Слава вошёл в светлый кабинет, мельком оглядел интерьер и опустился в кресло перед столом, за которым сидела женщина средних лет с добродушными голубыми глазами.
— Здравствуйте, Вячеслав, — Она поднялась, обошла своё рабочее место и села напротив мужчины в точно такое же мягкое кресло, следом протягивая руку. — Меня зовут Ирина Владимировна. Можно просто Ирина.
Слава ответил на короткое рукопожатие и улыбнулся, второй рукой поправляя чёлку.
— Очень приятно.
Она откинулась на спинку и посмотрела на него из-под опущенных густо накрашенных ресниц.
— Ну что ж, давайте начнём? Что вас беспокоит?
Машнов на секунду задумался о том, стоит ли выкладывать ей на стол все свои внутренности, а потом вымученно улыбнулся и прочистил горло.
— В мае я очень болезненно расстался с девушкой. После этого впал в депрессию, ничего не хотел… Потом в июне была реабилитация. Я месяц пролежал в одном заведении, так сказать, отвлёкся, развеялся. И вроде бы стало лучше. Я зажил обычной жизнью, улыбался, старался не думать; в общем, всё было хорошо. Но недавно, буквально пять дней назад где-то, я нечаянно столкнулся с ней возле бара. И всё началось заново. Когда она ушла от меня, ещё в мае, то оборвала все связи, кажется, даже уехала в другой город. В общем, я не мог никаким образом связаться с ней, на меня это очень давило. И вот, я полежал в психушке, реабилитировался, и она вдруг возникла из ниоткуда. И вот… История повторилась, но всё усугубило то, что погиб человек, который хотел помочь мне справиться с этим дерьмом. Простите, — Слава коснулся губ, и женщина кивнула с лёгкой улыбкой.
— Так вот, — продолжил Машнов, — он вроде как пытался поддержать, хотел помочь. Я, дурак, думал, не всерьёз… Не обращал должного внимания. А когда показалось, что меня предали, обратился за помощью именно к нему. Он должен был приехать ко мне вечером… или ночью? Извините, я не помню. И, короче говоря, его сбила машина, когда он добирался до моей квартиры. Понимаете? И всё это свалилось, вся эта вина… Я осознаю, со стороны звучит глупо, но, получается, что я косвенно убил его.
Слава замолк, устремив взгляд на Ирину Владимировну, которая глядела на него с, казалось, живым интересом и сочувственно кивала головой. Она ответила не сразу. Пауза, которую выдержала женщина после рассказа Славы, последнему показалась бесконечно долгой. Ирина Владимировна сделала пару пометок в ежедневнике и после подняла взгляд обратно на пациента.
— Хм, — женщина снова сделала короткую запись. — Вы не можете отпустить девушку и в то же время корите себя за смерть, которая случилась по стечению обстоятельств. Пожалуйста, скажите, вы расстались по какой причине?
— Ну, — Слава замялся. Говорить ему явно было трудно. — Я не самый простой человек в быту, и… Мне кажется, что она просто устала. Потеряла интерес. Ко мне.
— То есть вы не делали ничего такого, что напрямую привело бы к расставанию, верно?
Он пожал плечами, отвёл взгляд, а после вновь уставился на женщину.
— Хорошо. Вячеслав, скажите, вот та реабилитация, которую вы прошли в июне… Вы посещали там психотерапевта, верно?
Он кивнул.
— Хорошо, а препараты вам были прописаны?
— Конечно.
— Хорошо, — Она снова уткнулась в свою записную книжку и спросила, не поднимая головы: — А ваши родственники?
— Простите?
— Вы видите от них какую-либо поддержку?
— У них своя жизнь. У сестры сейчас проблемы с ребёнком, она сама в не лучшей форме.
— Хорошо, а если не брать в расчёт семью, Вячеслав, скажите, вы получаете поддержку от друзей?
— Вы знаете, когда я только-только впал в депрессию после расставания и поехал кукухой, я не особо подпускал к себе друзей, да и вообще кого-либо. Я закрылся в себе, занялся натуральным самобичеванием и просто хотел сдохнуть. Сейчас я понимаю, что это была большая ошибка с моей стороны, особенно, учитывая смерть человека, который протянул мне руку помощи. У меня есть друг, он знает о моём состоянии и ситуации в целом, помогает как может.
— Как он вам помогает? — сразу же спросила Ирина.
— Ну… — Слава замялся.
— Очень важно проговорить это. Понять. Как зовут вашего друга?
— Андрей.
— Прекрасно. И Андрей… Он находится рядом с вами, так? Навещает вас?
