***
В самолёте Гнойный стал намного разговорчивее, правда ненадолго, уже через час вырубился прямо на плече Замая, накинув на себя плед. Андрей изредка косился на спящего друга и думал, что для того, чтобы Машнову было комфортно дрыхнуть, ему нужно выделять три отдельных места на борту. Скрючившись, поджав ноги и укрывшись пледом, он вдруг плавно сполз ниже, уронив голову на колени Андрея. Тот вздрогнул и посмотрел вниз. Слава, приоткрыв рот и каким-то чудом лёжа на спине, только что не храпел. Замай уместил руку на плече друга, чтобы было удобнее, и посмотрел в окно. Машнов просыпался раза два, но Андрей был не уверен. Гнойный перекатывался на бок, приоткрывал глаза, расфокусировано зыркая на Замая, и вновь закрывал их. Мужчина смотрел сверху вниз, ловил короткие мутные взгляды и молчал. Через час Слава замычал во сне, сморщился и разлепил веки. — Спина, — пробормотал он и со стоном принял вертикальное положение в своём кресле. — Немудрено, — хмыкнул Андрей в ответ. У самого спина затекла не меньше от нахождения в одной позе столь долгое время. И всё из-за того, что один очень длинный и тяжёлый мудак выбрал себе подушку в виде живого человека. — Сходи в туалет, разомнись, — посоветовал он другу, а сам повертел головой, чтобы мышцы шеи пришли в тонус. Слава кивнул, встал и уже хотел пройти к уборной по узкому проходу сквозь кресла, но тут самолёт тряхнуло и Машнов повалился обратно, задевая локтём Андрея. Прилетело здорово, Замай схватился за ушибленное предплечье и втянул носом воздух, стиснув зубы. — Прости, — Гнойный наконец обратил на него внимание и снова поднялся с места. — Ничего, бывает, — улыбнувшись, ответил Андрей, хотя легче не стало. Он был уверен — уже к вечеру расцветёт внушительный синяк. Оставшееся время друзья провели за построением планов на день и рассуждениями об интересных местах курорта. Когда самолёт пошёл на посадку, Андрей выдохнул, предвкушая беготню, заселение в отель и разборку хотя бы тех вещей, которые понадобятся ему в ближайшие часы. На расфасовку всей сумки Замай просто был не способен. Он планировал вырубиться на часа два как минимум, как только представится такая возможность.***
Они приехали в отель, где однажды уже довелось побывать Замаю. На ресепшене их встретила приветливая молодая девушка в строгом синем костюме. — Добро пожаловать! Вы записаны на регистрацию? — Да, — хором ответили мужчины. — Какой номер вас интересует? — Не люкс, но и не клоповник, — улыбнулся Слава, и девушка в ответ издала короткий смешок, явно оценив шутку. — Есть вид из окна на море и на город, есть для курящих и некурящих, кинг сайз, две двуспальные кровати в номере, две односпальных. Вам один на двоих? — она потянулась за бланками. — Два номера, — мягко поправил её Андрей и тут же поймал на себе прожигающий взгляд Машнова. Замай понял, только что он напрочь разрушил чьи-то планы. — В таком случае, есть два номера для вас, — девушка обворожительно улыбнулась. — На 10 этаже вас устроит? — Да, спасибо. — Предпочитаемый вид из окна? — На море, конечно же, — ответил за двоих Слава. — Это стоит немного дороже, — предупредила девушка. — Ничего страшного. — Для некурящих? Немного подумав, Андрей произнёс: — Для некурящих, пожалуйста. — А вам? — она обратилась к Машнову. — То же самое. — Хорошо, — девушка пощёлкала мышкой в компьютере, сосредоточенно глядя в монитор и, не глядя, протянула друзьям бланки для заполнения. — Завтрак включать в стоимость номера? — Нет, спасибо. — Ваши паспорта и кредитные карты, пожалуйста.***
