Жизнь в стране Оз

- Мне правда жаль это говорить, но… Вы нам не подходите. Молодой человек, сидевший перед столом, вздохнул и отвёл взгляд. Он даже предугадывал, что так всё и будет, и заранее был готов к этому. Но всё же, как бы он ни старался, в его душе теплилась маленькая надежда на лучшее. И разрушение этой маленькой надежды кольнуло маленькой иголкой по его самолюбию. - Хотя бы скажите, почему. - … Простите? – мигунья с проседью в кучерявых тёмных волосах поправила своё пенсне. Молодой человек хмыкнул и поднял взгляд на мигунью. - Ну, я же должен знать, какие у меня минусы, чтобы их исправлять. - Хм… Дело тут непростое… - женщина достала из кармана пиджака жёлтый платок и принялась чистить свои очки. – Есть несколько факторов, однако я не хочу Вас задеть. Вы всё равно хотите услышать? Юноша молча кивнул. - Что ж… Технологии развиваются в наше время весьма стремительно. Мы постоянно ищем новые способы упростить и улучшить жизнь жителей страны Оз. И я вижу в Вас это стремление, я правда вижу. Однако нам кажется, что Вы трудно приспосабливаетесь к переменам, так что работать в нужном темпе Вам будет очень непросто. Сидящий перед столом вдруг зыркнул на мигунью с крайним недовольством. - Почему Вы так думаете? Женщина мягко, утешительно улыбнулась и надела пенсне. - Вы не привели никаких контактов для связи. А пришли осведомиться лично. Молодой человек потупился. Его сложенные в замок руки начали перебирать пальцами и гладить друг друга, при этом не размыкаясь. - К тому же… У нас был другой кандидат на должность младшего механика. Тут юноша поднял голову. На пару мгновений его широко распахнутые глаза смотрели вперёд, после чего он медленно приспустил веки и сдвинул брови. - Не могу Вам врать, - женщина сделала не глубокий, но резкий вдох, - он мигун. А Вы же… жевун, верно? Несмотря на то, что она пыталась быть максимально деликатной, ей показалось, что постаралась она недостаточно. Молодой человек прикоснулся к своим волнистым волосам, как бы приглаживая их, и наткнулся на пару торчащих, кудрявых локонов, закрутившихся в почти полностью круглые спирали. Приглаживая их дальше по затылку, он с досадой обнаружил ещё одну оплошность – волосы были собраны в хвост, что оставляло уши с характерными для жевунов отметинами на виду. Юноша упал на спинку стула. Взгляд его был безучастным. - Я понимаю, как это прозвучало… - замялась мигунья, - и частично это правда. Тот другой – он горит своим делом и не видит себя ни в чём другом. В теории, Вы хотя бы можете пойти на Ферму. А если мы не примем его, куда ему податься? Он не сможет стать хорошим фермером. Она выдержала паузу, явно пытаясь вывести ситуацию из этой западни. - Но дело не только в этом. Знаете, что я заметила по принесённой Вами работе, по тем механическим часам? Такие, как наш другой кандидат, видят механику как призвание. Хлебом их не корми – дай что-нибудь изобрести, починить или привинтить. Но есть другие люди. Для них, для Вас механика – это искусство. Создание сложных, замысловатых комбинаций, но по большей части сделанных для красоты и самовыражения. Вы художник. Молодой человек снова зыркнул на неё, уже исподлобья, и женщина даже чуть отшатнулась. Ей стало не по себе. Однако он, заметив это, тут же закрыл глаза. - Извините, но я не люблю, когда… Кхм. Не важно. Я всё понял. Он встал со стула и направился к выходу. Вдогонку ему женщина сказала что-то о пользе художников и о другой работе, но он уже не слушал её. Молодой человек спешно пересекал небольшую площадь в направлении остановки, сложив руки в карманы. Он обижено смотрел в землю, так что чуть не врезался в оказавшийся на его пути рекламный стенд. Это было относительно небольшое устройство, проецировавшее перед зрителем голограмму его самого в случайном наряде от какого-нибудь магазина одежды. Парень невольно поднял голову выше и посмотрел на своё чуть рябящее изображение. Он снова увидел выбившиеся кудрявые локоны. А реклама, как назло, подобрала ему джинсовый комбинезон, что ассоциировалось с фермерами. Юноша сжал кулаки. Ну конечно, в чём ещё могло быть дело? «Художник»! Какая глупая отговорка. Лишь бы вежливой показаться. Нееет, он всё понимал. Куда ему лезть в изобретательство, куда ему тягаться с мигуном! От ярости и обиды парень начал растрёпывать свои волосы, проклиная дешёвый лосьон, который не справился со своей задачей. Резинка, державшая хвостик, ослабла. Он сорвал её, и освободившаяся копна плавно обрамила его лицо. Парень вдруг посмотрел на свою зеркальную голограмму по-новому, с каким-то неожиданным даже для него самого интересом. Причёска была ужасно неопрятной, но это как будто бы шло ему. Более того, она даже закрывала торчащие уши. Осталось только выровнять кудри… Да и малость причесаться всё-таки, а то уж слишком дико.

