The Chosen End

Москва. Январь 1950 года. Его рука, сжимающая локоть Китая, казалась слишком большой. Россия не хотел опускать её туда, предпочел бы, чтобы её вообще там не было, но Мао и Сталин смотрели на них так выжидательно, когда обе страны покидали Кремль. России не хотелось их разочаровывать. Спустя квартал ладонь России все еще обхватывала локоть Китая, будто они были парочкой подростков. Он бы убрал её – если бы тогда все не стало ещё более до рези в животе неловким. Потому что правда заключалась в том, что всё это... Все это... И впрямь было ухаживаниями. Шелковый костюм Китая тускло блестел в свете фар проезжающих мимо машин, пока Россия вел их по улицам. Они не смотрели друг на друга. Было слишком шумно для разговоров. Ночной воздух звенел от визга тормозов, гудков и грохота двигателей. Россия почувствовал, как плечи его разжимаются. Китай и его босс пробыли в Кремле уже месяц, и у Россия не представлял, что им можно ещё сказать. Каждую трапезу они с Китаем проводили за столом напротив друг друга, не сводя друг с друга взгляда, как две странные кошки, которых заставили есть из одной миски. Холодный ветер трепал концы шарфа России. Он придвинулся ближе; Китай ему позволил. Тело его было теплым, и Россия подавил воспоминания о ком-то ещё более теплом. Россия должен был дотронуться до него. В этом вопросе Сталин был непоколебим. Он сидел за своим столом, поманил Россию к себе и улыбался, когда он двигался к нему короткими, дергаными рывками, как нервная собака. Разговор их не продолжался долго («Я знаю, он не настолько высокий, как тебе нравится. И не настолько светловолосый. Но что тебе нравится, не имеет значения»), и Россия почувствовал себя больным, когда он завершился. Он ненавидел, когда взгляд Сталина скользил по нему, с этим уродливым изгибом на губах, пока он представлял все те вещи, что Россия сделал с Америкой – потому что Россия рассказал ему, ему пришлось, почти двадцать лет назад, и он не помнил (не помнил, не помнил) больше ничего, что было той ночью. Только боль – и что он кричал до хрипоты. Огни отеля «Метрополь» струились на улицу сквозь высокие стеклянные окна. Китай остановился под выложенной керамикой надписью и взглянул на неё серьезными глазами. Внезапно Россия решил, что ему нравятся эти глаза. Они были темными и нечитаемыми, и настолько непохожими на синие, насколько это возможно. - «Только диктатура пролетариата в состоянии освободить человечество от гнета капитала», - прочитал Китай. Его мягкий голос был едва слышен в гуле окружающих их людей. Он повернулся к России. – Мудрые слова. Россия кивнул. - Мне повезло иметь столь участливого и терпеливого соседа, что помог мне оценить всю мудрость этой мысли, - безмятежно продолжил Китай. Россия не мог понять, должна ли ирония Китая – а Китай именно к ней и прибегал – была быть открытой, поэтому слова Не стоит благодарности умерли на его губах, и они попали под ещё одни чары неловкой тишины. Внутри воздух был теплым, и России стало интересно, не покалывало ли пальцы Китая от внезапной жары. Милая девушка приблизилась к ним, с собранными темными волосами на затылке, и взяла их пальто. Китай прошептал слова благодарности, а затем руки девушки опустились на концы шарфа России. Он вдохнул, резко и неслышно, провел пальцами по её костяшкам. - Нет, дорогая. Она замялась, но затем улыбнулась и отошла в сторону. В уголках её широкого рта появились ямочки, и на какой-то миг всё было как... в груди у России сжалось. Он целовал улыбку, так похожую на эту. К своему столу они прошли в тишине. Мягкие сиденья были спрятаны в алькове у стены, защищенные от посторонних глаз тремя высокими папоротниками в горшках. Россия бы не побоялся жизнь поставить на то, что их боссы настояли именно на этом столике. Возможно, даже о папоротниках позаботились. Он заставил зубы разжаться и распрямил шарф, когда садился. Китай искоса посмотрел на него и открыл меню длинными изящными пальцами. Волосы его блестели в полутьме. - Посоветуешь что-нибудь? Россия наконец осознал, что теперь им придется о чем-то поговорить друг с другом. Он остановил проходящего мимо официанта, чтобы потянуть время. Спустя три молчаливых минуты, наполненных беззвучной перестановкой вилок, на столе появилась бутылка шампанского. Совершенно не то, что он бы предпочел, но разве сегодня у них не праздник?.. Пузырьки зацепились за края их бокалов, как маленькие драгоценные камни, когда Россия закончил наполнять их. Он поднял свой, слегка наклонил его в сторону Китая. Что-то вроде улыбки изогнулось на кончиках губ страны напротив, и он остановил бокал на полпути к бокалу России. - За что мы пьем? - За это, - внутри себя Россия вздохнул. – За нас. Китай дотронулся ободком своего бокала до его. - Мм. - За дружбу между народами. Китай не сказал ничего в ответ. У России не было никакого желания узнавать, о