Жизнь в багровых тонах

      Обычно рабочий день начинался в восемь, но подчиненные генерал-майора начинали собираться в общем кабинете ещё за полчаса до того, как большие часы, украшенные вензелями и позолотой, отбивали назначенный час. Первым всегда приходил сержант Блум. Несмотря на то, что он производил впечатление человека ветреного и бесхарактерного, сержант оказался весьма пунктуальным и дотошным, ярым блюстителем правил, но, к большому облегчению, Блум никому не пытался навязать своего мнения и никогда никого ни в чем не упрекал. Его утро неизменно начиналось с ритуала вытирания пыли со стола. И не суть важно, что пыли там практически не было. Видимо, таким образом сержант настраивался на рабочий лад.       Следом за жаворонком генеральских подчиненных в кабинете появлялись Гудман и Смит. Как выяснилось, эти двое были соседями, так что и на работу приходили вместе, что оказалось очень удобно для прапорщика, особенно в плохую погоду, ведь лейтенант подвозил его на машине. Руперт Смит не был образцовым работником. Он любил поболтать, выпить кофе, пока другие трудились в поте лица, пожаловаться на скудную зарплату и на тяжелую судьбу военного, но в целом был неплохим человеком. Всегда услужливый, легкий на подъем и открытый в общении, благодаря чему стал для Багрового алхимика источником ценных сведений. Пока на пороге кабинета не появлялась внушительная фигура генерала, Смит попивал кофеёк и рассказывал товарищам последние сплетни или анекдоты не самого приличного содержания. Иногда к его компании присоединялись Гудман или Кимбли.       В этот день они как раз наполняли свои чашки из только что закипевшего чайника, когда дверь открылась и в комнату вошла шумная компания. Капитан Дерек, как и положено верному псу, безмолвно следовал за начальником, а вот Росс и Колдфилд о чем-то оживленно спорили. — Нет, я категорически против, — настаивала на своем майор. — Не забывай, что я все ещё твой начальник, — едва сдерживал раздражение Росс. — Но это мое расследование! А мой начальник должен сидеть за своим столом и решать государственные дела, пока его начальник... — тут Шеннон сделала короткую паузу, взвешивая в уме, насколько большую дерзость может себе позволить в данной обстановке, и вызывающе посмотрела на генерала: — Пока его начальник не напустился на него.       Генерал-майор пропустил мимо ушей выпад в свою сторону с ужасно гордым видом, словно подобные слова интересовали его не больше, чем развалины Ксеркса. — Ты лучше зайди ко мне. Тебе нужно подписать вчерашний доклад, — и Росс невозмутимо направился в свой кабинет. Майору ничего не оставалось, как последовать за генералом.       Кимбли не первый раз замечал, что отношения между Россом и Колдфилд несколько отличались от привычных отношений подчиненных и начальства. Сцены, подобные той, что произошла только что, наталкивали на определенные мысли. Нет, Зольфа ничуть не интересовала личная жизнь его сослуживцев, и он ни в коем случае никого не осуждал, но для ясности все же спросил стоящего рядом Смита: — Генерал-майор и мисс Колфилд спят?       Этот прямой вопрос, без всяких эвфемизмов и изворотов, поразил лейтенанта, словно пуля, так, что он несколько минут смотрел на майора широко раскрытыми глазами, пока не разразился смехом. Алхимик терпеливо дождался, пока его собеседник совладает со своими эмоциями. — Шеннон у нас, вроде как, любовь всей жизни генерала, — утирая в уголках глаз слезы, ответил Руперт. — Бьюсь об заклад, ещё немного — и он на ней женится. — Да? — настала очередь Багрового удивляться. Он и не предполагал, что это не просто короткий служебный роман, а отношения с претензиями на серьезность. — Да. Только ты это...— Смит заговорщически приблизился к Кимбли, понизив голос. — Не болтай об этом сильно, чтоб всякие слухи не ходили по штабу. — Хорошо, я понимаю.       