После регистрации и выдачи ключей, мужчины поднялись на нужный этаж и оказались в просторном коридоре со светлыми стенами. Слава так ничего и не сказал, но его недовольство выдавал красноречивый взгляд, которым он ещё пару раз окинул друга. — Я бы поспал часа полтора. У тебя сейчас есть какие-то планы? — осведомился Андрей, останавливаясь у двери своего номера. — Нет. Потом всё решим, когда проснёшься, — Машнов уже успел открыть соседнюю дверь и теперь топтался на пороге, поглядывая на Замая. — Тогда я тебе стукну в стену, — сказав это, Андрей открыл свою дверь и быстро скрылся из виду. — Хорошо, — тихо и неуверенно выдавил Слава, но его шёпот был услышан лишь голыми стенами пустого коридора. Машнов вошёл в свой номер, закрыв дверь, и осмотрелся. Ничего необычного, в подобных он уже бывал не раз. Пройдя прямиком в спальню, он устало опустился на кровать, поставив сумку рядом. Стоило распаковать вещи. Первым делом мужчина выложил одежду, сразу же засунул её в шкаф, отнёс щётку и полотенце в ванну, а после выудил со дна сумки ноутбук. Его он сразу же подключил к здешнему вай-фаю и развалился поперёк кровати. Рядом со значком телеграмма и почты на рабочем столе высвечивалось «+1». Слава, фыркнув, открыл телегу и усмехнулся, увидев не принятые видеозвонки от Светло, который всё ещё был в сети. «Извини, был в самолёте» быстро напечатал Гнойный и сообщение тут же было прочитано. Раздалась короткая трель видеозвонка, и через секунду Слава увидел на экране улыбающуюся физиономии друга. — Здоров, — махнул мужчина в вебку. — Ну и где мы пропадаем? Куда мы улетели? — протянул Ваня, разведя руками в воздухе. — В Турцию, чувак. Я тут с Замаем. — А меня чё не позвали? — Фаллен обиженно надул губы. — А ты и так всегда на чилле, солнце, — рассмеялся Машнов и подпёр голову ладонью, удобнее устраиваясь на животе. В руке Вани появилась кружка и он сделал из неё большой глоток. — Зелёный с имбирчиком, да? — догадался Слава, и Фаллен одобрительно закивал. — Я чего доебался-то? — Ваня сделал паузу, а потом облизал губы, и его глаза превратились в узкие щёлочки. — Скучаю потому что. Машнов рассмеялся и от души пожалел, что Ванька сейчас так далеко. — Мы виделись неделю назад, бро. — Больше, — Светло качнул головой, — девять дней прошло с той встречи, если быть точным. — Блять, так много. Какой кошмар, Ванюша! — Слава спрятал лицо в руках, упираясь в кровать локтями. — Как только прилечу, сразу же с тобою встречусь, Вань. За ручки погуляем в парке, мороженное съедим, я цветы куплю тебе. — Да ты лучше придумай чё по чём на Ежеков, Слав, — выдавил из себя Фаллен, ухахатываясь. Машнов закивал. — Я помню, но у меня ещё альбомчик пишется. Разберусь и подумаю. Времени-то много до весны, не гоношитесь там с Мишаней. Всё успеем. — Так-так-так, — Ваня хитро улыбнулся, — чё за альбомчик? — Соломенный альбомчик, брат. А потом ещё кое-что хочу намутить. Там Бутербродского впрягать уже буду. — Ты делаешь альбом на Солому? — Ваня недоверчиво посмотрел в камеру. — Но это же ваш совместный с Сашей проект. — В этом же вся соль, Вань, — грустно улыбнулся Слава. — Нужно завершить начатое, пускай и в одиночку. — Ладно, — мужчина почесал бородку, — а Бутер что? — А Бутер… Бутер я ещё не придумал вообще-то. Но хорошего, чувствую, будет мало. Одни пиздастрадания, короче. — В группе только не ной особо, умоляю, — Ваня сложил ладоши в молящем жесте, и Гнойный, увидев это, улыбнулся. — Само собой, Миша это не оценит. — Ладно. А я вот ещё что спросить хотел: — Светло стрельнул глазами куда-то в сторону, а потом снова посмотрел в камеру. — Ты чего с тусы сбежал? И потом не появлялся. Я же сказал тебе, что в Питере ещё два дня побуду. А от тебя ни весточки. Как поговорили по телефону, так и всё, пропал человек. — Долгая история, — мрачно произнёс Слава и тяжело вздохнул, решаясь. — У Семнашки тусовалась Саша. Брови Вани поползли вверх от удивления. — И ты слинял поэтому? — Отчасти. Мне пришлось. Мы с Эрнесто стояли, курили, я увидел Сашку и мне поплохело так, что они с Замаем меня домой доставили срочняком. — Кто? Саша с Замаем? — не понял Фаллен. — Нет. Замай с Димой. Ну а дальше депрессняк, да ещё и Мирон скончался. И вот я здесь, — мужчина обвёл рукой то пространство, которое мог наблюдать с монитора своего компьютера Ваня. — Андрей за уши тянет как может. — А при чём тут Дима? — А с