14-й год правления императора Чэнхуа

      Через некоторое время А Ся вышла с посудой в руках и вручила ее А Дун. Девочка аккуратно ухватила поднос и направилась в сторону кухни.       Между тем А Чунь, закончив ужин, вышла ей навстречу и, увидев А Дун, поспешно окрикнула ее:       — Почему ты здесь? Скорее, ставь посуду сюда. Госпожа там совсем одна. А вдруг ей срочно что-то понадобится?       — Сестрица А Чунь, не волнуйся, — улыбнулась А Дун. — Сестрица А Ся уже вернулась. Она сейчас там.       — Разве А Ся не сказала, что плохо себя чувствует? — нахмурилась А Чунь. — Я же послала ее к доктору за лекарствами.       — Верно, — кивнула А Дун, — сестрица А Ся сказала, что у нее начались «эти дни».       Кажется, ей даже ходить неудобно.       — У нее начались «эти дни»? — удивилась А Чунь. — Почему тогда я не видела ее пояса? Может, они только сегодня начались…– сказав это, она поняла, что подобные речи не совсем уместны в присутствии маленькой девочкой восьми-девяти лет, а поэтому поспешила закончить разговор: — Хорошо, А Дун, ступай отдохни. Мы с А Ся побудем подле Госпожи.       Вернувшись, А Чунь увидела А Ся, выходящую из покоев госпожи Чжан. Внимательно присмотревшись и заметив, что та действительно выглядит очень бледной, она окликнула ее:       — А Ся, ты сегодня ходила к доктору?       — Ходила, — улыбнулась А Ся. — Но там было слишком много народу. Я боялась, вдруг Госпоже что-то понадобится. Не могла бросить тебя совсем одну, вот и не стала дожидаться своей очереди.       — Тебе не обо мне нужно беспокоиться, — с упреком ответила А Чунь. — Я же велела тебе отдыхать, почему ты снова меня не слушаешь? Иди приляг, хорошо? Я присмотрю за Госпожой!       А Ся приложила палец к губам:       — Госпожа только легла.       А Чунь кивнула и встревоженно спросила:       — Госпожа все еще в плохом настроении?       — Да, — вздохнула А Ся, — я уговорила ее лечь пораньше. Она жаловалась на головную боль, велела без дела не заходить, не мешать ей.       — Госпожа отдыхает во внутренней комнате, — сказала А Чунь, — а я тогда посплю во внешней.       — Внешняя комната от внутренней только дверью отгорожена, –ответила А Ся. — Госпожа велела нам выйти. А вдруг мы ночью, ворочаясь, нечаянно ее разбудим? Ты же знаешь, что с головной болью Госпожа спит очень чутко.       — Верно, — спохватилась А Чунь. — Тогда я снаружи переночую.       — Я с тобой, — предложила А Ся.       А Чунь легонько толкнула ее локтем:       — Не нужно, иди отдыхай. Взгляни только на свое лицо.       — Сегодня должна быть моя очередь, — отозвалась А Ся. — Как я могу тебя тут бросить? Я останусь с тобой.       — Но А Дун сказала, что у тебя «эти дни», — возразила А Чунь.       — Да, сегодня начались. Но сейчас мне уже намного лучше. Сидя почти ничего не чувствую.       А Чунь больше нечего было возразить. Они сели за каменный стол во дворе. К счастью, лето было в самом разгаре, и днем стояла жара. Они глядели в звездное небо и наслаждались ночной прохладой. К полуночи, вдоволь наговорившись друг с другом, обе задремали, сложив руки под головы.       А Чунь зевая поднялась:       — Пойду проверю Госпожу, посмотрю, закрыла ли она окна и двери. А то вдруг простудится.       — Я схожу! — А Ся тоже встала из-за стола.       — Да ладно, — ответила А Чунь. — Не нужно. Я и сама окна смогу закрыть. Сядь уже!       В этот самый момент из покоев Госпожи раздался глухой звук.       Переглянувшись, А Ся и А Чунь направились в сторону дома. Подойдя к двери, А Чунь постучала и тихо спросила:       — Госпожа?       