В этот момент дверь кабинета Росса распахнулась, и оттуда с довольной улыбкой вышла мисс Колдфилд. — Идем, Смит. У нас сегодня очередной насыщенный день. Нас ждут... — майор окинула взглядом бездельничавших коллег и задержалась на собеседнике лейтенанта. Карие глаза встретились с синими. Алхимики смотрели друг на друга, совсем как в первую их встречу, будто желая прочесть всю биографию и тайны друг друга по глазам, но едва ли это было возможно. — Великие дела, — первой прервала это немое противостояние Шеннон, закончив фразу, адресованную Руперту. Смит не понимающе наблюдал за товарищами и, когда майор собралась уходит, послушно последовал за ней, теряясь в догадках, что же такое происходит между двумя майорами. Это не было похоже на открытую враждебность, но какая-то искра напряжения все же существовала между этими двумя. — Сегодня у нас на повестке дня архив, — деловито огласила свои намерения Колфилд. — Кажется, вы с Кимбли не очень-то ладите, — осторожно заметил Смит. — Да? Разве? С чего такие мысли? — Вы друг друга готовы убить взглядами. — Тебе показалось. — Нет, нет. Я уверен в том, что видел.       Но Шеннон только отмахнулась, заскакивая в машину. Сейчас она была не намерена обсуждать свои отношения с Багровым алхимиком, если бы они, конечно, были. Её куда больше интересовал вопрос таинственного убийцы, что держал столицу в страхе. — Кстати, заедем к родственникам вчерашней девушки, — внезапно вспомнила майор. Смит бросил на неё удивленный взгляд в зеркало заднего вида. — Ты знаешь адрес?       Колфилд протянула ему смятый листок. Руперт развернул его. На желтом клочке бумаги были спешно накарябаны кривые буквы с названием улицы и номером дома. — И когда ты только успела это раскопать? — Это было среди бумаг, что мы забрали у Дерелейна. — Они же уже допросили её семью. — Конечно, но ты же знаешь — Дерелейн просто исполнял формальность. А я хочу копнуть глубже. Есть несколько вопросов, на которые хотелось бы пролить свет, — Шеннон подперла подбородок рукой, задумчиво глядя в окно. Протокол допроса миссис Руж, подписанный инспектором, содержал не так уж много полезных сведений. Это был краткий диалог, описывающий привычки погибшей, лишенный ярких деталей. С таким усердием удивительно, что Дерелейн вообще находил свои носки по утрам, не то что преступников.       Дом номер шесть по улице Магнолий, в котором проживала семья Руж, оказался обычным, ничем не отличающимся от других таких же многоквартирных домиков в респектабельном районе, где соседи, встречаясь на улице, приветливо снимают шляпу и желают всего хорошего на прощание. Тут едва ли можно встретить неприятных типов с сомнительной репутацией. В таких местах люди читают о преступлениях в газетах или романах, поэтому известие о трагическом происшествии с мисс Мартой потрясло здешних обитателей, словно выпавший среди лета снег.       Автомобиль военных остановился перед парадным входом, привлекая заинтересованные взгляды прохожих. Колдфилд и Смит выбрались из машины и зашли в подъезд, вызывая всеобщее замешательство. Дверь квартиры им открыла невысокая женщина, уже порядком седая, с изможденным лицом, на котором горе утраты оставило явный след. Она ничуть не удивилась, увидев людей в форме, и молча впустила их. — Проходите в гостиную, я принесу чай.       Гости последовали указаниям хозяйки. В гостиной их встретила молодая девушка. Завидев вошедших, она отложила книгу и сдержанно поприветствовала военных. — Мы уже все рассказали инспектору, — тут же объявила она. — Да, я знаю. Но это расследование передали нам, и у меня возникло несколько вопросов, — ответила Шеннон.       В комнате повисла напряженная тишина. Девушка в черном траурном платье — сестра Марты Руж, мисс Лора — недоверчиво разглядывала нарушивших их с матерью горестное уединение людей в синих мундирах. Не дожидаясь приглашения, майор опустилась на видавшего виды диван. Кофейного цвета обивка затерлась и порядком выцвела, кое-где проступили темные пятна, видимо, от пролитых напитков. Смит последовал примеру девушки и тоже опустился рядом под неприветливым взглядом мисс Руж. —Что вы хотите узнать? — Некоторые подробности касательно мисс Марты и того дня, когда она погибла, — спокойно отозвалась Колдфилд, откидываясь на спинку дивана и соединяя кончики пальцев. Тяжелую обстановку развеяла вошедшая с подносом миссис Руж. Лейтенант тут же подскочил с места, помогая женщине расставить чайки, сахарницу и прочее. — Спасибо, молодой человек, — губы хозяйки тронула легкая улыбка. — О, не стоит, мадам. — Меня зовут майор Колдфилд, я расследую дело Потрошителя и хочу задать вам несколько вопросов о вашей дочери. Пожалуйста, миссис Руж, постарайтесь на них ответить. Это очень важно и поможет поймать убийцу. Я не хочу, чтобы кто-то ещё погиб и, думаю, вы тоже. Я знаю, вам тяжело об этом