Димой, Ваня, мы поладили на тусе, поэтому и причём. Жалко человека. Светло понимающе кивнул. — Совсем хуёво? — Было хуже некуда. Сейчас уже терпимо. Замай мне видишь какую терапию назначил? Говорит, турки настойку делают особую. Такую, что всю хворь с человеческой души снимает разом. — Ну раз так, то рад за тебя. Не шухарись там, особо не тушуйся, ладно? Пей настоечку, отдыхай и восстанавливайся. Люблю. Андрюхе привет. — Джигли привет, — ответил Слава и с улыбкой, завершил звонок. Далее Машнов, как и планировал, открыл отложенное на потом сообщение на почте, а увидев его, тут же насупился. «Слава, я правильно понимаю, что Вы испытываете какие-то чувства к своему другу?» — Блять. Он даже пожалел, что вывалил всю подноготную Ирине Владимировне. «Правильно. И я надеюсь, это останется между нами». На удивление ответа долго ждать не пришлось. «Не переживайте на этот счёт. Конфиденциальность — неотъемлемая часть моей профессии. Вы уверены в своих чувствах? Почему это произошло, Вы знаете?» Слава тяжело вздохнул и откинулся на подушки вместе с ноутбуком, прикрывая глаза. Да чем она может теперь ему помочь? Это как раз то самое, что говорить не следовало. Это то, о чём в обществе принято молчать в тряпочку. Машнов открыл глаза и стал печатать. «Не знаю. Чем больше я думаю об этом, тем меньше понимаю. Дайте мне 5 минут, пожалуйста.» Он отдёрнул пальцы от клавиатуры и закрыл лицо руками, шумно выдохнул, а после снова посмотрел на монитор, где появилось новое сообщение: «Конечно. У Вас есть столько времени, сколько Вам нужно, Вячеслав. Всё хорошо.» — Всё просто охуенно, — горько улыбнулся Машнов сам себе и нервно рассмеялся. «Мне кажется сейчас, что мы всегда были как-то особенно близки с Андреем. Из-за всей моей ситуации и из-за того, что сейчас рядом со мной остался только он по сути. То есть ну из друзей остался он, самый близкий. Всегда рядом. Из-за этого я начал чувствовать больше (?)» «Спасибо. Вы начали с того, что всегда были очень близки. Раньше вы не чувствовали ничего романтического к Андрею или же запрещали себе чувствовать, как Вы считаете?» Слава завис на несколько минут. Как будто бы все слова, которые только он знал, вдруг забылись. Белый шум. Он отошёл от компьютера, сделал четыре круга по комнате и вернулся на место. «Я не могу сказать. Особенным для меня человеком он был всегда.» «Хорошо. Скажите, вы пытались как-то дать понять Андрею, что вы чувствуете? Если да, то как он отреагировал на Ваши действия?» «Простите, я отвечу вам позже» Быстро напечатав это, Слава закрыл лицо руками, а потом вскочил с кровати и сделал несколько глубоких вдохов. И, спрашивается, зачем он ей вообще сморозил про Андрея? Жил бы более спокойно, если бы Ирина Владимировна не заставляла лезть его поглубже в себя со своими вопросами. Да как Замай отреагировал? Гнойный готов был поклясться — друг испытал шок и презрение. Может быть, даже отвращение. И до сих пор испытывает. И что ему, Славе, делать? Доказывать Хану, что его любовь сделает друга счастливым? Более того, Машнову на самом деле в какой-то степени хотелось это доказать Андрею. Хотелось протянуть руку, сказать, что они будут вместе счастливы, но Слава знал, что эту самую руку Замай может прокрутить и вырвать. Мужчина закрыл ноутбук, положил его на прикроватную тумбу, чуть не свернув с неё светильник неосторожным движением, и нырнул под отельное покрывало, сразу же с силой зажмуривая глаза.***