Ответа не последовало. А Чунь толкнула дверь и вошла внутрь.       Дверь во внутреннюю комнату была закрыта, но А Чунь показалось, будто во внешней комнате за ширмой промелькнула чья-то тень. Сердце девушки упало. Она медленно приблизилась к ней и прошептала:       — Госпожа?       Обойдя ширму, она обнаружила, что окно за ней было открыто. Снаружи светила луна, ветер раскачивал ветки деревьев, а их тени плясали на поверхности ширмы, на которую было накинуто несколько платьев. Облегченно вздохнув, А Чунь выглянула в окно: снаружи находился небольшой сад, каждая травинка, каждая веточка которого были ярко освещены лунным светом. Деревья тихо качались и скрипели. Из кустов послышалось слабое мяуканье.       А Чунь покачала головой и закрыла окно.       Выйдя из-за ширмы, А Чунь столкнулась с А Ся, на цыпочках вышедшей из внутренней комнаты.       — Госпожа спит? — шепотом спросила она у А Ся.       А Ся кивнула:       — К счастью, крепко спит. Этот странный звук ее не разбудил.       — Выйдем, — предложила А Чунь. — В эти дни госпожа так мало спала. Не стоит ее будить.       Покинув покои, А Ся спросила:       — Что это был за звук только что?       — Может, дикая кошка забежала, — ответила А Чунь, — и налетела на подоконник. Раньше такое уже случалось.       Напуганные этим небольшим происшествием, обе девушки больше не смогли и глаз сомкнуть, поэтому просто сидели и болтали до рассвета. А Чунь опомнилась:       — Раньше в это время Госпожа всегда поднималась. Сходи принеси воды, а я посмотрю, проснулась ли Госпожа.       А Ся согласно кивнула, и А Чунь направилась к покоям госпожи Чжан. Все было как обычно, девушка не заметила ничего странного. Зайдя в дом, А Чунь постучала в дверь внутренней комнаты:       — Госпожа! Солнце уже встало. Будете вставать?       Внутри было тихо, ответа не последовало.       Госпожа Чжан спала обычно очень чутко и просыпалась от любого, даже самого незначительного шума. Она хорошо спала этой ночью, но нельзя же было не услышать столь настойчивого шума снаружи! Может Госпожа заболела?       А Чунь была очень удивлена тем, что госпожа Чжан ничего не ответила, поэтому тихо толкнула дверь и вошла.       Ее взору открылась поистине ужасающая картина!       Вокруг балки под потолком была обмотана веревка, на которой, покачиваясь, висело тело госпожи Чжан с широко раскрытыми глазами, застывший взгляд которых был направлен, казалось, прямо на А Чунь.       — АААА!!!.. — закричала перепуганная девушка.       Это происшествие в семье Ли было подобно грому среди ясного неба.       Поскольку хозяин семьи Ли занимался торговлей в другом городе, особняком в столице управляла госпожа Чжан. Она была хозяйкой и отвечала за все домашние дела и домочадцев. И так как госпожа Чжан была бесплодна, Ли Мань завел себе двух наложниц, одна из которых являлась настоящей матерью единственного ребенка семьи Ли — Линя.       Ли Линь был поздним ребенком, и Ли Мань конечно же был очень привязан к нему. И не он один. Госпожа Чжан считала Ли Линя своим сыном. Мальчик с самого детства рос подле госпожи Чжан и очень почитал ее. Но госпожа Чжан никогда не скрывала от него его настоящего происхождения, поэтому тот ухаживал и за своей настоящей матерью. Обе наложницы Ли Маня были честными женщинами и никогда не устраивали неприятностей. И хотя Хозяина годами не было дома, благодаря госпоже Чжан в семье на протяжении многих лет царили мир и покой.       