Листья плюща над белым окном

Флора Смит, по самую шею закутанная в клетчатое теплое одеяло, сидит за столом на кухне, и Ханна отпаивает ее горячим чаем, а третьеклассники стоят вокруг, переминаясь с ноги на ногу, и молча смотрят на подругу. Майлза среди них нет. Виола и Ребекка, обе замёрзшие, с покрасневшими щеками, о чем-то тихо переговариваются в углу, а Оуэн в фартуке суетится у плиты, помешивая большой поварешкой в кастрюльке, от которой исходит приятный запах вина и апельсиновой цедры. Дэни как вихрь врывается в кухню, подбегает к Флоре и садится на корточки у ее ног, глядя снизу вверх в это маленькое испуганное личико. — Флора! — говорит она, беря обе ее руки в свои. — Флора, ты нашлась! Мы так за тебя испугались! Где ты была? — Простите меня, мисс Клейтон, простите, — Флора заливается слезами, и Дэни, не выдержав, притягивает ее в свои объятия. — Ну-ну, не плачь, не плачь, — говорит она тихо, поглаживая девочку по спутавшимся, растрёпанным волосам. Флора кажется ужасно замёрзшей и напуганной, она цепляется за Дэни, как утопающая, и всхлипывает в ее руках, без конца повторяя: — Простите меня, мисс Клейтон, простите. Джейми входит в кухню и прислоняется плечом к косяку, пристально глядя на Дэни и плачущую в ее объятиях девочку. — Простите! — Флора обеими руками держится за Дэни, а та гладит девочку по голове и не замечает, что по ее собственному лицу тоже бегут слезы. Ханна, не выдержав, всхлипывает, а Оуэн, бросив свой глинтвейн, отворачивается к окну, делая вид, что раскладывает вилки и ножи на разделочном столе, но при этом подозрительно откашливается, как будто у него першит в горле. Когда, наконец, слезы Флоры иссякают, Дэни отстраняется и обхватывает ладонями щеки девочки, заглядывая ей в глаза. — Где ты была, Флора? Почему убежала? — Она не говорит, — вмешивается Ханна, а Флора снова принимается безудержно рыдать. — Мне кажется, не нужно пока ее расспрашивать, она жутко замёрзла и напугана, а тебя и Джейми вызывал к себе мистер Квинт. Он хочет поговорить с вами обеими. Продолжая обнимать Флору, Дэни переводит взгляд на Джейми, которая так и стоит в дверях, вертя в руках связку ключей от машины. Увидев, что Дэни вопросительно смотрит на нее, садовница закатывает глаза и сердито сует ключи в карман, ноздри ее раздуваются, а щеки смугло розовеют, и Дэни понимает, что Джейми в бешенстве. — Хорошо, — говорит она, поднимаясь и продолжая держать руку на плече Флоры. — Нет, не уходите, — рыдает Флора, хватая ее за рукав, и Дэни снова присаживается на корточки у ее ног. — Детка, я скоро вернусь, хорошо? С тобой побудут Ханна и Оуэн. Я вернусь, и ты мне все расскажешь, да? — Ладно, — всхлипывает Флора, утирая глаза, а Ханна, перенимая эстафету у Дэни, садится рядом с девочкой и притягивает ее к себе за плечи. — Давай допьем чай, малышка, ладно? А то ты простудишься, и будет как в тот раз, когда у тебя болело горло. Ты же не хочешь, чтобы оно опять болело? А мисс Клейтон скоро вернётся и уложит тебя в кровать, хорошо? Давай, бери кружку, ты вся трясешься, даже зубы стучат. — А вы идите к себе, — бросает Дэни детям, которые толпятся вокруг Флоры и Ханны. — Вы давно должны спать. Ей очень интересно, почему среди третьеклассников нет Майлза, а ещё на лицах этих детей ей чудится (чудится ли?) виноватое выражение, словно они знают истинную причину побега Флоры и знают, где она была, но не говорят, и оттого тон, которым Дэни приказывает им идти наверх, настолько строгий и сухой, что дети, не возражая, быстро и тихо покидают кухню. Джейми уже ждёт Дэни в холле. Она стоит возле стола с цветами, скрестив руки на груди, и на лице ее то самое хмурое выражение, которое появилось, когда садовница услышала о том, что их зовёт Питер Квинт. — Готова? — спрашивает Дэни, мельком глянув на капельки воды от мелкого вечернего дождя, которые ещё кое-где блестят в темных кудрях Джейми. Садовница неохотно кивает. — Что ему нужно от нас? — спрашивает Дэни, когда они