Мастер и его Смерть

День сурка. Тот же белый потолок, тот же холодный свет, тот же запах. Обрывки странных видений и смертельная усталость. Тикали часы. Гарри лежал, глядя в потолок. За последние три часа он успел наизусть выучить расположение трещин на штукатурке. Ничего не скажешь, достойное времяпрепровождение, особенно если жить осталось два дня. После очередного приступа Гарри был в отключке почти сутки. Ему стало хуже. Намного хуже. Боль прочно обосновалась в груди. Каждый удар сердца - боль. Каждый вдох - боль. Гарри успокаивал себя тем, что скоро это закончится. Теперь в его палате постоянно дежурил кто-то из целителей, чаще всего Алек. Какой в этом смысл, Гарри не понимал. Следующий приступ он не переживёт при любых раскладах, хоть тут будет армия целителей. Алеку это объяснять было бесполезно. Он, кажется, всё ещё надеялся на чудо. Крюкохват пришёл сразу после того, как Гарри очнулся. Это было глубокой ночью. Гоблин что-то говорил, жёг свечи, брал у него кровь... Кругом метались бледные тени, и голос... Женский голос будто звал Гарри по имени. Он до сих пор не был уверен, что это ему не привиделось. Гарри чувствовал себя так, будто уже умер. Целители запрещали ему вставать с постели, запрещали принимать посетителей, запрещали читать газеты... Они углядели связь между приступами и его психологическим состоянием. "Мистер Поттер, чем меньше вы волнуетесь, тем дольше проживёте! Это ради вашего же блага..." К чёрту! Тикали часы. "Отсчитывают последние минуты моей жизни." - подумал Гарри. Снаружи моросил серый дождь. Несмотря на ранний час, в палате было сумрачно. Дремала на табурете рядом с его кроватью кудрявая целительница. Гарри вдруг понял, что не хочет умирать здесь, среди больничной белизны и заботливых врачей. Где угодно, только не здесь! Вдруг скрипнула дверь, и в палату на цыпочках вошла Мэгги. В одной руке у неё был объёмный пакет, в другой - палочка. Гарри вопросительно взглянул на заместительницу, но та лишь приложила палец к губам. Он пожал плечами и отвернулся к окну. Пусть делает, что хочет. Тут целительница, разбуженная скрипом двери, встрепенулась, открыла глаза и изумлённо вытаращилась на незваную гостью. - Соппоро! - прошипела Мэгги, и женщина мешком рухнула на пол, отправившись обратно в страну снов. Девушка на всякий случай потыкала спящее тело палочкой. Убедившись, что в ближайшие минут десять их никто не побеспокоит, она кинула Гарри пакет: - Здесь одежда. Шевелись быстрее! Я жду в третьей подсобке. - и тут же выскользнула за дверь. Он не стал задавать лишних вопросов - Мэгги он доверял, как самому себе, но следуя элементарной логике можно было понять, что заместительница устраивала ему... побег. Гарри медленно поднялся с кровати. У него тут же закружилась голова и потемнело в глазах. Каким-то чудом удержавшись на ногах, он вытряхнул их пакета вещи и оделся так быстро, как только позволяла давящая боль в груди. Одежда была не ах какая: потёртые джинсы, пальто, старые ботинки и огромная футболка. Было похоже, что этим богатством Мэгги разжилась на ближайшей барахолке. Гарри посмотрелся в зеркало над раковиной и тут же пожалел об этом. В мрачном длинном пальто, бледный, худой и небритый, он выглядел как маньяк, только что освободившийся из двадцатипятилетнего заключения. Он скривился, показал отражению средний палец и вышел из палаты. К счастью, в коридоре было пусто, и Гарри смог беспрепятственно добраться до двери с табличкой "Подсобное помещение №3". Внутри было холодно, пахло мылом и сыростью, нервно мерцали магические светильники. Ряды металлических стеллажей с какими-то банками и инструментами уходили в глубь помещения, образовывая три коридора. "Это место чертовски большое для подсобки, - подумал Гарри, оглядываясь. - Мордред, где она?" Мэгги, будто услышав его мысли, выступила из-за ближайшего стеллажа. Глаза девушки светились расплавленным золотом, холодный свет отбрасывал угловатые тени на её лицо, делая его похожим на демоническую маску. Она протянула ему руку: - Скажи куда - и аппарируем. Он немного помедлил, собираясь с мыслями, а потом сжал её ладонь в своей: - Годрикова лощина, кладбище. И, прошу тебя, сделай так, чтобы нас не расщепило. Мэгги осклабилась: - Мордред, Поттер, какой ты скучный! Тебе бы погулять напоследок, устроить пьянку, а лучше - оргию... Кладбище! И чего тебе так в могилу прыгнуть хочется?.. - Не болтай. Она фыркнула и закрыла глаза: - Приготовься. На счёт три: раз, два!.. Гарри хотел было выругаться, но не успел - резкий пространственный переход выбил из лёгких весь воздух. Они аппарировали.

