«Как? Почему он здесь оказался? После стольких лет поисков…»
Колени подгибались от волнения, а перед глазами начали плыть пятна. В груди резко перестало хватать воздуха.
Однако, не зря Цзян Ваньинь являлся одним из сильнейших воинов. Он умел держать голову холодной, когда того требовала ситуация, даже если сердце пускалось вскачь. После секундного замешательства Глава взял себя в руки. «Разбираться в событиях тринадцатилетней давности будем потом. Сейчас важно узнать обстоятельства повестки дня» - думалось ему.
Тихим, чтобы не растревожить пострадавшего ещё сильнее, но в тоже время уверенным голосом он спросил:
- Прошу уважаемых лекарей доложить обстановку. После дневного доклада я считал, что пациент ведёт себя достаточно спокойно. Что послужило спусковым фактором к нынешнему состоянию?
Лекарь ответил чуть с опозданием, будто сильно задумавшись. Хоть он и был достаточно молод, но его опыт мог дать фору многим известным лекарям современности. И от него не укрылось секундное смущённое состояние главы ордена. Также он раздумывал над именем, что вылетело из уст мастера Саньду, стоило тому лишь увидеть пострадавшего. Могло ли случиться, что их глава знал человека перед ними? Да и было ли это словосочетание именем? Если нет, то причём здесь призрачные дети?
- Пострадавшего напугало резкое появление шиди-Цзиньхуа. Вина лежит на этом лекаре – напарника стоило предупредить. Также возможно дополнительным раздражителем послужили мотки бинтов.
- Тогда я буду вынужден просить уважаемых лекарей покинуть помещение. Хотя бы до того времени, пока он не успокоится. – Прежде, чем они сумели возразить, глава продолжил – Да, возможно вы лучше знаете, как справляться с последствиями таких выбросов, но поверьте и у меня квалификации достаточно.
Он кинул взгляд на больного.
- Тем более, что последующий разговор вряд ли предназначен для посторонних ушей.
Перед тем как выйти, старший лекарь обернулся:
- Можно ли задать вопрос? Глава знает этого человека?
- Да, знаю.
Волевые глаза старшего смотрели прямо в душу.
- Вы тоже его знаете, как человека, что защищал полсотни стариков и детей, пришедших на пристань тринадцать лет назад.
Цаоди ахнул.
- Неужели это?… - взгляд строгих глаз заставил его оборвать фразу не договорив.
- Вы несомненно догадались, кто это, ведь вы, лекарь Анцин, один из лучших умов вашего поколения. Поэтому я приказываю вам не распространять это за пределами этой комнаты.
Цаоди был человеком понятливым. Ему не надо было повторять дважды. На распоряжение главы он кивнул, поклонился и вышел вон.
Стоило лишь стукнуть раздвижной ширме о стену, а шагам удалиться, как ноги великого мастера Саньду подкосились.
Он рухнул на колени.
В горле стоял ком.
- Вэй Ин…это правда ты?
Человек на кровати не ответил. Лишь тихо всхлипывал, вновь и вновь переживая худшие из своих кошмаров.
Чувства рвались из груди. Хотелось лечь и разрыдаться, выпустить эту бурю. Но выхода она никак не получала. Лишь одинокая слеза прочертила свой неровный путь по лицу.
«Как же так? Что случилось? Где ты был, Вэй Ин? Почему пропал? Кто довёл? – десятки вопросов роились в голове без ответов. Лишь на один из них он знал разгадку: «Кто бы ни был, человек ли, демон ли, да даже бог, он не будет знать пощады. Лично найду и убью» - так поклялся в своём сердце Цзян Чэн.
Наконец он нашёл в себе силы встать. Медленно направился он к ложу больного. Тот забеспокоился – до этого он уже начал успокаиваться, а сейчас снова свернулся в комочек. Вэй Ин всё это время продолжал бормотать в перерывах между всхлипами. Лишь подойдя ближе, Ваньинь уловил смысл фраз.