начинают подниматься по лестнице. Джейми пожимает плечами и бросает на нее косвенный взгляд. — Ублюдок любит поиграть в большого плохого начальника, — говорит она, пропуская Дэни вперёд. — Тебе повезло, ты ещё не знаешь всего, на что он способен. Дэни смотрит на часы. — Не мог подождать до утра? Уже почти одиннадцать. Джейми хмыкает. — Да, поздновато, я, пожалуй, заночую в оранжерее, неохота ехать домой по темноте. Дэни вспоминает, что Джейми говорила ей что-то про диван, который стоит у нее в оранжерее. — Там же холодно, — произносит она, стараясь, чтобы ее голос звучал максимально отстраненно и сухо. — Я ночевала в местах и похуже, — отвечает Джейми. Они почему-то синхронно останавливаются на верхней площадке лестницы, и Дэни видит, как блестят глаза Джейми в приглушённом свете ламп. Она нервно передергивает плечами и слегка отворачивается. — Все равно, мне кажется, не стоит спать в холодной оранжерее, неужели в таком огромном поместье, как Блай, не найдется кровати, в которой ты можешь переночевать? Сказав это, она сразу понимает, как двусмысленно звучат эти слова, и ей вдруг становится интересно, а что, если бы она предложила Джейми переночевать в ее кровати? Как бы Джейми на это отреагировала? Наверняка бы бровью не повела, лишь усмехнулась уголком рта и на этом красивом лице не дрогнул бы ни один мускул. Джейми слегка наклоняет голову и кладет руку на перила. — Ты что, волнуешься, где я буду ночевать, Поппинс? — говорит она с озорной и лукавой усмешкой, и Дэни понимает, они снова вернулись к тому лёгкому флирту, с которого начали до всей этой истории с засосом. Она вспоминает тихий шепот Джейми «это ничего не значит», и ее охватывает дрожь. Пытаясь прогнать чувство неловкости, Дэни хмурится и кивает на дверь кабинета Квинта. — Ладно, стучи, он нас ждёт, — сердито говорит она, обхватывая себя руками. Взгляд Джейми не отрывается от ее лица, и губы улыбаются едва заметной улыбкой, но она продолжает медлить, словно хочет ещё что-то сказать, но не решается. — Вот ещё — стучать, много чести, — наконец, говорит Джейми и так быстро распахивает дверь кабинета, что Дэни не успевает остановить ее. Квинт, слава богу, не делает ничего предосудительного. Он сидит за своим столом, все в том же элегантном темном пиджаке и наглухо затянутом на шее галстуке и пишет что-то в большом гроссбухе с черной обложкой. Свет в кабинете приглушен, горит только одна зеленоватая лампа, стоящая на столе, и ряд небольших бра, висящих на стенах между книжными шкафами. За спиной Квинта в громадном, во всю стену, окне темнеет осенняя глухая ночь. — Добрый вечер ещё раз, — стараясь говорить приветливо, здоровается Дэни, входя, а Джейми, пропустив ее вперёд, закрывает дверь с довольно громким стуком, который ясно говорит о ее нежелании находиться здесь. — Садитесь, дамы, — холодно говорит Квинт, кивая на два кожаных кресла, стоящих перед его столом. Дэни садится первой, а Джейми, поигрывая скулами, чуть медлит перед тем, как опуститься в кресло, словно раздумывает, затем медленно, лениво присаживается, закидывает ногу на ногу и небрежно опирается правой рукой на подлокотник. Дэни бросает на нее взгляд, ясно говорящий — «держи себя в руках». В ответ Джейми лишь снова закатывает глаза. — Вы, наверное, догадываетесь, почему я вас позвал? — строго говорит Квинт, поднимаясь и подходя к окну. Он отворачивается от девушек спиной, и голос его звучит глуховато, будто из бочки. Дэни прекрасно понимает, зачем он делает это, после нескольких месяцев собеседований она научилась разгадывать подобные приемы, направленные на обесценивание соискателя, и Питер здесь пытается проделывать ту же штуку — ему сейчас нужно, чтобы они почувствовали себя не в своей тарелке. — На самом деле, не очень, — отвечает она спокойно. Питер резко оборачивается и сует руки в карманы брюк. Он смотрит исключительно на Дэни, словно сидящая рядом с ней садовница и вовсе не существует. — То, что произошло сегодня, недопустимо