Мы расстанемся в тени цветущих деревьев. Дважды

В воздухе витал аромат цветущих деревьев, наполняя легкие чарующей нежностью. Мягкое солнце ласкало идеальную кожу Хёнджина, задерживаясь на ней крошечными лучиками, словно оставляя теплые поцелуи. Когда человек прекрасен и гармоничен, кажется, даже природа желает воссоединиться с ним. Поднимая ладонь к небу, Хёнджин выставил тонкие пальцы вперед, так, словно вот-вот – и он коснется облаков. Солнечная полоса, проглядывавшая сквозь его пальцы, ровно легла у него на переносице, слегка подсвечивая серо-голубые глаза. Его светлые волосы красиво обрамляли ему лицо, и проходившие мимо девушки, и даже кое-кто из парней, смущенно опускали глаза, когда соприкасались взглядами с внешностью Хёна. Он родился таким. Очень редкое заболевание, которое чаще всего встречается у африканских жителей некоторых племен. Конечно, Хван понятия не имел, как он, будучи азиатом, получил эту мутацию в собственном генофонде, но его волосы никогда не обесцвечивались, а глаза были лишены линз. Он таким родился. Уникальный дар, ставший его проклятием. Быть красивым в современном мире – на самом деле не несет в себе ничего хорошего. Он привык ко взглядам, когда он в толпе людей. Порой на него не просто заглядываются симпатичные девушки, и не только зрелые женщины. Он часто ловит на себе и плотоядные взгляды тех, с кем ему приходится контактировать: будь то фотографы от издательств, для которых он позирует, или же извращенцы из клубов, которые Хван иногда посещает. Во что бы он ни нарядился – да хоть мешок он на себя надень, все равно его внешность играет с ним злую шутку. Поэтому он давно прекратил препятствовать тому, что так или иначе должно случиться, и, поддавшись течению, Хёнджин прожигал собственную юность. Он закрыл глаза, и вдохнул аромат. Его сердце ускоренно застучалось в груди. Выдыхать – словно прощаться. Почему-то цветущие деревья вызывали в нем беспокойство, светлую грусть и странный трепет. Так, словно это что-то значит, будто он чего-то ждет. Хёнджин частенько перебирал в памяти все, что с ним случилось за всю его жизнь: прожив двадцать четыре года, он многое испытал, но так и не смог вспомнить, почему лепестки цветущей сакуры или сливы вызывают в нем довольно странные ощущения. Его сердце ускоренно билось, а дыхание перехватывало. И хотелось задержаться как можно дольше. Словно в ожидании. - Эй, лови! Внезапно он ощутил удар, и, не справившись, потер свой затылок – да кто вообще способен ловить мяч со спины!? Хёнджин обернулся и посмотрел на «обидчика» - перед ним стоял Чанбин – гроза всех баскетбольных матчей, парень-профессионал, спортсмен, а еще самый грозный в мире «мужик». И вдобавок ко всему лучший друг Хёнджина. - Ты чего это такой загадочный, м? – Чанбин потрепал шевелюру Хёнджина, и, подхватывая с земли мяч, стал наматывать круги вокруг юноши. - Да так, ничего, - пожал плечами Хён, широко улыбаясь самой прекрасной улыбкой. - Эй, ну прекрати, - забурчал Бин, - вырубай режим аниме, на меня это не действует! - А? – Хёнджин забавно подмигнул. – Не действует, говоришь? - Хван, мать твою, Хёнджин! У меня есть девушка, и я ей пожалуюсь, что ты меня кадрил. Пусть покажет тебе свою бабскую ревность. А с этим, знаешь ли, лучше не тягаться. Они весело смеялись, пока шли к дому: сегодня выдался чудесный весенний день, просто идеальный выходной. Поэтому, собравшись всей компанией, они решили устроить пикник. Хван Хёнджин и Со Чанбин – друзья детства. Они выросли в одном доме, ходили в один детский сад, постоянно путали носки и колготы друг друга, а потом они поступили в одну и ту же школу, одинаково грызли карандаши и ручки, дрались с другими ребятами (точнее, дрался Чанбин, а Хёнджин в основном получал ссадины и синяки), и сходили с ума по молоденькой учительнице английского. Когда Хёнджин из прелестного малыша превратился в симпатичного подростка, а вскоре и в прекрасного юношу, Чанбин был единственным, кто это словно не замечал. Он никогда не реагировал на своего друга, словно тот был самым обыкновенным парнем. Но Бин всегда был на страже – и в любую минуту он готов был надрать зад каждому, кто хоть сколько-нибудь прикоснется к его другу. В школе Хёнджин ни с кем не встречался – ему никто не нравился, и