* * *

Вот оно - кладбище Годриковой Лощины. Гарри судорожно выдохнул - сердце сдавило болью, и так сразу не скажешь, проклятье тому виной или какая-то извращённая ностальгия. Он не был здесь ни разу за последние двадцать лет, но кладбище ничуть не изменилось: всё те же ровные ряды надгробий, всё та же мягкая тишина. Гарри в нерешительности остановился у одного из памятников - маленького ангела с венком из роз на мраморных кудрях. "Я безгрешен" - гласила эпитафия. Гарри провёл кончиками пальцев по холодной щеке ангела, и, скрепя сердце, пошёл искать могилу родителей. Серо светило солнце, старые дубы роняли листья на землю. Стылый воздух пах дымом и приближающейся зимой. "Зимой, которую я уже не застану." - отстранённо подумал Гарри. Его даже забавляло, что после многих лет непрерывной гонки со смертью он выгорел настолько, что не способен был даже оплакать свою бессмысленную жизнь. Мэгги осталась ждать Гарри в кафе "У кладбища". Точнее, он сам там её оставил, почти насильно - его до зубовного скрежета достали рассуждения о том, как ему лучше провести остаток своих дней. Кроме пьянки и оргии, Мэгги предложила устроить предсмертное интервью и "прощальную встречу" с друзьями. Гарри послал её к Мордреду. Ему не хотелось делать из своей смерти клоунаду в лучших традициях Ежедневного Пророка, а друзья... Рона он собственноручно упёк в Азкабан, за изнасилование несовершеннолетней. На пятнадцать лет. Умом Гарри понимал, что Уизли заслужил гораздо большего. Возможно, даже смерти. Он своими глазами видел безжизненные, заплаканные глаза той девочки, Марты Браун. Он видел стёртую до крови кожу на её предплечьях. "Я просто пытаюсь смыть это. Грязь, видите? Там, где он меня трогал..." Но чувство вины, угнездившееся где-то в груди, по соседству с проклятьем, со временем не исчезло. Гермиона забрала детей и уехала в Болгарию. С тех пор от неё не было ни единого письма. Ни одного за восемь лет. Гарри не мог винить подругу, и не мог поручиться, что на её месте не поступил бы так же. Иногда лучше просто исчезнуть, без лишних объяснений и разговоров. Невилл и Луна... Они счастливы вместе, живут спокойной жизнью, и кто Гарри такой, чтобы делать им больно? Он не хотел видеть перед своим смертным одром Джинни, вытирающую кружевным платком сухие глаза, скучающего Джеймса, тихо плачущую Лили, мрачного Альбуса. Он не хотел в тысячный раз говорить Тедди, что его родители гордились бы таким сыном. Он не хотел ни перед кем исповедоваться, и не хотел, чтобы его жалели. Это просто унизительно. Резкий порыв ветра бросил Гарри в лицо пригоршню жёлтых листьев. Он плотнее запахнулся в пальто и поправил очки. Где то здесь... Да, здесь. Простое надгробие, без украшений и вычурных эпитафий. Только дата смерти и два имени. Могила была неожиданно ухоженной: ни сорняков, ни листьев, ни мха на каменной плите. Видимо, кто-то выполнял за Гарри обязанности любящего сына. Он тяжело вздохнул и опустился на колени напротив надгробия. - Я не принёс цветы. Простите. - Гарри тщетно пытался подобрать слова, но в голове было пусто, - В общем... Я думаю, мы скоро встретимся. Не знаю, хорошо это или плохо. Ответом ему была тишина. - Знаете, - Гарри коротко усмехнулся, - я ненавижу вас. Совсем чуть-чуть. Просто... Мордред... Всю жизнь я только и слышал, как я похож или не похож на вас. "У тебя глаза твоей матери", "ты вылитый