чем он думает. Они выпили. Он наблюдал, как Китай слизнул каплю с нижней губы. Боже, ему будет нужно больше шампанского. Другой официант – Россия праздно гадал, что случилось с первым – принял их заказ, кивнул им обоим и исчез. Китай выпил свое шампанского и оценивающе взглянул на Россию. - Ты вырос, - сказал он. – Я помню, ты был совсем маленьким. Нервным. Легко плакал. Россия сжал бокал чуть крепче. - Как любезно с твоей стороны, что ты помнишь. Он едва помнил, как однажды в молодости встречался с Китаем. Это произошло у его границы, и другая страна приехала договориться о торговле. Он был верхом на серой лошади, и её дыхание паром витало в морозном воздухе; Россия отчаянно желал похлопать её по носу. - А ещё ты заикался, - продолжил Китай и провел согнутым указательным пальцем по ножке бокала. Россия ничего не ответил. Он знал, когда его дразнили. - И сосал кончик своего шарфа, как младенец. Маленькие льдинки появлялись на нем каждый раз, когда ты вынимал его, чтобы поговорить со мной, но ты снова клал его обратно в рот, и они таяли. Я понять не мог, как ребенок вроде тебя вообще смог прожить так долго. Их еда прибыла раньше, чем Россия придумал, что ответить. Осетр и судак для Китая, кролик для России. Официант снова наполнил их бокалы, а затем растворился в звоне столового серебра и отдаленных отзвуках разговоров. Россия вцепился в своего кролика немного резче, чем было необходимо – или вежливо. - Я выжил, - ответил он. – Это все, что имеет значение. - Ты выжил, - прошептал Китай. Он грациозно опустил локоть на стол и подпер рукой подбородок. Глаза его были затуманены и подернуты скукой. – И ты изменился. Больше никакого милого, испуганного ребенка. Только лишь... – он совершил небольшой жест двумя пальцами, провел взглядом от его шарфа до живота. - Нам всем приходилось меняться, чтобы выжить, - произнес Россия. - Так что я признал поражение. Ещё пара бокалов шампанского, наконец – третий. Россия чувствовал, как в ушах теплеет. Они ели в тишине, а слова Китая повисли в воздухе между ними. Когда обе тарелки были пусты, Китай опустил свои приборы и достал из пиджака тонкий футляр. Он был завернут в красную бумагу. Россия приподнял бровь. - Это подарок, - объяснил Китай. Он держал его обеими руками. Выглядело так, будто он бы с большей охотой толкнул его по скатерти кончиками пальцев, и России хотелось, чтобы так все и произошло. Он осторожно снял бумагу, открыл тонкую кожаную коробочку. Серебряный браслет блеснул перед его глазами. Россия моргнул. В рассеянных пятнышках зеленого нефрита отражался свет, когда он поднял его, чтобы рассмотреть. Он был больше обычного. Чтобы... уместиться на его запястье. Если бы он не знал, что Мао лично сунул браслет в карман Китая, то был бы оскорблен таким женским подарком. Но как бы то ни было, ему было наплевать. Он опустил футляр на стол. Когда он поднял глаза к Китаю, его улыбка была ровной. - Боюсь, тебе придется простить меня. Я ничего не принес для тебя. - Я бы никогда от тебя не ожидал, - зубы Китая были белыми и маленькими. - Я надеюсь, моей постоянной поддержки хватит, чтобы выразить моё расположение. - Спасибо, - Китай сложил свою салфетку на краю стола и сплел над ней пальцы. – Я с нетерпением жду жатвы того, что ты уже успел посеять. - Ты не выглядишь благодарным, - Россия надел улыбку. - В таком случае ты, должно быть, превратно меня понял. Я чрезвычайно благодарен, - благодушная улыбка в ответ. Россия замолк. Он снова рассмотрел браслет. Он был прохладным и изящно блестел между его пальцами. - Красивый. - Это совсем немногое, но спасибо. Кажется, он был заказан специально для тебя. - Меня нельзя купить, знаешь. - Я не пытаюсь тебя купить, - последовал ответ. – Я не покупаю вещи, которые не хочу. Значит, они разговаривали честно. В какой-то степени от этого было даже легче. Россия надел браслет на руку. Он немного застрял на суставе большого пальца, прежде чем лечь ему на запястье. - Но ведь неважно, чего мы хотим, не так ли. Важно то, чего они хотят, - он издал низкий смех из груди. – И мы выпили за это. Нам выпить снова? За их здоровье. - Если тебе хочется, - Китай поднял бокал. Он был почти пуст. – Пусть проживет Сталин до ста лет. Россия представил, как выпрыскивает полупроглоченное шампанское Китаю на лицо, и как бы оно блестело на его коже. - И пусть Председатель проживет так же долго, как и ты. - Мне случалось думать, что так и произойдет, - тихо ответил Китай. Россия понял его лишь через миг. Они оба посмотрели в свои стаканы и выпили. - За нами наблюдают, - сказал Китай спустя какое-то время. - Конечно. Оберточная бумага заскользила и уперлась в край тарелки России, когда Китай склонился к нему и прикоснулся пальцами к шарфу. - Ты готов сделать то, чего от нас ожидают? - Разве это имеет значение? – Россия ничего не чувствовал. Ему было на это плевать. - Тогда