14-й год правления императора Чэнхуа

      Как один из экзаменаторов, Цю Цзюнь, естественно, стал наставником для участников Императорского экзамена того года. Среди всех студентов Тан Фань был его любимчиком. Цю Цзюнь полагал, что если тот будет усердно учиться, то его достижения в будущем не уступят его собственным, поэтому он принял Тан Фаня в ученики. В то время это событие стало одним из самых обсуждаемых в ученых кругах.       После того как Тан Фань сдал Императорский экзамен, он проучился в Императорской академии три года, а затем стал одним из младших чиновников префектуры Шуньтянь, чему изрядно поспособствовал его старший соученик Пань Бинь. Если бы у Тан Фаня не было связей в префектуре, ему бы пришлось протирать штаны в Императорской академии. Возможно, его бы назначили магистратом в какую-нибудь удаленную провинцию. Конечно, «магистрат» звучит внушительнее, чем «младший чиновник префектуры», однако служить в удаленной провинции — значит быть вдалеке от императора. Кто знает, вспомнил ли бы тот вообще когда-нибудь о Тан Фане? Через три года появился бы новый победитель второго ранга, кому бы тогда был нужен какой-то там провинциальный магистрат?       Учитывая все это, нельзя сказать, что отношения между Тан Фанем и Пань Бинем были холодными. Тан Фань знал, что его старший соученик был неплохим чиновником, всего лишь немного посредственным и старающимся избежать трудностей. Поэтому он от всей души старался сделать все возможное, чтобы помочь Пань Биню. Услышав жалобы Пань Биня, он совсем не разозлился, а, наоборот, слегка улыбнулся:       — Как насчет пари?       Пань Бинь был немного раздосадован этим предложением. Он не был против того, чтобы Тан Фань звал его старшим соучеником, когда они были одни. Но он все еще был его начальником! Как тот мог вести себя с ним подобным образом?! Впрочем, ради учителя Пань Бинь решил закрыть на это глаза. Слегка кашлянув, он ответил:       — На что спорим?       Тан Фань указал на пустую миску перед собой:       — Если я выиграю, старший соученик угостит меня мясной лапшой.       — Забудь об этом, — ответил Пань Бинь со смехом. — Похоже, тебе снова придется угостить меня!       Пань Бинь, памятуя их общего учителя, относился к Тан Фаню с особой заботой. Однако он не воспринял слова своего младшего соученика всерьез. Он считал, что Тан Фань был слишком молодым и неопытным и еще не мог понять всей сложности сложившейся ситуации, но, пока он не доставлял ему проблем, это было не так уж и страшно.       Словам учителя в адрес Тан Фаня он вообще особо не верил. Он считал учителя великолепным ученым, но не очень хорошим чиновником. Иначе как он мог до сих пор иметь ранг ниже, чем его ученики?       О внезапной смерти старшего сына князя У Аня вскоре стало доложено вышестоящим органам. Пань Бинь не прислушался к совету Тан Фаня продолжить расследование, и после его тайной беседы с князем один на один, префектура Шуньтянь вынесла решение о том, что Чжэн Чэн «умер из-за перенапряжения во время постельных утех». Таким образом, служанка А Линь, присутствовавшая при этом, в какой-то степени также считалась причастной к его смерти.       Тем не менее префектура Шуньтянь не могла вынести полностью окончательного решения, так как это дело затрагивало самого князя У Аня. Князь все равно бы обратился с донесением к императору, слово которого было решающим в данной ситуации.       Конечно, А Линь не убивала Чжэн Чэна. Даже если девушка его и соблазнила, она была причастна к его смерти лишь косвенно. За такое не осуждают на смертную казнь, в худшем случае ее могли сослать. Но сколько несчастий может случиться с одинокой девушкой в ссылке? Если подумать, она, возможно, даже не сможет добраться до места назначения. Ведь А Линь обидела самого князя У Аня! Если князь захочет избавиться от слабой девушки, он не задумываясь сделает это.       В любом случае, Пань Бинь не будет нести за это никакой ответственности!       Однако не все в жизни идет так, как мы хотим. Чем больше Пань Бинь пытался замять это дело, тем больше и больше оно выходило из-под его контроля! Внезапно этот год обернулся для него настоящей катастрофой!       