говорить, но прошу вас, постарайтесь, — майор могла бы ограничиться парой простых формальных фраз, что часто говорят пострадавшим перед допросом, но вместо этого выдала целый монолог, который, кажется, не был лишен её собственных чувств. В этих словах была душа, они были честными и искренними. Будто для самой Колдфилд это было не просто одно из звеньев длинной цепочки, что ведет к решению поставленной задачи, а очень важное и личное дело. Несомненно, это тронуло несчастную даму до глубины души. Она стиснула фарфоровую чашечку, стараясь унять дрожь в руках. — Я готова, — смиренно произнесла она. — Хорошо, — кивнула Шеннон. — Расскажите мне о вашей дочери. Как обычно проходил её день? Много ли друзей у неё было? Были ли недоброжелатели? — Она была доброй и нежной, — надрывающимся голосом начала миссис Руж. — Такая милая и отзывчивая. Я не знаю никого, кто мог бы желать ей зла. Она работала секретарем в издательстве, собиралась выйти замуж. Знаете, у неё был прекрасный жених. Он недавно уехал в Ишвар, специальным корреспондентом. Боже мой, он ведь ещё ничего не знает… — тут чувства все же сломали женщину, и она разрыдалась. Дочь нежно обняла её за плечи, успокаивающе гладя по спине. Майор терпеливо ждала, когда мадам Руж сможет взять себя в руки, и не торопила её. Руперт достал из кармана платок и протянул его девушке. Она приняла его и помогла матери утереть горькие слезы, струящиеся по впалым щекам. — Спасибо вам. — Вы часто виделись с Мартой? — Да. Она навещала меня каждое воскресенье. — Вы знаете, что произошло в тот день? — осторожно спросила Шеннон. — Марта позвонила мне после обеда и сказала, что на этой неделе не сможет зайти ко мне. У неё были какие-то дела, но я не знаю точно. В последнее время у них в редакции было много работы, Марта часто задерживалась до позднего вечера. И в тот вечер она тоже поздно возвращалась домой, как мне сказали, и… — мать снова запнулась, не в силах закончить страшную фразу.       Колдфилд почувствовала, как в горле встал ком. Эта дама и так предостаточно настрадалась, а они пришли в её дом и вновь раздирают ей душу своими расспросами. Эта часть расследований всегда самая сложная и неприятная. Даже стоять лицом к лицу с убийцей не так трудно. Проще думать о нем, как о бешеном животном, не человеке, но глядя на слезы людей, потерявших своих близких, невозможно оставаться лишь холодной машиной, исполняющей приказы. — Да. На неё напали около дома. Она не дошла каких-то пару метров. Но у меня остался последний вопрос. Вашу дочь ограбили, и мне важно знать, что за украшения на ней были. — Я не уверена, но у неё были золотые серьги. Такие аккуратные, с камешками. Мы с отцом подарили ей их на совершеннолетие. — У вас случайно нет фото, где ваша дочь в них? — надежда была слабой, но попытать счастье все же стоило. — Да, — миссис Руж поднялась и подошла к одному из книжных шкафов. Среди пестрых переплетов она вытащила один, чуть более потрепанный. Это оказался небольшой семейный альбом. — Вот, — женщина указала на одну из последних фотографий, где погибшая была запечатлена со своими родителями. Ничего примечательного, просто счастливое семейство. Шеннон пригляделась к ушам Марты, чтобы как следует разглядеть её сережки. Украшение явно было не из дешевых, такую прелесть не в каждом ювелирном найдешь. Должно быть, мистер Руж очень любил свою дочь и постарался, выбирая ей подарок. — Спасибо, миссис Руж, вы нам очень помогли. Могу я пока одолжить это фото? — Да, если нужно — берите. — Благодарю. Нам пора идти. Пошли, Смит, — лейтенант, который только принялся бесстыдно уплетать печенье, не был рад, но вынужденно скрыл свое недовольство за дружеской улыбкой и, сердечно отблагодарив мадам Руж, откланялся вместе с майором. — И что тебе это дало? — недовольно пробурчал он, заводя авто. — Ну-у-у…улику, по которой можно найти убийцу? — с ироничной улыбкой отозвалась Колдфилд. — Не волнуйся, в архиве тоже наливают чай с печеньками, если мило пофлиртовать с секретаршей.       Задетый насмешкой, Руперт недовольно фыркнул, но отвечать ничего не стал. Тем временем Шеннон продолжала крутить в руках фото Марты, разглядывая его под разными углами, а после достала из внутреннего кармана кителя свою записную книжку и принялась что-то там записывать карандашом. — Приехали, — без особого энтузиазма объявил водитель.       