в стенах Блая, — он укоризненно качает головой. — Девочка могла пострадать, с ней могло произойти все, что угодно, вы понимаете это, мисс Клейтон? Питер умолкает, пытливо глядя на Дэни и, видимо, ожидая, что она начнет оправдываться, но и Дэни, и Джейми упорно молчат. — Мисс Клейтон, — выдержав паузу и не дождавшись никакой реакции на свои слова, продолжает он раздражённо. — Я понимаю, что в ваши обязанности не входит ежесекундное наблюдение за учениками, но неужели вы не заметили, что с Флорой что-то не так? Вы же вели уроки в этом классе всю неделю. — Но с ней все было в порядке, — говорит Дэни твердо. — Я уверяю вас, если бы девочка вела себя как-то странно, я бы обязательно это заметила. — Да? — Квинт садится за стол и переплетает пальцы рук. — Вы уверены в этом? В его тоне сквозит недосказанность, а ещё явно слышатся обвинительные ноты, и Дэни никак не может понять, что именно он хочет услышать в ответ. — Я уверена, — отрезает она, решив не сдаваться. Острый взгляд голубых глаз Квинта перемещается с лица Дэни на сидящую рядом с ней садовницу. Он презрительно оглядывает ее с ног до головы, словно запоминает эту небрежную позу, грязные рабочие ботинки, вытертые на коленях джинсы, взлохмаченную кудрявую шевелюру, равнодушно-раздраженное выражение лица. По глазам Питера Дэни ясно видит, что он далеко не в восторге от Джейми — Квинт смотрит на нее так, словно перед ним насекомое, которое он по каким-то причинам не может раздавить. — А что вы можете сказать, мисс Клейтон, — говорит он, обращаясь к Дэни, но не сводя при этом взгляда с садовницы, которая, усмехаясь уголком рта, смотрит на него в ответ. — Об инциденте, произошедшем в понедельник в оранжерее во время урока ботаники? Первые несколько секунд Дэни потрясенно молчит, потом медленно переводит взгляд на Джейми, которая явно поражена не меньше нее. — О чем вы? — осторожно спрашивает Дэни, пытаясь выиграть время. Джейми с каменным лицом смотрит на Квинта. Она уже не усмехается, зато на его лице теперь играет явно торжествующая, крайне неприятная ухмылка. — О том случае, когда человек, которому мы доверили общаться с детьми, позволил себе неподобающее поведение, вот о чем я говорю, да, Джейми? — холодная усмешка кривит его губы. Джейми слегка выпрямляется в кресле. — Сначала я бы хотел выслушать вас, мисс Клейтон, — он переводит взгляд на Дэни. — Вы знаете об этом инциденте? — Не понимаю, какое отношение это имеет к пропаже Флоры? — Дэни качает головой. Питер прерывает ее резким взмахом руки. — Это я буду решать, что имеет отношение к пропаже Флоры, а что нет, — безапелляционно заявляет он. — Итак, я хочу услышать ответ на вопрос — что вы знаете об инциденте в оранжерее? Дэни чинно складывает руки на коленях и поднимает глаза на Питера. — Я впервые слышу о каком-то инциденте в оранжерее, — с невыразимым спокойствием говорит она. Джейми рядом с ней не шевелится. Она все также сидит, слегка качая ногой, лежащей поперек другой ноги и подергивая себя за кудрявую прядь волос с таким видом, словно ее все это совершенно не касается. Питер так долго смотрит на Дэни, что ей становится не по себе. — Так что за инцидент? — переспрашивает она настойчиво. — Может быть, Джейми, ты расскажешь мисс Клейтон, что за инцидент, раз уж она не в курсе? — Квинт переводит взгляд на садовницу. Джейми надменно передергивает плечами. — О каком инциденте речь? — О том, когда ты напугала Флору Смит до полусмерти! — Повысив голос, Квинт с громким стуком опускает кулак на стол, и Дэни вынуждена признать, что в этот момент он выглядит несколько устрашающе. Но Джейми только хмыкает в ответ, чем явно злит Питера ещё больше. — Это чья версия, Майлза Пирсона? — невинно осведомляется она, демонстративно потягиваясь, и Дэни видит, что лицо Питера постепенно багровеет. — На вашем месте бы не стала верить мальцу, он ещё тот лжец и прохвост. — Это неважно, чья это версия! — Квинт вскакивает с места и начинает ходить взад и