Причина всему — происшествие двухмесячной давности. В марте этого года заместитель главного цензора Чэн Юэ отправил депешу с просьбой снова открыть рынок лошадей в Ляодуне. Это место было предметом разногласий между империей Мин и монгольскими племенами еще со времен правления императора Чэнцзу Юнлэ. И все же эта история столь стара и скучна, что не стоит упоминания.       Многие во дворце полагали, что монголы слишком неблагодарные и бессовестные, и их надо держать в ежовых рукавицах, тогда как открыть рынок лошадей — это все равно что пойти им на уступки, может плохо сказаться на репутации императорского двора. Таким дашь палец — они всю руку откусят! При всем том Ван Чжи, наоборот, поддерживал эту идею, поэтому в конце концов император не только согласился на предложение Чэн Юэ, но даже сделал его губернатором Ляодуна.       В результате через два месяца Чэн Юэ ложно обвинил племена чжурчжэней в бунте, даже казнил некоторых «заговорщиков», чтобы приписать себе заслуги в подавлении мятежа, что в свою очередь вызвало беспорядки в Ляодуне. После того как императору донесли обо всем случившемся, он отправил в Ляодун людей, чтобы узнать, что же случилось на самом деле и успокоить племена, которые обидел Чэн Юэ. В это же время главный евнух Западной Ограды, Ван Чжи, выступил в качестве добровольца, чтобы лично разобраться со всем, что происходит в Ляодуне.       Естественно, таким образом Ван Чжи лишь хотел увеличить свои заслуги, как и многие другие до него, что было обычным делом во времена династии Мин.       Но военный министр Юй Цзыцзюнь выступил против кандидатуры Ван Чжи, так как полагал, что лучше было бы послать кого-то разбирающегося в военном деле. Того, кто сможет быстро прекратить все беспорядки и решить проблему. Он явно намекал на то, что такой обыватель, как Ван Чжи, вмешавшись, только лишь создаст больше проблем.       Ван Чжи был в ярости. Он понял, что хоть император и благоволил ему, позволив основать Западную Ограду, его власть все еще не была достаточно полной, так как во дворце было слишком много людей, выступающих против него.       По «счастливой случайности» в это же время в округах Гуанси префектуры Тайпин и в соляных шахтах провинции Сычуань произошли серии землетрясений, повлекшие за собой большие потери. Ван Чжи тотчас преподнес эти события как предупреждение небес о том, что императора окружают коварные люди. Сначала он подал жалобу императору на приближенного Юй Цзыцзюня, Ма Вэньшэна, заместителя военного министра, которого затем сослали в Ляодун. Тем самым он лишил Юй Цзыцзюня правой руки. Затем он обратился в Цензорат с просьбой проследить на местах за тем, чтобы никто из чиновников не воровал казну, выделенную на помощь пострадавшим от землетрясения людям. Естественно, он поручил это служащим Цензората, которые поддерживали Юй Цзыцзюня, чтобы лишить его всяческой поддержки в столице.       Казалось бы, что это противостояние придворных не имело никакого отношения к Пань Биню. Однако так случилось, что дело о смерти в особняке князя случилось именно в это неспокойное время. Поэтому Ван Чжи обратился к императору с просьбой провести тщательное расследование. Он предложил, чтобы Западная Ограда лично занялась этим делом, дабы добиться правды для князя У Аня. Кроме того, он заявил, что префектура Шуньтянь, которая слишком формально отнеслась к расследованию, должна понести суровое наказание.       Узнав об этом, Пань Бинь больше не мог оставаться спокойным, ведь дело обернулось именно так, как предсказывал его младший соученик!       Только представьте себе: человеку едва за двадцать. И хотя он был талантлив и вызывал восхищение даже у учителя, он все еще был слишком молод и только начал карьеру чиновника. Пань Бинь из-за этого не воспринимал всерьез слова Тан Фаня. Он полагал, что Тан Фань просто слишком самонадеян, не разбирается в государственных делах и говорит не подумав. Кто же знал, что все произойдет именно так, как сказал его младший соученик!       А сам он, главный магистрат префектуры Шуньтянь, чиновник третьего ранга, который уже, как он сам полагал, "собаку съел" в подобных вопросах, оказался таким невеждой! Даже какой-то там чиновник шестого ранга разбирался в ситуации лучше него!       