***

- Скоро новый музей истории магии откроется, и – представляешь? Глинда предложила мне работу в нём! Подумать только! Ведь теперь я буду работать бок о бок с самыми настоящими волшебными артефактами! Эвелин со сдержанным восторгом рассказывала о своей новой работе за ужином. Содержимое Сокровищницы, долгие годы считавшееся уничтоженным, решили выставить на всеобщее обозрение. Разумеется, под строжайшей охраной и защитой. Однако дочь не казалась заинтересованной. - Здорово, мам… - только и ответила она без какого-либо энтузиазма. - Дороти… Дороти! Девочка вдруг очнулась и повернула голову в сторону матери, сидящей за столом рядом с ней. - А? Ой, в смысле, это здорово, мам! Это правда чудесно! – тут уже в голосе дочери послышалось неподдельное восхищение. Эвелин вздохнула. - Тебя не дозовёшься… - старшая Гейл покачала головой и продолжила мягким, заботливым тоном. – Перестань ты смотреть туда. Даже если Бюро Магии что-то упустило, и твой столяр действительно под подозрением, то так ты всё равно ничего не увидишь. Дороти опустила взгляд в тарелку. Через окно столовой/кухни открывался вид на мастерскую Джюса. - Эти поиски важны, - сказала Эвелин, - но ты слишком зацикливаешься на них, и я беспокоюсь. - Эти поиски не просто важны, мам! – девочка резко встала из-за стола, и скрежет стула по полу, хоть и был не слишком противным, вызвал скуление со стороны Тотошки. – Речь ведь идёт не только обо мне, а об Изумрудном Городе, о всей стране Оз! Что если с Оловянным Дровосеком что-то случится до того, как мы его найдём? Что если что-то уже случилось?! Как я тогда буду смотреть в глаза Страшиле и Глинде? Под конец у Дороти чуть надорвался голос, хотя она очень умело делала вид, будто этого не было. Её мама смотрела на неё поражёнными, несколько напуганными глазами, но когда её дочь закончила, лицо Эвелин выразило печальное сочувствие. - Речь… не только о тебе? – переспросила она. Дороти раскрыла глаза шире. - Ой… Я правда так сказала? Эвелин встала, осторожно взяла дочь за плечи и усадила обратно за стол. - Почему ты берёшь на себя эту вину? Ты ведь даже не знаешь, случилось что-то с Оловянным Дровосеком или нет. Девочка посмотрела на свою маму, затем снова отвела взгляд, но специально не в сторону окна. - Ведь… Ведь для всех здесь я героиня. Люди узнают меня на улицах, а те, кого мы опрашиваем, желают нам удачи. Они полагаются на нас, но на меня почему-то больше всего. Или это только мне так кажется? И я не могу их подвести, потому что тогда я буду чувствовать себя просто… просто ужасно! – она ненадолго умолкла, будто обдумывая, что ещё хочет сказать. – Я правда хочу помочь Дровосеку, но мной так движет эта боязнь всех подвести, что я будто делаю всё это… ради себя самой. Это… Это плохо, да? Сейчас взгляд Дороти показался Эвелин похожим на жалостливый, молящий взгляд щенка. Она обняла Дороти одной рукой за плечи, другой за голову. - Милая моя… - мать пригладила волосы дочери. – Что ты, что ты. Послушай меня. Какими бы альтруистами мы себя ни считали, невозможно быть совершенно самоотверженным. Когда мы делаем что-то хорошее, мы всегда ожидаем хоть чего-то в ответ: благодарности, улыбки, репутации, расположения. Делать добро, но не получать взамен совершенно ничего – даже таких простых вещей – это невероятно трудно. Так что нет, не плохо делать добро не только для других, но и немножко для себя. Девочка крепко обняла Эвелин в ответ. Она хотела прошептать «Спасибо», но слова были не нужны, чтобы понять признательность Дороти. - Тааак, что это такое? – шутливо возмутилась старшая Гейл и вытерла тонкую струйку слёз со щеки дочери. - Куда подевалась моя сильная, дерзкая, сообразительная девочка, которая находит выход даже в безвыходной ситуации? - Наверное, размякла, когда вернулась заботливая мама, - Дороти сама вытерла слёзы с другой щеки. На лице засияла мягкая, тёплая улыбка. Они обнялись и ещё долго сидели так, счастливые от присутствия друг друга.

