14-й год правления императора Чэнхуа

      Тан Фань был поражен до глубины души: его собеседник был всего лишь Цзунци седьмого ранга, но говорил так уверенно, будто за ним стоял кто-то очень влиятельный и могущественный. Он явно был серьезен, поэтому Тан Фань тоже перестал шутить и ответил прямо:       — Благодарю за приглашение, Цзунци Суй! Но господин Пань оказал мне большую услугу, и я не могу заплатить ему черной неблагодарностью.       — Выбор за тобой, — ответил Суй Чжоу.       Тан Фаня нисколько не смутил его безразличный ответ. Он вежливо сложил руки:       — Как будет время, я обязательно угощу Цзунци Суй обедом. Сейчас же я вынужден откланяться.       Суй Чжоу поднялся:       — Господин Тан, будьте осторожны. Извините, что не провожаю.       В это время к ним подбежал офицер Императорской Стражи:       — Старший брат!       Тан Фань узнал в нем одного из спутников Суй Чжоу в тот день, когда они первый раз встретились в аптеке. Его звали Сюэ Лин. У него была смуглая кожа и проницательные, смелые глаза.       — Что случилось? — спросил Суй Чжоу.       Сюэ Лин бросил взгляд на Тан Фаня. Тот понял намек и уже собирался уйти, как Суй Чжоу остановил его:       — Если это касается дела князя У Аня, то все в порядке, можешь говорить.       — Служащие Восточной Ограды забрали тело Чжэн Чэна! — ответил Сюэ Лин.       Тан Фань замер от неожиданности, Суй Чжоу помрачнел:       — Как это произошло?       Сюэ Лин горько усмехнулся:       — Только что пришли люди из Восточной Ограды. Говорят, приказ командующего: для того, чтобы дело было раскрыто как можно быстрее, им нужно осмотреть тело Чжэн Чэна.       Командующим в Восточной Ограде называли ее главу. Сейчас им был Шан Мин, главный соперник Ван Чжи из Западной Ограды.       Получив власть, евнухи всегда пытались «свернуть горы». Теперь у них был отличный повод показать себя — дело князя У Аня. Ван Чжи уже сделал свой ход — Шан Мин тоже не собирался отставать. Чтобы завоевать расположение императора, каждый из них готов был пойти на все.       Услышав это, Суй Чжоу холодно усмехнулся:       — Много шума из ничего, — было непонятно, про кого он: про служащих Восточной Ограды или про Командующего Шан Мина.       Тан Фань тихо вздохнул. Поскольку тело Чжэн Чэна ускользнуло у них из-под носа, ему больше не нужно было искать Суй Чжоу завтра. Оставалась лишь одна зацепка — человек, купивший чайху:       — Цзунци Суй, мне нужно идти. По поводу человека, купившего чайху: я попрошу префектуру Шуньтянь послать людей на поиски. Если вы что-то обнаружите, пожалуйста, дайте мне знать.       — Господин Тан, будьте осторожны, — слегка кивнул ему Суй Чжоу.       Вернувшись домой, Тан Фань осознал, что пробегал почти весь день. Кроме половины чашки каши с утра, у него во рту ни росинки не было. Сейчас, освободившись, он услышал, как урчит живот. Однако ему было лень что-то готовить. Обшарив всю кухню, он ничего не нашел, а потому просто вымыл и съел груши, оставленные утром А Ся.       Сладкий грушевый сок приятно стекал по больному горлу. Доев груши, Тан Фань достал пузырек с мазью от Суй Чжоу, и нанес ее на синяки на шее.       Стоило ему закончить, как во двор постучали. Подойдя к воротам, чтобы открыть, он почувствовал аппетитный аромат, а затем увидел девушку с коробкой еды.       — А Ся? — удивился Тан Фань.       — Я снова вынуждена побеспокоить господина Тана, — ответила А Ся. — Я принесла Вам немного еды. Хозяйка услышала, что Вы вернулись. Решила, что Вы наверняка очень заняты, и Вам некогда заниматься готовкой. Поэтому велела мне передать тарелку вонтонов. Господин Тан, ешьте скорее, пока они горячие!       