Мастер и его Смерть

Гарри лежал на кровати и бездумно пялился в потолок. Лежать было неудобно: пружины продавленного матраса впивались в спину, а под простынёй что-то шевелилось. И слава Мерлину, если просто клопы. В «Котле» всегда были отвратительные комнаты. «Минимум удобств, максимум докси и бонус - змея в унитазе!» - такую табличку можно было бы повесить над дверью в жилые помещения. В тринадцать лет Гарри это не смущало: даже так было лучше, чем у Дурслей; но сейчас он был возмущён до глубины души. Ева беспокойно ёрзала на тумбочке. Гарри пытался думать, но шуршание её юбок действовало на нервы и распугивало мысли. Он медленно вдохнул, и сжал челюсти, чтобы не наорать на Еву. В конце концов, она точно не была виновата в том, что один контуженый аврор решил перекроить прошлое. За покупками они с Флитвиком так и не пошли, потому что после пятого флакона Умиротворяющего бальзама он вообще с трудом стоял на ногах. Том (тот, который бармен, а не тот, который без носа) проворчал что-то про тупых детишек, не умеющих пользоваться камином, отвёл Флитвика наверх, на ходу кинув Гарри ключи от тринадцатой комнаты. От самой, Мордреда ей в жильцы, хреновой комнаты. Продуваемая всеми ветрами каморка, да ещё и рядом с неимоверно вонючим сортиром – вот что такое «тринадцатый номер». Гарри успокаивало только одно – если ему выделили такое козырное местечко, значит, и здесь никто не узнал в нём Мальчика-Который-Выжил. Слава Мерлину. В комнате было холодно, но Гарри не решался разжечь камин. Одиннадцатилетка, воспитанный маглами, не должен уметь колдовать без палочки. Постель расстилать ему тоже не хотелось – мало ли какая дрянь там может обитать. Оставалось только лежать и думать. Думать. Думать, Мордред побери! Мысли Гарри крутились вокруг трёх вещей. Во-первых, «Горбин и Бэркс». Это был первый серьёзный прокол в новой жизни. Это была ниточка, которая, пусть и совсем незаметно, но всё же связала Гарри Поттера и «тёмную сторону». И если кто-то начнёт копать… Из первого неизбежно вытекало второе – артефакты. Проклятое зеркало. Кровавый клинок. Странный свёрток. Ева, в конце концов! Всё это (включая Еву) сейчас лежало на тумбочке, и фонило темнейшей энергией так, что не будь в стенах «Дырявого Котла» заклинаний-блоков, сюда бы уже сбежались все авроры Лондона. Проблема. Очень большая проблема. Третьим, естественно, был один из двух извечных вопросов: «Что делать?». На первый – «Кто виноват?» - Гарри прекрасно знал ответ. Что делать? Пока – просто плыть по течению. Госпожа дала ему карт-бланш, но у него ещё нет ни пера, ни ручки, чтобы его заполнить. Рядом не было ни одного волшебника, который действительно мог бы помочь Гарри… Он понял, что снова вернулся к тому, о чём размышлял за поздним ужином у тётушки Сары. Покровитель. Кто-то, кого он мог бы посветить в тайну своего перерождения. Гарри спрятал лицо в подушке и заорал во всю мощь детских лёгких. Это было третьим (после стихийных выбросов и битья стен) способом, которым Главный Аврор снимал стресс. Помогало неплохо. - Мастер, может, я могу чем-нибудь помочь? Ева, судя по голосу, чувствовала себя не в своей тарелке. - Да, конечно. Будь добра, придумай какой-нибудь способ скрыть свою тёмную ауру, чтобы нас с вокзала не отправили прямым рейсом в Азкабан, - Гарри пытался скрыть раздражение в голосе, но вышло неважно. Ева замолчала. Гарри снова уставился в потолок, будто надеясь прочесть там ответы на все свои вопросы. Потом начал считать трещины в рассохшихся досках. Одна, две, четыре, пять, шесть, восемь… - Проснитесь, Мастер! Он вздрогнул, скатился с кровати, вскочил, и тут же упал лицом вниз: тварь из-под кровати схватила его за щиколотку и дёрнула назад. Матерясь в голос, Гарри поднялся на ноги, потёр ушибленный лоб и уже хотел было начать выяснять отношения с Евой, как вдруг в дверь с силой замолотили. - Откройте! Откройте немедленно! – высокий