отец"... Раньше мне было приятно, когда меня сравнивали с вами. Так я не чувствовал себя совсем одиноким. Я думал, что если буду хоть чем-то похож на вас, меня примут. Да в общем-то так и было. Я и правда похож на тебя, отец, если судить по фотографиям. И у меня зелёные глаза, совсем как твои, мама. Но я никогда не был никем из вас. Чтобы скрыть это, я ломал себя. Я подстраивался под других людей, я боялся, что мой обман раскроется и все отвернутся от меня. Я не тот, кем мог бы быть. Я тот, кем сделали меня чужие ожидания! Боль в груди на мгновение усилилась, и Гарри закусил губу, стараясь не вскрикнуть. Он медленно выдохнул, потёр виски и продолжил: - Да, я выгляжу жалко, пытаясь свалить вину за потраченную впустую жизнь на вас. Но что мне остаётся? Никто не станет меня слушать. Никто никогда меня не слушал! Меня сделали Героем насильно, мне приказали радоваться такой чести, меня растили, как барана на заклание, как... "Как свинью на убой!" Голос из старых воспоминаний прозвучал будто бы над самым ухом. Гарри вздрогнул и обернулся, ища взглядом призрак далёкого прошлого, но кладбище было всё так же безлюдно. Он рассмеялся, тихо и горько. - Вот этого я заслужил - сойти с ума за два дня до смерти? Мерлин... Мама, папа, просто хочу, чтобы вы знали: я - пропащий человек. Единственное, что хорошего я сделал в жизни, это убил Реддла. Или нет, как там это писали в газетах - "остановил"? Остановил, да. Попутно сломав жизни всем, кто был рядом со мной. Я же Герой, что с меня взять! Знаете, если бы не это проклятье, я бы убил себя. Я долго жил, гораздо дольше, чем мне было отпущено. Мне это больше не нужно. Я даже благодарен тому, кто меня проклял... Ладно, я... Я не прощаюсь. Скоро увидимся. Гарри поднялся, и на нетвёрдых ногах пошёл к выходу с кладбища, но у самой калитки остановился, услышав песню. Чистый и бесконечно печальный женский голос вёл странную, незнакомую Гарри мелодию: "Листья шумели уныло Ночью осенней порой; Гроб опускали в могилу..." Он медленно обернулся и пошёл на звук, не вполне отдавая себе отчёт в том, что делает. Смутно знакомый голос отдавался новой болью в сердце, пробуждая воспоминания. Гарри не хотел помнить. "...Гроб, озарëнный луной. Тихо, без плача, зарыли И удалились все прочь..." Тусклое солнце скрылось за пеленой туч. Гарри побежал, петляя между надгробиями. Голос слышался из-за живой изгороди, которой была отделена часть кладбища. Он вытащил палочку, собрал оставшуюся магию и корявым Диффиндо проделал отверстие в кустах. "...Только луна на могилу Грустно смотрела всю ночь." Исцарапанный, задыхающийся от боли, Гарри вывалился по ту сторону изгороди, проклиная того, кто решил её тут посадить, и лицом к лицу столкнулся с Луной Лавгуд. Вернее, с Луной Лонгботтом. - О, Гарри, вот и ты. - она присела перед ним на корточки, - Я тебя ждала. - Ждала?.. Ох, Мордред... Подожди немного, дай отдышаться... Луна коротко улыбнулась, взяла его под локоть и помогла дойти до ближайшей скамейки. Гарри сел и глубоко вдохнул, пытаясь восстановить нормальное сердцебиение. Боль слегка ослабила свои тиски, ровно настолько, чтобы он не потерял сознание. Гарри оглянулся по сторонам, и понял, что никогда не был в этой части кладбища. Здесь всё было куда более запущенным, многие надгробья не было видно из-за разросшихся сорняков и кустов, плиты дорожек растрескались, и сквозь трещины пробивалась