мы друг друга понимаем, - промурлыкал Китай и поцеловал его. Губы Китая не были мягкими или пухлыми, но на вкус он был, как шампанское, когда Россия прижался к нему языком. Они оба закрыли глаза, потому что так было легче, и Китай не протянул ладонь, чтобы прикоснуться к волосам России. Почему-то... он от него этого ждал. Они отстранились через приемлемое количество времени, окинули друг друга безучастными взглядами и одновременно подали знак, прося счет. Затем они ушли из ресторана в вестибюль отеля, и рука Китая без энтузиазма обернулась вокруг локтя России. Оттуда они последовали в номер. Китай позволил России прикусить его за шею в лифте. Ему не получилось оставить синяки так легко, как он ожидал. Их дыхания громко мешались в тесном пространстве. Россия мельком уловил их отражения в стеклянной обшивке. Лица у них обоих были... как будто они ждут лифт. - Триста седьмой, - сказал Китай, когда они вышли. Их номер был близко. Он засунул ключ в замок. Россия стоял в стороне, с руками в карманах. Дверь распахнулась, и мрачная комната предстала перед ними. Китай поднял бровь, выдавил улыбку и исчез в темноте. Россия подождал. Браслет висел холодным весом на его запястье, и он представил, позволил себе представить, как передернет Америку, когда он его увидит. Это было бы великолепно. Он затянул шарф потуже, расстегнул пальто и последовал за Китаем. • Название главы происходит от китайской пословицы «Люби ближнего твоего, но не сноси изгородь». • Советско-китайский договор о дружбе, союзе и взаимной помощи – договор, заключенный между КНР и СССР 14 февраля 1950 года, после непростых переговоров в Москве между Мао Цзэдуном и Иосифом Сталиным. • Гражданская война в Китае велась между сторонниками партии Гоминьдан (или Китайской национальной партии) и Коммунистической партии Китая (КПК). Война началась в апреле 1927 года, в ходе Северного похода, и представляла собой идеологический раскол между поддерживаемым Западом националистическим Гоминьданом и поддерживаемой Советами КПК. В коммунистической историографии конфликт известен как «Освободительная война». Гражданская война продолжалась с перерывами, пока ее не прервала Вторая китайско-японская война, в результате чего две стороны образовали Второй Объединенный фронт. По мнению некоторых историков, нападение Японии и оккупация Восточного Китая были вызваны предоставившейся возможностью использовать в своих целях внутрикитайскую нестабильность. Однако Япония потерпела поражение в 1945 году, что ознаменовало собой окончание Второй мировой войны, и в 1946 году полномасштабная гражданская война в Китае возобновилась. Спустя еще четыре года в 1950 году основные боевые действия прекратились – недавно созданная Китайская Народная Республика контролировала материковый Китай (включая остров Хайнань), а юрисдикция Китайской Республики (куда ушли силы Гоминьдана) была ограничена Тайванем, Пэнху, Цзиньмэнь, Мацу и несколькими отдаленными островами Фуцзянь. Поскольку не было подписано ни перемирия, ни мирного договора, по сей день не утихают споры о том, закончилась ли Гражданская война де-юре. • Семена культа личности Мао Цзэдуна были посеяны в начале 1950-х годов, а в конце 50-х - начале 60-х этот культ действительно начал развиваться. Мао был прекрасно об этом осведомлен и лишь поощрял поклонение, которое получал. Но он мог, по собственному признанию, отличить человека, достойного такого поклонения, от человека, который таковым не являлся. Он выразил эти мысли на партийном съезде 1958 года в Чэнду: «Есть два вида культа личности имеет: один из них наиболее здоровый. Нельзя не уважать таких личностей, как Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин, поскольку истина в их руках. Другой – ложный культ личности, то есть необдуманное слепое поклонение». • Гостиница «Метрополь» - одна из старейших гостиниц Москвы, которая работает до сих пор. Она открылась в 1901 и уже тогда, судя по отзывам, была довольно классной: могла похвастаться наличием горячей воды, лифтов, телефонов, холодильников. С 1917 по 1919 новое большевистское правительство проводило здесь заседания Всероссийского центрального исполнительного комитета. Её много раз реконструировали, и каждый раз ирония становилась все более явной. Например, когда гостиница была впервые построена, майоликовая облицовка вокруг верхнего яруса здания содержала цитату Фридриха Ницше: «Опять старая истина, когда выстроишь дом, то замечаешь, что научился кое-чему». После Октябрьской революции фраза была заменена на цитату Ленина: «Только диктатура пролетариата в состоянии освободить человечество от гнета капитала». Кто сказал, что у истории нет чувства юмора? • В Китае считается вежливым преподносить подарок двумя руками и немного умалять его ценность («Это немногое, но...»). Комментарий к главе: https://telegra.ph/lrmlormdo-03-03