Скучнее места, чем архив, он в своей жизни никогда не видывал. Горы бумаг и пыли, ряды одинаковых серых шкафов с папками и маленькие невзрачные фигурки людей, шныряющие в этом царстве забытья. Тут всегда царил покой и мертвая тишина, словно по какому-то неписаному закону, а стоило только нарушить его неосторожным возгласом, как рядом тут же оказывался местный страж порядка, угрожающе сверкающий очками. Интересно, почему все сотрудники архива всегда носят очки? Было ли это ещё одним правилом этого места? Кто знает…       Тяжелая входная дверь скрипнула, впуская солдат внутрь. Дежурный проводил вошедших бесстрастным взглядом, пока они пересекали полутемный холл и не скрылись в темном коридоре. Майору тут уже доводилась бывать, и не раз, так что она, доверившись своей памяти, прошла несколько коридоров и зашла в одну из многих, похожих как близнецы, дверей из темного дерева. Но вопреки её ожиданиям, это оказался совершенно другой кабинет, и человек, сидевший за столом, был не тем, кого Колдфилд ожидала увидеть. Мужчина, кажется, был удивлен не меньше коллеги, но быстро нашелся и отдал честь. — Добрый день. — Добрый, Хьюз. Не ожидала тебя тут увидеть. — Зашел за бумагами для военного суда, — объяснил Маес.       Внезапно из-за стеллажей выскочила целая кипа документов, раскачиваясь из стороны в сторону, чтобы удержать баланс и не затопить то узкое пространство между шкафами волной исписанных листков. Стопка папок с тяжёлыми вздохами и пыхтением упала на свободную половину стола и за ней наконец показалась человеческая макушка. — Тут все, что вы просили, лейтенант, — пискнул низенький человечек, переведя дыхание. Если бы не синий мундир, его можно было бы принять за ребенка. Огромные очки увеличивали его щенячьи глазки до немыслимых размеров, словно они и занимали почти все его круглое, усыпанное веснушками лицо. — О, добрый день, майор Колдфилд. — Добрый день, Рон. Я, кажется, ошиблась дверью. Не напомнишь, где хранятся отчеты военной полиции по не раскрытым делам? — А вы, майор, опять что-то расследуете? — поинтересовался Хьюз, не торопясь начинать свое восхождение на Эверест бумаг. — Да, дело Потрошителя, — при этих словах физиономии военных вытянулись от удивления. — Нам пару дней назад передали это дело.       На пару минут в комнате повисла удручающая тишина. Напряжение, наполнившее спертый воздух архива, можно было буквально ощутить кожей. Словно Колдфилд им только что сообщила о смерти хорошего знакомого, а не поделилась будничными фактами о работе. Впрочем, из того, что сейчас в столице знали о Потрошителе, дело могло в одночасье принять скверный оборот для весьма симпатичной особы женского пола, пускай она и была государственным алхимиком. Первым от леденящего душу оцепенения опомнился Рон. — Я проведу вас, майор. У нас недавно произошли небольшие перестановки, так что отдел с глухими делами переехал в дальнюю часть здания. Идемте, — низкорослый солдат двинулся к выходу. Видимо, ему не очень хотелось оставаться наедине с Хьюзом, известным своей любовью присесть на уши первому встречном. — Кстати, Хьюз, — немного помедлила Шеннон, прежде чем последовать за провожатым. Её лицо вдруг прояснилось мягкой полуулыбкой, будто теплый солнечный лучик выглянул из-за затянутого облаками неба. — Передавай мои поздравления своему другу. Как там его теперь звать, Огненный алхимик, не так ли? — А, вижу, вы тоже уже в курсе, — расплылся в довольной физиономии Маес. — Да, Рой Мустанг сдал экзамен на минувшей неделе. Теперь он майор, как и вы. — Теперь он обогнал тебя. — Только в этом. На днях я познакомился с такой милой девушкой! Грейс просто прелесть! А каким яблочным пирогом она меня угостила... Я случайно столкнулся с ней в магазине… — но дальше слушать его болтовню никто не стал. Майор и лейтенант поспешили ретироваться, оставляя молодого сослуживца наедине вещать о достоинствах новой его пассии.       Работа не терпела отлагательств. Тем более, что её было ой как много, а времени на разглагольствования — в обрез. Каждый упущенный день мог стоить одной невинной жизни, пролитых горьких слез, отчаяния, разбитых сердец и растерзанных в клочья душ. Отдел нераскрытых убийств представлял собой весьма мрачное зрелище, под стать своему назначению. Тут было всего одно маленькое окно, да и то упиралось в одну из заковыристых пристроек. Серые кирпичи равнодушно взирали через пыльное стекло. Стеллажи протянулись запутанными улочками, то пересекаясь, то вновь расходясь в разные стороны. На первый взгляд, тут царил полнейший хаос, ведь кому какое дело до жутких человеческих преступлений, что скрывали в себе страшную тайну темной людской натуры, и на которые никогда не прольется свет истины?       