В плену

      Вэй Усянь открыл глаза       Перед его взором предстала достаточно просторная комната. Все стены, пол и потолок были обиты мягкими коврами. Чтобы не было слышно. Казалось, в комнате было всё для комфортного существования. Кроме одного – окон. Ни одного оконного проёма, а вход – маленькая дверь в неприметном углу за занавесью. Речные жемчужины, хоть и работающие на полную мощность, не могли дать достаточно света, и комната была погружена в полумрак. Красивая клеть для красивой птицы.

Снова. Снова это место. Это сон, это не может быть правдой…

      За спиной раздался властный и холодный голос:       - Вэй Ин.       Усянь резко развернулся. Перед ним стоял Он. Благородство и стать веяли из каждой черты. Высокий рост, прямая спина, широкие плечи. Тонкие и прямые черты лица. В глубине голубых льдистых глаз золотыми всполохами горят беспокойство, гнев и что-то тёмное, страшное, чернее любой тьмы на Могильных Холмах.

Это он. ОН! Надо…надо бежать и как можно дальше!

      Будто услышав его мысли, мужчина продолжил:       - Ты снова пытался бежать? Это уже восемнадцатая твоя попытка за три месяца. Твои раны ещё не зажили.       Голос тих и вкрадчив. Интуиция вопила дурной уткой, что всё, что бы дальше не происходило вряд ли будет иметь положительный характер. Вэй Усянь стал медленно увеличивать дистанцию и предпринял попытку обойти опасность по дуге – маленькими шажками, чтобы Он не заметил. Увы, тщетно – его замысел поняли. Мужчина начал медленно приближаться.

Нет! Не подходи! Проснуться, надо проснуться!

      - Всё пытаешься сбежать…. Вэй Ин, Вэй Ин, как же ты не поймёшь, что единственное безопасное место для тебя – здесь, рядом со мной.

Моё место не здесь! Моё место средь широких озёр и рек Юньмэна рядом с А-Ченом и Щицзе!

      Он продолжал двигаться наперерез. Медленно, маленькими шагами, но неумолимо как первые холода зимой, отрезая пути отступления и загоняя в угол.       В голове звонили в тревожные колокола. Чуйка вопила бежать, как можно дальше и надолго, от этого человека, от этого места. Забрать с Луаньцзан Вэней и отправиться в Пристань Лотоса далеко на запад, как они договорились. В безопасность.       Кажется, последнее он сказал вслух. Он скривился, будто съев что-то кислое.       - Вэнь, Вэнь, Вэнь… Опять эти Вэнь. Что сделали старики и дети, чтобы ты всегда выбирал их? – начав очень тихо, к концу фразы Он уже кричал. – Почему, почему ты никогда не выбираешь меня!? Всегда, всегда кто-то другой. Сначала Цзян, затем Вэнь, различные Ло*, Мэй, Хуа, Чжао, Вэй** и ни разу, ни разу Лань. – Он вздохнул, будто пытаясь успокоиться, - Ну ничего, ничего… . К концу дня от вторых не останется и пепла… А первым…первым я тебя не отдам! Ведь ты мой! Только. Мой. С этими словами Он кинулся к нему. Усянь же бросился к двери.       Оставалась жалкая половина чжана***. Треть. Четверть. И тут рывок за шиворот. Пленник упал и начал отбиваться руками и ногами. Но для тащившего его человека эти попытки отбиться вряд ли играли существенную роль. Его резко кинули в сторону кровати.       Споткнувшись о бортик, он упал на ложе, но тут же попытался вскочить. Бей или беги – вот мысли загнанного в угол существа. В отчаянии и мышь может отгрызть палец. Вэй Ин, со всех сил ударив мучителя ногами в район груди, снова кинулся к двери. Но мужчина оказался быстрее. Рывок за запястье и снова жертва на кровати. Попытка вновь ударить ногой в живот закончилась тем, что пленитель, отодвинув её в сторону, прижал к кровати своим коленом. Он схватил руки, безрезультатно молотящие по груди, прижимая к постели. Вэй Ин забился под чужим сильным телом, что распяло его на простынях.       - Изначально я хотел подождать ещё немного времени, ведь не все твои раны зажили до конца. Но раз ты такой резвый…- с этими словами Он начал срывать с него одежду.       Их взгляды встретились. Свет вожделения в льдистых глазах мучителя заставляли разум биться в ловушке ужаса. Чистый страх, нежелание и слёзы в грозовых глазах были проигнорированы.

Нет, пожалуйста, не надо. Прошу тебя, остановись!