трава. - Здесь хоронили самоубийц. - ответила Луна на невысказанный вопрос, - По старой традиции. Давным-давно, когда маги поклонялись Бледной Госпоже, они хоронили самоубийц отдельно, чтобы их души не нашли путь в Серые Пределы. Это наказание. - Я... слышал твой голос. Что это за песня? - Прощальная. Я много их знаю. Что-то было не так. Гарри окинул Луну изучающим взглядом. Одета она была в длинный сиреневый плащ с узором из цветов и белые маггловские кроссовки, а её светлые волосы, собранные в небрежный пучок, были заколоты костью неизвестного зверя, как шпилькой. Внешне Луна почти не изменилась со дня их с Невиллом свадьбы, на которой Гарри был шафером. А ведь это было без малого пятнадцать лет назад... Но всё же что-то было не так. Гарри ощутил лёгкий укол тревоги. Тишина кладбища теперь казалась ему зловещей, а бледный силуэт подруги - очередным призраком, пришедшим по его душу. И, когда их взгляды наконец встретились, он понял, почему. Её глаза были белыми. Он почувствовал, как зашевелились на затылке волосы. - Не бойся, - Луна улыбнулась, - Всё в порядке. Знаешь, теперь я вижу даже лучше, чем раньше. - Ты... Ты ослепла?! Как... - Когда опускается тьма, всё предстаёт в истинном свете. Слишком долго объяснять... А у тебя осталось не так много времени. Спроси что-нибудь ещё. Голова у Гарри гудела от вопросов, но задал он самый бессмысленный: - Почему ты здесь? Луна встала и пошла по дорожке вглубь кладбища. Потом остановилась и обернулась, будто приглашая следовать за собой. И Гарри последовал. Чем дальше они уходили от центральной части, тем мрачнее становилось кладбище. Вокруг с каждым шагом сгущался туман, напоенный запахом ладана и истлевших цветов. Покосившиеся, замшелые надгробья бесконечными рядами проплывали справа и слева от тропинки. Гарри начало мутить. Ему казалось, будто он провёл на этом проклятом кладбище всю жизнь, бессмысленно блуждая между могил. - Откуда в Годриковой Лощине столько самоубийц? Могил тут порядочно... - Здесь хоронили не только местных, - она резко остановилась. - Это дальше. Иди, поздоровайся. - А ты?.. - Я сразу за тобой. Иди. Гарри зябко поёжился, но возразить подруге не решился. Дальше он пошёл один. В тумане мелькали смутные тени, слышался шёпот и смех, но каждый раз, когда он останавливался и прислушивался, наступала тишина. Ему ничего не оставалось, кроме как идти вперёд, мимо древних могил... Спустя ещё пять минут мощёная плиткой дорога превратилась в узенькую тропинку, а потом и вовсе исчезла."Прекрасно. Я заблудился. Интересно, здесь есть какие-нибудь указатели?.." - нервно подумал Гарри. Здравый смысл подсказывал ему, что здесь стоит повернуть назад, но тут туман начал редеть, и он ускорил шаг. Из бледной пелены выступила чёрная кованая ограда. Гарри пошёл вдоль неë, и наткнулся на открытую калитку. Это всё больше напоминало ему магловский фильм ужасов. Пугающе реальный фильм ужасов. Гарри немного постоял возле калитки. собираясь с мыслями:"Луна сюда меня отправила? Но почему? "Поздоровайся" - что это значит? Как далеко я ушёл от входа на кладбище?.. А, гори оно всё в аду! Раз уж пришёл..." Неслышно ступая по опавшей листве, он медленно двинулся вглубь участка.