Ривенделл. Только больше растений и воздух какой-то другой. — Так это ж тоже Арда, - рассмеялся Грори, и гномы вокруг него подхватили бурное веселье. - Если б тут облачка под ногами расстилались, мы бы отсюда первыми сбежали, можешь мне поверить. Пробудившийся от хохота гномов Бильбо вскинул голову. — А, так мы почти на месте! - воскликнул он удовлетворенно. - Славно, славно... Скажите-ка, уважаемые господа, на вашем пиру будут фрукты? Боюсь, моим зубам уже не под силу жесткое мясо, которое готовит ваш народ. Фродо только головой покачал. Честное слово, и почему дядя считает, что это — самый неотложный вопрос? Ущелье закончилось как-то неожиданно. Всадники выехали в крохотную долину, в центре которой блестела гладь озера. Со всех сторон вздымались острые скалы отрогов Пелор — даже подножия были такими высокими, что отчасти закрывали собой небо. И прямо в камне были высечены фигуры двух гномов, стоящих на одном колене. Одной рукой воины опирались на боевые секиры, а второй держали над головой щиты, сходящиеся концами. На щитах лежал тяжкий свод, под которым расположились створки массивных ворот — таких огромных, что даже Бильбо уважительно присвистнул. — На Эребор похоже, - отметил он одновременно с племянником, который вымолвил: «Прямо как Мория!» Гномы засмеялись, довольные впечатлением, которое произвел на гостей их дом. — Мы строили это место по подобию оставленных королевств, - пояснил Грори, - только здесь постарались побольше, чтобы не краснеть за свои палаты перед гостями. Глядите-ка, нас уже встречают! Ворота открывались навстречу, и каменные створки толщиной в несколько футов медленно проплыли рядом с пони впечатленных полуросликов — совершенно бесшумно. Взглядам гостей открылся длинный коридор, залитый ярким светом от многочисленных светильников, и стены в нем были увешаны портретами гномов в дорогих одеждах и коронах. Судя по тому, что портреты уходили все дальше и терялись вдалеке, гномы жили здесь не первую сотню лет. — Это наши короли, - пояснил Грори, - и каждый раз, как кто-то из королевского рода попадает сюда, появляется новая картина. Их никто не пишет, но они есть и будут всегда. Выражение лиц подгорных воинов было печальным и торжественным. Благой край был прекрасен — и все же попасть сюда значило навеки расстаться со всем, что любил в Средиземье. Вдалеке слышалась громкая музыка, удивительно красивая и мелодичная, она шла будто из глубин гор. Фродо с удивлением заметил на глазах дяди слезы, которые старый хоббит поспешно смахнул ладонью. На широкой лестнице, где горело множество свечей, стояло несколько встречающих гномов. Все они были торжественно одеты, у всех на лицах сияли улыбки. Спешившиеся у ворот хоббиты оставили пони на попечение сопровождавших их воинов и прошли по длинному коридору. Мягкие ковры глушили шаги даже гномов с их тяжелыми сапогами, а легкие жители Шира и вовсе передвигались невесомо и бесшумно. Бильбо и встречающий его гном достигли подножия лестницы одновременно. Фродо показался смутно знакомым этот знатный гном — и его черные волосы, сплетенные в две толстые косы, и твердый взгляд, и резкие черты лица. Ну конечно, ведь Бильбо рассказывал о нем, это же Торин Дубощит, Король-под-Горой, — тот, что погиб тогда, много лет назад, в Битве Пяти Армий! На нем были королевские одежды — только голову не отягощала корона. Старый хоббит проигнорировал распахнутые объятия гнома и остановился в шаге от него, укоризненно качая головой. — Ну ты и задница, господин король, прости, конечно, - он поцокал языком. - Почему не рассказал, что битва — не конец для тебя? Знаешь, я ведь всю жизнь винил себя за то, что не успел тебе на помощь! — Мой милый Бильбо, я верю, что ты смог бы убить Азога, - серьезно кивнул гном, - но все же сомневаюсь, что ты поверил бы в мой рассказ о Чертогах за Морем. Ты ведь и сейчас еще не до конца веришь! Бильбо задумчиво кивнул — и вдруг с непонятным сдавленным восклицанием бросился к Торину, схватил его за плечи, то ли обнимая, то ли пытаясь стукнуть. Так или иначе, король не сопротивлялся, а охотно обнял его, укрывая полами длинной шубы, и поверх плеча что-то бурчащего хоббита кивнул Фродо. — Здравствуй, мой юный друг. Добро пожаловать в Чертог за Морем. Нравится тебе здесь? — Очень, господин, - искренне сказал Фродо, чуть поклонившись. - И как только мой дядя перестанет вас ругать, мне хотелось бы осмотреть это место повнимательнее. Торин Дубощит показался ему очень внушительным и красивым — особенно его глаза, что так и сияли радостью от встречи с тем, кто был ему при жизни так дорог. Король выпустил из объятий вытирающего глаза хоббита, шутливо заметив, что с возрастом хватка Бильбо только усилилась. — Издевайся, издевайся, - пробурчал старик, уцепившись за его локоть. - Потерпи теперь, мне надо привыкнуть, что ты живой. И где, во имя твоих гномьих богов, наш обед? Зная вас, господа, вы все съедите раньше двух голодных хоббитов, так что веди нас за стол — и никаких разговоров, пока я не наемся!