- …нет, не трогай….пожалуйста, не надо…это больно, очень больно….умоляю, не делай этого…пожалуйста…спасите, пожалуйста…
«Что же с тобой сделали?» - вопрошал у мироздания Ваньинь. На его памяти Вэй Ин был бесстрашным человеком. Не только в ордене – в целом мире не было парня более храброго. Он не боялся смерти и всегда шёл впереди всех, освещая своим огненным сердцем дорогу остальным. Как бы тяжело ни было, он улыбался, чисто и открыто, от сердца. И чтобы такой человек сворачивался как кот в дождливую погоду и боялся определённых людей до дрожи, должны были произойти воистину ужасные вещи.
Ваньинь подошёл к кровати и сел. Он аккуратно протянул руку и положил её на содрогающуюся спину. Та замерла, но почти сразу её вновь охватила дрожь, даже сильнее чем раньше. Тогда Цзян Чэн покачал головой – успокоиться бывшему пленнику было необходимо. Истерика сама по себе состояние очень выматывающее, а в ситуации Вэй Ина была попросту опасной. Терять лишние душевные силы было не самым лучшим решением для восстанавливающегося организма. Действовать следовало более решительно: Ваньинь сгрёб пискнувшую тушку в объятия.
Вэй Ин встрепенулся раненой птицей. Слабые руки взметнулись, стараясь оттолкнуть, но Ваньинь только крепче сжал руки в обнимающем жесте. И тут сквозь плач он услышал нечто такое, что только сильнее подогрело желание защитить человека в кольце его рук.
Слабый голос прошептал:
- …нет, пожалуйста, нет….А-Чэн…А-Чэн….спаси меня….мне больно….страшно….плохо….А-Чэн, пожалуйста….нет, нет, лучше беги….он идёт….нет, не трогай его….уйди, молю тебя
«Сколько же ты выстрадал? Не бойся, Вэй Ин, Теперь я обязательно тебя защищу. Ото всех кошмаров».
Они сидели так некоторое время. Наконец, Вэй Ин начал успокаиваться. Он всё также со свистом дышал, но уже не бормотал мольбы о прекращении чего бы то ни было. Будто почувствовав, что человек рядом не хочет навредить, он затих. Ведь в объятьях этого человека было так спокойно…
____________________________________
Стоило лишь войти тому огромному мужчине, как мир померк. Остались лишь он сам, чернота и
Его силуэт.
Тысячи злобных рож не стоили упоминания – они были с ним так давно, что стали почти своими. Все они были страшны и уродливы, но самой страшной из них была самая красивая.
Облачена в белое, словно пребывает в вечном трауре. В руках длинная белая лента – кажется, легко разорвать, однако Усянь знает, насколько она прочна. Лицо не выражает ничего, но взгляд с океаном вожделения без дна, вызывает дрожь.
Это была полная ЕГО копия. Вот только в отличие от оригинала она говорила.
Хотелось спрятаться, хоть раз побыть защищаемым, а не защищающим. Увидеть перед собой надёжную спину
в фиолетовых одеждах. Только никого не было. Многих людей он оттолкнул сам, кто-то его боялся, а кто-то ненавидел всеми фибрами души. Вот уже шестнадцать* лет он бился – если так можно назвать жалкие попытки отбиться от сотен тысяч тварей порождаемых разумом** – в одиночку. С ней же Вэй Ин не бился – старался убегать как можно дальше, пусть и в пространстве сна, только если она не появлялась вот так внезапно.
Главный его страх – подумать только, что ЧЕЛОВЕК потеснил СОБАК – некоторое время невозмутимо стоял поодаль, будто разглядывая что-то на лице скованного ужасом Усяня. О, этот монстр в шкуре праведника любил часами молча наблюдать за ним. И лишь потом, словно уверившись в чём-то, начал подходить. Убежать сейчас Вэй Ин бы не смог. Он замер, замер как маленький крольчонок перед пастью волка, как пичужка перед змеёй. Он боялся. Боялся и этого человека и того, что сейчас будет происходить. Боялся до дрожи и стынущей в жилах крови. Оставалось лишь замереть. Ждать конца.
Тем временем человек приближался. На губах играла жестокая ухмылка. Голос его личного кошмара произнёс:
- Вэй Ин, неужели ты надеялся сбежать от меня?