Дела обстояли плохо, и Пань Биню ничего не оставалось, кроме как срочно позвать Тан Фаня. Сначала гордость не позволяла ему просить младшего соученика о помощи, однако сейчас Тан Фань был его последней надеждой. Пань Бинь рассказал ему, как обстоят дела, и затем спросил:       — Младший соученик! Как думаешь, у нас еще осталось пространство для маневра?       Конечно, учитывая статус Пань Биня, несложно догадаться, что обо всех последних новостях он узнавал раньше, чем Тан Фань. Услышав обо всем, что произошло, Тан Фань не был удивлен, и вместе с тем на его лице не было заметно ни капли самодовольства. Немного подумав, он ответил:       — Это зависит от намерений старшего соученика.       Пань Бинь подумал: «От моих намерений? Конечно, я хочу сохранить должность и избежать последствий!» Он слегка кашлянул:       — Князь У Ань попросил меня просто замять это дело. Но Ван Чжи дышит нам в спину. Его Величество очень доверяет ему. Боюсь, я не смогу выполнить просьбу князя. Собственная отставка меня не волнует, просто не хочется всю префектуру Шуньтянь за собой утащить. Если ты знаешь, как можно этого избежать, то поделись со мной.       — У Ван Чжи нет повода обижаться ни на старшего соученика, ни на князя У Аня, — сказал Тан Фань. — Он также не имеет никакого отношения к убийству Чжэн Чэна. На самом деле ему вообще плевать на нас. Он просто хочет использовать это дело, чтобы устрашить придворных.       Пань Бинь криво усмехнулся:       — Он отстаивает свой авторитет. Но я к этому никак не причастен! Я не Юй Цзыцзюнь! Я не мог его ничем обидеть!       — Министр Юй занимает свой пост уже очень и очень давно. Он весьма уважаем в совете. Ван Чжи пока не может ничего сделать ему. Поэтому изливает свой гнев на других. Другими словами, ты просто стал козлом отпущения.       Пань Бинь был очень зол:       — Как ты можешь смеяться? Твоего старшего соученика могут уволить, а тебе весело! Тем не менее Тан Фань оставался невозмутим. Он вежливо сложил руки:       — Господин, извините, если был неправ. Возможно, господин уже спрашивал мнения своих личных помощников по этому поводу? Что они сказали?       У Пань Биня было два личных помощника: одного звали Лу Фэн, а другого — Цзян Дунъюань. Тан Фань раньше уже сталкивался с ними.       Пань Бинь вздохнул:       — Один из них посоветовал мне сделать Ван Чжи подарок, а другой — отправить императору прошение с извинениями.       Отправить прошение было неплохой идеей. Сейчас Ван Чжи выставил префектуру Шуньтянь полностью некомпетентной. Пань Биню обязательно нужно было отправить императору прошение. Однако писать прошение — это отдельное искусство! Кроме того, многое зависело от настроения императора. Стоит также отметить, что прошение зачитывалось не подающим, поэтому Пань Бинь боялся, что, даже если император и прочтет его, Ван Чжи все равно сможет обернуть все так, чтобы император решил, что Пань Бинь действительно некомпетентен, и тогда бы главному магистрату префектуры Шуньтянь точно пришел бы конец!       С другой стороны, Пань Бинь немного сомневался, стоит ли дарить Ван Чжи подарок, чтобы загладить свою вину.       Сейчас всех чиновников в стране можно было поделить на три лагеря: тех, кто поддерживал Ван Чжи, тех, кто был против Ван Чжи, и тех, кто придерживался нейтралитета. К последним относился, например, учитель Пань Биня и Тан Фаня, Цю Цзюнь. Он был всего лишь главой Императорской академии, поэтому явно не высказывал своего мнения на этот счет. Да никто и не пытался перетянуть его на свою сторону.       Пань Бинь тоже хотел бы, от греха подальше, не поддерживать ни одну из противоборствующих сторон, но из-за занимаемого им положения это было сложновато.       Как видите, это дело изначально было очень простым. Даже несмотря на то, что умерший был большой шишкой, его просто нужно было чуть более тщательно расследовать. Теперь же оно изрядно осложнилось из-за борьбы за власть двух политических сил.       — Старший соученик, — обратился к Пань Биню Тан Фань, — что ты думаешь об этом человеке, Ван Чжи?       Немного растерявшись, Пань Бинь задумался:       — Он не так прост.       Он, действительно, был не так прост.       