Туман окончательно рассеялся, и теперь Гарри смог разглядеть надгробие. Одно единственное надгробие, и ничего больше. - Это место проклято. Когда-то здесь жил инквизитор. Он насиловал и убивал женщин, а их останки сжигал. Всё это под предлогом того, что они были ведьмами. Потом местные жители решили, что он сам одержим бесами и устроили ему аутодафе. Его дом сожгли, а землю вокруг обнесли оградой из освящённого металла, чтобы злой дух не разбудил покойников. Забавно, правда? Гарри резко обернулся. Позади него стояла Луна. - Ты меня напугала. И нет, по-моему, это не забавно. - Люди... Маглы... Поклоняются вымышленному божку. Они убивают и умирают с его именем на губах, не понимая, что за это их ждёт наказание. Вот что забавно... И немного печально. Он покачал головой: - Прости, я не понимаю, о чём ты. - Я о том, что нет никакого Бога. Есть только Жизнь, а после неё есть Смерть. Вот и всё. - Зачем ты меня сюда привела? Луна молча указала на надгробье. Гарри медленно подошёл к нему, всё ещё не понимая, что происходит, а потом... - Петрификус Тоталус! Парализованный, он рухнул на землю рядом с надгробьем. - Знаешь, в чём твоя проблема, Гарри? Ты должен был умереть ещё двадцать лет назад. Всё это время ты жил в долг, а теперь настало время платить по счёту... Гарри попытался сбросить проклятье, но последние силы ушли на то злополучное Диффиндо. Сейчас он был абсолютно беспомощен. Краем глаза он уловил какое-то движение, а в следующую секунду руку обожгло болью. Он почувствовал прикосновение холодных пальцев к запястью. - Да, вот так... Сейчас будет немного колоть... Новая вспышка боли, на этот раз в другой руке. Горячая липкая кровь, стекающая по запястьям. Ярость. Горечь. - Не злись на меня, я лишь исполняю Её волю. Вот увидишь, так будет лучше... Хлопок аппарации. Оглушающая тишина. Гарри чувствовал, как лихорадочно колотится сердце, толчками выгоняя кровь из ран. "Она вскрыла мне вены! Она. Вскрыла. Мне. Вены. Мордред!.. Что делать?!" - боль туманила его сознание, волнами захлёстывал страх. "Стоп. Она ушла, значит через какое-то время чары ослабнут и я смогу выбраться, - попытался успокоить себя Гарри, - Если к тому времени не истеку кровью..." Он понимал, что шансов у него почти нет. Да если бы и были, что с того? Умереть сейчас, или через два дня - есть ли разница? Но почему Луна сделала это? Что значит- "я просто исполняю Её волю"?.. В груди зашевелилось проклятье, царапая сердце ледяными шипами. - Мордред!.. - выдохнул Гарри, и тут же изумлённо застыл. Заклинание и правда начало отступать, но сколько времени прошло? Гарри попытался пошевелить головой, и у него получилось! Он медленно повернул голову. Первым, что бросилось ему в глаза, был букет из увядших цветов аконита, лежащий рядом с надгробьем. "Это место проклято..." Кого тогда здесь могли похоронить? Кого?.. На сером камне высечена простая надпись:

"Северус Тобиас Снейп

09.01.1960 - 02.05.1998

Illa iter hi est

Кровь уже не сочилась из ран. Гарри смотрел на надгробье сквозь пелену слëз. Внутри всколыхнулась давно забытая, едкая боль. Какая ирония - умереть на могиле человека, который тебя ненавидел... Последние искры надежды растворились в смертном холоде. Пусть всё закончится прямо сейчас. Гарри взглянул в сумрачное небо и хрипло прошептал: - Простите меня, профессор. За всё... Ветер шумел в ржавых кронах деревьев. Накрапывал мелкий дождь. В глубине кладбища Годриковой лощины, за кованой оградой, на ковре из опавшей листвы медленно остывало тело Гарольда Джеймса Поттера, Мастера Смерти.