О, как же хотелось ему сейчас дать дёру. Но он мог только наблюдать за приближающимся лицом.
- Так самонадеянно… Хотя, «стремись достичь невозможного» ведь так?
Он подходил всё ближе и ближе.
- Как же ты не поймёшь? Там, ты никому, слышишь, никому не нужен. Там ты будешь лишь обузой, которую никто даже ради жалости не будет держать. Скорее прирежут посреди ночи.
Он остановился вплотную к пленнику страха. Возвышаясь как гора,
Он смотрел, смотрел, смотрел.
- Твоё место – здесь, со мной, лю-би-мый.
Жестокие пальцы сжали и приподняли подбородок. На бледной коже от слишком сильного давления остались следы.
- Запомни. Ты сам, твоя жизнь, твои тело и душа – мои. Ты мой, слышишь,
МОЙ. Полностью, без остатков. И ты сдашься рано или поздно. Хотя…может мне стоит ускорить процесс?
Тварь махнула рукавом. Перед ними замелькали картины.
- Хммм, не знаю, например, поджечь Пристань Лотоса? Или похитить Цзинь Яньли? Как думаешь?
Одна за другой шли изображения зарева огромного пожара, что отражалось в чистых глубоких водах. Потом они сменились на виды сгоревших остовов зданий над цветущими озёрами. Потом появились картины измученной женщины в цепях. Внезапно, та исчезла. Теперь в цепях висел мужчина.
- О, я знаю. Пожалуй, я похищу Цзян Ваньиня. Ты ведь знаешь, на меня никто не подумает, ведь как может человек с безупречной репутацией совершать злодеяния?
Нет, не трогай его! Молю тебя….
Безумные голубые льды встретились с перепуганной осенней хмарью.
Он резко отнял руку от лица жертвы и начал ходить взад и вперёд. Потом остановился и посмотрел на Усяня.
- И всё-таки, где же ты можешь прятаться? Разгар зимы ведь…. Радар теперь, к сожалению, бесполезен…. Ну, ничего. Это будет чуть дольше, но мне в любом случае осталось посетить лишь два места.
Фигура начала оплывать как горящая свеча. Напоследок сверкнув глазами, она бросила:
- Я всё равно тебя найду!
Всё стихло. Исчезли твари и
Он исчез тоже. Но во тьме продолжал переливаться красками экран с картинами.
«Нет, нет, только не снова!»
***
Вэй Ин сидит в углу комнаты за одеялом. Неведомо как, но он смог отковырять его от стены и сейчас потихоньку старался прошкрябать себе лаз наружу, увеличивая уже имеющееся углубление***.
Вдруг по помещению пролетел звук открывания двери.
Это вернулся его мучитель.
Усянь замер. Обхватив себя руками, он весь обратился в слух.
Раздались шаги. Видимо, ОН не найдя Усяня взглядом, решил обойти комнату.
Вэй Ин затаился. В груди билась глупая надежда, что тот его не найдёт.
Он перестал дышать – так близко был звук. На время стихло, а затем шаги стали удаляться. Снова в комнате воцарилась тишина. Усянь уже хотел выдохнуть, но вдруг, импровизированный полог распахнулся, и сильная рука потащила его за шиворот.
Глупое сердце сорвалось на дикий темп. Оно отбивало одно единственное слово: Нашёл.
Вэй Ин стал отбиваться. Каким-то неведомым чудом он сумел вывернуться из хватки. Звонкий шлепок разнёсся по комнате, а белые зубы впились в ранее удерживающую руку.
В ответ прилетела пощёчина раза в три сильнее – Усяню показалось, что хрустнула шея. Он упал на пол. Мучитель же смотрел на кровь, что стекала с ладони. На его щеке горел след ладони. Затем взгляд холодных глаз перешёл на Вэй Ина.
Не было ни криков, ни вспышек гнева. Лишь внезапный хват за запястье и слова:
- Пожалуй, руки тебе в ближайшее время не понадобятся.
Противный хруст разнёсся по комнате, но не полетел дальше, утонув в мягких коврах и одеялах. За ним последовал ещё один.