вперёд по кабинету, заложив руки за спину. — Это было? Ты пугала Флору Смит? Джейми долго молча смотрит на него, и боковым зрением Дэни видит, как уголок ее рта презрительно приподнимается. — А почему бы тебе не пойти и не спросить у нее самому? — вдруг медленно, отделяя все слова паузами, цедит Джейми сквозь зубы и тоже встает. Повисает долгое томительное молчание, во время которого Питер сверлит взглядом Джейми так, словно хочет ее убить. — С меня хватит, Квинт! — наконец, говорит Джейми, упираясь правой рукой в кожаную спинку кресла. — Ты поорал, поиграл в начальника, повыебывался перед мисс Клейтон, так? Не нужно ее сюда впутывать, она только что полтора часа бродила по холодному лесу и искала пропавшую девочку, пока ты грел задницу в теплом кабинете, и вместо благодарности и возможности отдохнуть ты вызываешь ее к себе и отчитываешь, как будто она в чем-то провинилась перед тобой или перед Флорой Смит! — Да как ты смеешь? — выдавливает из себя Питер Квинт, оскаливая крепкие белые зубы. Джейми издает торжествующий смешок. — А может, ты просто боишься, что мисс Клейтон сообщит об этом косяке Генри Вингрейву, и обожаемый тобой начальник узнает, как ты эпично облажался, Питер, и поэтому ты решил запугать мисс Клейтон, чтобы она тоже молчала? Но ни с ней, ни со мной этот номер не пройдет, понял, дерьмо собачье? Несколько секунд Питер молчит, раздувая ноздри и глядя на Джейми так, словно собирается запустить в нее пресс-папье, которое стоит на столе рядом с его правой рукой. Потом он переводит взгляд на Дэни и произносит сквозь зубы: — Думаю, на сегодня это все, мисс Клейтон. Джейми весьма недвусмысленно хмыкает и спокойно, не торопясь, идёт к двери. Дэни, все ещё потрясенная услышанным, встаёт и следует за ней. Перед ее внутренним взором так и стоит раскрасневшееся лицо Квинта и его выпученные от гнева, налитые кровью глаза, но, несмотря на то, что ее начальник только что казался взбешённым до крайности, она не почувствовала никакого страха или даже волнения, потому что гораздо больше ее интересует вся эта странная ситуация с Флорой, но Дэни уже понимает, что в одиночку ей эту задачку не решить. Джейми останавливается в дверях и шутливо-издевательски отдает Питеру честь, потом пропускает Дэни вперёд, захлопывает за ними дверь, делает несколько шагов в сторону лестницы, но вдруг останавливается и всем телом оборачивается к Дэни. Глаза Джейми блестят от возбуждения, а на лице играет лёгкая непринуждённая улыбка. Глядя на садовницу, Дэни и самой почему-то хочется улыбаться — ей вдруг вспоминается университет и случай, когда их с однокурсницей вызвали к ректору по поводу курения на территории кампуса, и они были вынуждены выслушивать долгую лекцию о недопустимости такого поведения, о законах, царящих в университете, и вреде сигарет для здоровья женщин. Сейчас Дэни ощущает себя так же, как в девятнадцать лет, когда она студенткой стоит посреди кабинета, напоминающего кабинет Квинта, стоит, едва сдерживая смех и слушает, как их с подругой, то и дело толкающей ее в бок локтем, чтобы не смеялась, отчитывает седовласый мужчина вдвое старше их обеих — морщинистый, серьезный, преисполненный сознания своей важности, в твидовом пиджаке с заплатками на локтях и согнутым указательным пальцем, которым он все время помахивает в воздухе, как бы подтверждая высказанные им умозаключения. — Ты как, Поппинс? — спрашивает Джейми, ухмыляясь ещё шире, Дэни против своей воли прыскает со смеху, и через пару секунд они уже смеются вдвоем, пытаясь сдержаться и оттого смеясь ещё громче. — Ну, ты даёшь, — говорит Дэни, сумев овладеть собой и не захохотать во весь голос. — Такого я точно не ожидала. Продолжая широко улыбаться, Джейми разводит руками в стороны и лукаво подмигивает Дэни. — Ему давно пора было сказать, куда идти и что делать. Ты не представляешь, как меня заебал этот напыщенный холеный урод, который устанавливает тут свои порядки. Дэни, качая головой, прижимает палец