***
Каждый семейный приём пищи казался для Оджо неловким. Да и не только ему - его родители тоже чувствовали напряжение. Однако отец семейства совершенно непринуждённо ел свой завтрак и спрашивал сына о планах на день или о том, как день прошёл. "Притворство", понимал юный жевун, и это кололо его изо дня в день, словно шипастый сорняк, который, тем не менее, надо было держать, чтобы вытянуть. Разумеется, он понимал, что вся эта ситуация неприятна не ему одному, но видеть спокойствие папы было невыносимо именно от осознания того, что так было всегда. Всю его жизнь благополучие его семьи было каким-то лживым маскарадом. Оттого-то отец так опытно носит маску, что даже не замечаешь её. Доев свою порцию быстрее всех, мать семейства ожидала, когда закончат другие, легонько постукивая ложкой о тарелку. Делала она это неосознанно, а не для того, чтобы наиграть мелодию или привлечь чьё-то внимание. По крайней мере, так показалось Оджо, и он не придал этому большого значения, уткнувшись в тарелку. Поэтому он не увидел проникновенного, глубокомысленного взгляда Маргарет на мужа. Последний, заприметив этот взгляд, кивнул. - Сынок... - начал было Джо, но, когда сын поднял взгляд, оторопел на секунду. - Я... Я знаю, что ты не хочешь работать на ферме со мной в будущем. И мы с твоей матерью, разумеется, уважаем твой выбор... Сын не знал, в какое русло пойдёт этот разговор, и был насторожен. Извинение? Вежливая просьба вернуться в семейное дело? Так или иначе, он попытался состроить тоже непринуждённое и добродушное выражение лица, чтобы не обидеть папу. Всё-таки он не виноват. - Дело в том, что скоро День Урагана, и... Помнишь, как мы с тобой каждый год высаживали и поливали бубенцы, чтобы они успели вырасти точно к празднику? Неожиданно для себя, Оджо... улыбнулся. Уголки его губ, чуть подрожав, легонько поднялись. Воспоминания об этой маленькой семейной традиции принесли с собой неведомое ощущение внутреннего тепла. Они с отцом занимались этим с тех пор, как юному жевуну исполнилось четыре года. Это были простые времена... Времена, когда Оджо жил в счастливом неведении о тайных затворках папиной жизни и тёмных уголках фермы. - Не хотел бы ты-- - Да! - перебил Оджо, но понял, что от внезапной радости повысил голос, и неловко прокашлялся. - То есть, я... Он вдруг задумался, и, судя по взгляду, мысли его были не самые радужные. Отец забеспокоился, хотя первое "да" уже было осчастливило его. - ... Я просто думаю, что нам пока рано праздновать такой символичный день. - наконец ответил сын после вздоха. - Но я надеюсь, что... что мы успеем к нему. Отец и сын улыбнулись друг другу отчасти натянутыми улыбками. Джо всё понял и не мог держать обиду на парня. Конечно, всё прошло не так хорошо, как он хотел... Но всё же неплохо. Хотя бы, надеялся он, не расширилась эта пропасть между ними.***
Этим вечером Рей то и дело вставал из-за стола, перебегал к своей доске заговоров, тщательно её осматривал, почти судорожно пытаясь соединить её компоненты ментальными красными ниточками, после чего обратно бежал за стол, иногда даже не садясь на левитирующее кресло. Он давно не двигался так много, тем более просто в рамках собственного подвала. Настоящая зарядка по сравнению с его обычным режимом! Его мама была бы довольна. По компьютеру он получил сведения об обыске мастерской Джюса. Юный лев постоянно сверялся с ними, хотя перечитал письмо уже раз 15, будто пытался вычитать что-то между строк. Он даже почти досадовал на то, что не пошёл на обыск вместе с агентами Бюро Магии - вдруг они что-то упустили? В какой-то мере Рей также ожидал, что ему пришлют больше данных (хотя откуда им брать их - из воздуха?), но ничего не поступало. Стоя у доски, лев строил теории. Этот столяр - Урфин Джюс - казался ему в высшей степени подозрительным. Работал на Лэнгвидир, подходит по описанию, которое дал Джо, да