Усянь не кричал – боль была так сильна, что он мог лишь раскрывать рот в безмолвном крике.
Грешный нефрит потащил свою жертву к кровати
Темнота.
***
Похожие воспоминания носились в сознании Усяня. Они показывали те моменты, что были самыми болезненными за всё время плена. А Вэй Ин вытерпел многое за годы. Почти все кости на его руках и ногах были целенаправленно сломаны
Им не менее пяти раз. С его кожи не сходили синяки разной степени и следы укусов. Однажды
Он чуть не сломал Усяню шею, слишком увлёкшись во время действа.
И тварь с
Его лицом продолжала поднимать эти картины перед ним. Снова и снова. Снова и снова. В этом и состояла её пытка – потихоньку ломать сознание кошмарами, пока жертва не сдастся полностью и безоговорочно.
И всегда воспоминания заканчивались тем, что Усяня тащили к кровати, а вырубался он с влагой на истерзанных бёдрах и телом, что представляло собой одну болящую массу.
Но на этот раз что-то изменилось. В конце очередного действа, мучителя оттолкнули сильные руки. Когда тот попытался сунуться обратно, его отбросило и развеяло по ветру яркой молнией. Вэй Ина же завернули в одеяло, и, притянув на колени и крепко-крепко обняв, запели колыбельную. Уже засыпая, он смог увидеть фиолетовый цвет одежд и уловить запах лотосов.
_______________________________________
Вэй Ин просыпался медленно. Вокруг было тепло, а где-то недалеко что-то ровно отбивало мерный ритм. По голове и спине мягко поглаживали. Он заворочался.
- Ну-ну, тише, – произнёс знакомый голос. – Проснулся?
Вэй Ин поднял голову. Пустой взгляд серых глаз упёрся в глициниевые. Минута, и в глубине туманного облака Цзян Ваньинь заметил искры узнавания. Бледные губы зашевелились.
- А-Чэн, А-Чэн, А-чэнАчэнА-Чэн….
Вэй Ин продолжал повторять имя главы ордена Цзян.
Он смотрел и не мог насмотреться на лицо родного человека. Родное, любимое. Того, кто одним своим образом спасал его от безумия все эти годы. Чей голос подбадривал, давал надежду дожить, найти шанс и сбежать.
Как же он возмужал, повзрослел за эти годы. Да, Ваньинь уже достиг той стадии в самосовершенствовании, когда заклинатель сохранял вечную молодость, но годы определённо оставили на его лице отпечаток. Этакий налёт суровости и мужества. Черты потеряли детскую округлость, скулы заострились. Между бровей появилась складка. Казалось, совсем другой человек сидит перед ним. Вот только Вэй Ина этим было не провести. Всё та же складка губ. Те же глаза тёплого оттенка глицинии. Он даже всё ещё помнил, хоть и смутно, пухлые щёки тогда ещё наследника Цзян.
Вэй Ин зарылся носом в пахнущие водяным цветком одежды. В объятиях брата было так спокойно. Все кошмары разом таяли, как туманы под солнцем, стоило им только почувствовать согревающее тепло человека рядом.
В это время Ваньинь начал шевелиться. Но Усянь вцепился в его одежду как медведь, не давая сделать ни малейшего движения. В мыслях сразу вспыли насмешливые слова твари: «Там ты никому не нужен». Неужели Цзян Чен хочет оттолкнуть его? Вернуть
ему? Нет! Уж лучше смерть!
- Убей, - прошелестел голос, - лучше убей. Не отдавай ему, пожалуйста. Не позволяй ему меня забрать, молю тебя…. Если хочешь погубить, лучше убей сам….
Ваньинь замер. Не таких слов ожидаешь от только что проснувшегося человека. «Насколько же сильно тебя ломали?» - хотелось спросить у Вэй Ина. Он выдохнул и ответил:
- Нет. Конечно, нет, я не отдам.
- Ты обещаешь?
Смотря на эти отчаянные попытки удержать, слушая мольбы либо о спасении либо о смерти, глядя в дрожащие серые омуты, полные невыплаканных слёз, он снова повторил своё сердечное обещание.
- Обещаю. Не бойся, я обязательно защищу тебя.