Чанбин непременно над ним подшучивал, что у того завышенные стандарты. В колледже Хёнджин впервые поцеловал девушку, и тогда-то он и понял, что совсем не это ему всегда было интересно. Ему нравилось закрывать глаза и целоваться, но при этом представляя себе кого-нибудь другого. Обычно человеком из его фантазий был симпатичный парень из исторических дорам, которые он так любил посмотреть. Его сердце каждый раз замирало при виде императоров выдуманных династий, облаченных в красивые наряды, а от длинноволосых париков на актерах Хёнджину перехватывало дыхание. Чанбин почти сразу раскусил ориентацию своего друга, но некоторое время он сопротивлялся, «подсовывая» тому симпатичных девушек. Порой он назначал им свидания от имени Хёнджина, и обманным путем выманивая друга из дома, вынуждал того свиданчаться. Из этих попыток не вышло ровным счетом ничего хорошего, поэтому пришлось прекратить. - Да уж, в мире голубых парней прибавилось, - ворчал Бин, - я уже слышу вопли девушек, от досады выдирающих себе волосы! - А я вот не слышу никаких радостных возгласов среди голубых парней, - отвечал ему друг. Они прошли сквозь многое, и Хёнджин знал точно одно: во всем мире он мог рассчитывать лишь на одного человека. У кого-то за всю их жизнь нет таких друзей, а Хёнджину повезло встретить его еще в детстве, и пронести эту дружбу сквозь годы разных испытаний. Хёнджин стоял около реки, взгляд его беспорядочно скользил по поверхности синеющей воды. Что там, в глубинах? Какие прекрасные создания скрываются от человеческого взора? А что, если там, на дне, построена целая цивилизация? Или дно населяют таинственные чудовища, способные утащить ничего не подозревавших пловцов? Ласковый ветер трепал его длинную челку, шуршал ресницами, слегка обдувая лицо. Около воды было прохладно, и Хёнджин, не сообразив взять с собой что-нибудь из теплой одежды, поежился и потер собственные предплечья. Сделав глоток прохладного воздуха, он закрыл глаза. Что-то возникло у него в его памяти, что-то очень знакомое, и от этих ощущений сердце вновь ускорило свой ритм. В ушах стояли отзвуки чего-то стального, невнятные возгласы, а перед глазами сгустилась туманная дымка из очертаний и силуэтов. И будто река уже не была рекой, она словно расширилась, разрослась, а по ней плыли джонки, выполненные из полого дерева, поддерживающего лодку на воде. Повсюду сновали люди в старинных одеяниях: кто-то из молодых юношей носил цветочные горшки, девушки, разодетые в традиционные ханбоки до самого пола, с разносами в руках, приветливо улыбались мужчинам, дравшихся на мечах. Кто это? Что это? Кто все эти люди? - Главнокомандующий Ли! Господин ждет вас! Когда Хёнджин смог разобрать слова, донесшиеся до его ушей, сердце его забилось так быстро, словно готово было пробить грудную клетку. Он услышал имя того, с кем никогда не был знаком. И внезапно он ощутил, что его сердце готово разорваться на миллион частиц, лопнув, рассыпаться по земле. Ветер подул сильнее, продирая до костей, и Хёнджин обвил свои тонкие руки вокруг талии, словно обнимая самого себя. На его плечи легло что-то теплое и мягкое. Открывая глаза, Хёнджин обнаружил, что кто-то укутал его в плед. - Спасибо, Чанбин, - развернулся Хёнджин, широко улыбнувшись. Но спустя мгновение его улыбка сникла: перед ним оказался совершенно не тот, кого он ожидал увидеть. Это был незнакомый парень, его волосы были цвета льна, хорошо уложены. У него на лице красовалось серьезное выражение, а глаза… Его глаза почти ничего не выражали, пусть и смотрели пристально, словно изучая. Хёнджин точно знал, что они не знакомы, но тогда почему он сделал такой благородный жест, набрасывая на его плечи плед? - Мне… казалось, ты мерзнешь, - произнес парень, словно прочитав мысли Хёнджина. - Да, но… но… простите… мы знакомы? Хён пришел сюда в компании друзей, поэтому ничего не опасался: он ощущал себя защищенным. Но теперь, глядя на неизвестного парня, ощущение безопасности постепенно ускользало. - Минхо! – Послышался голос Боры – девушки Чанбина. Она со своим парнем вертелась около столиков для пикника, накрывая на стол. Все так были увлечены, что и не заметили, когда Хёнджин ушел к реке в одиночку. - Ли Минхо, мать твою! – Продолжала Бора. – Ты что там собираешься сделать