ещё и связан с теми филином и игрушечным клоуном! Сплошные красные флаги! Однако всё это глушилось, как говорили ему в Бюро, "недостатком явных доказательств". В мастерской Джюса не было найдено ничего подозрительного. Единственная магия, которую у него нашли - зелёнтий, который он использует для выращивания плодов в своей теплице. Деревянный клоун действительно мог просто шалить, а не шпионить, филин мог и вправду отдать украденное начальнице, а сам Урфин, похоже, не занимается ничем преступным. Даже говорит, что был предан ведьмой, и больше не хочет иметь с ней ничего общего. И что делать? Арестовывать-то не за что! По местным законам. Звук опускающегося лифта. В подвал спустилась Дороти, держа на руках верного Тотошку. - Что-нибудь нашли? - спросила она, опуская пёсика на пол. Лев отвлёкся от раздумий и сделал низкий поклон Тотошке. - Приветствую, Великий! Как всегда почтён Вашим присутствием! - Ой, да, точно! Привет! - девочка хлопнула себя по лбу. - Прости, забылась... - Ничего. Впрочем, как и с того обыска. - стажёр Бюро разочарованно и лениво махнул рукой на доску. Дороти подошла ближе и озадаченно взглянула на фото (вернее, кажется, скриншот с видеозвонка) столяра. Он смотрел с доски прямо так же, как и в день их первой встречи: без капли удивления, стойко и расслабленно одновременно. Будто ему совершенно нечего бояться. - Ты поставил столяра в центр? - спросила Гейл. - Думаешь, он и есть подозреваемый? - А как же! - громко ответил Рей, указывая на доказательства одно за другим. - Тут же всё ясно как день! Дороти ещё раз пробежалась глазами по доске, следя за указаниями Рея. Одной из улик была отметка о пропаже банки, записавшей разговор неизвестного с Лэнгвидир. Это было и правда крайне подозрительно, и её определённо украли, чтобы никто не мог распознать подозреваемого по голосу. Ему эта штука уже не нужна - Лэнгвидир поймана без него. Но доказывало ли это обстоятельство виновность Джюса? Дороти попыталась вспомнить голос, но её усилия были недостаточны. Она могла вспомнить только примерно, но ведь к голосу нельзя подходить с легкомысленностью. Два похожих могут различаться в малейших аспектах. А её воспоминания были недостаточно чёткими, чтобы полагаться на них. Похоже, Рея это не так беспокоило, и ему хватало того, что голос был мужским и грубоватым. Тотошка, увидев полуразмытую фотографию, зарычал, чуть нагнувшись к земле. - Великий тоже его подозревает! - с благоговением ахнул юный лев. - Значит, нет смысла сомневаться! Нужно остановить этого злодея, пока не подзно! - "Пока не поздно"? - Дороти озадаченно посмотрела на друга. - Он же просто прячет Дровосека, нет? Рей вдруг начал ходить по комнате взад и вперёд, весьма эмоционально жестикулируя. - Нееет, я уверен, за этим стоит что-то большее. Я чувствую! Нутром чую! Пока не знаю, что, но именно поэтому нашему расследованию чего-то не достаёт! Дороти с грустью и неловкостью отвела взгляд. Она правда очень хотела верить догадкам Рея, но она также знала его природу. Лев частенько преувеличивал. Нет, его предупреждения иногда оказывались правдивыми, тут надо отдать ему должное. Но когда речь шла о его собственных догадках, то здесь он мог переиграть. Гейл вспомнила почти заброшенную на вид мастерскую с пугающими товарами, которые вряд ли покупали. Вспомнила лохматого и несколько вредного столяра в джинсовом халате с опилками. И как-то этот образ... вообще не сходился к образу коварного захватчика, какими были Лэнгвидир и Генерал Гаф. Вдруг с потолка послышался какой-то гулкий стук. - Сынооок, ужинать! - так же гулко прозвучал женский голос. - И не засиживайся там, как вчера! Чтобы через три минуты наверху был! - Иду, мам! - сказал Рей, вздохнув. Взгляд девочки из Канзаса ещё короткое время блуждал по доске заговоров, пока не наткнулся на очередную клейкую бумажку со спешно нацарапанной на ней