ко рту и оглядывается на закрытую дверь кабинета Квинта, как бы намекая, что им нужно быть потише. Джейми согласно кивает, затем показывает большим пальцем правой руки себе за спину, в сторону лестницы, и они начинают спускаться вниз, сталкиваясь плечами и продолжая хихикать, как две расшалившиеся школьницы. Почему-то Дэни ощущает невероятное облегчение — от того ли, что Флора нашлась, или от присутствия рядом Джейми, она не знает, но тяжёлый груз, лежавший на ее плечах всю неделю, вдруг улетучивается, словно его и не было. — Что теперь будет? — спрашивает Дэни, когда они оказываются в полутемном холле, где кто-то (видимо, Ханна) уже приглушил все лампы. Джейми беззаботно пожимает плечами. Губы ее все ещё подрагивают от смеха, но глаза уже снова серьезны: большие, серые, полные тепла, они смотрят на Дэни с нескрываемым восхищением. — Да ничего, — с обычной для нее циничной шутливостью говорит Джейми. — Ты думаешь, он меня уволит? Во-первых, меня нанял Вингрейв, а значит, уволить может только он, а во-вторых, пусть найдут того, кто будет за эти деньги обслуживать такой огромный сад. Да и Квинт прекрасно знает, что я могу сдать его Генри, а он боится этого как огня. Дэни только и может, что покачать головой. — Кстати, спасибо, что ты не сказала ему про ругань в оранжерее, — слегка смущённо говорит Джейми и сует руки в задние карманы комбинезона. Дэни кивает. — Я не думаю, что это связано с пропажей Флоры, — убеждённо говорит она. — Но я все равно никак не могу понять, почему она сбежала. Джейми пожимает плечами. — Это дети, — говорит она как-то необычно серьезно. — Они порой вытворяют штуки, которые взрослым никогда не понять. Некоторое время они молчат и смотрят друг на друга. За словами Джейми Дэни слышит что-то недосказанное, болезненное, но она ни о чем не спрашивает, только смотрит, как сияют в свете ламп серьезно-задумчивые глаза Джейми. — Пойдем на кухню, — говорит она, наконец, но Джейми решительно мотает головой. — Нет, мне пора, — отвечает она, и Дэни не сдерживает тихого, разочарованного «О». — Пойду к себе в оранжерею, — добавляет Джейми и мягко улыбается. — Немного поработаю, а потом завалюсь спать. Передай Ханне, что я останусь на ночь в поместье. Дэни переминается с ноги на ногу, надеясь, что разочарование не отражается у нее на лице, но теплый и сочувственный взгляд Джейми говорит ей, что она себя обманывает. — Понятно, — говорит Дэни, вздыхая. — Ну что ж… Тогда спокойной ночи? — Спокойной ночи, — тихо говорит Джейми и разворачивается на каблуках, собираясь уйти. — Ты все же уверена, что хочешь ночевать в холодной оранжерее? — вдруг выпаливает Дэни ей в спину. Джейми оборачивается, на ее лице лёгкое недоумение. — Да, у меня есть обогреватель в подсобке, — она покусывает нижнюю губу. — Да и вообще я привыкла спать и не в таких условиях. Дэни обхватывает себя руками и застенчиво улыбается. — Ладно, — говорит она. Джейми кивает, не сводя с нее взгляда. — Ладно. Дэни видит, что она покачивается с носка на пятку, словно тоже не хочет уходить, но в голове ее нет ни одной зацепки, как остановить Джейми, как сделать так, чтобы она осталась. — Надеюсь, что ты не замерзнешь, — говорит она, наконец, так и не придумав ничего лучше. Джейми слегка наклоняет голову набок и кивает, не сводя теплого, ласкающего взгляда с лица Дэни. Дэни заставляет себя отвернуться. — Мне приятно, что ты волнуешься об мне, Дэни, — раздается тихий голос у нее за спиной, и ее имя, произнесённое этим мягким, нежным тоном, делает ноги Дэни ватными. На мгновение она застывает на месте, понимая, что, если сейчас обернется и увидит лицо Джейми и этот ее глубокий, всепроникающий взгляд, то пути назад не будет, и потому, чуть повернув голову, чтобы Джейми видела ее профиль, она коротко кивает и быстро, не давая себе задуматься, идёт к выходу. Она слышит за спиной удаляющиеся шаги, и ей мучительно хочется обернуться, чтобы полюбоваться походкой Джейми, ее лёгкой, скользящей