— Он… — Слава шумно сглотнул слюну. — Да. Он проводит время со мной, говорит, просто… Просто остаётся рядом, понимаете?
— Понимаю.
Ирина снова сделала короткую паузу.
— Андрей не винит вас ни в чём?
— Нет. Он действительно старается меня вытащить. Понимаете… Мне не по себе даже от его заботы.
— Почему?
— Потому что вижу, как ему плохо.
— Это он говорил вам о том, что ему плохо?
— Нет.
— И о помощи вы Андрея не просили, верно? Он сам решил помочь и ни в чём не упрекнул вас ни разу?
— Ну… ну, да.
— Тогда в чём ваша вина? Вячеслав… Вы выдумали, что мешаете другу, и поверили в это. Что хуже, вы сделали то же самое со смертью. Скажите… Погибший был вам близок?
— Не то чтобы… Нет. У нас был с ним биф… Извините, конфликт. Понимаете, я просто реп-исполнитель и мне привычнее выражаться на жаргоне субкультуры. Иногда проскальзывает. В общем, у нас был конфликт на почве… — Машнов задумался. — Можно сказать, взаимной неприязни, непонимания творчества друг друга. Но это было довольно давно, ещё в семнадцатом году. Это было даже не особо-то и серьёзно, реперы часто собачатся между собой из-за пустяков. Как человек он был неплохой, особенно я выводы сделал по последнему общению с ним. И мы забили на конфликты тогда, нормально общались, веселились в баре. А потом я столкнулся с девушкой и у меня случился нервный срыв прямо у него на глазах. Он хотел помочь. Я даже отталкивал его поначалу, но потом вышло так, что он остался единственным, как мне тогда показалось, кто мог бы быть рядом.
— Извините за такой вопрос, Вячеслав, — Ирина опустила голову, чиркнула что-то и спросила, вновь глянув на него: — Это Андрей вас предал? Он предал вас, когда вам было плохо, так? Расскажите, пожалуйста, как он вас предал.
— Это было не предательство, как я сейчас уже понимаю. У меня была вещь девушки, над которой я дрожал, как Кощей над златом, буквально был одержим. Андрей забрал у меня эту вещь, чтобы я вернулся на землю. Так было лучше, наверное, да. И тогда я, оставшись один, без вещи своей девушки, стал звонить Диме.
— Его звали Дмитрий?
— Да.
— И тогда он должен был приехать и поддержать вас, но случилась трагедия, верно?
— Верно.
Женщина замолчала. Она посмотрела в сторону, но так пристально, словно смотрела в глаза кому-то.
— Вячеслав, — Еë взгляд вернулся к Машнову. — На время оставим Дмитрия и вернёмся к тому, с чего всё началось. Всё выглядит так, будто вы до сих пор находитесь в эмоциональной зависимости от бывшей девушки. Попробуйте ответить на вопрос: что давали вам отношения? Нахождение рядом с ней? Какие эмоции вы испытывали?
Слава молчал. Он потупил взгляд в пол и задышал тяжело.
— Воды?
— Н… Нет, спасибо. Нет. Я… Она оставалась со мной рядом. Она была рядом. Я был нужен и… Любим. Всё имело смысл с ней рядом.
— И теперь этого смысла вы не можете отыскать?
— Не могу. Эм… Пожалуйста, можно мне всё-таки воды?
— Конечно.
Ирина Владимировна поднялась, обошла стол и наполнила прохладной водой из кулера в бумажный стаканчик, который передала после Машнову, и вернулась на прежнее место.
— Вы ценны сами по себе. Знаете это? Я предположу, что знаете, но не ощущаете.
— Возможно, — Он сделал несколько глотков и оставил стаканчик. — То есть, я не всегда это ощущаю. В последнее время особенно. Когда мы расстались, ещё до реабилитации, у меня было состояние близкое к суицидальному. Как вы думаете, могу я ощущать свою ценность, свою нужность? У меня была она и моё дело. Теперь я не могу даже нормально написать текст для песни. Она забрала с собой всё, ничего не осталось, — он помотал головой. — Я знаю, как жить дальше, хотя ещё в июне не знал, честно. Просто… Слишком всё сложно. Иной раз до невозможности.
