Еще раз благодарная Гермиона Джин Грейнджер.
Драко представил с какими лицом заучка писала это безжизненное и одновременно искреннее письмо, в безликих строчках которого девушка заключила свой страх — стать причиной смерти людей. И ладно, еще он, ненавистный однокурсник, но ведь она избегала друзей. Она жила с мыслью, что по ее вине погиб Уизли. Она каждый день вставала, шла в душ и видела чернильные прожилки магии, которые постепенно пьют ее и всех вокруг. Но почему же проклятие не уничтожило девушку за последние четыре года? Ведь, судя по скорости распространения, о которой говорила волшебница, оно уже подобралось к шее. Тогда… Неужели магия Рона была столь велика, что демоническая штука жрала ее три года? Должно быть еще чья-то энергия, которая тормозило бы проклятие. Кого-то кто стал жертвой, невольной жертвой, как и Уизли… У Драко что-то лопнуло в груди, такое обычно происходило, когда матери угрожала опасность, когда к нему приходила мысль о чем-то жутком… Дети, нерожденные дети Грейнджер продлевали ей время, одновременно с этим обирая у нее время счастья. Да. Гермиона Грейнджер была сильна настолько, насколько были глупы ее друзья, принявшие ее отчужденность за данность. Драко медленно сел за письменный стол, решил написать ответ, который хоть как-то призвал был успокоить его душу. Уважаемая Гермиона Джин Грейнджер, Если вы полагаете, что в огромном меноре не найдется места для одной единственной девушки, которой находиться в поместье просто жизненно необходимо — вы ошибаетесь. В конце-концов, зная ваши познания в заклинание расширения и трансфигурации, вполне могли бы спрятать вашу квартиру в стенах менора и даже не пересекаться со мной. Что же о совести. Я думаю, что совесть ограничивает нас в тех делах, которые мы вершим против других. Но те дела, от которых зависит наша жизнь — совесть не самый лучший советчик. Грейнджер, если бы с тобой сейчас был Поттер, очкарик бы непременно сказал, чтобы ты бросила все эти глупости и перестала уже таять на глазах. Потому что твой друг заботится о тебе. Я же в свою очередь буду иметь редкий случай, который будет интересно распутывать. Возьми себя в руки Грейнджер и займи одну из десяти свободных спальней.Искренне недовольный Драко Малфой.
Если спросить парня почему он просто не отмахнулся от девушки, которая при дальнейшем бездействии просто-напросто умерла бы, то он бы ответил, что ему жалко терять прекрасный случай для практики, но глубоко в душе всплыло бы обязательно далеко, закрытое на тысячу замков воспоминание.***
Это был четвертый курс, когда еще не было забот и хлопот, а был только Хогвартс, наполненный волшебниками со всего магического свет.Все они приехали ради турнира, который бы принес с собой славу и успех. Для Драко четвертый курс запомнился небывалым покоем и вседозволенностью, которая тогда достигла апогея, как и его вредительские наклонности. Вредный, худощавый подросток, буквально плюющийся ядом буквально на каждое слово ровесников и между этим переживающим переломный момент — он постепенно понимал, что все, что он делает не имеет смысла как такового. Все в этом мире предрешено заранее. Разве только иногда, в таких турнирах, кажется что победу получает достойнейший. В памяти ярко запечатлелось второе испытание, происходящее рядом с Черным озером, когда участники ушли под воду и все — тишина, и лишь недопонимание и ледяной ветер, который пронизывал до костей. Но подростки не желали расходиться. И… БАХ — на поверхности появляется Флер, которая выглядит скорее полумертвой от страха, чем от радости. Затем Диггори, который сразу же убегает в палатку, чтобы переодеться. А затем всплывает его кумир — Крам, который поднимает за собой Грейнджер, больше похожую на восковой труп. Но вдруг начинается какое-то движение, и школьники оживляются, ближе подходя к краю. Драко, ненавидящий быт в толпе обычных людей, протискивает дальше от толпы и натыкается на распластавшуюся на деревянном