The Chosen End

Брюссель, Бельгия. 1954 год. День был ветреным, ярким и солнечным, и знамена снаружи штаб-квартиры НАТО, построенные в кружок, бились о свои флагштоки. Шарф России развевался за ним ,– нарядный, кашемировый, старый подарок Франции – распахнулся за его спиной от очередного порыва ветра, и он пригладил его. Он слегка улыбнулся самому себе и прошел сквозь тяжелые двойные двери в прохладный полумрак вестибюля. Внутри находилась группа людей, раздавался смешанный водоворот языков, мужчины и женщины в темных костюмах – они выглядели так, будто им всем было здесь место, и... Двое из них сразу бросились России в глаза: две светловолосые макушки у зеркального окна. Америка и Бельгия, оба с чашками кофе в руках. Америка широко размахивал руками – Бельгия лучезарно улыбалась в ответ. Она перехватила взгляд России у Америки над плечом, и её улыбка застыла. Россия протиснулся сквозь разделяющих их людей, стараясь никого не задеть плечами слишком сильно. Он опустил руки в карманы своего серого костюма. - Доброе утро, Бельгия. - Россия, - начала она, моргнула дважды и опустила чашку с кофе со слишком громким звоном для такой запруженной людьми комнаты. Америка обернулся через плечо. Его брови приподнялись. - Привет, - сказал он, отпил немного. - Я удивлен, что застал вас обоих здесь так рано, - отважился Россия. - Я-я провожу здесь много времени, - Бельгия огляделась, словно желая убедиться в этом сама. - Что тебе нужно? – спросил Америка без обиняков. - Америка... – зашипела Бельгия. Он повернул голову к ней. - Что? Несколько секунд она смотрела на него, затем встала. Её каблуки зацокали по по полированному полу. - Я пойду... пойду работать дальше! Вы оба, вы... – она затерялась в потоке тел раньше, чем успела закончить. Америка снова взглянул на Россию. - Она думает, что ты пришел сюда объявить войну или типа того, - объяснил он. Россия описал широкий круг вокруг Америки и занял пустующее кресло Бельгии. Он отодвинул ее наполовину полную чашку на несколько дюймов от своего локтя. Она оставила тонкий коричневый след на столе. - Если бы я хотел начать войну, я бы не тратил свое время на то, чтобы объявить её, - пошутил он. - Я знаю, - Америка улыбнулся: оскалившись. – Поэтому-то я и не взволнован. Уголок губ России дрогнул. - Отлично, - он зачесал волосы с глаз тыльной стороной левой ладони. Кости зажили не так хорошо, как могли бы, поэтому запястье России было немного искривлено. Впрочем, это было неважно. Он снова мог использовать руку. – Поэтому я здесь. Чтобы никому из нас больше не пришлось волноваться, - глубокий вдох. – Нам не придется, если мы станем союзниками. Взгляд Америки дрогнул. Он замер. - Что? – переспросил он через пару мгновений. Россия скрестил руки на столе, наклонился вперед. - Я хочу вступить в НАТО, - сказал он. Улыбка стала чуть шире. Так чудесно было сказать это вслух. Лицо Америки подернулось рябью: словно подводный ручей изменил свое течение. - Что? – повторил он слабо. Затем он резко моргнул, и его взгляд упал на блюдце. – Почему?.. - Потому что мой босс... - Россия замолк, посмотрел на свои колени, почувствовал, как щеки окрашивает взволнованный румянец. Он заставил себя выровнять дыхание. – Мой босс считает, что это хорошая идея – открыть больше дверей, теперь, между другими странами и... и мной, - он убрал руки на колени, сплел пальцы вместе. – И больше мои люди не будут бояться, что ты нападешь на них, потому что... – пауза. Затем, мягче. – Мы станем союзниками. Америка уставился на свою чашку с кофе. Где-то тикали часы. Затем он поднял руки, короткими рывками, и закрыл ладонями лицо. Челка свесилась над пальцами. Под ней, в просветах между пальцами, Россия видел, как лицо Америки становится серым, затем покрывается неровными, болезненными красными пятнами. Он с грохотом хлопнул руками по столу, впился взглядом в Россию, и – и – в глазах его стояли слезы – - Нет! Россия отшатнулся, как будто ему дали пощечину. - П-почему нет? – он возненавидел дрожь в своем голосе. Не мог оторвать взгляд от дрожащих губ Америки. - Ты врешь! – Америка крикнул громче: бледные лица обернулись к ним. – Ты... ты... – он запнулся, коротко и отчаянно. Россия уставился на него. - Это неправда! – отзвуки прервавшихся разговоров повисли в воздухе вокруг них, эхом отразившись от потолка. - Т-ты... ты просто хочешь разрушить альянс! Ты хочешь рассорить всех нас! Ты... ты... – Америка сделал два коротких вдоха, содрогаясь до кончиков волос. – Ты пытаешься ослабить нас, чтобы ты смог... чтоб ты... В груди России разрасталась болезненная резь, как будто ребра выламывали изнутри. Это не... всё совсем не так... - Я лишь хочу позаботиться о своих людях, - смог выдавить он. – И... и теперь все изменилось! С-сталин, он – он умер! Смотри, - он опустил свой шарф