теорией. Гейл подняла брови, её зрачки сузились, и она поспешно замотала головой. - Что же это я, уже в-время-то какое! Ужин, а я ещё н-не дома. Я побегу! Спасибо, Рей! Она побежала так быстро, что даже успела к лифту раньше хозяина подвала, который немного задержался за компьютером. Тот заметил волнение подруги, но только пожал плечами. Её мама, наверное, тоже к ужину торопит. А пока мимо Дороти проносились высотные дома с причудливыми формами и внешним декором, скрывая за собой яркое заходящее солнце, в голове девочки мысли были только о той заметке. Мысли были такими живыми, что бумажка будто висела у неё перед глазами, закрывая собой красивые виды снаружи монорельса. "Что если Дровосек давно мёртв?", гласила теория.***
Джо пришёл на работу с непонятным, но более-менее положительным настроением, напевая под нос какую-то старую, только его поколению известную песенку. Во многом именно эта песенка и задавала положительный настрой, отвлекая от неприятностей жизни. Весь день прошёл спокойно, продуктивно, и жевун даже забыл обо всём плохом, полностью отдавшись любимому делу. Но как только фермер открыл дверь в свой офис, чтобы сделать последние дела перед уходом домой, улыбка испарилась с его лица. Урфин полусидел на краю его рабочего стола, слишком низкого для него. - Хитришь, Джо. – плавно сказал черноволосый, даже не удостоив жевуна взглядом. - К-как ты посмел явиться сюда? Средь бела дня?! – оторопел Джо. В этот раз Джюс уже взглянул на главу фермы сверху вниз. Лицо его не выражало признаков гнева. Только лёгкое раздражение. - Ещё и дерзишь. – он хмыкнул. – По тонкому льду ходим, по тонкому… Джо спешно закрыл за собой дверь, хотя скрытность, похоже, совсем не волновала непрошенного гостя. Фермер нахмурил брови. - Зачем ты здесь? - Пришёл оповестить тебя, что тебе снова нужно закрыть нижние этажи от возможных излишне любопытных зевак. Повезло, что сокровища и артефакты уже перенесли оттуда, верно? Джо мог только сжать кулаки и громко выдохнуть. - Твой трюк не сработал, Джо. Для Бюро я чист. И если ты ещё раз попробуешь что-то подобное— - Блефуешь. – отрезал жевун. Урфин, потянувшийся было за семейной фотографией, стоявшей на столе, замер. Он повернул наклонённую голову в сторону собеседника. - Не веришь? – спросил Джюс, медленно подошёл к главе фермы и присел, чтобы их лица были на одном уровне. – А я могу продемонстрировать. Прямо сейчас. Хочешь? Голос столяра был таким спокойным и уверенным, а взгляд бирюзовых глаз – таким пронзительным и холодным, что былая твёрдость Джо пошатнулась. - Нет? – переспросил Урфин, а затем встал, вздохнув. – Впрочем, ты прав. Если ты пойдёшь вниз, это вызовет подозрения. Черноволосый уже прошёл мимо Джо, направляясь к двери, а жевун так и стоял, не двигаясь. Туча мыслей беспокойно роилась в его голове. И все были неприятными. Он осознавал своё поражение. Придумал такой хитрый ход, а этот тип до сих пор на свободе! Но тут Джо вспомнил сына. Оджо тоже боялся, но это его не останавливало. Он продолжал бороться с тем, что считал неправильным и несправедливым. - Скажи, Джюс... - начал он, и столяр, уже стоявший в дверях, повернулся в его сторону. - Кем ты себя считаешь? Подобный вопрос определённо озадачил мужчину. Что это вообще было? Дерзость? Или искренний, глубинный вопрос, который тут совсем не к месту? Как лучше ответить? - Ты считаешь себя лучше Кривого Колдуна? Лучше этой... Лэнгвидир? Номов? - продолжил Джо, заметив, что Урфин медлит с ответом. - Если так, то ответь мне: чем? Чем ты лучше них? Потому что пока я вижу только то же самое. "Ага. Дерзость, значит", заключил столяр и отвернулся в сторону выхода. - В отличие от них... я верен своему слову. Фермер озадаченно сдвинул брови и взглянул на Урфина с приоткрытым ртом. Тот смотрел прямо на него, будто ожидая реакции, а затем довольно хмыкнул и вышел, закрыв за собой дверь.