Мастер и его Смерть

Гарри лежал на холодном чёрном полу и думал. Свеча всё так же мерцала, бросая блики во мрак. Почему нельзя просто умереть до конца, хоть раз? Ему определённо нужен был омут памяти, просто чтобы избавиться от роя мыслей, разрывающих мозг изнутри. Ева, сама того не зная, оживила демонов, которых Гарри старательно топил в течении последних двадцати лет. Демонов вины. Они мрачными тенями всплыли из глубин подсознания и встали за спиной, шепча проклятья и мольбы. Так было всегда, и Гарри почти свыкся с ними, но теперь... Теперь он мог всё исправить. У него было Право. Но, Мордред, почему он должен использовать его так? Почему нельзя начать жизнь с чистого листа? Родиться в нормальной семье, вырасти психически здоровым человеком, жениться на той, которая будет любить по-настоящему, просто быть счастливым, и никогда не вспоминать о Гарри Поттере... Два стула. Два поезда, едущих в разные стороны. Два пути: горная тропа над пропастью и широкая просёлочная дорога. "Я имею право на это! Я выполнил свой долг!" - со злостью подумал он. Но тихий голосок внутри лишь усмехнулся: "Скажи это тем, кого ты не спас, герой." И тогда Гарри понял, что сделал выбор гораздо раньше. чем узнал о Праве. Даже раньше, чем умер. Даже раньше, чем родился. Внутри у него будто что-то сломалось. Выбора нет - это всего лишь иллюзия. Все его решения, все отчаянные поступки и подвиги - всё это просто потому, что у него не было выбора. Даже после смерти он остаётся ведомым, просто пешкой в чьих-то руках. Мордред! Гарри резко поднялся с пола. Апатию как рукой сняло. Что за злой рок преследует его? У кого-то должны быть ответы! У Неё должны быть ответы. Смерть знает всё, так? Он схватил свечу и побежал, как не бегал даже при жизни. Он докопается до правды, чтоб её!.. Долго бежать не пришлось. Тьма начала понемногу рассеиваться, открывая взгляду Гарри берег Врат. Мрамор под ногами превратился в чёрный песок. Тишина посмертия наполнилась лёгким шелестом прибоя. Он в изумлении замер у самой кромки ртутной воды. Море? Холодная вода мерцала, как жидкий металл - не призывно и не зло, а абсолютно равнодушно. Гарри в нерешительности огляделся по сторонам, но ничего нового не увидел. Сзади - Тьма, справа, слева и впереди - только бесконечная водная гладь. Он медленно выдохнул, сделал первый шаг и тут же провалился вниз. Поверхность озера с лязгом схлопнулась у Гарри над головой, что-то с силой потянуло его на дно, вода хлынула в рот, в нос, в уши... Полёт. Падение. Удар. Гарри судорожно закашлялся, выплёвывая воду. Перед глазами всё плыло, голова гудела, лёгкие горели огнём, но он уже не тонул - и на том спасибо. Немного отдышавшись, Гарри поднялся на ноги и огляделся. Место, куда он попал, было похоже на заброшенную готическую капеллу. Высокие сводчатые потолки, шахматный пол, мраморное изваяние Девы Марии в окружении сотен тусклых свечей... Гарри пошёл вперёд, чтобы как следует рассмотреть статую. Эхо его шагов бежало вперёд, теряясь где-то под сводами потолка. Подойдя достаточно близко, он изумлённо выругался - то, что сначала показалось ему свечами, было маленькими светящимися мотыльками. Они сидели на постаменте статуи, на полу и на стенах, изредка встряхивая полупрозрачными крылышками. Почувствовав приближение Гарри, они будто засияли ярче, во всех подробностях освещая трёхметровое мраморное изваяние... Девы Марии? Гарри уже не был в этом так уверен. За свою средней продолжительности жизнь он был в церкви всего два раза: в день свадьбы (Молли настояла, чтобы все было "по правилам", Джинни её поддержала, а сам Гарри был слишком утомлён предпраздничной суетой, чтобы спорить) и одним осенним вечером, когда, усталый и разбитый после суток бесцельного блуждания по улочкам Праги, набрёл на костёл Неизвестного святого, где и переночевал в компании трёх бездомных и собаки. Но даже такого короткого знакомства с внутренним убранством церкви Гарри