***

Уэст всегда мечтала проявить себя. Ей казалось, что её ограничивают, тормозят, недооценивают. А дай ей волю – она бы перевернула мир! И вот – она оказалась не просто замечательной волшебницей, она оказалась особенной. Единственная в своём роде ведьма, колдующая без элементов! Избранная, можно сказать! Но выяснилось, что эта жизнь не такая радужная (ха-ха), как она представляла. Теперь в любой трудной ситуации, когда магических элементов не было или не хватало, все взоры обращались на неё. Она боялась, что ободрения в роде «Ты сможешь, тебе они не нужны!» превратятся в «Ну тебе же они не нужны!». Особенно ведьмочка ждала рано или поздно услышать подобное от Глинды. Уэст громко выдохнула и опустилась на колени, и бледно-жёлтый свет исчез с её рук, а в паре метров от неё плюхнулся Страшила. - 43,5 секунды! – торжественно объявила Глинда, отключая секундомер. – У тебя получается всё лучше и лучше. Страшила приподнялся на локтях с сияющей улыбкой, как будто его только что не уронили на пол. Как всегда, очарователен в своей беспечности. - Ты такая молодец, Уэст! – он показал один большой палец. Юная ведьма устало улыбнулась в ответ. Хотелось сказать «спасибо», но тяжёлое дыхание не позволяло. Правительница поспешила занести новый рекорд в свои записи. Она нажала на маленькую книжечку, и светящиеся полупрозрачные экраны выскочили и зависли в воздухе над рабочим столом Глинды. - Мы точно… фух, не занимаем твоё время… фух, Страшила? – на всякий случай спросила Уэст. - Ой, нет, что ты! – ответил он, поднимаясь и отряхивая свой камзол. – Я просто закончу с делами ночью! К тому же, мне совсем не больно! Девочка вспомнила, как она только начинала практиковаться, и помогал ей с этим Оджо. Он резкие приземления не ценил. Тут правительница хлопнула в ладоши и вновь достала секундомер. - Отлично, выносливость левитирующей магии мы проверили, теперь попробуем что-то более прерывистое. Я предлагаю— - Стойте! – крикнула Уэст и вдохнула. – Тайм-аут! Глинда вытянула лицо и поморгала. Уэст всё ещё восстанавливала дыхание. Страшила быстрее подскочил к ней, оставляя за собой стебельки соломы, и осторожно положил руки ей на плечи. - Что такое? – спросила правительница Оз. - У тебя какие-то осложнения? О, может, побочные эффекты? Расскажешь поподробнее? Ведьмочка взглянула на неё, как дворовая собака на проходящего мимо чужака. - Я сорок секунд левитировала Страшилу! Своими силами! Думаю, я заслуживаю небольшой передышки! Глинда сочувственно приложила руки к груди, только сейчас осознавая, о чём говорила Уэст. Тут внимание ведьмы привлекло пиликанье часов, обозначающих наступление очередного часа. - Ох, уже так поздно! Эм… Сколько тебе ещё нужно отдохнуть, Уэст? – правительница сомкнула ладони и слегка подняла плечи. Она старалась быть как можно более вежливой, однако… - Вы что, торопить меня будете? – спросила девочка с нарастающим раздражением. Не вышло. - Нееет, нет, что ты! – Глинда легонько замахала руками. – Я правда не хотела тебя напрягать, просто… - Что-то не похоже! – Уэст нахмурила брови. Страшила проследил взгляд старшей волшебницы на часы. У них не было стрелок, но мигание двух точек, разделявших часы и минуты, заменяло неумолимое тиканье. Он вдруг поймал себя на мысли о том, как это странно – видеть и чувствовать течение времени. Когда он был в замке один, у него не было такой «роскоши» - очевидно, батарейки во всех часах, которые встречались ему, давно сели. А