«По-моему» — неуместное дополнение...

— Роза, профессор Снейп не мог снять с тебя баллы, он умер очень много лет назад, дорогая. Возможно, у нового преподавателя созвучная фамилия, и ты, хорошо зная историю Хогвартса, спутала. — Нет! — Роза почти высунулась из камина. — Мама, он с октября начал преподавать у нас зелья. Учитель Твилс не справился, и директор МакГонагалл представила нам нового. Кстати, он профессор. — Ты уверена, что это именно тот Северус Снейп — герой Второй магической войны? — Мам, ты меня пугаешь! Вряд ли это кто-то под Оборотным зельем, — Роза засмеялась, — а почему ты такая бледная, ма? Гермиону начало тошнить. Снейп жив?! Как? Почему ей никто не сказал об этом? Святой Мерлин. Гарри… Предатель! Он аврор и не мог не знать! Гермиона до сих пор не смогла смириться с тем, что Гарри — её надёга и опора, — встал на сторону истерика Рона. — Ма, ты в порядке? — не унималась Роза. Гермиона была совсем не в порядке: голова закружилась, картинка поплыла, задвоилась, и она потеряла сознание. Роза по-юношески засуетилась и побежала к декану Флитвику. Его дверь была наглухо запечатана — видимо, он спал. К директору в столь поздний час она обращаться не рискнула. Профессор Снейп! Конечно! Он знает её родителей, дядя Гарри говорил, что он всегда им помогал, значит, обязательно поможет и ей. Роза на трясущихся ногах спустилась в сырые подземелья, особенно тяжело ей далась крутая винтовая лестница к последнему длинному коридору, в конце которого и должна была скрываться дверь в покои мрачного профессора. Ей было страшно. Портреты, как назло, уже спали. Шаги эхом отражались от стен и нагоняли ещё большую тревожность. Пахло тиной. Вдруг один из факелов внезапно вспыхнул. Девушка отскочила в сторону и врезалась в дверь с арочным сводом — слава Мерлину, нашла! Роза постучалась — ничего; она постучалась сильнее, а потом ещё сильнее… Послышались шаги: — Какого дракла вам нужно посреди ночи? — заспанный профессор в ночной сорочке и с босыми ногами распахнул дверь, держа перед собой палочку со слабым «люмосом» на конце. Роза чуть не ударилась о стену, но вовремя схватилась за ручку двери. — Помогите! Мама… — она была крайне взволнованна. — Мы говорили по каминной сети, а потом мама упала и перестала отвечать. Она там одна. Мне страшно, профессор. Я ещё не имею права одна путешествовать по… — Не тараторьте, мисс, я понял, — Снейп резким тоном оборвал её. — Заходите, мне нужна пара минут. Эта пара минут показалась Розе целой вечностью. Она так сильно нервничала, что даже не смогла рассмотреть толком, какие книги хранились на бесконечных стеллажах профессорских апартаментов. Снейп появился опрятный, подтянутый и очень недовольный. В руках у него был медицинский саквояж. — Я собрал кое-какие зелья. Вы знаете точный адрес? — Конечно. — Бросайте порох и на счёт три: раз, два, три! — и они провалились в камин. Путешествовать по сети «под крылом» профессора было спокойнее, чем с собственным отцом. С Роном они всегда комично вываливались, напрочь извалявшись в пепле и золе. — Мама, — Розе даже не пришлось отряхиваться, она сразу кинулась к лежавшей на полу женщине. — Она умерла? Снейп провёл палочкой: — Нет, Лекси. Она перенервничала… Перенервничала, — механически повторил Северус и понял, что он только что сказал… — Я Роза, профессор. — Да, да, простите. Если бы в комнате было светлее, Роза бы заметила, как побледнел профессор. Гермиона начала приходить в себя. — Вы напугали дочь, мисс Грейнджер, — он наколдовал воду и протянул женщине стакан. Гермиона тяжело разлепила глаза и какое-то время не могла понять, почему перед ней склонился Снейп, почему её дочь зарёванная, почему она сама лежит на полу. — Что случилось? Профессор, это вы? — Видимо, вы узнали, что я жив и так возрадовались, что упали от счастья в обморок, — слова сочились добрым сарказмом, — он протянул руку, но женщина продолжила лежать. — Мама, — Роза обняла Гермиону. — Вставай, — девушка помогла ей подняться, проигнорировав протянутую Снейпом руку. — Головой не ударились? Будь на вашем месте Поттер или Уизли, мне было бы плевать на их пустые черепа, а вот ваша голова некогда была очень ценна… — Она в порядке, только кругом