вниз, чувствуя стыд и унижение, когда он обнажил шею перед всеми этими людьми, но... его шея была уродливой, она всегда такой была; важно было показать, что синяков больше нет. – Никто больше не заставит меня тебя н-ненавидеть... - Никому и не нужно! – Америка уставился на горло России, на полосы шрамов. Он смочил губы, перевел взгляд – в нем сквозило отчаяние – обратно в глаза России. – Ты... ты ненавидишь меня, и ты пытаешься все разрушить, когда... когда... Европа наконец меня принимает, и ты просто... ты хочешь все отобрать! - Я не хочу... – Россия замолк, зажмурился. Серо-голубые пятна вспыхивали под веками. Разве... разве слишком глупо было думать, что возможно... теперь, после того, что он... что он сделал то, что должен был, то, чего они все ждали... после того как он спас всех от войны, о которой они даже не подозревали... Разве плохо было думать, что – возможно – его тоже захотят принять? Живот его сжался от горячего приступа боли. – А ты вообще подумал, что, может, я это не из-за тебя делаю? - Нет! Нет! Ты просто ненавидишь меня, вот и всё! – Америка вскочил с кресла, отшатнулся на несколько шагов. – Ты ненавидишь меня, ты ненавидишь Запад, ты ненавидишь, что я дружу с Англией, и ты... и ты... хочешь все разрушить, как всегда! У России перехватило дыхание. Это ведь было правдой. Он брал вещи – красивые вещи, только красивые – и ломал их, как бестолковый, неуклюжий ребенок, и он никак не мог понять, как исправить их. Он вскочил на ноги; ножки его стула завизжали по кафельному полу. Он подошел к Америке и встал перед ним, с дрожащими кулаками, шарф повис на его шее. - Ладно уж! Я ненавижу тебя – всегда ненавидел! Может, я и правда пытаюсь разрушить альянс! – он чувствовал, словно тонет. Америка уставился на него, содрогаясь, а затем разразился: - Мы не примем тебя! Никто из нас этого не хочет! Они... – дрожь прошла по его левому боку. – Они позвали меня только для того, чтобы я защитил их от тебя... Россия воспринял эти слова, прокрутил их в своем сознании, пока его сердце бешено стучало о ребра. Они имели смысл. Конечно, они не примут его. Как он вообще мог думать иначе? Он же Россия. Ещё шаг – ближе к Америке. Затем он сделал выпад, схватил Америку за запястья, оттолкнул его к подоконнику под огромным окном. Он хотел сломать ему кости. - Не думаю, что ты сможешь, - прорычал он. Америка позволил России отбросить его; конечности его были легкими и гибкими. В его глазах загорелся странный свет. - Ты выбрал неподходящее место, чтобы затевать со мной драку, - произнес он мягко. Движение толпы людей за спиной России замедлилось и остановилось. Они дрались? Если так, то... это единственное, что сделало бы все это переносимым. Губы его покраснели у изгиба челюсти Америки, когда он прошептал: - Разве ты не этого хотел? Ядерной безопасности? Ты бы получил её, если бы просто принял меня... – он знал, что теперь безопасность уже почти ничего не значит. Давно перестала значить. Он чувствовал дыхание Америки на своей шее, его теплую щеку у своей челюсти. - Ты лжешь. Как обычно, - пауза. – Охрана выглядит обеспокоенной, Россия. Ты хочешь устроить инцидент? Россия отстранился, выпустил запястья Америки – они упали на мрамор с легким ударом. Он одарил Америку долгим, пристальным взглядом, пока оборачивал шарф вокруг истерзанной шеи. - Конечно нет, - пробормотал он. – Не знаю, что на меня нашло, - он поправил лацканы пиджака. Америка оторвался от стены. Волна людей вокруг дернулась – а затем снова потекла неспешным потоком. Он поправил очки, провел рукой по волосам. - Я не хочу тебя больше здесь видеть. Ты пугаешь остальных. В глазах России что-то блеснуло. Он сжал челюсти. Тепло, что тело Америки оставило на его одежде, исчезло, когда он достиг двери. День был по-прежнему славным, а ветер – свежим и прохладным. Россия не оборачивался. • В 1954 году Советский Союз предложил вступить в НАТО с целью сохранения мира в Европе. Страны НАТО, опасаясь, что намерением Советского Союза является ослабление альянса, в конечном итоге отвергли предложение. В мае того же года НАТО расширился, приняв в свои ряды Западную Германию, поскольку эффективно противостоять наземному вторжению со стороны СССР без немецких людских резервов было бы невозможно. Как следствие, Советский Союз сформировал Организацию Варшавского договора, четко разграничив два противостоящих блока времен Холодной войны. • Занятная цитата: «Цель НАТО – держать русских снаружи, американцев внутри, а немцев – в узде» - Гастингс Исмей, первый генеральный секретарь НАТО. • Примечание переводчика: по-английски цитата звучит более лаконично и элегантно: "The goal of NATO is to keep the Russians out, the Americans in, and the Germans down." Комментарий к главе: https://telegra.ph/SSSR-i-NATO-ultimate-prodvizhenie-na-vostok-03-06