женский голос звучал жутко, как завывания маггловской сирены. «Легавые!» - единственная мысль билась у Гарри в голове. Не понимая толком, что делает, он сгрёб вещи с тумбочки, сунул в один из ящиков, а сопротивляющуюся Еву посадил на кровать и прикрыл подушкой. Потом кое-как расчесал волосы пятернёй, натянул на лицо подобие улыбки и попытался успокоить бешено колотящееся сердце. Подойдя к двери Гарри внутренне подобрался, готовясь встретить лицом к лицу отряд авроров, повернул ручку… И едва удержался от пары крепких ругательств. Перед ним стояла мрачная уборщица, нагруженная вениками и швабрами. - Уборка! – взвизгнула она, пытаясь протиснуться мимо него в комнату. Гарри загородил проход и с максимально приятной улыбкой произнёс: - Спасибо, мэм, у меня достаточно чисто. Приходите завтра, пожалуйста. Она смерила его злобным взглядом и с удвоенной силой принялась протискиваться в дверь. Тут уж Гарри не выдержал: - Дамочка, - елейным голосом протянул он, - Лучше бы вы проявляли такое рвение в супружеской постели. Глядишь, и не пришлось бы сейчас полы драить. А сейчас будьте добры ВЫМЕСТИСЬ ОТСЮДА К МОРДРЕДУ! Уборщица застыла с открытым ртом, а Гарри, чтобы закрепить результат, лёгким магическим импульсом вытолкнул её в коридор и резко захлопнул дверь. Только теперь он позволил себе истерически расхохотаться. Правду говорят: нечистая совесть спать не даёт. Ева кое-как выбралась из-под подушек и с любопытством взглянула на него: - Мастер, вы всё-таки сошли с ума? Причём здесь это… постель, в смысле? - Ну… - Гарри судорожно выдохнул, всё ещё вздрагивая от смеха, - Это просто предположение. У неё слишком ухоженный вид для уборщицы в «Дырявом Котле». Маникюр, пудра «Магическое сияние» (её запах ни с чем не спутаешь), укладка… А на безымянном пальце шрам. Такой может остаться от зачарованного обручального кольца, если его продолжать носить после развода. Из этого делаем простой вывод… - Она была на содержании у мужа, привыкла к другой жизни, но он её бросил, и ей пришлось работать здесь! – Ева сияла, как новенький галеон, - Вы гений, Мастер! - Не гений, а просто опытный аврор, - Гарри усмехнулся и упал обратно на кровать, - Был бы гением, уже придумал бы, что делать с этой кучей темномагических побрякушек. Одна из «побрякушек» (нож, скорее всего), возмущённо завозилась в ящике тумбочки. - Ну… - Ева загадочно улыбнулась, - Чтобы решать такие проблемы, у вас есть я… Гарри застонал. Когда в прошлый раз Ева выглядела так… многообещающе, ему пришлось изображать из себя вампира, поэтому теперь он не ждал ничего хорошего. - Не тяни, а? Просто скажи, кого надо убить, и закончим на этом. Ева звонко рассмеялась: - Не драматизируйте, Мастер! Для ритуала нужна будет всего лишь курица. - Курица? - Ага. Чёрная. Гарри ещё немного поорал в подушку, потом устало перекатился на живот и кивнул Еве, показывая, что готов слушать дальше. Она улыбнулась так широко, что он испугался за сохранность её фарфорового лица. - Итак, кроме курицы нужно будет достать ещё шесть свечей…

***

Гарри вышел на охоту, когда Косой переулок окутали сумерки. Хотя, «вышел на охоту» - это громко сказано. Флитвик ещё отсыпался в своём номере, поэтому никто не помешал Гарри шататься по магазинам и глазеть на витрины. В кармане у него весело позвякивали два галлеона, которые он взял взаймы у бармена. Тот сопротивлялся до последнего, но услышав заветное «верну с процентами», всё-таки согласился. Под расписку, естественно. Первым делом Гарри заглянул в лавку «Колдовской склад». Там, под пристальным взглядом старого продавца, выбрал шесть относительно одинаковых свечей чёрного цвета, и пачку магически обработанного мела – для пентаграммы. За это пришлось выложить десять сиклей и двадцать три кната. Потом он пошёл в «Подержанные Товары Мередит», где, после ожесточённых торгов, смог купить старый серебряный нож из «Набора юного