идёт. Вы живы? В это невозможно… Когда Роза сказала… — Странно, что вы не в курсе. Эта новость уже успела устареть... — Последние годы я веду обособленный образ жизни. А где вы были всё это время, профессор? Вы помните… — она оборвала фразу и посмотрела на Розу. — Детка, мне уже лучше. Отправляйся обратно в Хогвартс, а завтра я отпрошу тебя у директора МакГонагалл и мы проведём время вместе. Профессор Снейп присмотрит за мной, не переживай, — тот поморщился. — Идёт? — Хорошо! — дочь радостно захлопала в ладоши и вопросительно посмотрела на камин. — Разрешаю, — в голос ответили Северус и Гермиона; Роза бросила летучего пороху и нырнула в зелёное пламя. У Гермионы мысли роились, как стая диких пчёл. Прошлое вылилось на неё, словно ушат ледяной воды. Она откровенно разглядывала профессора. С тех пор, как Грейнджер видела его в последний раз, он похудел, горбинка на носу обозначилась ещё сильнее, в волосах изредка сверкали седые пряди. Всё тот же чёрный сюртук с миллионом пуговиц, всё та же свободная мантия, по-прежнему начищенные до блеска мыски аккуратных ботинок. Гермиона села на единственный диван, Северус продолжал стоять у камина, вытянувшись по струнке. Казалось, он стал ещё выше и мрачнее. Он пытался собрать разбегающиеся слова в предложение, но не выходило ничего путного, тогда он наплевал на тактичные формулировки и выпалил: — Я не буду ходить вокруг да около, Грейнджер. Роза — моя дочь? — Смените тон, профессор. Я не обязана объясняться, — неожиданно резко ответила бывшая ученица. — Грейнджер, сейчас не до интонаций, — он схватил её за предплечье, но потом отпустил. — Это моя дочь, — она одёрнулась. — Я растила её четырнадцать лет, вынесла море унижений, упрёки мужа и была вынуждена разлучиться с младшим сыном. И да, это тот самый ребёнок, которого я нашла в том заброшенном доме. Вы довольны? Гермиона посмотрела на Северуса с обидой и вызовом, но потом встала и полезла в шкатулку, стоящую на портале камина; она извлекла из неё тот самый перстень, который много лет назад подобрала в Визжащей хижине рядом с вроде бы умершим Снейпом. — Держите. Это ваше. Мастер зелий осел по стене на пол. Комната начала раздваиваться. Теперь уже точно ошибки быть не могло… — Я думал, она не выжила. Тот дом сгорел дотла. На пепелище я нашёл её погремушку, — он достал из кармана какой-то предмет, похожий скорее на обмылок, чем на детскую игрушку. — Все эти годы, каждый день я представлял, как её маленькое тельце охватывало пламя… — он зажмурился и прижал вещь к сердцу. Гермиона впервые видела Снейпа настолько беззащитным и откровенным. — Это боль, с которой я жил эти годы. Он встал и привлёк Гермиону к себе: — Гермиона! Вы не представляете, что сделали для меня, — он прижал её с такой силой, что женщине стало тяжело дышать. — Вы меня задушите, — произнесла она ласково и освободилась из объятий. — Оставьте благодарности и сантименты. Лучше проходите, Северус, что вы прилипли к камину? — она включила свет, и зельевар увидел очень скромное, даже бедное убранство комнаты. — Чаю? Нас ждёт долгий разговор, — анонсировала Грейнджер. Мужчина согласно кивнул. Краем глаза он заметил полупустой буфет, из которого Гермиона достала сервизные чашки, и почти пустой холодильник. Гермиона открыла его, скептически оглядела и закрыла обратно. — Мне только чай, — успокоил её совесть профессор. — Вы недавно переехали? — В этой квартире мы с Розой живём с тех пор, как Рон нас выгнал — уже пять лет. Снейп нахмурился: — Выгнал из-за Розы? — Да. — Всегда был невысокого мнения об умственных способностях этого волшебника. Вы не сказали ему, что она моя? Или он решил, что вы её… — он даже не стал произносить это вслух, — не понимаю. — Тогда я сама толком ничего не знала. После Битвы я вспомнила про кольцо и оказалась в том доме, увидела ваши записи и тетради. Я точно определила, чьи они — ваш почерк я не спутаю даже на смертном одре, — а потом я услышала плач. Поднявшись, я обнаружила её, сразу наколдовала Агуаменти, напоила бедняжку и взяла на руки. Да, ещё рядом с ней лежало вот это, — она снова полезла в шкатулку и достала кулон с мерцающим изумрудом. — Это моей матери... — Северус тяжело сглотнул и протянул руку. Камень