      А дальше была боль. Везде, в каждой клеточке тела. Тело в отчаянной попытке защитить своего хозяина от ещё больших травм потянулось к единственному источнику энергии, что находился далеко вне его, в озёрном краю.       Что делать, когда тело дрожит под прикосновениями чужих рук, а нутро будто разрывает от движений инородного тела. Когда кричишь так, что кажется, будто горло дерут голодные кошки. Когда всё тело наливается слабостью, а голова пониманием, что никакие молитвы не помогут. Когда сил не остаётся ни на что, кроме как свернуться в клубочек и ждать конца.

Больно, мерзко, противно до дрожи

      На душе пировали страх, отчаяние, презрение и унижение. На сердце тонким слоем стеклянной крошки осели все дружеские и благодарные чувства к этому человеку, что ещё оставались в уставшем сердце.       Мучитель начал ускоряться.       - Вэй Ин мой, только мой. Ничей больше. Не Цзян, не Вэнь, а Лань. Мой, мой, МОЙ!

Кто-нибудь…пожалуйста…спасите…А-Чен… пожалуйста….

***

      Вэй Усянь с криком проснулся и резко подскочил на кровати.       Сердце стучало как бешеное и при каждом его ударе о грудину, перед глазами яркими вспышками загоралась боль. «Интересно, начнут ли светиться глаза, если оно не перестанет» - совершенно бредовая мысль мелькнула в перепуганном разуме. Как ни странно, это помогло немного успокоиться.       Он уже было постарался сделать глубокий вдох, но при попытке всю грудь прострелило ещё большей болью – казалось, его грудную клетку режут тупым ножом прямо между рёбрами, по мягким мышцам. Сердце, уже было успокоившееся, снова начало набирать обороты.       «Успокойся! Всё это давно прошло» - зацепился Усянь последними крупицами рациональной части сознания за эту здравую мысль. Это всё сон, просто страшный сон. Сейчас он в безопасности, дома.       Вдох       Выдох       Внезапно он понял, что на нём совершенно другая одежда. Хмыкнув, он подумал: «В том ханьфу меня наверняка приняли за бродягу или раба, что сбежал от хозяев. Ещё при дяде Цзян в ордене с незаконной торговлей людьми всё было очень строго. Скорее всего их отнесли на проверку». Безрадостная улыбка появилась в складке губ – даже если удастся установить, откуда одеяние ни к чему конкретному это не приведёт. Он сам ему объяснял: всё в этих одеждах было сделано в разных местах.       Вэй Ин стал осматриваться. При резких движениях грудь всё также стреляла, поэтому он двигался аккуратно и медленно.       Кровать стояла в маленьком закутке окружённом ширмами. На них какой-то очень талантливый художник изобразил живописный вид тёмного озера с ярко-розовыми лотосами на водной глади и горных пиков, темнеющих вдали. Хотя сама комнатка погружена в тень, было видно, что помещение за перегородкой залито ярким солнечным светом. По воздуху мягким шлейфом тянуло успокаивающими благовониями и лекарственными травами. За ширмой кто-то постоянно тихо ходил и о чём-то переговаривался. Наконец, шаги начали приближаться к нему.       Отодвинув перегородку, в комнатку зашёл молодой человек лет двадцати восьми. Мягкие черты лица, низкий рост, волосы собраны в высокий пучок с двумя прядками по бокам лица. Мягкие карие глаза смотрят спокойно, но цепко. На парне было бледно-серое ханьфу с тёмно-фиолетовой – почти чёрной – накидкой. На поясе была виден алюминиевый**** колокольчик, что выдавало в нём лекаря ордена Цзян.       Мягкий, как пение спокойных вод широкой реки, голос произнёс:       - Вы уже проснулись? Это хорошо, значит, организм пошёл на поправку. Позвольте представиться, моё имя - Анцин Цаоди^. На данный момент я ваш лечащий врач. Как ваше самочувствие? Голова не кружится?       В ответ на вопросы, Усянь легонько пожал плечами и покачал головой. Хотя у лекаря явно были добрые намерения, он напрягся. Разумом он понимал, что посетитель не желает ему зла, но тело без воли хозяина вошло в состояние готовности.       Намётанный глаз Цаоди же привычным делом высматривал повреждения. И ясное дело, от него не укрылось то, как пострадавший подобрался. «Догадка почти подтверждена, - между делом отметил лекарь, - Но нужно ещё понаблюдать». Он будто не специально подошёл чуть ближе, к столику с лекарствами и сразу заметил, как поза человека на кровати стала ещё напряжённей. «Нехорошо, рёбра же сдвинутся. – прокомментировал в мыслях врач, - Его либо били, либо принуждали к актам. Но это напряжение вызвано скорее настороженностью перед мужчинами, ведь панического ужаса я не вызываю. Возможно, должны быть какие-то факторы для этого. Должно быть не тот тип фигуры…».       Вслух же лекарь произнёс совсем другое:       - Не стоит так напрягаться, это может ухудшить ваше состояние. Я не желаю вам зла, мне просто надо сменить повязку и нанести новое лекарство.       Лекарь начал подходить к пострадавшему с бинтами в руках, как вдруг тишину разрушил вопрос заданный хриплым срывающимся голосом:       - Эт…это ведь не лленты? – спросил молодой человек.       «Страх белых лент? Это надо будет учесть»       - Нет, это просто бинты. Как я уже сказал, я просто сменю повязку и уйду.       С этими словами лекарь дошёл до больного. Во время перевязки тот постоянно вздрагивал и сильнее напрягал мышцы.       - Прошу вас, пожалуйста, расслабьтесь. Я понимаю, что вас напрягает моё присутствие, но чем быстрее я закончу, тем быстрее уйду. Постарайтесь контролировать это, хорошо?       Закончив перевязку, он попросил:       - За время, которое меня не будет, постарайтесь резко не двигаться. У вас сломаны рёбра и резкие движения могут вызывать сильную боль, а в крайнем случае и их смещение. Также рекомендую ещё немного поспать. Позже я подойду к вам, чтобы накормить.       Лекарь ушёл. Вэй Ин же снова погрузился в сон, на этот раз без кошмаров.

