Проигравшие

Disturbed — The Sound of Silence

Пока Шерлок спит неспокойным сном, Ирэн пытается привести голову в порядок. С огромным трудом удаётся верить происходящему; видит бог, она уже была готова отдать свою грешную душу и узнать лично, существует ли жизнь после смерти. По утверждению её отца — заклятого католика — да, для каждого найдётся как свой котел, так и пушистое облако. Но, чтобы ни находилось на другой стороне Стикса, куда бы ни привёл старик Харон, одно она знает наверняка — ад куда ближе, чем думалось её папаше. И она его увидела воочию. От воспоминаний Ирэн вздрагивает, но тут же замирает, когда Шерлок начинает ворочаться. — Тише, спи, — шёпотом повторяет она и осторожно проводит рукой по растрёпанным кудрям. Шерлок вновь проваливается в сон, а она, внимательно всматриваясь в его лицо, ощущает, как тяжесть всего мира ложится на её плечи. Дышит глубоко и размеренно, а губы предательски трясутся. «Не здесь, не сейчас», — молит себя мысленно, но сдержаться не удаётся. Солёный ком жжёт глотку и хочется выть — то ли от того, что каким-то чудом она сбежала из этого проклятого места, то ли от того, что её персональное безумие, фатальная ошибка — сердце, сердце, сердце! — вопреки всем ядовитым словам, ошпаренным взглядам и громогласным шагам от неё к ней же и вернулось. О, как же она злилась на него — как ненавидела все эти бесконечные месяцы… Зарекалась перед собой — увижу ещё раз в жизни и задушу собственными руками, забью пощёчинами, вырву холодное сердце! Что только ни выдумывала она, пытаясь выжить пакистанскими ночами, дрожа от страха и безысходности — прощаясь, прощаясь с жизнью… И вот, когда сабля над ней, когда остаётся два вдоха до конца, он спасает её, и глупое сердце в груди ликует. Жизни ли? Ирэн не уверена. Любви? О, безусловно. В тот момент ей хочется выкрикнуть правду, выложить ему всё, всё, всё, но он приказывает бежать, и она бежит. Ирэн прикрывает глаза, и слёзы стекают по щекам. Сколько она сидит так — не знает, но понимает — слишком долго для того, чтобы остаться незамеченной. Чувствует кожей его взгляд на себе и рвано выдыхает, пойманная с поличным. «Все слабости, как на ладони — бери да разрушай до основания, Шерлок». Так забавно — Ирэн сумела сохранить спокойствие, некое подобие хладнокровия даже когда Фархад решил устроить перед ней показательную расправу. Как он выразился: «Смерть должна улечься в тебе, дорогуша, смерть должна отпечататься внутри тебя ещё до того, как придёт». Что ж, у него получилось блестяще — смерть до сих пор сидит в ней, тенями той роковой картины преследует и постепенно накрывает с головой. Но в тот страшный день она сохранила маску неприступности, она сумела закрыться от слёз, возгласов, криков — с широко раскрытыми глазами — как было приказано — Ирэн смотрела вперёд и видела страшную смерть. И сохраняла спокойствие. А теперь, в маленькой каюте, точно зная, что Шерлок на неё смотрит, она падает в пропасть и плачет — не как взрослая и сильная женщина, но как потерянная девочка, на долю которой — по её же вине — выпало слишком много. Дёргается, как от удара тока — Шерлок накрывает её ладонь своей и сжимает. Этого катастрофически мало и безгранично много одновременно — внутри переворачивается всё, слова хотят вырваться, Ирэн держится из последних сил и закусывает губы до боли. Плевать, как она сейчас выглядит — на той грани истерики, где так паршиво удаётся балансировать, этот факт действительно ничтожен. — Я не знал, что причиняю боль, — его хриплый ото сна голос наполнен горечью. Горечь заполняет каюту, кажется, что из горечи теперь и кислород, который попадает в лёгкие урывками. Ирэн не открывает глаза — откроет, и уже ничего кроме этой чёртовой горечи никогда не увидит. Ничего и никогда. — Мне