лёг в большую мужскую ладонь и засветился в разы сильнее. На потолке закружились уютные огоньки. — А потом послышались какие-то голоса, крики, топот, дом загорелся, и я спешно аппарировала. Ваши записи и книги, увы, сгорели. Я не смогла бросить девочку и вернуться. — Гермиона, о чём вы? Какие, к чёрту, записи и книги? Мерлин с ними! Она протянула Северусу большую чашку. — Это ценность, а я её не спасла. — Вы спасли главную ценность. Всё остальное — пыль. — Мне кажется, я сейчас в какой-то другой реальности. Вы живы, вы разговариваете со мной как с равной, не унижаете… Он обхватил чашку двумя руками и поджал колени. В помещении было прохладно. — Вернёмся к Розе, — Снейп не был бы Снейпом, если бы дал Гермионе легко уйти от темы. — Я аппарировала в дом к Луне, где и спрятала малышку на какое-то время, вряд ли бы на него снова напали оставшиеся в живых Пожиратели. А потом закрутилось: победные ликования, проводы павших, чествования Гарри. Луна ничего не спрашивала. Рон сделал мне предложение, и я ему рассказала о девочке. Тогда он поверил, что я нашла её и принял. Мы поженились. Первые годы было всё хорошо, Роза росла очень смышлёной и своенравной, а когда родился Хьюго, у Розы случился стихийный выброс магии. И тут Рон взбесился: она сразу стала угрозой его сыну. Снейп внимательно слушал и не перебивал. — Я пыталась сгладить конфликт. Но он не унимался. В итоге я проговорилась, кто может быть предположительно её отцом. И это стало началом конца. — Дочери Пожирателя смерти не место среди честных волшебников? — Если мягко и кратко, то да, — Гермиона с характерным звуком отхлебнула чай. — А потом случилось то, что я не могу объяснить до сих пор… хотя, вы наверняка знаете ответ… Северус внимал. — Кто её мать? Он долго молчал. Было видно, что он на распутье: остаться собой и смолчать или продолжить вечер откровений. Мужчина тяжело выдохнул: — Вы вряд ли её знаете. Её звали Австрия, да-да, как страну. Чистокровная волшебница, Пожирательница смерти, как и я, подруга Нарциссы Малфой. Одно время была даже любимицей Лорда. Очень хотела продолжить род, и Волдеморт заставил меня… — он медленно сглотнул, — я не мог отказаться. Мы не собирались строить отношения или семью. Она просто хотела ребёнка, я подвернулся под руку и под развратные настроения прилюдных утех Темнейшества. Спустя несколько дней после родов её отравила Белла, приревновав к Австрии Лорда. Безумие какое-то. В итоге девочка осталась без матери, я не смог бросить малышку и почти пять месяцев скрывал её от приспешников Волдеморта и, главное, от Беллы. Я назвал её Лекси. Она родилась 11 декабря. Позже я думал спрятать её в маггловском приюте, пока всё не уляжется, но не успел из-за стремительно развивающихся событий. Спасибо вам, Гермиона. Вы спасли её. — Сейчас вы, Северус, удивитесь ещё больше. Австрия не была её матерью… — Это невозможно. Я был с ней как мужчина. Я видел её с животом, она родилась почти при мне. — Но тем не менее… — Я вас не понимаю! — Биологическая её мать — я. Именно поэтому я не сделала выбор в пользу Хьюго. Именно потому, что Роза каким-то образом, не понимаю как, но она тоже моя родная дочь… — Не мне вам рассказывать, каким образом получаются дети. Похожих предприятий с вашим участием я не припомню... Вы же не могли забыть, что переспали со мной, забеременели и родили девочку? — Нет, конечно. Я не была беременна и никогда её не рожала. Но я её мать. Я провела больше сотни диагностик и анализов. Я не знаю, как это объяснить. Мы почти похожи, — она пожала плечами. В целом, она копия вас, от меня в ней только кудряшки и нос, — Гермиона отчего-то начала нервничать. — Знаете, я просто так вам её не отдам. Я буду биться до последнего, — в глазах появилось остервенение. Настроение резко поменялось: Гермиона завелась практически на пустом месте. Видимо, начал сказываться стресс. — Успокойтесь. Я не собираюсь у вас её отнимать. Более того, я не посмею сам признаться ей, кто я. Я буду ждать, пока вы сами не решитесь ей открыться. — Благородно, Северус, — она выдохнула. — Давайте на сегодня расстанемся. Нам обоим надо о многом подумать. — Хорошо. Мужчина не стал пользоваться камином, коротко кивнул и вышел за дверь.