— Слава, — женщина вдруг тепло улыбнулась и чуть нагнулась вперёд, накрывая его руку своей, — поймите, что ваше творчество, какое бы оно ни было, нужно людям, вашим поклонникам. Я далека от репа, честно скажу вам, но вы делаете то, что вы делаете… — В этот момент Слава неожиданно вспомнил спор Замая с Юрой и фразу Андрея. Мужчина даже усмехнулся, ведь Ирина с точностью повторила её. Тем временем женщина продолжила: — Ваши песни нужны вашей аудитории слушателей. Зацепитесь за это. Дайте им то, чего они ещё не слышали.
— Я написал целый альбом об этом, и не только. О боли, которую я испытываю сейчас, о детстве, о многом…
— Вот! — Ирина Владимировна резко отдёрнула свою руку от руки Машнова. — Делайте искусство, делитесь им с фанатами. Любое творчество, даже несущее в себе негатив, поспособствует улучшению вашего самочувствия.
Слава слабо улыбнулся.
— Тем более, у вас остались люди, которым вы нужны. Которые вас любят. Оглянитесь. Взять хотя бы Андрея. Может быть, он не был прав, забрав дорогую вам вещь, но сейчас подумайте о его намерении тогда. Наверняка он боялся за вас.
— Я понимаю.
— Вот. Андрей ваш, ну, творческий союзник? Или просто друг?
— Не просто друг. Мы пишем вместе и… — Слава вздохнул. — Мы давно знакомы. Вообще.
— Это же прекрасно! Вячеслав, вы нужны этому человеку. Судя по его действиям, даже очень. А Дмиртий… Действительно печальное событие, но оно — случайность. Страшная нелепая случайность. Скажите, вы пишете об этом что-то? Не только о Дмитрие, а обо всём, что происходит с вами сейчас. Переживания ведь не исчерпаны, а творчество, если я поняла верно, помогает вам во многом.
— Да, сейчас я начал работать над новым альбомом. Он не такой как все, не похож на остальные по звучанию или той же подаче. Это как… Впрочем, это не важно. Раньше, до расставания, мы с моей девушкой создали что-то по типу группы, у нас был, то есть есть альбом, который мы записали вместе. Но сейчас я пишу новый альбом и уже один.
— Альбом выйдет от группы, в которой была ваша девушка, я правильно понимаю?
— Да. Я пишу о том, как тяжело без неё.
— Это один из выходов, — Ирина Владимировна кивнула. — И всё-таки не забывайте о людях, которые вас окружают. Если вам, например, кажется, что, допустим, за вас переживает исключительно Андрей, то вы не правы, уверяю вас. Повторюсь, посмотрите вокруг, — она тепло улыбнулась, — если вам вдруг покажется мало одного человека, я уверена, многие придут вам на помощь.
Слава вздохнул. Он открыл было рот, но ничего не сказал в итоге. Теперь он не понимал, кажется, ещë больше. Ему мало одного человека? Андрея? Саши? Что ему нужно и от кого? Чья любовь?
— Вам нужно принять мысль о том, что даже без девушки ваша жизнь продолжается. Она ваша. Она большая и прекрасная, знаете?
— Угу.
— Слава?
— Да?
— Вы хорошо понимаете, о чём я говорю?
— Понимаю.
— Не уверена, но мы ещё поговорим об этом. Сейчас время нашего сеанса, увы, подошло к концу. Я записала основные проблемы, сделала некоторые заметки у себя. На следующем сеансе разберём кое-что новое для вас. Пока оставлю вас в неведении. Я написала для вас, можно сказать, домашнее задание. Выполните его, разберитесь в проблемах. Это своего рода анализ, — Ирина Владимировна вырвала лист из своей записной книжки и протянула его Славе. — Представьте, что человек, мысли о котором доставляют вам боль, сидит перед вами. Вы не можете его коснуться, но он может услышать вас. Пожалуйста, напишите то, что сказали бы ему или ей. Как есть. Со всеми эмоциями, хорошо? После отложите это на день или два. Подумайте. Вернитесь и проанализируйте свои чувства, как можете, как понимаете. Важны причины, которые вы сможете найти самостоятельно.
***
Замай встретил его в прихожей заспанным, но, несмотря на это, сразу же атаковал расспросами.
— Ну как? — он во все глаза смотрел на Гнойного. Неужели настолько интересно?
— Нормально. Я загружен теперь ещё больше, но эта хуйня, возможно, сдвинулась с мёртвой точки. Объяснила мне тётенька по имени Ирина Владимировна, кто я есть сейчас и в чём моя проблема. Даже сказала, что с этим делать, не поверишь!
— И что?
— Домашку задала. Посоветовала больше дуть, расслабиться, релаксировать. Поэтому сейчас буду звонить курьеру и скоро заберу свой стаффчик. Кайфовать от жизни, так по полной, хули!