помосте Грейнджер, которая только и делает, что старательно глотает воздух. Ее школьная юбка задралась до середины бедра, демонстрируя сначала шерстяные гольфы, а затем кусок белоснежной кожи, на которой светятся звездочки веснушек. Девушка даже не видит, что лежит за задранной юбкой и пытается все еще наполнить легкие кислородом. В голову мальчишки закрадывается мысль — что было бы не плохо оставить Грейнджер, чтобы та наконец перестала мозолить глаза, но вместо этого, он помогает ей сесть и со всей силы бьет по спине (прием для раскрытия легких из квиддича) и кладет куртку на колени, едва касаясь белоснежной кожи, которая на ощупь напоминает то ли бархат, то ли плюш. Эти сравнения тут же вспыхивают в его разум, который старательно прячет их, все глубже и глубже. Все это заняло чуть меньше секунды, но парнишке показалось, что он успел пробежал марафон и страшно взмок. Страшно захотелось залезть под горячий душ, но еще сильнее захотелось сразу же трансгрессировать, чтобы не смотреть на Грейнджер. Девушка, явно находящаяся в прострации, аккуратно свернулась клубком под курткой и легла обратно на деревянный помост. Чертовы ее друзья-Гриффиндорцы, которые оставили ее тут! Малфой еще раз посмотрел на девушку и, что было сил, рванул в школу.***
Нарцисса ругала с Тилли, который упорно отказывался приносить ей набор для крикета. — Ну я же сказала, что хочу поиграть с сестрами! Сейчас же принеси мне клюшку. И позови Беллу. Иди же! Быстрее!!! — Но миссис. Тилли не знает где этот набор. А Белатрисса далеко… Драко спустился в столовую ровно перед тем, как Нарцисса собралась ударить Тилли. — Нарцисса! Сейчас же сядь за стол. Иначе никакого мороженного. Тилли, неси ужин, пожалуйста. — Надо ли ставить четвертый прибор, сэр? Драко приподнял бровь. — Мисс Грейнджер, сэр.Она ведь должна прийти сегодня. Разве Тилли не прав? Драко на мгновение задумался. — Не думаю, что мисс Грейнджер будет приятно есть с нами. Но принеси десерт для четвертого гостья. Нарцисса на мгновение замолчала, а потом вдруг рассмеялась. — Это та девчонка, что кричала на полу в этой самой столовой? Маггла в Мэноре. — Удивляюсь, как в тебе вовремя просыпаются воспоминания, мама. Пожалуйста, не забывай, что существует что-то кроме шоколадного мороженного, — устало сказал Драко, проводя рукой по лицу. — Тилли принесла торт для мисс Грейнджер. Она как раз стоит за дверью. Мне пригласить ее присоединиться? Малфой вздрогнул. Он не ожидал, что волшебница действительно придет сегодня, сейчас. И как теперь пригласить ее за стол? «Грейнджер, не хочешь сесть рядом с тем местом где тебя пытали битый час к ряду? Нет? Очень странно, конечно, » Малфой застыл на пороге, когда увидел небольшую кожаную сумку в руках девушки. Грейнджер замерла тоже. Так они и застыли, пока домовой эльф не начал дергать хозяина за край пиджака. — Проходи, Грейнджер. Ты как раз пришла к десерту. Твой любимый шоколадный торт. Гермиона остановилась на середине холла, стянув с себя плащ, который сразу же принял эльф. За столом девушка молча ела торт, изредко поглядывая на Нарциссу, которая рассказывала про своих школьных друзей и про Люциуса, который совершенно невыносим. — Нарцисса, выпей сок, пожалуйста, потом тебе сразу же принесут мороженное, — Драко спокойно попросил мать. — Мисс Грейнджер, не хотите пройти в мой кабинет, пока… Нарцисса как всегда расплакалась, прийняв успокающее зелье. Гермиону данное действие ввергло в шок. Из которого она так до конца и не вышла, усевшись напротив Малфоя в удобное кресло. — Что с ней, Малфой? — То же, что и с тобой. — Сапожник без сапог? — Сапожник без матери, — коротко ответил парень и извлек из пиджака бутылочку с голубоватой жидкостью. — Ладно. Ты же пришла сюда по делу, поэтому не смею тебя задерживать, ты же явно куда-то собираешься и… — Я вроде как собираюсь остаться здесь. Я принесла все свои вещи. Да и я бы хотела платить за жилье. Драко рассмеялся, ощущая что искренняя радость