Разбудил Машнова громкий стук в дверь. Он подскочил на кровати и в непонятках забегал глазами по стенам и мебели. — Ух, блять. Стук повторился. Слава встал и пошёл открывать, вяло шаркая тапками по паркету. — Ну? Чего ты там, оглох, что ли? — услышал мужчина прежде, чем впустить Андрея в свою обитель. Замай блистал белой рубашкой на все квадратные метры помещения. Слава сонно оглядел его, улыбающегося и свежего. Наверняка в душе уже побывал. — У нас много дел, — заявил Андрей и сел за стол, положив ногу на ногу. — Давай, одевайся, поедем на рынок сейчас. — Чего? Какой ещё рынок в пизду? — Гнойный топтался на месте, всё ещё приходя в себя. — Меньше вопросов, Слава. Турецкий рынок. Давай-давай, — поторопил его мужчина, в нетерпение барабаня по столешнице пальцами. Машнову ничего не оставалось, кроме как, тяжело вздыхая, переодеться и выйти вместе с другом на свет божий. Уже через пятнадцать минут после выхода из отеля Хан затолкал его в метро с такой уверенностью, словно знал всю подземную карту Стамбула. И ведь реально же знал, походу, или просто проштудировать успел весь путь, пока Машнов спал. Когда они добрались до вещевого рынка и вошли внутрь, у Славы сразу же зарябило в глазах от обилия ярких красок. Народу было столь много, что Гнойный уже было попятился к выходу, но Андрей, заметив это, схватил его под локоть. — Ты меня куда притащил, блин? Потеряемся если, хуй найдёмся, — прошипел Машнов, огромными глазами оглядывая торговые ряды и людей. — Деньги-то есть с собой? — Замай лишь прищурился. — Держи подальше, они тебе сегодня пригодятся. Деньги Славе действительно пригодились. Андрей протащил его, казалось, по всему рынку, но, как позже понял Машнов, это была лишь половина общей площади. Первое, что приобрёл Гнойный — красивая пачка кофе. Как завещал торговец, такой кофе нигде не достать больше, а вкус напитка чуть ли не отправляет к небесам. Слава, покупая, надеялся, что чудо-кофе не отправит его в небеса для встречи с давно почившими родственниками. Замай сказал, что, когда они вернутся в отель, то обязательно выпьют пару чашечек. — А если забалдеем? Слышал, что сказал тот турок? — Дурак, что ли? — Хан покрутил у виска и коротко улыбнулся. Но на этом покупки не закончились. Замай пристал к какому-то турку, что продавал очень странную, по мнению Славы, одежду, и торговался с ним минут двадцать. Продавец на ломаном русском так долго отстаивал свою позицию, что Машнов уже решил, что не видать Андрею узорчатой тюбетейки, вышитой золотыми чрезвычайно тонкими нитями. Но Замай стоял до последнего. В итоге он заполучил головной убор за сумму значительно ниже той, что запрашивал продавец. Когда они отошли от лавки, Слава с восхищением посмотрел на Андрея и присвистнул: — А ты, Хан Замай, оказывается, тот ещё торгаш. Я с тобой теперь по магазинам буду ходить в Питере, ибо полезный ты человек. Они ещё долго бродили по рядам, с любопытством высматривая чем бы поживиться или же просто глазея на здешний рыночный колорит. Потом неподалёку нашли небольшой ресторанчик и быстро, но вполне добротно перекусили. В метро Слава, сидя рядом с Замаем, всё смотрел на отражение в тёмном окне, разглядывая задумчивого друга, который, склонив голову, вертел в руках новоприобретённую тюбетейку.***
— Кофе? — Гнойный наконец извлёк из пакета пачку с напитком и поставил на стол. Они сидели в номере Славы уже достаточно долго. — Помнишь, ты сказал, что попробуем сегодня? — Конечно. Я тут и сижу для этого, всё ждал, когда до тебя дойдёт, — усмехнулся Замай и проследил за тем, как друг достаёт две белоснежных чашки из шкафчика. Мужчина пересел за стол и устало повёл плечами, пытаясь размяться. Спина сегодня не давала покоя, Андрею казалось, что это начало остеохондроза, полученного всего за какие-то двенадцать часов. За окном солнце уже близилось к горизонту, и его оранжевые лучи нежно лизали морские волны, точно языки пламени лижут сухие коряги в костре. Замай поднял руки над головой и потянулся вверх, прогибаясь на спинке стула. — Чё ты? Спать хочешь, что ли? — тут же спросил Слава и нажал кнопку электрического чайника. — Не, спина ноет. — Давай разомну, — Машнов встал за Андреем и положил тёплые руки на плечи мужчины. — Спасибо, только аккуратнее смотри, не переломай хребтину мне. — Не ссы, я буду нежен с тобой, — приторным тоном ответил Гнойный, и Хан тут же стиснул зубы. «Опять. Нормально же всё было, так нет, надо всё опошлить», подумал он. — Расслабься, Андрюх, — Слава