Хоть их дома и были разделены стеной, было достаточно хорошо слышно, как кто-то приходит и уходит. Предки семьи Ли были чиновниками, однако нынешний хозяин стал обычным торговцем, поэтому члены его семьи вели ничем не примечательную жизнь в столице, окружаемые лишь одними чиновниками. Так как большинство времени хозяин Ли проводил в других провинциях, его семье, состоявшей лишь из стариков, слабых женщин и детей, приходилось самим постоянно сталкиваться с чиновниками, судебными приставами и прочими представителями закона, что конечно же было довольно сложно. Пару раз Тан Фань помог им, поэтому семья Ли была ему очень признательна. Зная, что Тан Фань еще не был женат и не очень хорошо готовил, они время от времени посылали служанку А Ся принести ему чего-нибудь поесть. Таким образом, между семьей Ли и Тан Фанем сложились очень хорошие отношения.       Тан Фань взял коробку с едой:       — Кулинарные таланты Лао Вана, как всегда, на высоте. Однако мне крайне неловко. Пожалуйста, передай тетушке Ли, что не нужно больше так беспокоиться.       А Ся улыбнулась, поджав губы:       — Что бы господин Тан ни говорил, Вы очень помогли нашей семье. Мы всего лишь принесли немного еды. Никаких беспокойств! Не нужно быть таким вежливым. Ешьте скорее, пока горячее! Позже Сяо Хуцзы придет забрать коробку.       Попрощавшись, А Ся ушла, а Тан Фань занес коробку в дом и, открыв крышку, обнаружил внутри ароматные вонтоны со свининой, посыпанные зеленым луком. Он вытащил их, а затем достал с книжной полки томик «Человека-Бодхисаттвы».       Этот самый «Человек-Бодхисаттва» не был песней времен династии Сун. Это был современный роман неизвестного автора, повествующий о гостившем в особняке одного уездного князя молодом ученом, которого несправедливо обвинили в интрижке с горничной и убили. После смерти этот ученый стал призраком, который искал способ отомстить за свои обиды. Он смог разоблачить заговор князя против императора, и тому воздали по заслугам: он был обезглавлен, а ученый с миром отправился на тот свет. Вот такая это была история.       Кто бы мог подумать, что господин Тан, сдавший Императорский экзамен, занявший первое место во втором ранге и поступивший в Императорскую академию, тот самый господин Тан, удостоившийся похвалы императора, на самом деле любит почитывать подобную литературу про любовь, ужасы, мистику и бессмертие, — другими словами, бульварные романы.       Найдя своими тонкими белыми пальцами место, на котором он остановился в прошлый раз, господин Тан склонил голову, хлебнул горячего бульона, и удовлетворенно вздохнул.       Что еще нужно для счастья!       На следующее утро Пань Бинь позвал Тан Фаня, чтобы узнать, как продвигается дело князя У Аня. Тан Фань кратко поведал обо всем, что удалось выяснить, а затем упомянул, что Восточная Ограда забрала тело Чжэн Чэна. Пань Бинь, как ни странно, выглядел очень счастливым:       — Восточная Ограда вмешалась, и теперь дело станет еще более сложным!       Тан Фань: «…»       Пань Бинь, кажется, осознал, что выглядел неподобающе счастливым, и тотчас смущенно закашлял:       — Префектура Шуньтянь не должна слишком сильно вмешиваться в это дело. Теперь, когда Восточная Ограда сделала свой ход, Западная Ограда точно не останется в стороне. Из-за того, что он считал Тан Фаня своим человеком и доверял ему, он, несмотря на свой многолетний опыт, на мгновение забылся и продемонстрировал свое настоящее отношение к этому делу.       Тан Фань кивнул головой и со вздохом ответил:       — Ваш подчиненный отчасти согласен. Восточная и Западная Ограды, действительно, никогда не смогут найти общий язык. На этот раз Восточная ограда, ко всему прочему, забрала тело у Императорской Стражи. Уверен, Императорская Стража очень недовольна. Императорский двор полон талантливых людей. Если они не смогут поладить друг с другом, дело не сдвинется с мертвой точки! Это только осложнит расследование!       — И в этом нет ничего плохого, — продолжил Пань Бинь. — Благодаря твоей идее, сейчас все, что префектура Шуньтянь должна делать, — это оставаться в стороне и наблюдать. Если не будет никакого результата, сложно будет найти виновных. Его Величество не станет возлагать всю ответственность на префектуру Шуньтянь. Что может быть лучше!       