поступью, одновременно пренебрежительной и при этом какой-то неуловимо грациозной, будто Джейми принадлежит пол, по которому она идёт, и даже сам воздух, которым она дышит. Но Дэни не оборачивается. Ей слишком страшно, что, когда она обернется, Джейми сделает то же самое. Зайдя в кухню, Дэни видит заснувшую на руках Ханны Флору и сидящих вокруг стола Виолу, Ребекку и Оуэна. Перед ними стоят кружки с глинтвейном, все четверо взрослых выглядят измотанными, и такой же уставшей кажется Флора, чье бледное личико покоится на плече обхватившей ее обеими руками Ханны. — Ну что там было? — шепотом спрашивает Оуэн, когда Дэни садится за стол, и пододвигает ей кружку с глинтвейном. Она тяжело вздыхает и качает головой, обхватывая ледяными пальцами горячую кружку. — Он настоящий псих. Услышав эти слова, Виола цинично хмыкает, а Ребекка смотрит на Дэни со смешанным чувством обиды и одновременно с тем неуверенности, будто бы она не хочет вступать в конфликт, но и стерпеть такое отношение к своему возлюбленному не может. — Но мистер Квинт должен разобраться в ситуации, — укоризненно говорит она Дэни. Виола хмурит темные густые брови и всем телом поворачивается к сидящей рядом Ребекке. — Прекрати, Бекс, ты уже совсем спятила со своей любовью. Он действительно псих, и если бы ты не сходила по нему с ума, то увидела бы это, как видим все мы. Сними уже розовые очки и перейди, так сказать, от туманных умозаключений к эмпирическому восприятию реальности. Темные глаза Ребекки наливаются обидой, а Дэни, поднимая кружку, делает глоток горячего глинтвейна и издает громкий звук облегчения. Оуэн довольно улыбается. — Прекрати, Виола, — мягко говорит Ханна, укачивающая Флору на коленях. — Это вообще тебя не касается. Виола щурит свои красивые серо-голубые глаза. — Может быть, это и не мое дело, но то, что он псих, это факт. Вам всем напомнить, что было год назад, когда от нас ушла мисс Тейлор? Ханна с укором качает головой. — Виола, — говорит она предупреждающим тоном. На мгновение все умолкают. Дэни смотрит, как Ребекка перебегает взглядом с одного из них на другого, и догадывается, что она тоже не знает всех обстоятельств, при которых предыдущая учительница покинула свой пост. — Мы договорились, что не будем обсуждать это, — мягко, но твердо произносит Ханна, и Виола скептически пожимает плечами. — Как угодно. — Где она была? — шепотом спрашивает Дэни у Ханны, кивая подбородком в сторону Флоры. — Мы не знаем, — отвечает за Ханну Оуэн. — Она просто пришла в кухню как ни в чем не бывало и сказала, что гуляла. И похоже, что она была без пальто и перчаток. — А я думаю, у нее где-то в поместье есть тайник, — Ребекка устало откидывает волосы со лба. — Здесь столько укромных уголков и скрытых комнат, и дети часто прячутся так, что не найдешь. Может быть, это где-то на чердаке? — Но зачем ей было сбегать? — недоумевает Дэни, мелкими глотками отпивая глинтвейн. — И так долго прятаться? Может быть, она хотела, чтобы мы её искали? Бывает, что дети таким путем привлекают к себе внимание, особенно дети-сироты, оставшиеся без родителей. — Нет, она не из таких, — Ханна нежно целует Флору в лоб. — Флора здесь уже три года, и она никогда не убегала так надолго. — А что хотел от тебя наш маленький царек? — спрашивает Оуэн у Дэни, и все взгляды тут же обращаются в ее сторону. Дэни задумывается, стоит ли рассказывать им о провокациях Питера, направленных в сторону Джейми. Сама она убеждена, что побег Флоры никак не связан с тем, что Джейми выругалась при девочке, потому что она много раз видела, как Флора общается с Джейми, и не сомневается в том, что Джейми не способна быть жёстокой или напугать ребенка до такой степени, чтобы он сбежал, но ей почему-то не хочется рассказывать коллегам ни о подозрениях Квинта, ни о том, как Джейми повела себя в этой ситуации, ни о том, как они смеялись, не сводя друг с друга взглядов, в полутемном коридоре возле кабинета Квинта. Она хочет сохранить это