уже вовсю мял его плечи. — У нас так ничего не получится. — Что не получится? — глухо переспросил Хан, сведя брови. Он готов был уже встать, лишь бы не продолжать весь этот цирк. — Ну, — протянул Гнойный, не замечая, или делая вид, что не замечает, странных ноток в голосе друга, — массаж не получится таким приятным, каким я хочу его сделать. И тут Замай почувствовал, что руки Машнова скользнули под ворот рубашки и легли чуть выше груди. Мужчина вскочил и развернулся так, что между ним и Гнойным расстояние сократилось всего до сантиметров семи. — Ты ебанутый совсем? Хули делаешь-то?! Иди и найди себе бабу, хватит лапать меня! Ты чё, реально не вдупляешь, что мне это уже осточертело? — заорал Андрей прямо в лицо другу. Слава отшатнулся, поджав губы, а Замай пулей вылетел из номера, яростно хлопнув дверью. Внутри всё разрывалось на части, Андрей быстро шёл по улицам, напряжённо глядя вперёд. Его это всё просто нереально достало. На что он вообще рассчитывал? На спокойный отдых у моря? Серьёзно? Замай злился на себя, на Славу, на весь мир. И ведь прекрасно знал, что так будет. Но надежда же умирает последней, да? Андрей плюнул на тёплый асфальт, и слюна чудом не попала ему на кроссовок. Больше он не надеялся, что всё вернётся на круги своя. Обманывать себя самого больше не было сил. Замай пересёк дорогу и направился в сторону ближайшего бара, но потом развернулся и, коря себя за слабость, пошёл куда глаза глядят. Шёл он довольно долго. Просто шёл вперёд. И постепенно раздражение, что подгоняло его идти, стало сменяться апатией. Причём такой, что резко захотелось просто сесть на землю и залипнуть в одну точку. Андрей сбавил шаг и теперь просто брёл вперёд, даже по сторонам не глядя. Наверное, он просто устал. Возможно, Слава не виноват. Наверное, ему нужно быть немного сдержаннее. Возможно, он сможет перебороть себя и принять эти странные чувства. Но принять и ответить взаимностью — вещи разные. Перебороть свои взгляды на жизнь и быть снисходительным к странной влюблённости Гнойного казалось сложным. Очень сложно просто взять и улыбнуться, когда тебя домогается мужчина, пускай и лучший друг. Замай оторвал потерянный взгляд от асфальта и увидел ярко-оранжевый отсвет уходящего солнца в витрине.***
Вернулся Андрей в отель, когда сумерки уже опустились над городом. Стоило ли стучаться к Славе? Замай подумал, что стоило. Он, не заходя в свой номер, стукнул пару раз, попробовал открыть дверь, но вскоре понял, что в номере друга пусто. Быстрая смска и такой же быстрый ответ от Машнова пояснили ситуацию. Андрей заскочил в свой номер, чтобы накинуть куртку и отправился к побережью. Найти Славу не составило труда, он сидел на пляже абсолютно один, поэтому Хан заприметил тёмную фигуру ещё издали. Когда мужчина подошёл к другу ближе, ещё минут десять просто стоял позади, наблюдая, но потом всё-таки сделал ещё несколько шагов и встал рядом, сунув руки в карманы. — Посмотри, как красиво, — безэмоционально сказал Слава, не поворачивая головы, и слегка кивнул на почти чёрную водную гладь. — Вижу, — Замай опустился на ещё тёплый песок и скрестил ноги. — Ты знаешь, может быть, ты и прав, и мне действительно нужно бабу… Но только дело, блять, не в этом, — горестно произнёс мужчина. Замай промолчал, а Слава тяжело вздохнул, продолжая. — Все эти жуки в голове, их и жуками назвать сложно, они были до этого, они всегда были. Просто теперь они вот такие. Андрей, я на тебя кидаюсь не от недотраха, пойми. Дело не в этом. — Ты меня, типа, любишь, знаю, — закончил за него мужчина, неотрывно глядя на тусклый блеск воды. — Да я не то, чтобы… Просто ты мне дорог, ты рядом, и да, я люблю тебя, но теперь, когда оно так всё случилось, я просто… Тяжело мне. Очень больно хотеть от тебя чуточку больше близости, чем ты можешь позволить, а хочется, правда. Понимаешь? — Понимаю, Слав. Но а мне-то что делать? Я тоже люблю тебя, и, блять, ты правда красивый как мужчина, и как