После кратких указаний от Колдфилд, Рон начал быстро перебирать ящики с документацией. Одни он отбрасывал почти сразу, из других извлекал поблекшие серые папки. Он складывал их на простой, грубо вытесанный сосновый стол, в центре комнаты. Стопка росла с каждым пройденным шкафом, и вскоре рядом появилась ещё одна, а затем и другая. Все дела, хоть немного подходящие под заданные параметры, больше не могли покоиться на прежних местах. Минуты тянулись томительно долго и скучно. Руперт, не выдержав жестокой пытки, достал из внутреннего кармана пачку сигарет и отошел к окну. Несмотря на всю показную беззаботность и легкость, Шеннон прекрасна знала, что Смиту как никому другому не по душе такие тихие места. Она приблизилась к товарищу, встав по другую сторону окна и внимательно глядя на него. Лейтенант невидящим взглядом смотрел на ровную кладку стены перед ним, выдыхая отвратительный сизый дым. — Только не говори, что тут нельзя курить, — хрипло бросил он. — Думаешь, как бы скрасить очередной вечер в компании незнакомой красотки? — с насмешкой спросила Шеннон. — Нет, — стряхивая пепел прямо на асфальт под окном, отозвался Смит. Майор уперла в него вопросительный взгляд. — Думаю, как бы вытащить вас с Кимбли вместе выпить. Вы ведь все-таки товарищи. Ещё и алхимики. Должны же у вас быть схожие интересы. — А почему ты так переживаешь о наших с Кимбли отношениях? — Вы как будто не ладите, — Руперт выкинул окурок. — Что такое, он тебе не нравится? Или же наоборот, так понравился, что генерал в пролете?       Колдфилд раздраженно цокнула языком. — Не неси ерунды. — О, я угадал что ли? — с издевательской ухмылочкой заявил лейтенант. — Багровый огонь растопил сердце Морозного алхимика? — У тебя голова одними похабными мыслишками забита? — с едва сдерживаемой холодной яростью спросила Шеннон. Но, сделав небольшую паузу, серьезно продолжила: — Не нравятся мне такие люди. С таким взглядом… — Взглядом убийцы? — настрой Смита сменился с игривого на заинтересованный. — Нет, люди со взглядом убийцы меня не пугают. Мы и сами такие. Нет, у него взгляд не убийцы, а мертвеца. — Мертвеца? —Да, — кивнула Шеннон. — Знаешь, ему будто плевать на жизнь и смерть в целом. Он не похож на того же Мустанга, который стремится к власти, или Росса, которого заботит только репутация. Он как посторонний наблюдатель в делах насущных. — Не уверен, что до конца тебя понимаю. Как бы да, Кимбли малость странный, но хороший малый. Он не жаловался ни разу, как приехал, хотя работу ему дали скучную. Но некоторые его слова меня пугают. — Какие? — Мы позавчера немного поболтали с ним по дороге домой. Кажется, война его вообще не пугает. Он сказал, что это естественный отбор, который смогут преодолеть только приспособленные, а слабые погибнут. Как-то так.       Колдфилд задумалась, переваривая полученную информацию. В конце концов, однозначного мнения на счет нового коллеги у неё ещё не было. Кимбли производил приятное первое впечатление, его нельзя было упрекнуть в слишком явных пороках или недостатках. И это настораживало. Кто мог точно сказать, что скрывается за фасадом интеллигента и ученого на службе страны? Настало время выйти на разведку самостоятельно, и майор решила при следующей же встрече ненавязчиво завязать беседу с Багровым. — Все готово, майор Колдфилд, — голос Рона вытянул государственного алхимика из мерного потока её мыслей. На столе высилась баррикада из по меньшей мере пяти стопок папок. — Спасибо, Рон. Поможешь Руперту их перенести в машину? — Так точно. — А ты? — удивился Смит. — Отвези их в штаб и оставь на моем столе. По дороге можешь заскочить в свою любимую забегаловку и пообедать. А я хочу метнуться в ещё пару мест. — А Россу что сказать? — Придумай что-нибудь, ты же можешь. Что угодно. — Надеюсь, генерал не открутит мне голову, —вздохнул лейтенант. — Не волнуйся, к концу рабочего дня я вернусь, — Шеннон лучезарно улыбнулась напоследок и исчезла в лабиринте коридоров военного архива.