Дворцовый евнух, который был даже моложе Тан Фаня, всего лишь за год поднялся до небес, завоевав доверие императора и наложницы Вань, и основал необычайно могущественную Западную Ограду. Пань Бинь слышал, что один чиновник, не слишком высокомерный, но и не скромный, приехал в столицу с докладом и, встретив Ван Чжи, не лебезил перед ним, как это делали другие. Напротив, он был довольно груб с ним. Однако впоследствии, как оказалось, Ван Чжи это ничуть не задело. Он даже похвалил того чиновника за его смелость. Пань Бинь не знал, правда ли это. С одной стороны, говорили, что Ван Чжи был достаточно терпеливым человеком. Но вместе с тем было известно, что Западная Ограда арестовала и казнила очень много чиновников. Этот человек нажил много врагов, действовал грубо и непредсказуемо, отдавал неожиданные распоряжения и создавал много проблем окружающим.       Другими словами, это был человек, который может извлечь пользу из любой ситуации. В те тяжелые времена сложно было определить, насколько он был грозен, свиреп и амбициозен. Однако к нему точно нельзя было относиться с пренебрежением, с которым зачастую чиновники относятся к евнухам, ведь это могло бы обернуться большой бедой.       — Обычно евнухи очень любят деньги, — прервал раздумья Пань Биня Тан Фань. — Но не Ван Чжи. Он любит славу и власть. Старший соученик, ты знаешь, что он сделал для Его Величества два года назад? Воспользовавшись «делом о демоне-лисе», он смог подняться и основать Западную Ограду, тем самым снискав себе славу. Два года назад сколько людей слышали имя Ван Чжи? А теперь, если поспрашивать, найдется ли хоть один, кто не знает о нем? Подарки и взятки хороши лишь в случае обычных евнухов. Они не помогут снискать расположение Ван Чжи.       Он говорил не быстро, но оживленно и свободно, как будто успокаивая и даря чувство уверенности. Обдумав его слова, Пань Бинь полностью убедился в состоятельности слов младшего соученика. Он согласно кивнул:       — Неплохо, старик Цзян был моим личным помощником в течение нескольких лет. Но его знания о Ван Чжи не так хороши, как твои. Тогда что же мне делать, как считаешь?       — Отправить императору прошение, — ответил Тан Фань, — но, старший соученик, ты сделай вот что…       После того как Пань Бинь услышал план Тан Фаня, его глаза загорелись, он рассмеялся и воскликнул:       — А это действительно отличная идея!       На следующий день Пань Бинь отправил императору прошение.       Он был не очень хорош в урегулированиях судебных вопросов, но был неплохим чиновником. Доведя до идеала составленное сотрудниками прошение, он слезно описал в нем все несправедливости, с которыми ему пришлось столкнуться. Вначале он, чтобы завоевать сочувствие императора, искренне признал свою вину и подробно описал все трудности, с которыми ему пришлось иметь дело. Затем он продолжил, что, если командующий Ван счел работу префектуры Шуньтянь неудовлетворительной, значит, они что-то упустили. Поэтому он предложил Западной Ограде, Восточной Ограде, Императорской Страже, Министерству наказаний и Судебной палате расследовать это дело, чтобы выяснить правду для князя У Аня.       Политический бассейн уже был нечист, и Пань Бинь просто еще больше взбаламутил его.       Именно Тан Фань подкинул эту идею Пань Биню.       Ван Чжи был чересчур властен и нередко становился помехой для окружающих. Это предложение полностью соответствовало желаниям многих людей во дворце. Тан Фань верно угадал их общее настроение. Когда прошение Пань Биня было зачитано, главы остальных министерств с удовольствием поддержали его, и, таким образом, оно было очень быстро одобрено императором.       С таким количеством государственных органов, вовлеченных в расследование, ответственность префектуры Шуньтянь, независимо от результата, стала бы значительно меньше. Как говорится, за всеми не уследишь. Некому, да и некогда будет выискивать, кто и насколько сильно в чем виноват. Зато теперь Пань Биню не надо было волноваться за свою должность!       Итак, дело князя У Аня, которое уже почти закрыли, как бы комично это ни звучало, сдвинулось с мертвой точки. Его начали расследовать заново, с самого начала.       Кто бы мог подумать, что за всем этим на самом деле стоял лишь скромный чиновник шестого ранга?