только для себя одной. — Спрашивал нас, не заметили ли мы чего-то в поведении Флоры, — отвечает она полуправду. — Мы сказали, что нет, не заметили. Виола кивает. — Нас всех он тоже об этом спрашивал, но мы мало что могли ответить. Дэни делает ещё один глоток глинтвейна и ставит кружку на стол. Ее пальцы, наконец, согрелись, и от желудка по телу разливаются волны блаженного приятного тепла. Голова сразу становится тяжёлой, и безумно хочется спать. — И Флора не сказала, где была? — устало спрашивает она у Ханны, и та мотает головой. — Молчит, как партизан на допросе. Мы уже как только ни спрашивали, чего только ни обещали. Думаю, что здесь не помешает помощь психолога, вдруг он сможет чего-то добиться. — В Блае есть психолог? Я могу отвезти ее утром, — говорит Дэни. — У меня все равно выходной. Ханна с явной благодарностью кивает. — Да, это было бы прекрасно, у меня совсем нет времени. Дэни никак не может понять упорного молчания Флоры по поводу ее столь длительного отсутствия в поместье. Маленькая девочка бесследно исчезает почти на десять часов, затем, как ни в чем не бывало, возвращается и упорно не хочет сказать, где она была и зачем убежала. Она решает, что утром обязательно попробует сама поговорить с Флорой, а потом уже повезет ее к психологу. — Ладно, — Оуэн поднимается и собирает пустые кружки. — Давайте спать, утро вечера мудренее, завтра будет новый день и мы обо всем подумаем. Я с ног валюсь. Ханна, помочь тебе донести ее? Ханна благодарно кивает — Флора уже достаточно большая, и донести ее на второй этаж хрупкой домоправительнице явно не под силу. — Да, мне тоже пора, — Виола залпом допивает свой глинтвейн. — Оуэн, спасибо, ты звезда. Поднимаясь из-за стола, чтобы поставить свою кружку в раковину, Дэни бросает быстрый взгляд на несчастное лицо Ребекки Джессел. С одной стороны, ей искренне жаль девушку, которой не посчастливилось влюбиться в такого мерзавца, как Квинт, но где-то в глубине души она испытывает нечто вроде брезгливого презрения. За два месяца работы в Блае они с Ребеккой мало общались, однако Дэни успела составить впечатление о ней, как о неглупой, трудолюбивой и добродушной девушке, и тот факт, что она отдала свое сердце кому-то вроде Квинта, кажется ей смешным, нелепым и страшным одновременно. Оуэн осторожно забирает спящую Флору из рук Ханны. Девочка выглядит такой уставшей, что ее синеватые веки даже не трепещут, когда Ханна передает ее Оуэну. — Ханна, — шепотом окликает Дэни домоправительницу. — Джейми просила передать тебе, что она останется на ночь в поместье. Обернувшись, Ханна поднимает обе брови, словно она удивлена, но ничего не говорит, лишь устало кивает, давая понять, что приняла информацию к сведению. Проходя мимо, она по-матерински ласково похлопывает Дэни по плечу, и они с Оуэном и спящей на его руках Флорой покидают кухню. Виола, кивнув Дэни на прощание, надевает пальто и следует за ними, а потом уходит и Ребекка. Дэни остаётся одна. Она выключает верхний свет, оставляя гореть только одну лампу, потом тяжело, как старуха, садится за стол и трет пальцами виски, пытаясь унять начинающуюся мигрень. Этот тяжёлый, долгий день вместил в себя столько разных переживаний, событий и мыслей, что Дэни кажется, ее разум не в силах разобраться со всеми ними, и от этого голова болит ещё сильнее. Выпитое вино, поначалу согревшее ее, перестает действовать, и Дэни снова ощущает противные щупальца холода, проникающие куда-то в самые укромные уголки тела. Потом она вспоминает о Джейми, которая этой ночью будет спать в нескольких десятках метров от нее, в своей оранжерее, и, как обычно при мысли о садовнице, ее всю охватывает мощное, пронзительное чувство, которое она боится признать, хотя и знает, что избавиться от него уже не получится. — Мне приятно, что ты волнуешься обо мне, Дэни, — звучит в ее ушах. Дэни. И Дэни спрашивает себя, как можно вложить столько чувств и эмоций в одно короткое, простое, много раз слышанное слово.