зельевара». Всего за пятнадцать сиклей! На оставшиеся деньги Гарри купил пару свитков пергамента, перо и чернильницу – на всякий случай. Оставалось только самое интересное – чёрная курица. Гарри проскользнул обратно в бар, когда уже окончательно стемнело. В зале было шумно и людно, ярко горело пламя в камине, дым от множества трубок поднимался к потолку, в воздухе висел тяжёлый дух вина и жареного мяса. У него заурчало в животе, но думать о еде сейчас было нельзя. Гарри по стеночке пробрался к лестнице, поднялся наверх, но в свою комнату не пошёл. Он остановился возле крайнего окна и выглянул наружу, во внутренний двор трактира. Гарри медленно, стараясь не скрипеть старым шпингалетом, открыл окно, и высунулся наружу. До земли, наверное, было метров семь. Достаточно высоко, чтобы свернуть себе шею, но под окном, будто специально на этот случай, был свален ворох грязных простыней.Гарри очень не хотел прыгать. Он встал на подоконник и попытался сосредоточиться на ощущении воздуха вокруг. Гарри нужно было замедлить своё падение настолько, чтобы ничего не сломать, а без палочки и должного контроля магии это было чертовски сложно. Магия. Воздух. Потоки силы, пронизывающие всё сущее, и энергия, пульсирующая внутри самого Гарри. Резонанс. Гул уплотняющейся материи и… Прыжок. Гарри медленно спланировал на простыни, и тут же рухнул, как подкошенный. Он чувствовал себя так, будто сутки бежал по пустыне, спасаясь от стаи мантикор. Ноги тряслись, глаза слезились, во рту стоял мерзкий металлический привкус крови. Гарри лежал, пытаясь отдышаться, и матерился сквозь зубы. Разумеется, магическое истощение лучше, чем сломанные ноги, но Мордред побери, как же ему было хреново! Гарри вдруг подумал, что если бы не вливание силы, которое ему устроила Ева, сейчас он, возможно, был бы мёртв. Магический потенциал его детского тела был просто удивительно низок. Гарри поморщился, вспомнив, как выглядело его ядро. С этим тоже нужно было что-то делать… Немного придя в себя, он поднялся на ноги и огляделся. Дворик был маленький и грязный. Кроме вороха простыней здесь были только бочки с помоями, кривоногий мангал и небольшой загон для птиц. Гарри ухмыльнулся и, стараясь двигаться как можно более незаметно, подошёл к нему. За невысоким заборчиком, прямо на земле спали курицы. Штук десять, всех возможных расцветок: серые, пятнистые, рыжие… Не было только чёрных. Гарри тихо ругнулся и обошёл загон с другой стороны. В дальнем углу виднелось что-то, похожее на маленький домик. Возможно, там живёт местная альфа-курица, возможно, даже чёрная… Он аккуратно перелез через заборчик и принялся пробираться к домику, перешагивая через куриц. Слава Мерлину, ни одна из них не проснулась. Добравшись, наконец, до странного сооружения, вблизи похожего на кособокий скворечник, Гарри на секунду замер. Вообще-то, там могло обитать всё, что угодно… Он отогнал от себя эту мысль и решительно сунул руку в домик. Его пальцы тут же нащупали что-то мягкое и живое. Гарри вцепился в это «что-то» и вытащил наружу… Да, Мордред побери, чёрную курицу! Птица спросонья даже не сообразила, что надо закудахтать, поднять шум или хотя бы клюнуть похитителя. Она тупо глазела на Гарри, а Гарри глазел в ответ. Он пришёл в себя первым: быстро скинул с себя рубашку, замотал в неё сопротивляющуюся курицу и сунул свёрток под футболку. Гарри без проблем вернулся в комнату: в зале всё ещё было шумно и многолюдно, и на мальчишку в маггловской одежде никто не обратил внимания. В номере его уже ждала Ева. - Мастер, вы всё достали? – она выглядела так, будто готовилась открывать рождественские подарки, а не проводить тёмный ритуал. Гарри вытряхнул из карманов коробочки со свечами и мелом, достал уменьшенный пакет с письменными принадлежностями, и только потом освободил из плена рубашки курицу. Птица тут же громко закудахтала и принялась носиться по комнате кругами. Ева