Со смертью госпожи Чжан семья Ли лишилась головы. Ли Мань еще не вернулся, поэтому весь дом был погружен в хаос. Все как один рыдали и не знали, что делать.       Госпожу Чжан очень расстроило известие о том, что Ли Мань собирался вернуться с новой наложницей. День ото дня она становилась все более подавленной и в конце концов решила покончить с собой. Вполне правдоподобно, не так ли? Но так получилось, что по соседству с семьей Ли жил Тан Фань. Во время происшествия Ли Маня не было дома, поэтому в семье Ли первым делом вспомнили именно о господине Тане и отправили управляющего Лао Ли в префектуру Шуньтянь, чтобы тот отыскал его и попросил помочь им.       По правде говоря, Тан Фань не должен был заниматься этим делом, так как семья Ли жила в округе Ваньпин, не находящимся под юрисдикцией префектуры Шуньтянь. В подобных делах, если семья Ли сомневалась в том, что смерть Госпожи была самоубийством, необходимо было известить органы власти. Первым делом следовало бы обратиться к окружному магистрату префектуры Ваньпин. Каждый должен заниматься своим делом, и Тан Фаню не следовало вмешиваться, чтобы случайно не задеть интересы префектуры Ваньпин.       Именно потому, услышав просьбу Лао Ли, Тан Фань очень удивился. Он успокоил управляющего и пообещал вместе с ним отправиться в дом семьи Ли, дабы осмотреть место происшествия. Если бы он не обнаружил никаких признаков насильственной смерти, тогда незачем было бы лишний раз тревожить власти. Но ежели что-то заставило бы его усомниться в самоубийстве Госпожи, то известить префектуру Ваньпин все-таки пришлось бы.       Когда Тан Фань следом за Лао Ли зашел в дом семьи Ли, в главной зале в кресле он увидел незнакомого печального мужчину. Рядом с ним стояла красивая женщина. Тут же находился и заливающийся слезами Ли Линь. В центре зала на коленях стояли А Чунь и А Ся.       Лао Ли радостно вздохнул и бросился вперед:       — Господин, Господин, Вы наконец вернулись!       — Лао Ли, где ты был? — лицо Ли Маня было серым от горя, а на глазах стояли слезы. Хоть он и завел наложницу, у него все еще оставались чувства к его несчастной жене. Его взгляд переместился на Тан Фаня, стоявшего подле Лао Ли. — А это?..       — Господин, — поспешил ответить Лао Ли, — это господин Тан из префектуры Шуньтянь. В доме случилась такая беда, а Вы еще не вернулись, поэтому этот слуга побежал за господином Таном, чтобы он помог нам разобраться, как лучше поступить.       Ли Мань поднялся и вежливо поприветствовал Тан Фаня:       — Так это господин Тан! Простите мою грубость! А господин Тан и моя семья?..       Когда Тан Фань арендовал соседний дом, Ли Мань уже был в отъезде, поэтому он никогда раньше не встречал Тан Фаня. В подобном вопросе не было ничего удивительного.       Лао Ли принялся объяснять:       — Господин Тан арендует соседний дом. Он несколько раз помогал семье Ли и очень нас выручил. Господина здесь не было, а этот слуга был очень напуган и не знал, что делать, поэтому после всего случившегося я первым делом подумал о господине Тане и поспешил привести его сюда!       Ли Мань кивнул и вежливо сложил руки:       — Коли так, от имени семьи Ли я должен поблагодарить господина Тана!       — Не стоит, — ответил Тан Фань. — Но госпожа Ли прекрасно себя чувствовала. С чего вдруг она решила повеситься?       После его слов повисло тягостное молчание: не только Лао Ли, но и А Чунь с А Ся не нашлись с ответом. Через некоторое время Ли Мань нарушил тишину:       — Лао Ли, господин Тан задал тебе вопрос. Почему ты не отвечаешь?       