хватило, чтобы запомнить, что у Девы Марии всего две руки. У статуи же их было четыре: две нижние, сложенные в молитвенном жесте, и две верхние, в правой - кинжал, левую, с поднятым указательным пальцем, обвивала змея. Теперь Гарри был на сто процентов уверен - это не Богородица. Чем дольше он вглядывался в статую, тем сильнее ему казалось, что она тоже вглядывается в него. Чёрные провалы её глаз клубились первородной Тьмой. Той, в которой Гарри блуждал, пока не вышел к Вратам. Повинуясь какому-то шестому чувству, он повторил жест статуи - поднял указательный палец вверх, будто грозя кому-то. Тут же мотыльки взвились вихрем света и разлетелись по всему залу, равномерно освещая каждый его уголок. Стала видна замысловатая роспись на стенах: тени, отдалённо напоминающие людей, сражались, проводили какие-то ритуалы, что-то праздновали... Но на каждой из отдельных картин виднелся бледный силуэт. Посыл фресок был Гарри понятен: Смерть всегда рядом. Но где конкретно? Он шёл сюда с надеждой на аудиенцию... - Мы всегда приходим точно в срок, Мастер, - прозвучал у него за спиной высокий бесцветный голос. Гарри вздрогнул и резко обернулся. На постаменте статуи, свесив ноги, сидела беловолосая девочка в рваном сером платье и треснувшей фарфоровой маске. Он представлял себе Бледную Госпожу как угодно, но только не так. - Мы ждали тебя. Гарри понятия не имел, как на это ответить, поэтому просто кивнул. - Ты знаешь, зачем ты здесь? Ты знаешь, кто мы? Ты знаешь, кто ты? - Да. Три раза. Гарри показалось, что Смерть фыркнула. - Не боишься нас? Зря. Все боятся, и ты должен, пусть ты и Мастер. До тебя были другие. Они падали перед нами на колени. Они молили о пощаде... Она немного помолчала, будто погрузившись в воспоминания, потом встряхнула головой и продолжила: - Это прошлое. И тебя ждёт прошлое. Ты уже сделал выбор, мы знаем... Но мы тебя не отпустим. Ярость на дне души Гарри подняла голову и зашипела по-змеиному. - Почему? - он с трудом подавил злое недоумение в голосе, - У меня есть Право! Госпожа подняла голову, и из прорезей маски на Гарри взглянула сама бездна. Он вздрогнул, но не отшатнулся, даже когда Смерть, привстав на цыпочки, коснулась его щеки холодными, как лёд, пальцами. - Все помнят о правах, но никто - об обязанностях, - Смерть легко спрыгнула с постамента, и, неслышно ступая босыми ногами по чёрным клеткам пола, подошла к Гарри вплотную, - Мы связаны с тобой. Ты - наш Мастер, мы - твоя Смерть. Ты должен помогать нам, а мы - тебе. Ты должен помочь нам сейчас. Ты сможешь. Те, что были до тебя... У них не было силы. У тебя есть. Ты другой. - Чего ты... вы хотите? - спросил он, глядя прямо в пустые провалы её глаз. Смерть, кажется, засмеялась. Её смех был похож на скрежет ногтей по классной доске - резкий и пробирающий до мурашек. - Мы уже очень давно ничего не хотим... Но нам нужно, чтобы ты разбудил нашего Брата и нашу Сестру. Поклянись, что сделаешь это, и мы отпустим тебя... Ты поможешь нам, а мы - тебе. Ты спасешь всех, кого не смог спасти в тот раз, а мы снова станем собой... Они вернутся... Ты их вернёшь. Гарри молчал. Странная манера речи Госпожи сбивала с толку сильнее, чем её внешний вид. Что она подразумевает под "разбудить"? И кого? Брат... Возможно, Смерть речь о Высшем Духе? Как говорила Ева: "Он и есть Жизнь. Бессознательная материя, существующая по неведомым нам законам. Только Госпожа может говорить с ним..." Выходит, не такая уж и бессознательная - он просто спит! Но кто тогда "Сестра"? Жизнь, Смерть... - Магия. Так называют её смертные. По спине у Гарри побежали мурашки. - Но... Что я могу сделать? Как я могу повлиять на Изначальные Силы? - Ты всё узнаешь в срок. Дай нам ответ. Сейчас. Гарри медленно выдохнул. Никогда в жизни ему не было так страшно. С одной стороны - уничтожение души, с другой - возрождение, война, невыполнимая миссия... Он хотел покоя, но, как однажды подметила Мэгги: "Герой - это