Тан Фань подумал о том, что его старший соученик мог в тайне ото всех договориться с князем У Анем. Он не мог оставаться в стороне и поэтому тактично напомнил ему:       — Господин, служанка А Линь, даже если она и соблазнила Чжэн Чэна, не имела худых намерений, поэтому она не заслуживает смерти!       А Линь сейчас находилась в тюрьме префектуры Шуньтянь, но князь У Ань все еще сильно переживал из-за смерти своего сына и при этом не желал найти настоящего убийцу, упорно считая служанку виновной. Тан Фань боялся, что в конце концов Пань Бинь отдаст А Линь в руки князя У Аня, чтобы тот мог выплеснуть на нее свой гнев.       И даже если сейчас участие в расследовании принимало так много организаций, это было не что иное, как обыкновенная борьба за власть. Кого вообще могла волновать судьба какой-то служанки?       Пань Бинь поморщился и недовольно ответил:       — Жуньцин, почему ты такой упрямый? Не забывай, кто ты, и кто такая эта А Линь! Рисковать карьерой ради какой-то служанки! Разве это того стоит?       Тан Фань в сердцах воскликнул:       — Старший соученик! Я не стараюсь специально усложнить тебе задачу! Но от этого зависит жизнь человека! Если мы не сможем выяснить правду, я никогда себе этого не прощу!       Пань Бинь вздохнул:       — Жуньцин, эх, Жуньцин! Ты считаешь меня жестокосердным? На самом деле, когда я только стал чиновником, я был так же, как и ты, горяч сердцем. Я тоже мечтал защищать простой народ перед законом. Но этот мир несправедлив! Восточная Ограда, Западная Ограда, Императорская Стража — сколько людей выше нас! Что мы можем сделать? Умрет эта служанка или будет жить — зависит от решения Его Величества. У нас нет такой власти, не мы будем виноваты в ее смерти. Не переживай из-за этого так сильно. Главное сейчас — это себя защитить, — он сделал паузу и понизил голос. — Я скажу тебе еще кое-что: не смотри ты на этих злодеев из Императорского двора. Там сейчас хаос: Кабинет Министров бездействует, Западная Ограда бесчинствует. На самом деле, все это происходит по полному дозволению Его Величества. Его Величество полностью одобряет подобное, ведь всеми его придворными от мала до велика движет лишь одно желание — выслужиться перед Его Величеством. Разве не этого Он хочет? Ты еще слишком молод, еще не знаешь, что на кону. Быть чиновником — это значит служить императору, это значит всегда пытаться предугадать желания Его Величества, это значит действовать согласно Его воле. В этом деле, что Восточная Ограда, что Западная, да даже Императорская Стража, если уж мы заговорили об этом, они все лучше нас. Так пусть они и справляются со всеми этими проблемами. Конечно, ты тоже можешь принимать участие в расследовании, но не спеши взваливать на себя слишком много. По завершении все заслуги они припишут себе, а всю вину свалят на тебя. И кто тебе тогда поможет? Я, твой старший соученик? Простой народ? Мы все беспомощны, что мы сможем поделать?!       Лицо Тан Фаня ничего не выражало, он просто кивнул и спокойно ответил:       — Старший соученик говорит от всего сердца, Жуньцин обязательно запомнит это.       Пань Бинь так долго и вдохновенно говорил, что у него пересохло во рту. Он сделал большой глоток из чашки, стоявшей на столе, и рассмеялся:       — По правде, на этот раз есть и хорошие новости. Ты смог произвести хорошее впечатление на того Цзунци Императорской Стражи по имени Суй Чжоу, поэтому держись за него! Сблизься с ним, он может быть очень полезен. Ты знаешь вообще кто он такой? — видя, что Тан Фань отрицательно покачал головой, он продолжил. — Он внучатый племянник Вдовствующей императрицы Чжоу. Его мать — племянница Вдовствующей императрицы Чжоу. Его дядя служил военным министром и был вхож в кабинет министров в ранние годы правления императора Цичжэня, а затем погиб во время Тумунской катастрофы.       — Суй Аньлань? — внезапно озарило Тан Фаня. Пань Бинь кивнул:       — Благодаря таким связям, этот человек вхож в Императорский двор. Он не обычный офицер Императорской Стражи. Слышал, даже Вань Тун при разговоре с ним проявляет уважение.       Вань Тун был командиром и главой Императорской Стражи, а также младшим братом наложницы Вань, которая сейчас заправляла всем гаремом императора. Будучи старше императора на семнадцать лет, она была его любимой женой, которую он слушался почти во всем. Из-за нее даже позиция наследного принца Чжу Ютана была весьма шаткой, ведь он мог в любой момент лишиться своего титула.       Благодаря покровительству столь могущественной женщины командир Императорской Стражи Вань Тун чувствовал себя на этой позиции уверенно, как рыба в воде.       Однако жена — это одно, а мать — совершенно другое. Так как Суй Чжоу обладал поддержкой со стороны Вдовствующей императрицы Чжоу, его повышение по службе было лишь вопросом времени.       Тан Фань ранее замечал, что, несмотря на свое безразличие, Суй Чжоу профессионально справлялся с делами. Он никак не ожидал, что у него столь большие связи! Вот уж, действительно, столица полна скрытых талантов! Нужно быть осторожнее. Если бы Тан Фань вел себя с Суй Чжоу слишком высокомерно из-за того, что выше его на полранга, сейчас он бы, вероятно, почувствовал невероятное смущение.       Услышав эти слова от старшего соученика, Тан Фань потерял дар речи. Ему очень хотелось сказать: «Господин, ты знаешь, что на префектуру Шуньтянь смотрят свысока? Наладить с кем-то хорошие отношения будет нелегко!»       Но Тан Фань сдержался и не стал ничего говорить. Он просто стоял, спрятав руки в рукава, слушал, улыбался и время от времени кивал, выражая согласие. Видя, что Тан Фань больше не перечит ему, Пань Бинь был очень доволен.       Пань Бинь продолжил свои нравоучения, однако Тан Фань воспринимал их лишь как бессвязные бормотания. Собираясь уходить и сделав пару шагов, он понял, что уже не чувствует своих ног. В это самое время в комнату запыхавшись вбежал служащий префектуры Лао Ван:       — Господин! Беда! Что же это делается?!       Пань Бинь, который больше всего на свете терпеть не мог подобных слов, нахмурился:       — Опять беда! Опять что-то случилось! Ты когда-нибудь скажешь хоть что-то хорошее?!       Лао Ван был очень взволнован, и хоть он и попытался это скрыть и сделать менее очевидным, его лицо все равно было как-то неестественно искажено. Он произнес странным голосом:       — Нет, господин. Беда не у нас в префектуре Шуньтянь. Это Восточная Ограда! Она горит!       — Что? — воскликнул Пань Бинь. — Как это произошло? Быстрее рассказывай!       — Сегодня на рассвете, — начал Лао Ван, — говорят, Восточная Ограда внезапно загорелась. Пожар был очень сильным, половина Восточной Ограды сгорела! Я не знаю, что случилось, но с огнем еще не удалось справиться!       Сердце Тан Фаня тревожно заколотилось, и он спросил:       — Ты знаешь, где в Восточной Ограде хранят трупы?       Лао Ван растерянно покачал головой, не понимая, зачем Тан Фань спрашивает у него об этом. Пань Бинь задал ему еще пару вопросов, но Лао Ван ничего не знал, поэтому тот махнул ему рукой, позволяя удалиться:       — Жуньцин, что ты об этом думаешь?       — Вчера Восточная Ограда забрала тело Чжэн Чэна, а сегодня она загорелась. Это не может быть обычным совпадением. Скорее всего, все не так просто с этим пожаром. Но, чтобы делать какие-то выводы, нужно сначала узнать подробности произошедшего.       Пань Бинь постучал по столу и закивал головой:       — А дело все мутнее и мутнее… Кажется, даже у Восточной Ограды проблемы, а? Никто не сможет выйти сухим из воды, не так ли?       От такого очевидного злорадства Тан Фань потерял дар речи, и лишь одна мысль крутилась у него в голове: «Старший соученик! Я конечно понимаю, что ты не хочешь, чтобы это дело было раскрыто, но ты мог бы хоть попытаться скрыть это!»