человек, я даже этого сказать не боюсь… Но я не готов к такому, я не знаю, что делать, прости. Я пытаюсь защищаться, потому что ты просто выбиваешь меня из колеи раз за разом. Я просто не знаю, как с тобой… — Замай поднял руки, но бессильно уронил их на колени и вздохнул. — Я не знаю, как обращаться с тобой правильно. После долгого молчания Слава тихо произнёс: — А ты попробуй. Замай хотел было фыркнуть на это, но не смог. Он повернул голову в сторону Машнова и окинул его тяжёлым взглядом. — Да как же, Слав? Как ты себе это представляешь? — Просто попробуй, — Гнойный посмотрел мужчине прямо в глаза и вновь отвернулся. — Я не знаю, — Андрей покачал головой и встал на ноги, протягивая руку. — Пойдём, а то прохладно.***
Как только они оказались на своём этаже, Слава тут же потянул Андрея за собой в номер. Кофе оказался настолько вкусным, что друзья буквально разомлели. Выходит, мужик с базара не наврал. — Уже улетел в небеса? — поинтересовался Замай, вспоминая хваление напитка продавцом. — Да куда там, я уже в космосе, чувак. — Такая же фигня. Нужно будет ещё купить, увезти с собой пачек пять хотя бы. Машнов согласно кивнул и растянулся на кровати, где они с Ханом удобно устроились. Гнойный взял телефон в руки и залип в него ненадолго, но потом поднялся, отнёс пустую кружку в раковину и снова уткнулся в телефон. Андрей уставился на него, ожидая, когда друг вернётся на прежнее место. Но тут неожиданно заиграла какая-то незнакомая Замаю красивая мелодия. Машнов положил свой телефон на стол, и развернувшись к мужчине, протянул руку. Сначала Андрей не понял, чего от него хотят, но Слава, очевидно устав ждать, сам подошёл к нему и поднял с кровати. Хану ничего не оставалось делать, как выйти с Машновым на середину комнаты и взять его за талию. Они медленно закружились. Андрей чувствовал, как пальцы мужчины сжимают его рубашку, ощущал, как длинная чёлка то и дело касается виска. Слава придвинулся ближе и положил голову на плечо Замая, теперь просто обнимая его за спину и не переставая тихо кружиться. Хан тихонько обнял его в ответ и закрыл глаза. Сейчас ему, как ни странно, было спокойно, несмотря на то, что Слава находится столь близко. Он просто устал и, возможно, поэтому ему было плевать. К тому же, он надеялся, что это просто танец, даже если бы Слава не выносил ему мозг со своими чувствами, они бы всё равно танцевали. Это было нормально. Именно поэтому Андрей и был спокоен. Так продолжалось ещё пару минут, но вот музыка закончилась, а они так и не отлипли друг от друга, продолжая медленно танцевать уже в тишине. Андрей, казалось, даже и не заметил, что мелодия оборвалась, он настолько ушёл в себя, растворяясь в моменте, что когда почувствовал за своим ухом тёплые губы, а затем их же на шее, вздрогнул и отскочил, по-дикому воззрившись на мужчину. — Ты забываешься, — гаркнул он. Всё смирение и спокойствие в одно мгновение полетели к чертям собачьим. — Извини, — скомкано промямлил Слава. В ответ Замай уставился на него, прямо в глаза. Мужчине стоило великого труда выдержать подобный взгляд. Когда Андрей заговорил, в его голосе будто бы перекатывался гравий. — Почему ты рушишь то, что я пытаюсь выстроить? Я просто хочу спокойствия. Я не могу так просто дать тебе того, чего ты хочешь. — Я понимаю, — Гнойный виновато опустил голову, а Замай, уже успевший сделать шаг к выходу, снова повернулся к нему с непроницаемым лицом, и голубые глаза снова впились в мужчину буграми. — Нет, ты не понимаешь, — он сделал шаг навстречу Славе. — Не понимаешь так же, как и я не понимаю тебя. Мы вообще друг друга не можем понять, ты не заметил? И я сейчас не о твоих больных влечениях говорю, я про другое. Машнов кивнул. — Давай не будем ссориться, — продолжил Замай. — Хотя бы ты меня пойми. Я тоже устал от всего этого, Слав. — Хорошо. Я понял о чём ты. — Надеюсь, — Андрей снова повернулся к выходу и уже через плечо бросил другу тихое, но вполне уверенное: — Доброй ночи.