с лёгким звоном похлопала в ладоши: - Прекрасно, Мастер, просто восхитительно! Я ни секунды в вас не сомневалась! - Вот спасибо… - Гарри уныло взглянул на мечущуюся по комнате птицу, - Давай закончим с этим побыстрее, а? Ева энергично кивнула и принялась объяснять ему, как чертить пентаграмму. Вернее, гектограмму – концов-то у неё было шесть. Гарри усердно водил крошащимся мелом по доскам, проговаривая заклинание, которому его научила Ева: - Власть моих слов скроет тьму и зло, во имя лжи и страха прольётся кровь. Мёртвый дух сохранит мою тайну, прах заглушит мои шаги, птица прочертит лапой круг, и кара минует меня. Власть моих слов… Повторить это нужно было ровно шесть раз. Гарри чувствовал себя заправским злодеем. Когда гектограмма была закончена, а свечи зажжены, он достал из тумбочки нож и зеркало. Потом, ещё немного подумав, и свёрток тоже – на всякий случай. Гарри положил всё это в центр гектограммы и вопросительно взглянул на Еву. Она тяжело вздохнула, но тоже присоединилась к тёмным артефактам. Теперь оставалось самое неприятное – жертвоприношение. Курица забилась в угол комнаты, будто чувствуя приближающуюся смерть. Гарри скрипнул зубами. Ему приходилось убивать людей, магических существ и даже крыс, но курицу?.. Мерлин, лучше бы она была Пожирателем Смерти под прикрытием. Это бы успокоило его совесть. Гарри с силой стиснул рукоять серебряного ножа, в два шага пересёк комнату, схватил чёртову курицу и как следует приложил её об стену. Птица тут же отключилась. Он положил её на шестой луч гектограммы и, собрав всю оставшуюся решимость, воткнул курице в шею нож. Оказалось, что ножом отрубить голову курице очень сложно. Гарри весь взмок, пытаясь отделить один позвонок от другого. Курица дёргалась так сильно, что ему приходилось прижимать её к полу всем телом. Лужа крови, расплывающаяся по белому узору гектограммы, в неверном свете свечей была похожа на маленькое Чёрное озеро. Руки Гарри были липкими и красными, а нож, будто издеваясь, так и норовил выскользнуть из ладони. Ева беззвучно корчилась от смеха, наблюдая за мучениями Гарри. Наконец, целую вечность спустя, голова курицы отделилась от тела, а само тело перестало дёргаться. Гарри судорожно выдохнул. Он снова занёс нож и отрезал птице правую лапку. Это было гораздо проще, чем с головой. Окунув птичью лапку в лужу крови, Гарри принялся заново обрисовывать лучи гектограммы. - Власть моих слов скроет тьму и зло, во имя лжи и страха прольётся кровь. Мёртвый дух сохранит мою тайну, прах заглушит мои шаги, птица прочертит лапой круг, и кара минует меня. Власть моих слов скроет тьму и зло, во имя лжи и страха прольётся кровь. Мёртвый дух сохранит мою тайну… Ещё шесть раз. Лучи гектограммы наливались тёмной силой, медленно пульсируя красным светом. Гарри снова и снова повторял заклинание, загибая испачканные в крови пальцы. - Да будет так! – собственный голос показался ему странно высоким и слабым. На мгновение мир вспыхнул обжигающе-красным, и Гарри содрогнулся от мощнейшего магического потока, прошившего его тело. Перед глазами замерцали кровавые искры, и в тот момент, когда голова Гарри уже готова была взорваться, всё прекратилось. Он лежал на полу, толком не чувствуя себя. - Не двигайтесь, Мастер, я вам помогу, - голос Евы доносился будто из толщи воды, - Всё в порядке, вы провели ритуал очень хорошо! Грязновато, конечно, но ведь это только первый раз… Гарри хотел было сказать, что никогда больше не сделает ничего подобного, но не смог даже застонать. Ему нужно было… нужно… просто поспать… Ева улыбнулась, переместила Мастера на кровать и счастливо выдохнула. Определённо, она умерла под счастливой звездой: не каждой Сестре Смерти повезло стать спутницей такого талантливого Мастера! «Талантливый Мастер» громко всхрапнул во сне и забористо выругался. Ева согнулась пополам от хохота. Да, ей действительно невероятно повезло.