_______________________________________________

      - … напрягается в присутствии мужчины и внимательно следит за руками. Делать какие-либо выводы пока рано, Но можно предположить, что в том месте, где он находился ранее, он испытывал не самое... гуманное отношение и пережил некоторые травмирующие события. Варианта два: его либо били, либо насиловали. В противном случае была бы отличная от наблюдаемой реакция.       Лекарь докладывал Главе результаты осмотра очнувшегося пациента. Цзян Ваньинь нахмурился:       - То есть, поговорить с ним пока не удастся? Что же, это определённо плохо… - проговорил он. На недоумевающий взгляд Ваньинь ответил – Анализ – ни материала, ни кроя одежды – ничего не дал. Все составляющие изготовлены в разных местах.       Оба одновременно посмотрели на свёрнутые комом одеяния. Ткань после путешествия посерела от пыли и из-за неё была видна, более тёмная по сравнению с самим материалом, вязь вышитых поисковых заклятий. Работа была сделана тонко, настолько, что и сам Ваньинь бы не заметил, если бы не знал куда и как смотреть. Для этого стоило лишь выпустить духовную энергию рядом с одеждой. Та резко вспыхивала голубым, но почти сразу же гасла, лишь только он убирал из окружающего пространства сформированную ци.       Взглядом лекарь обратился за пояснением к главе ордена.       Тот вздохнул.       - Ткань, из которого сделано одеяние, производят в Ланьлине. Крой – работа умелиц Нечистой Юдоли. Вязь же вышивали жители Гусу. Как видите, на первый взгляд, нет ничего общего.       Помолчали. Каждый напряжённо думал.       - А идею с преступным торговым объединением стоит отбросить. Не наряжают они своих пленников в столь богатые ткани. Есть лишь одна зацепка о местонахождении злоумышленников – знак, вышитый на обратной стороне воротника говорит о принадлежности этой вещи Ланям.       - И найдённый не мог умыкнуть одежду у адептов ордена-праведников ведь её пришлось буквально сдирать с тела. – добавил лекарь.       Ваньинь снова погрузился в раздумья. Мысль о том, что Голубых Облаках творятся не самые красивые истории, была крайне странной, но отнюдь не невозможной.       «Об их «святости» я знаю давно, - размышлял глава. – Будь праведен, защищай обиженных, не суди без доказательств, ищи справедливость и истину... Куда делись эти правила, когда все они наступали на А-Ина? Какое лицемерие… Но чтобы похищать и удерживать обычных людей? Первый раз такое слышу».       - Если этот пленник всё же принадлежит заклинателям ордена Лань, нам не стоит лезть под кожу к ним. У каждого клана есть свои скелеты в шкафу, и не всегда они человеческие. Но провести собственное расследование надо.       Взгляд мужчины снова упал на ком одежды.       - И начать всё же стоит с пострадавшего. С ним совсем нельзя поговорить? Может, если я не буду заходить в комнату и говорить буду из-за ширмы, с ним всё будет в порядке?       - Это может сработать. Но не раньше чем через пару часов, ведь сейчас он спит.       - Тогда я подойду через некоторое время. Если это всё, можете быть свободны.       Лекарь уже повернулся и собрался уходить, как его прервал голос главы.       - Ах да, лекарь Анцин, не могли бы вы распорядиться, чтобы эти тряпки сожгли? Горят зачарованные нити долго, а если другая сторона уже начала поиски и они придут сюда, то будет худо.       - Слушаюсь. На этом, позвольте откланяться.