с нашим Хёнджином!? Ее голос постепенно приближался: Бора и Чанбин направлялись в их сторону. Сердце Хёнджина отстукивало ритмы все четче, потому что до его ушей донеслось то самое имя, от которого по неизвестной причине ему становилось не по себе. Он внимательно рассматривал незнакомца, пытаясь вспомнить, видел ли он когда-нибудь его лицо: не может быть, чтобы за время дружбы с Борой, Хёнджин упустил этого человека из виду. - Только попробуй обидеть нашего Хёнджина, - девушка тыкнула парню пальцем в грудь, - и я тебе яйца оторву, честное слово!! - И почему ты всегда ведешь себя так, словно старшая!? – Ворчал парень, складывая руки на своей груди и подсознательно принимая оборонительную позу. – Или ты забыла, что я родился раньше?! - И тем не менее, - Бора нисколько не угомонила свой пыл, — это не мешает мне навалять тебе по полной! Подумаешь, разница в десять минут! - Ч-что?.. – Выдохнул Хёнджин. Чанбин наблюдал за происходящим с едва заметной улыбкой: он уже давно привык к тому, что брат с сестрой часто собачатся. А еще его забавляла реакция лучшего друга, который то ли опешил, то ли испугался. А, может, все сразу. - Я и не знал, что у твоей девушки есть брат, - сказал Хенджин, пока они направлялись в сторону столиков для пикника (в это время родственнички выясняли, кто в их семье более весомый). - Обычно он не проводит время с Борой, - произнес Бин, - так получилось. Сам не знаю, с чего вдруг он решил поехать с нами – кроме сестры и меня, он ни с кем не знаком. — Значит, они – двойняшки? – Хёнджин удивился такому довольно редкому для азиатов явлению. - Ага. А ты думал, только ты у нас такой уникальный? Хёнджин рассмеялся: он никогда не считал себя таковым. Он понимал, что Бинни шутит, не более. Остаток дня они провели в шумной компании. Чанбин щедро подливал своей девушке алкоголь, впрочем, и Хёнджину тоже, словно собирался их напоить. Вскоре Хён перестал быть таким стеснительным и зажатым, и спустя еще некоторое время он уже много шутил. Минхо оказался интересным человеком, и очень скоро он стал своим в доску. Когда с едой и напитками было покончено, ребята играли в подвижные игры. А после кое-кто из компании достал знаменитые палочки Pepero. - Только попробуй соприкоснуться с чьими-нибудь губами! – Напуская на себя сердитый вид, ворчала Бора, пока Чанбин над ней подтрунивал. – Я тебе поотрываю все, что висит! - А если оно висеть не будет? – Отшучивался Бин. – Допустим, затвердеет!? Бора буквально пустилась за Бинни, который то подпускал к себе девушку, то ловко уворачивался от череды ударов и снова от нее убегал. Хёнджин смеялся над ребятами, и внутри у него разливалось тепло. Давно он не был так счастлив, и дело совсем не в выпитом алкоголе. С ними он обрел дом, которого у него по-настоящему никогда не было. Когда влюбленная парочка наконец-то успокоилась, было решено начать игру. Бора и Чанбин первыми взяли палочку, и, поочередно надкусывая, сокращали расстояние между их лицами. В конечном итоге, когда провели остатки съеденных палочек, оказалось, что у Боры осталось меньше. - У нас есть победитель! – Кто-то из ребят произнес. По правилам игры, Бора должна была выбрать того, с кем теперь будет соревноваться. Она выбрала Хёнджина, который заметно смущался: пусть все присутствующие и знали, что он не заинтересован в девушках, от слова совсем, и все-таки это всегда вызывало в нем непонятные чувства. Их губы едва соприкоснулись, когда Хёнджин раскусил палочку, надламывая ее. Он, конечно, знал, что это упущение не ускользнуло от внимательного взгляда Чанбина, поэтому старательно изображал абсолютное безразличие, словно всем своим видом говоря о том, что нисколько не заинтересован в происходящем. - Итак, Хёнджин побеждает! Его палочка больше! - Ага, «палочка»! – Рассмеялась Бора, поспешившая обвить изящные руки вокруг шеи своего парня. Когда настал черед Хёнджина выбирать себе «пару», он внимательно всматривался в лица друзей. Минхо сидел за столиком для пикника, так, словно игра его совершенно не касается: подперев щеку рукой, он со скучающим видом наблюдал за игроками. Сам не понимая, почему, Хёнджин решился вызвать его, и его сердце ощутило тот самый трепет, который он испытывал, когда услышал фамилию Ли. Минхо словно удивился