подступает к горлу. — Отлично. Тогда… — Я бы хотела обсудить вопрос цены, мистер Малфой. Драко снова рассмеялся, но уже не так тепло. — У меня столько денег, Грейнджер, что я могу каждый деть тратить по тысяче галеонов и все равно к моей смерти мое денежное хранилище не опустеет. Я не нуждаюсь в деньгах, каких-то вещах или чем-то таком, что смогу себе позволить сам. Я искреннее, хотя ты не поверишь. Искренне хочу помочь тебе, даже если ты посчитаешь это странным. — Я верю, потому что тебе так же не с кем помолчать, как и мне. Драко улыбнулся и откупорил бутылочку. — Закатай рукав. Грейнджер сняла пиджак и растянула пуговица на манжете, обнажив запястье, которое плотным кольцом оплетали фиолетовые изображения. Драко взял руку и принялся медленно втирать в теплую, прозрачную кожу девушки живительный эликсир, который постепенно впитывался. Драко обработал руку до локтевого сгиба, как вдруг замер.А как же далекого распространилась проклятье? Девушка аккуратно высвободилась руку и сняла блузку, оставшись в атласной майке на тонких бретельках. Сиреневый рисунок выглядывал из-за угла майки и едва касался выступающей косточки ключицы. — Что это? Мне кажется, что запах я этот не знаю. — Это слезы русалки. Гермиона внимательно посмотрела на волшебника, который сосредоточенно шептал заклинание, рисуя пальцем руны на плече.А потом сделала вдох и запела одну из тех песен, в истинность которых даже волшебники не верят.Багрянцем оделся лес у стены огромного серого замка. В известном поместье тоски, Убили местного графа. Нашли его среди ночи в пруду, ОбряжЁнного в черный бархат. Знаешь, я одного не пойму; Откуда печаль по монарху. Ведь был юный граф жестоким и злым, Черств сердцем и непреклонен. Слабых очень мучать любил, А сильных — вопящих от боли. Не знаю, быть может дело в вине. Или огромной страсти. К нему, коль ты знаешь, НечисткУ привели для избавления от напасти. То была дочка вода, Русалкой таких называют, Поймали ее И за волосЫ притащили ради регалий. То дева была с жемчужной косой, серебряными плавниками, Осталась жить за графской стеной. Год или два — точно уже не знаем. А после был праздник в прошлом году В честь рождения сына у графа. Только матери было место пусто Ведь не было на него у русалки права. Так, а этой ночью в страшном бреду, Умер графа сынишка, Тогда тот шагнул в тоскливую тьму, Где ждали сын и малышка. Глупый старик, зачем мне бредни твои. Было видно, что владыка безумен. Он умер от крови в груди, что залил туда демон злобный. Как знаешь сынок, Только в мире моем. Все немного сложнее. Плох тот — кто не был влюблен. Хорош тот- кто верен. Любовь и жизнь — сложнее воды, Крепче вина и страсти. Хочу я верить в те сны, где каждый находит счастье.
Драко держал ее за руку которая практически приобрела человеческий цвет — на ней остались лишь неяркие коричневые полоски, словно отметины от чьих-то когтей. — Это очень красивая песня, — сказал он, аккуратно опуская руку на подлокотник. — Только грустная. — Почему? — Но они же все умерли. Это как-то не честно. — Кто вообще умирает честно? Но они хотя бы остались вместе, — Драко опустил блузку девушки на плечи. — Ты бы смог проститься с жизнью, если бы у тебя ничего не осталось? — девушка спросила серьезным тоном. — У меня уже давно ничего не осталось. Но, как видишь, я все еще здесь, потому что я трус, как ты точно заметила на третьем курсе. — Я бы назвала тебя трусом, если бы ты простился с жизнью. А сейчас ты такой же как и все. Возможно, немного лучше. — Опять мы отвлеклись, Грейнджер. Ты чувствуешь, что стало немного легче? Возможно дышать стало сноснее? Гермиона встала глубоко вздохнула. — Я проголодалась, сильно. Драко улыбнулся, радуясь своей маленькой победе. — Отлично, сейчас Тилли тебя накормит. А потом покажет тебе комнату… Грейнджер? Девушка стояла посреди комнаты и искренне улыбалась, словно сейчас открывала рождественский подарок, который давно мечтала получить. — Спасибо.