тоже было… больно, — Шерлок не сдаётся — Шерлок совсем сошёл с ума, раз говорит это вслух. Она слышит, как прогибается кровать под его весом, чувствует, что расстояние между ними сокращается — тёплые руки осторожно касаются плеч и притягивают ближе. Слышит биение его сердца в самой себе и хватается за Холмса, что есть силы, будто он возьмёт и исчезнет. Если она откроет глаза — исчезнет. Ирэн не открывает глаза. — Пожалуйста, посмотри на меня. «Я в жизни не просил пощады». — Прошу, Ирэн. «Дважды». Ирэн сдаётся — трижды просить не понадобится. Он сделал куда больше, чем мог представить сам. Открывает глаза и сталкивается с ним взглядом — поражается мягкости и теплу, с которыми он смотрит на неё, держа в своих руках, защищая от всего мира. Ей кажется, что ни с кем и никогда она не была так близко, как с Шерлоком сейчас. — Можно? — она кивает, и он бережно вытирает слёзы с её лица. Замирает на момент, а после, будто решившись продолжить путь в пропасть, проводит рукой по волосам. Ведёт большим пальцем по острой скуле. Чему-то едва заметно улыбается. Наклоняется ближе — непоправимо близко. Сообщает что-то очень важное взглядом. И целует. Слишком невесомо, слишком бережно, слишком, слишком, слишком… Поцелуй, лишённый похоти и страсти, но наполненный наивностью и нежностью. Мимолетный, как летний дождь — запоминающийся навсегда, как бушующий ураган. Отстраняется первым — растерянный, но с любопытством наблюдающий за её реакцией. Ирэн глубоко вздыхает и чувствует, как тяжёлый камень, томящийся внутри неё, становится чуточку легче. Она откидывает голову ему на грудь и, собираясь с мыслями, тихо говорит: — Если ты подумал… Просто допустил мысль, что со мной такое случалось раньше, то ты ошибся. Сердце Шерлока так близко, Ирэн считает его удары — Шерлок знает, но ничего не предпринимает, позволяет ей узнать его правду. Она заслужила её знать. Он устал скрывать это всё и самому себе не верить. — Тот редкий случай, когда я рад ошибаться, — Шерлок хмыкает и после непродолжительной паузы добавляет: — Значит, мы оба дилетанты. — Похоже на то, — соглашается Ирэн, и их пальцы сплетаются. Становится так хорошо. Впереди — чёрт знает что, смерть следует по пятам, но сейчас, посреди Индийского океана, в руках этого мужчины ей хорошо и тепло. Так, будто она дома. — Поспишь ещё? — Шерлок вскидывает свободной рукой и смотрит на часы. — У нас есть пару часов до прибытия. — А ты? — Ирэн вспоминает про амфетамин и смотрит Шерлоку в глаза, чуть хмурясь. Шерлок про себя заключает, что так она выражает обеспокоенность. Очень мило. — Мне достаточно. Если нам придётся вылетать сегодня, то боюсь, что с наркотиками мне стоит притормозить. — Слышу разочарование в голосе, — Ирэн думает о том, сколько ещё не знает о Шерлоке Холмсе. Шерлок усмехается в ответ: — Люблю заканчивать дела до конца. Думаю, ты успела это заметить. — О, да, мистер Холмс. Зачем-то делают друг другу больно — по старой привычке. Смотрят долго и испытующе, но Шерлок сегодня просто эталон миролюбивости, и поэтому начинающуюся бурю гасит на корню. — Мне не стоило это говорить. — Всё в порядке, Шерлок. И в доказательство своих слов Ирэн целует его сама. Так же кротко, боясь нарушить эту зыбкую гармонию, которая пролегла между ними. — Верю, — шепчет он прямо в губы и поворачивается на бок, укладывая её на подушку. — Отдыхай — теперь моя смена. Ирэн прикрывает глаза и спустя время засыпает. Страшные картины отступают, крики тех девушек в голове стихают… Остаётся только Шерлок — её Шерлок. * Шерлок понимает, что сегодня разгадал одну из человеческих тайн. Ещё никогда он не был так близок к обычным людям, как в тот момент, когда поцеловал Ирэн и понял, что до одурения счастлив. «Я счастлив, потому что… ты просто есть».