даже если бы часы и шли, то тогдашняя память советника не позволяла бы ему осознавать течения времени. Даже периодически возникавшая запись Глинды не помогала. Он просто плавал в вечной пустоте, убеждённый, что прошло не более пятнадцати минут. Поэтому прикованность взгляда Глинды к часам показалась ему одновременно странной и понятной. - Почему ты торопишься, Глинда? – совершенно просто спросил он, и этот вопрос выбил ведьму из колеи. Значит, попал точно в цель. - Ну, ты сам настаивал, чтобы я соблюдала нормальный режим сна, – она слабо улыбнулась. – Но мне столько нужно успеть за день! Наконец отдышавшись, юная ведьма привстала, а Страшила добровольно послужил ей опорой, подставив своё плечо. - Тогда можете исключить из своего расписания наши занятия. Зрачки Глинды сузились. - Что ты такое говоришь, Уэст, милая? – она заговорила торопливо, с плохо скрываемым волнением. – Ведь нам же нужно изучить твои способности, чтобы— - Нет, это Вам нужно изучить мои способности. Конечно, я и сама их не понимала, да и сейчас не понимаю до конца, но мне начинает казаться, что это в принципе невозможно. А ещё что, дай Вам волю, Вы бы и меня положили под линзу микроскопа. Старшая ведьма замерла, а затем виновато отвела взгляд в сторону. Бедный Главный Советник смотрел то на одну, то на другую колдунью, сильно переживая. Уэст заметила это, как и расстройство на лице Глинды, и решила смягчиться. После того, как у девочки появился настоящий круг общения в виде друзей, она заметила за собой тенденцию случайно обижать их, и теперь училась на своих ошибках. - Не поймите меня неправильно, просто… Может, мою личную магию не нужно изучать? Правительница страны Оз вновь взглянула на юную ведьму. - Но как же тогда…? - Как я тогда научусь ею пользоваться? Да именно так – буду учиться. Не изучать. Озадаченная Глинда перевела взгляд на Страшилу, ожидая увидеть такое же непонимание, но тот одобрительно кивал. Она почувствовала, что пол пошатнулся под её ногами. - Н-но ведь… - оторопела правительница, - ведь ты можешь быть ключом к новому веку волшебства! Подумай только – никто, кроме тебя, не может колдовать без элементов! Что если это поможет нам разрешить проблему кризиса? Брови Уэст непроизвольно поднялись. - А разве проблема кризиса уже не разрешена? В комнате повисло неожиданное молчание. Но прекратилось оно так же неожиданно: Глинда и Страшила заговорили одновременно. - Разрешена, - уверенный и спокойный тон правительницы. - Проблема? Проблем нет! – торопливо приободряющий тон Главного Советника. Уэст посмотрела на этих двоих. Можно ли доверять взрослым? Действительно ли у них всё под контролем, как они всегда хвалятся? Единственная проблема, о которой она знала – пропавший Оловянный Дровосек и, возможно, не пойманный приспешник Лэнгвидир, но это не казалось ей угрозой, сравнимой с глобальным недостатком магии. И всё же какое-то кисловатое чувство подозрения неприятно щекотало горло. - Ну, тогда «новый век магии» может подождать, - Уэст развернулась к выходу и словно почуяла протянутую к ней руку Глинды. – Мне нужно отдохнуть от этих «тренировок», «исследований» или как их ещё называть. Когда дверь закрылась, Глинда и Страшила посмотрели друг на друга. Это они тут государственные лица, и это их забота – волноваться. А на юную ведьму это сваливать не стоит. Только напрасно нервы износит… Страшила в очередной раз положил руку на плечо подруге с тёплой улыбкой. Это имело успокоительный эффект, и он это знал. Как и то, что Глинда переживала больше него. Дверь скрипнула, и голова Уэст с её дикой тёмно-фиолетовой причёской виновато выглянула через щель. - Эм… Можете подвезти меня к выходу, пожалуйста? Я забыла, что мы на острове.