— Прикалываешься? — Андрей скептически оглядывал его, скрестив на груди руки. На нём была Славина зелёная футболка. Машнов не смог сдержать смешка, заметив перемены в одежде друга, и ткнул его пальцем в грудь:
— Это чё, мои шмотки?
Андрей опустил подбородок и уставился на футболку так, будто видел её впервые, а потом переместил свой взгляд на Машнова, улыбаясь.
— Ага.
— А чё так?
— Пролил на себя сок, дурак старый, представляешь? Уже застирал, всё сушится, не переживай, Славче. Ну в самом деле, не гонять же мне по твоей квартире с голым пузом, верно?
Гнойный качнул головой, и короткий смешок вновь слетел с его губ.
— Ну так о чём ещё говорили? — спросил Замай, опуская вопрос о травке.
— О тебе, — Слава вдруг даже прыснул. — Нет, правда. Очень много о тебе.
— Ты хотел обсудить с психологом проблемы, а обсудил меня? — улыбнулся Андрей.
— Типа того.
— Нет, правда, что ты наплёл про меня?
— Она сказала то, о чём я догадывался, но не признавался самому себе, Замай, — Машнов продолжал хихикать.
— И что же это? — Андрей состроил гримасу серьёзности.
— Она сказала, что ты меня очень любишь, дружище.
Мужчина фыркнул в ответ и закатил глаза.
— Конечно, люблю. Неужели не знал?
— Знал, — Машнов вдруг перестал улыбаться. — И я благодарен тебе за это. Правда, безумно благодарен просто, Андрюх. Спасибо за то, что ты рядом.
В следующую секунду Слава порывисто сгрёб Замая в охапку и уткнулся носом в плечо.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — шептал он как-то сбивчиво и глухо. Андрей поднял руки и крепко обнял Машнова в ответ, похлопывая по спине.
— Не за что. Ты только не занимайся хуйнёй. Живи, как нормальный человек.
— Я пытаюсь. — Слава отстранился, неловко улыбаясь.
— Серьёзно, Слав. Ты мне дорог, вся хуйня, я ведь не просто так тут с тобой валохаюсь, сам понимаешь. Но я реально не ночевал дома хрен знает сколько.
— Может, ты просто пока поживёшь у меня?
Замай покачал головой.
— Нет, так не пойдёт. Ты же взрослый мужик, сильный, — Он встряхнул Славу за плечи и заглянул в глаза. — Дай мне роздыху.
Машнов помолчал немного и вздохнул, в следующую секунду натягивая улыбку на лицо.
— Хорошо. Извини, что заебал тут со своими загонами.
— Да брось ты, нахуй, — Андрей отстранился, махнув рукой. — У меня сюрприз для тебя, кстати.
Слава удивлённо посмотрел на Замая. Тот выдержал паузу и торжественно произнёс:
— Мы идём в кино!
— В кино? — Машнов непроизвольно сморщился.
— Да, а что тебе не нравится? Хороший фильм, я уже бронь взял. Смотрел «Полёт над гнездом кукушки» с Джеком Николсоном? Его сейчас крутят, я сам был удивлён.
— Я не хочу в кино, — честно признался Гнойный со страдальческим выражением лица.
— Хочешь, — уверенно заявил Андрей тоном, не терпящим возражений. — Я тебе говорю, я забронировал уже места. Меня не ебёт. Хорош чахнуть уже, я не могу быть с тобой постоянно. Надо выкарабкаться из этого говна, Слав. К тому же, мы идём не одни.
— Кто ещё?
— Девочка, подруга моя. Познакомишься, пообщаешься, ахуенная девочка, отвечаю.
Машнов закрыл лицо руками и сполз по стене вниз, присев на корточки, и оттуда уже воззрился на Андрея по-дикому.
— Что?
— Ты меня свести решил с кем-то? Ты ёбнулся, что-ли, Андрюш?
— Боже упаси! — Хан даже замахал руками. — Это ты ёбнулся. Мы просто идём в кино, просто тупо идём в кино, Слав. По-человечески, понимаешь? Как обычные люди ходят в кино, так и мы идём. Не дури.
Гнойный уронил голову на колени, обнял их руками, а потом вновь поднял глаза на Замая и тяжко вздохнул:
— Хорошо.
— Ну вот и заебись, сразу бы так, а то устроил он цирк тут.