Лао Ли печально вздохнул:       — Господин, по этому поводу… Я работаю на внешнем дворе и вчера не видел Госпожу. Не знаю, что и сказать. Пусть лучше А Чунь или кто-то из служанок расскажет!       — А Чунь, А Ся, — обратился к ним Ли Мань, — говорите!       А Чунь все еще не отошла от того ужаса, что ей пришлось пережить. Она первой обнаружила госпожу Чжан. Вид свешивающегося с балки тела ввел ее в состояние шока, от которого она до сих пор не могла оправиться.       Видя как та напугана, Ли Мань велел А Ся рассказать, что случилось. А Ся взглянула на Господина и стоящую рядом с ним женщину и неуверенно заговорила:       — Несколько дней назад Госпожа услышала, что Господин собирается привести кого-то в дом. Подобное давно не случалось, поэтому она очень расстроилась. Мы пытались ее утешить. Прошлой ночью Госпожа сказала, что хочет отдохнуть, и велела нам выйти. Мы с А Чунь оставались снаружи и только на рассвете решили разбудить ее. Кто же знал, что когда А Чунь зайдет внутрь, она увидит Госпожу…       Услышав эти слова, Ли Мань с сожалением воскликнул:       — Мы с ней были мужем и женой, наша привязанность друг к другу была так велика! Разве я хоть раз попрекнул ее? Как ей в голову могло прийти что-то подобное?       Красивая женщина рядом с ним с плачем воскликнула:       — Я пришла сюда вместе с Господином, чтобы выразить свое почтение Госпоже. Почему Госпожа так во мне сомневалась? Даже взглянуть на себя не позволила!       Тан Фань покачал головой. Подобные семейные дела и женские разборки не были предназначены для посторонних ушей, поэтому он чувствовал себя крайне неловко. Но, будучи их соседом, Тан Фань все-таки предложил:       — Если Вы не против, я мог бы взглянуть на Вашу Госпожу, чтобы убедиться, действительно ли она покончила с собой.       Ли Мань вежливо сложил руки:       — Благодарю за Вашу доброту, господин Тан, но моя жена все-таки была членом этой семьи. Мужчины и женщины должны держаться друг от друга на расстоянии, не говоря уже о покойных. Осматривать ее было бы неприлично. После всего случившегося сейчас нам действительно немного некогда принимать в гостях господина Тана. Было бы лучше, если бы Вы пришли после того, как этот недостойный похоронит свою жену, и мы смогли бы отблагодарить Вас как подобает. Давайте так и поступим, господин Тан?       Тан Фань внимательно посмотрел на него:       — Но что, если я все-таки должен взглянуть на тело?       Ли Мань очень удивился:       — Как императорский чиновник вроде Вас, господин Тан, может попирать законы Императорского двора и идти против желания семьи покойного? К умершим следует относиться с почтением. Я лишь надеюсь, что моя жена сможет наконец обрести покой. Дайте ей упокоиться с миром! Разве я о многом прошу?       — Конечно нет, — ответил Тан Фань, — но поскольку точно неизвестно является смерть госпожи Ли самоубийством или это было убийство, я имею полное право осмотреть ее тело.       Лицо Ли Маня помрачнело:       — Насколько я знаю, даже если власти захотят провести расследование, этим делом должна заниматься префектура Ваньпин. Господин Тан работает в префектуре Шуньтянь. Вы ошиблись округом. Разве это не противоречит закону?       Предками семьи Ли являлись чиновники, сам Ли Мань раньше много времени посвятил наукам, а теперь занимался торговлей и имел большие связи. Конечно же его было не так просто обмануть. К тому же, говорил он верно: у Тан Фаня не было права вмешиваться в расследование.       Тан Фаню нечего было возразить ему, поэтому он спросил:       — В таком случае я могу хотя бы осмотреть покои Вашей Госпожи?