этому, да и вообще, он сидел с озадаченным выражением лица, когда до него наконец-то дошло, что Хёнджин выбрал именно его. Остальные ребята буквально подхватили юношу, и усадили его прямо напротив Хёнджина, который, хитро улыбаясь, протягивал палочку Pepero. Минхо заметно волновался. Надкусывая с разных сторон, их лица постепенно приближались друг к другу. Взгляд Минхо был направлен Хёнджину в глаза. Когда их губы соприкоснулись, на мгновение оба парня замерли. По телу Хёнджина прошелся электрический ток. Вспышка в сознании словно ослепила его. Внезапно ему привиделось военное облачение, которые мужчины носили во времена правящей династии Ким. На его руках были кожаные наплечники и нарукавники, и Хёнджин тонкими пальцами зашнуровывал их старшему по званию воину. - Достаточно туго? – Спросил Хёнджин. - Да, спасибо, - кивнул Минхо. Только теперь он не был тем Минхо, которого Хёнджин видел раннее: его волосы были собраны в тугой пучок, на одной щеке был шрам, и почему-то Хён был полон уверенности в том, что он достался ему еще тогда, когда они, будучи подростками, вместе тренировались на деревянных мечах. - Ты что, рассматриваешь меня? – Спросил Минхо, проследив за взглядом младшего. - Шрам постепенно бледнеет, - Хён прикоснулся рукой к щеке старшего, и большим пальцем провел по шероховатой полосе на коже. – Погоди еще немного, и вскоре за тобой побегут толпы девушек. - Да брось, - Минхо сжал ладонь Хёнджина в своей руке, - мне это совершенно не интересно. - Главнокомандующий Ли! – Откуда-то вдали раздался голос. Минхо закатил глаза: ему явно не хотелось уходить от Хёнджина. - Каждый раз, когда мы с тобой остаемся наедине, - произнес старший, - старший брат под любым предлогом требует моего присутствия. - Он не потерпит, если младшего кто-нибудь себе приберет, - добродушно ответил Хёнджин. - Ты прав, это ревность, - произнес Минхо, - но не уверен, что я являюсь источником. Хёнджин не ответил - он лишь по-дружески потрепал своего друга по плечу. - Иди скорей, - произнес он, - не задерживайся надолго, я не хочу скучать. Внезапно видение исчезло, и Хёнджин не сразу понял, что произошло. Вокруг раздавались голоса ребят, слышался их смех. - Извращенец! – Вопила Бора, оттаскивая своего брата от Хёна: в губах Минхо по-прежнему оставалась надкушенная палочка Pepero. – Я тебя предупреждала не трогать нашего Хёнджина, но ты же все делаешь по-своему! Я тебе сейчас устрою!! Хёнджин недоумевал, что почему девушка так отреагировала. - Эй, ты как? – Рука Чанбина легла Хёну на плечо. – В порядке? - Да… а что? Что такого произошло? – Непонимание происходящего было искренним. - В смысле? Ты там что, совсем мозги растерял от поцелуя? - Поцелуя?! – Хёнджин так удивился, что вскочил на ноги, но Бинни быстро вернул его обратно на скамью. – Какого еще поцелуя?! - Ты настолько идиот, что не понял, какую порнуху вы нам устроили? Этот парень тебя засосал, а ты даже не понял? - Этот парень меня что?.. Он помнил другое: словно картинки из какой-нибудь исторической дорамы, но точно не момент поцелуя. Они лишь слегка соприкоснулись губами, не более того, — и это последнее, что отпечаталось в памяти. А далее – тишина. Он словно выпал из реальности. Хёнджин посмотрел на Минхо: пока Бора ругалась благим матом, тыча ему в грудь острым пальцем, он стоял невозмутимо, пристально рассматривая Хёнджина. От этого взгляда Хёну становилось не по себе. Спустя некоторое время на улице стало холодать, поэтому было принято общее решение ехать домой. Хёнджину так и не удалось поговорить с Минхо – Бора всячески препятствовала этому. Чанбин, в свою очередь, уж слишком опекал своего друга, словно Хён какой-нибудь пострадавший. Когда они вернулись домой, и вчетвером сели в лифт, тишина нависла тяжелым грузом между присутствующими. Ехать на двадцать первый этаж в напряженной обстановке оказалось странным явлением. Когда дверь лифта открылась, Хёнджин вышел первым: он жил этажом ниже. - Ну, пока, - махнул рукой Чанбин, - еще увидимся! Дверь закрылась, и Хёнджин набрал код от двери. Электронный замок пискнул, послышался щелчок, и, потянув дверь на себя, Хёнджин очутился у себя дома. «Кто же ты такой, Ли Минхо? Почему, думая о тебе, мое сердце пытается покинуть грудную клетку? Что все это значит?»