***

На самом деле Фитц пропустил уже не одно занятие с Глиндой, и не из-за семейных обстоятельств. Даже если бы родители посадили его под домашний арест, это не остановило бы такого опытного и сильного мага. Но к счастью домашнего ареста не было - после случившейся ссоры родители решили некоторое время не трогать сына. Он посчитал это мудрым решением с их стороны. И слежка крылатых обезьян прекратилась, так что это давало парню фактически полную свободу. Никто не знал, что он ходит не к доброй волшебнице, а к одинокому столяру. - Вау, вот это мешки, - прокомментировал Фитц внешность Джюса вместо приветствия, когда вошёл в лавку через день. - Н-да, - ответил тоже без приветствия столяр, слабо посмеявшись над комментарием. У него под глазами и правда виднелись заметные тёмные пятна. Юный колдун подошёл ближе к стойке и заглянул в мусорное ведро. - Так я и думал, - на его лице возникла почему-то хитрая/довольная ухмылка. - Нух-нух. Кое-кто не спал ночью. Орехи нух-нух были озовским эквивалентом кофейных бобов. Тоже с весёлыми побочками при чрезмерном употреблении. Фитц и сам такое пил до недавнего времени. Двойная жизнь требует вдвое больше часов бодрствования. - Надеюсь, наводки на Дровосека искал? - Кривой Колдун опёрся боком о стену. - Ну да, прямо после дружеского визита агентов Бюро, разбежался, - голос Джюса окрасился недовольной хрипотцой. - Я же говорил, чтобы ты с этим завтра приходил. Мне и своей работы хватает. Фитцу нравилась непринуждённая, но не чересчур развязная манера общения Урфина. Вопреки ожиданиям, он говорил не как неотёсанный и недалёкий ремесленник, а подобно лектору в университете, который рассказывает умные вещи, но позволяет себе делать это просто, разговорным языком, который понимают студенты. И при этом садится на стол и не носит слишком строгих деловых костюмов. Это будто позволяло Фенукриву вздохнуть спокойно. - Внизу твоя мастерская, получается? - колдун указал за шторы, где, как он помнил, со скрипом прогнулись доски. Он предположил, что там находится люк. И где же ещё мастерской быть? - ... Получается, так, - как-то вяло ответил столяр. Фитц и сам не заметил, как Урфин стал для него новым наставником, новым авторитетом, чьего одобрения юный колдун так искал. Родители, Лэнгвидир, Глинда - все предыдущие разочаровали его... Нет, о Глинде Фитц не мог так сказать, она не была и на пятую долю так ужасна, как те другие. Те другие судили, отчитывали, принижали. Глинда не делала этого. Но при ней парень чувствовал себя ужасно. Пойманный маленький воришка, которого подобрали из жалости, но тайно не простили и осуждают. Даже если и не осуждали, Фенукрив боялся, что его прогонят из-за малейшего чиха. Он понимал, что скорее всего накручивает себя, но не мог избавиться от этого чувства. «Не может кто-то быть настолько добрым». Урфину не за что было прощать Фитца. Урфин его не винил. Урфин был в том же положении, что и он. Приспешник ведьмы, преданный ею в самый ответственный момент. - А как давно Вы начали работать с Лэнгвидир? - поинтересовался Фитц во время одной из встреч. Тогда они уже были в подвальной мастерской. - Да где-то... - столяр оторвался от работы за своим верстаком и откинулся на спинку стула, задумчиво уставившись в потолок. - Где-то