________________________________________________

      Усянь проснулся по собственным ощущениям часа через четыре. Почти сразу к нему зашёл давешний лекарь. Тот помог ему сесть и принять лекарство.       - Одеяние, которое было на мне… вы его сожгли? – всё ещё хрипло спросил Вэй Ин.       - Да. Приказ был отдан сегодня утром.       - На них ведь были какие-то заклинания? – прошелестел он. Дождавшись кивка, он выдохнул:       - Это хорошо. Он меня не найдёт. Не в ближайшее время…       Доктор, ничего на это не сказал, но, очевидно, сделал для себя какие-то выводы. После этого посмотрев на столик, он нахмурился. На обеспокоенный взгляд пациента он произнёс :       - Здесь закончились бинты. Ничего, сейчас их принесут.       Через некоторое время, открыв дверь в палату с грацией слона в посудной лавке, в дверном проёме появился дюжий детина под два метра ростом. Он нёс на руках несколько мотков белой ткани. Было видно, что он старается быть аккуратным, но получалось это у него, откровенно говоря, плохо. Здоровяк, более известный как Цючао, замер на пороге, и, стараясь быть как можно тише, спросил:       - Анцин-шисюн, как ты и просил, я принёс бин…       Его слова были прерваны задушенным криком. Пациент, до этого относительно спокойно сидевший на краю кровати, теперь свернулся клубочком в дальнем её углу, у стены, закрываясь руками. Из-за рук на изумлённых лекарей смотрели два широко раскрытых испуганных глаза. Из его груди вырывались всхлипы. Подтянув руками колени ближе к груди, тем самым ещё плотнее сжимаясь, парень закричал:       - Нет! Не трогай меня!       У человека на кровати была истерика. Испуганное сознание наложило на образ хоть и огромного, но, в общем-то, добродушного лекаря, совершенно другое лицо. Льдисто-голубые глаза, сверкающие искрами безумия. Длинные руки, раскрываются будто чудовищный капкан, не оставляя иных путей кроме дороги в ловушку. Длинная тень, что закрывает дневной свет, льющийся из двери. Белые ленты.       Старший из лекарей понимал, что подобный выброс, может ещё сильнее усугубить состояние пострадавшего, ведь если на душе не будет равновесия, тело не поправится. Но стоило ему сделать лишь шаг, как парень завопил:       - Не подходи! Ты уже делал это сегодня, оставь меня в покое! – крики снова перешли в сдавленные всхлипы. Кажется, пострадавший видел что-то из своего прошлого – глаза смотрели одновременно и на определённого человека, и в тоже время куда-то вдаль.       - Что здесь происходит? – прогрохотал глава ордена, залетая в лазарет. Он как раз направлялся в сторону лекарского павильона, чтобы спросить разрешения поговорить с найдённым пленником. Заслышав крики, он направился к палате. Дойти до туда у него заняло меньше пары мяо^*.       В одно мгновение глаза цвета соцветий глицинии встретились с перепуганными пасмурно-серыми. Время будто замедлилось.       Острый взгляд непроизвольно подмечал знакомые, заострившиеся от голода черты. Прямой, чуть курносый нос. Бледные губы. Овал лица. Сами очертания фигуры. На красивом даже в своей худобе лице быстро менялись эмоции: отчаяние, узнавание, надежда, вина, грусть. Всё это Ваньинь отметил машинально, не задумываясь, ведь в мыслях образовалась звенящая пустота.       - Глава Ордена…- произнёс Анцин Цаоди, - подтвердились худшие опасения. Этот человек подвергался…надругательствам.       В голове бегущей строкой всплыли давешние слова лекаря. «…его действительно долго держали в плену, во время которого им были пережиты некоторые травмирующие события…. Этот человек… подвергался…надругательствам….».       Мозг отказывался принимать этот факт. Сердце, как птица в клетке, рухнув вниз, снова забилось где-то в горле. Дыхание перехватило. «Нет, нет, такого не могло произойти. Только не с ним!» - билось в голове набатным звоном. Разом севший, будто чужой голос выдохнул:       - Вэй Ин? ...