***
Ангелина ждала их у кинотеатра. Замай сразу же понял, что это она, ведь Джигли отослал ему фото девушки ещё утром. К тому же, Андрей сам лично списывался с ней и договаривался о встрече как раз перед возвращением Машнова. Ангелина сказала сразу, что узнает Замая, а Славу — тем более. Так и произошло. Девушка радостно махнула им рукой и устремились вперёд, сразу же обнимаясь с Андреем и по плану старательно делая вид, что знакомы они давно. Мужчина тепло приобнял её в ответ и улыбнулся.
— Привет! Знакомься, это Славик, — он кивнул на Машнова, стоящего рядом.
— Привет! Очень приятно, я — Геля. Странно, на самом деле, что Андрей не познакомил нас раньше, — девушка отлипла от Замая и протянула Славе руку. Тот пожал её с улыбкой и покосился на своего друга.
— Действительно.
Ангелина оказалась очень весёлой и энергичной девчонкой, она сразу понравилась Андрею. Слава же просто мило улыбался, иногда посмеиваясь с её действительно остроумных шуток. Оказалось, что девушка тоже смотрела фильм раньше и после сеанса живо обсуждала сюжет с Замаем. Слава в свою очередь предпочёл отмолчаться, но явно вслушивался в их разговор.
— Слав, — Ангелина игриво пихнула его в бок локтем, когда они уже были около парка, — а тебе-то как фильм? Первый раз видел, что ли?
— Неплохой, — ответил Машнов. — Мне понравилось, много мыслей в голове после такого сюжета.
— А ты знаешь, что фильм снят по книге?
— Да, Андрей уже сказал мне, думаю теперь почитать.
— Конечно, почитай! У меня есть она, давай я тебе дам? Очень интересно, отвечаю! Хочешь, завтра подвезу? Ты где живёшь?
— На Жуковского.
— О! Так это же от меня в пятнадцати минутах езды! Давай встретимся, отдам книгу, но ты только верни потом, хорошо?
— Конечно, спасибо. Тогда утрецом, часиков в одиннадцать норм?
— Ага. Тогда до завтра, Славик. Я через Андрея номер выцарапаю твой или телегу, когда дома буду, — Ангелина приобняла Славу и Замая, а потом, махнув им рукой, поспешила в сторону метро.
Друзья проводили её взглядом и медленно двинулись вперёд по предвечернему парку. Тени от деревьев ложились на снег, сам снег кое-где блестел в солнечных лучах и похрустывал под ногами. Вокруг было удивительно пусто.
— Правда понравился фильм? — спросил Замай, когда они уже прошли половину пути.
— Да, — Слава почесал затылок, взглянул на Андрея, а потом добавил, — и девчонка неплохая. Спасибо, что познакомил. Весёлая такая, жизнерадостная.
— Ахуенная в целом, — изрёк в ответ Андрей и улыбнулся. — Надеюсь, вы поладите.
— Бля, да ты реально говоришь, как сводник херов.
— Да ну тебя, — лишь отмахнулся Замай.
Они распрощались около метро, и Замай наконец-то поехал домой, понимая, что, возможно, всё начало налаживаться. День явно удался касательно Славы. Сеанс у психолога, кино, знакомство с Ангелиной — что может быть лучше? Только полный выход из сложившейся ситуации и пришедший в себя друг. Но Андрей был рад и тому, что происходит сейчас. Это был хоть какой-то сдвиг. Но где-то глубоко, за этим мгновенным облегчением, чувство вины, бессмысленное и беспощадное, грызть не переставало. Андрей понимал то, насколько глупы его мысли, но избавиться от них не мог. Вроде бы действительно, возможно, всё идёт к лучшему, но… Но тем не менее Замай всё равно был готов сорваться и бежать на помощь, приводить друга в чувство в ванной, мыть грёбаные полы на кухне. Не досмотрел, не уберёг… Да кто бы мог подумать, что Слава так головой двинется из-за этой чёртовой Саши? Ладно уж, ушла, бывает, но зачем было устраивать то публичное унижение в кафе? С каждой секундой мыслей в этом направлении в Андрее вскипало возмущение и непонимание мотивов Куромушки. Ведь сама же ушла, но тогда зачем ей понадобилось издеваться? Уйти-то ушла, а ему, Замаю, теперь расхлёбывать проблемы Славины. Причём непосредственно. Тащить его из мрака на свет божий, вправлять мозги, слушать его, понимать, заботиться. Нет, Замай и впрямь был готов всё это исполнять, но ведь переживал он всё это дерьмо вместе с Машновым, хоть и косвенно, но от этого не легче вовсе. Разрядиться хоть немного у него получилось только после плотного ужина и короткой переписки со Славой. Кажется, тот был в порядке.