под начало кризиса. Я был тогда с тебя возрастом. Фитц вспомнил, что сам был вовлечён в преступный мир в 12 лет, а не в своём нынешнем возрасте, и мысленно возгордился этим фактом. Этим не стоило гордиться. - А я и того раньше, - проговорил горделиво филин. Он не любил находится в мастерской-подвале, но в этот раз сделал исключение. Словно чуял, что ему выпадет шанс показать себя самым старожилом и мудрецом. Фитц его не спрашивал. Он вообще был не особо уверен насчёт Гуамоко. Может, как раз из-за того, что тот дольше всех работал на Лэнгвидир или дольше знал Урфина. Иногда Фитцу казалось, что глаза филина как-то загадочно сверкали из-под его чёрных перьев-бровей и обменивались тайными взглядами со столяром. Взглядами, значение которых понимали только они. Будто эти двое обсуждали и оценивали парня. Или Фитц просто преувеличивал. Но в отсутствии Гуамоко юному колдуну в любом случае было спокойнее. - Тебя никто не спрашивал, - огрызнулся на филина Фитц. - Разве ты не спросил нас обоих? - Гуамоко наклонил голову и сильно выгнул бровь. - Ты сказал "вы". Или меня подвёл мой слух? - Погоди-погоди, - Урфин развернулся на своём табурете в сторону парня. - Ты что... меня на "Вы" назвал? - на лице появилась чуть ли не насмешливая улыбка. Фитц отвернул голову и состроил возмущённое лицо, чтобы скрыть невольно выступивший румянец. Урфин даже чуток посмеялся и вытер несуществующую слезу. - Давай-ка без этого, ладно? - неожиданно для Фитца сказал столяр. - Я ж тебе не начальник какой-то... Он будто хотел ещё что-то сказать, но в место этого усмехнулся куда-то в пустоту и продолжил работать над выдвижным ящиком прикроватной тумбочки. Вскоре Фитц оправился и хотел было задать вопрос, который давно его мучал, но звон механических часов прервал его. Джюс отбросил инструмент и встал из-за стола, направляясь к выходу из мастерской. - Так, я побежал. Гуамоко, присмотри за лавкой. Гуамоко закатил глаза и охнул. Или ухнул. - С-стойте, Вы-- ты куда? - оторопел Фенукрив. Урфин остановился, повернул голову к Фитцу и выпрямился с некоторой гордостью. - Возможно, узнать что-то о Дровосеке. Так что не задерживай! Он довольно бодро и быстро взобрался по лестнице-стремянке наверх. Юному колдуну оставалось только поскорее взбираться за ним. - Погоди! - окликнул Фитц, заставляя столяра остановиться в дверях. - Я спросить хотел-- Как ты это делаешь? Джюс сощурил глаза, явно не понимая, что паренёк имеет в виду. - Ты никогда не думал, что было бы... если бы Лэнгвидир нас не предала? - последние слова Фитц произнёс с хриплой злобой. - Когда знаешь, что ты мог быть правой рукой правителя страны-- Но тебя так грубо оборвали! И теперь тебе нужно просто... сидеть смирно?! Со всем этим потенциалом в руках?! А ты... - он указал вытянутой рукой на столяра, - ты как будто не киснешь по этому поводу! Как? Выслушав этот многоступенчатый вопрос, Урфин опустил голову, смотря куда-то ни то в пол, ни то в никуда, а затем снова поднял взгляд на Фитца. В глазах Джюса горел какой-то гордый огонёк - огонёк, наличию которого юный колдун так завидовал. - Никогда не знаешь, когда судьба подкинет возможность применить, хах, «потенциал». Вот хотя бы искать Дровосека. А до тех пор... просто будь наготове. Иначе не успеешь ухватиться.