не титул, а диагноз." Верно. Эта болезнь жила в Гарри с рождения, с каждым годом разрастаясь, как опухоль. Она обгладывала его кости и грызла душу, заставляя быть светочем для тех, кто потерял надежду, пытаться спасти тех, кто обречён, и винить себя в каждой смерти, в каждой загубленной жизни. Смерть не принесла исцеления. - Я согласен, - хрипло произнёс Гарри, - Но прежде ответьте на два вопроса. Госпожа по-птичьи наклонила голову, показывая, что слушает его. - Первый: почему Луна убила меня? - Мы ей приказали, - она пожала плечами, - Проклятье уничтожило бы твою душу. Ты не попал бы сюда. Луна - хорошая служанка. Она готова на всё ради нас. Мы взяли её душу, когда она родила мёртвого ребёнка. Ты не знал об этом? Он почувствовал себя так, будто под рёбра вогнали ледяную спицу. Луна умерла?.. - Она стала одной из Восьми не так давно, по меркам смертных. Мы отправили её к тебе, потому что знали, что ты ей доверяешь. Она всё сделала правильно. Мы довольны. И мы предупреждаем тебя - не пытайся изменить её судьбу. Луна предназначена нам с рождения. Гарри хотел было возразить, но потом вспомнил, что говорит с самой Смертью, и только покачал головой. Это лучше оставить на потом. - Второй вопрос: кто Кукловод? На этот раз Госпожа ответила не сразу. Она повела рукой в воздухе, и пара мотыльков тут же подлетели к ней, закружились рядом в танце, роняя с крыльев крохотные искры. - Тень. Нечто. Мы слабы, наш взор застилает тьма. Мы не можем выйти в мир смертных, и не можем узнать правду. Никто не возжигает благовония. Никто не льёт жертвенную кровь на наши алтари. Брат и Сестра спят. Они не слышат нас. Мы остались одни. Совсем одни... Гарри мог поклясться, что в тихом голосе Смерти прозвучала почти человеческая боль. Немного погодя она продолжила: - Тень желает тебе зла. Она прокляла тебя. Хотела не дать тебе вернуться. Тень сильна. Не так, как мы, но достаточно. Она снова попытается уничтожить тебя. Почему - мы не знаем. Мы отправим с тобой одну из наших служанок. Она будет защищать тебя от Тени. Госпожа щёлкнула пальцами, и рядом со статуей тут же возникли семь девушек в серых балахонах. "Семь... - подумал Гарри, - Луны нет." Смерть махнула рукой в сторону замерших служанок. Выбирай, мол. Он прошёлся вдоль ряда замерших девушек. Они были абсолютно разными во всём, начиная от комплекции и заканчивая цветом волос, но две вещи были одинаковы у всех семи: полуистлевшие одежды и белые кровоточащие глаза. Взгляд Смерти. Ева стояла в самом конце шеренги, в тени статуи. Рядом со своими сёстрами она казалась какой-то маленькой и забитой, а свет мотыльков проходил сквозь неё, как сквозь призрака. У Гарри всё внутри перевернулось от жалости. Почему-то эта картина напомнила ему старую фотографию, сделанную в спортзале его маггловской школе. Там весь класс стоял рядом с новыми шведскими стенками. Дети улыбались, размахивали руками, парочка отчаянных залезли на верхние перекладины и висели там вниз головой. Дадли в окружении своей свиты занял весь передний план фотографии, а Гарри добрые одноклассники затёрли куда-то в угол так, что на фото он выглядел расплывчатой тенью. Он встряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания, и указал на Еву: - Я выбираю её. - Твоя воля. Хороший выбор. Остальные служанки тут же исчезли. Ева упала перед Гарри на колени и прижалась лбом к его руке. - Спасибо, Мастер, спасибо... Я вам пригожусь... И тут же растаяла в воздухе. Поймав непонимающий взгляд Гарри, Смерть пояснила: - Она будет ждать тебя там. В зеркалах. Во снах. Ночью. Гарри кивнул. - Мне... пора? - Да. Мы отпускаем тебя. Помни о своём обещании. Мы не прощаем обмана. Мы всегда приходим точно в срок. Ты узнаешь, когда наступит время. До встречи, Мастер... Мотыльки вдруг разом взвились в воздух и сияющим вихрем закружились вокруг Гарри. Всё растворилось в невыносимо ярком свете, выжигающем мысли и чувства. А потом он понял, что падает.