ПРИКАЗ
— Кар! Кар! Приказ! Приказ! Аой в панике распахнула глаза, до смерти напуганная неожиданными криками, и тут же закрыла их, ослепленная ярким утренним светом. Вот черт, что происходит? Какое отвратительное ощущение во рту! Любая попытка разомкнуть глаза взрывала мозг, а руки и ноги налились тяжестью, отказываясь повиноваться. Как же ей плохо! — Кар! Приказ! Из Штаба! С трудом переместив взгляд к изножию кровати, она увидела прохаживающуюся по металлической перекладине ворону и застонала. О нет, последний раз из-за такой же вороны Аой оказалась здесь, и она знала, что маленький белый свиток, привязанный к сморщенной лапке — признак чего-то дурного. Неужели она заслужила нагоняй за неподобающее поведение и спаивание Столпа? Как в Штабе вообще узнали об этом? Она медленно села и посмотрела на зловещего вестника неприятностей, борясь с подступающей к горлу тошнотой. Ворона уставилась на нее глазками-бусинками в ответ. Аой могла просидеть так еще долго, но в конце концов махнула рукой, приглашая птицу подлететь ближе. Путаясь в узлах и нещадно терзая стойкого посыльного, Аой развязала удерживающий послание шнурок, с удивлением заметив, что к свитку прилагается крошечный темно-зеленый бархатный мешочек. Пока она тупо разглядывала свалившиеся на нее нежданные дары, ворона пару раз подпрыгнула и, расправив блестящие черные крылья, вылетела в распахнутое окно. Аой проследила на ней и заметила раздавленную синюю розу, несколько уже подсыхающих лепестков которой небрежно лежали на подоконнике. За что она так жестоко поступила с беззащитным цветком? Она ведь уже не злилась на Зеницу. Аой едва могла вспомнить прошлый вечер. Внутри нее все обмерло, когда она увидела свою юкату, наспех сброшенную на пол перед сном. Точнее, ту мятую, грязную, с пятнами от пожухлой травы тряпку, которая чем-то ее напоминала. Кошмар! Придется потратить весь день, чтобы реанимировать любимый наряд! Чтобы она еще хоть раз притронулась к алкоголю! Да ни в жизнь! Аой потерла руками заспанные глаза, при этом маленький мешочек из бархата упал на пол возле многострадальной юкаты, а она вспомнила про полученное письмо. Кажется, птица что-то кричала про приказ? Кое-как расправив бумагу непослушными пальцами, Аой принялась за чтение. «Охотник Канзаки, Вы призываетесь на миссию Корпуса Истребителей. Ваша первоочередная задача — обеспечение сохранности здоровья Столпа Грома Агацумы Зеницу. Также Вы обязаны оказывать любую посильную помощь в поимке демона, замеченного неподалеку от деревни Тейчи, и выполнять все указания Вашего старшего сопровождающего. Просим внимательнее относиться к собственной безопасности и к безопасности Столпа в это непростое время. В случае успешного выполнения задания Ваш ранг будет повышен до Мидзуноэ. Благодарим за службу». Ей потребовалось перечитать приказ три раза, прежде чем поверить, что зрение не обманывает ее. Нет-нет-нет, только не это! Она еще не готова! Она еле вспомнила первую форму Дыхания Цветка, любой встреченный демон убьет ее! Надо что-то делать, куда-то бежать, кому-то жаловаться! Аой резко соскочила с кровати и чуть не ослепла от багровых вспышек перед глазами. Ее замутило так сильно, что она непроизвольно схватилась за спинку кровати, пытаясь сохранить равновесие. Нет, нельзя идти в Штаб в таком состоянии и умолять освободить от миссии. Слишком позорно, недостойно охотника на демонов! Но как же ей поступить? Зеницу! Нужно разыскать Столпа Грома, возможно, он сам откажется брать ее с собой! Аой торопливо натянула форму и остановилась перед зеркалом. Интересно, сможет ли она найти Зеницу и при этом не столкнуться с Иноске? Вчера они хорошо провели время вместе, и Аой не хотелось, чтобы красавчик видел ее такой — с изможденным припухшим лицом и заплывшими красными глазами. Она несколько раз рьяно провела по волосам деревянной расческой, но так и не распутала все колтуны. Наскоро собрав растрепанную косу, Аой вышла из комнаты.***
Заглянув на кухню, она испустила вздох облегчения, обнаружив стоящую у печи Канао. — Где Зеницу? — с порога начала Аой. — Ты уже знаешь? Заходи, садись, — пригласила ее подруга, кивая на стул рядом с собой. — Не могу, мне очень нужен Зеницу! Ты не видела его? — Мальчики втроем рано утром ушли в Штаб обсудить вашу миссию с Мастером Убуяшики, — ответила Канао, — садись, я приготовила тебе кое-что. В расстроенных чувствах Аой приземлилась на стул и закусила губу, размышляя, что ей делать дальше. Канао поставила на стол тарелочку, заполненную желто-оранжевыми кислыми сливами Умэбоси, и небольшую чашку зеленого чая. — Ешь, — приказала она, — поможет прийти в чувство. Мне нужно с тобой поговорить. Аой скривилась, но тем не менее откусила кусочек пряной сливы — самого популярного в Японии средства от похмелья. Резкий вкус немного смягчил мучащую ее с утра тошноту, и она с удовольствием принялась посасывать вымоченный в рассоле фрукт. — Спасибо, — искренне поблагодарила она Канао. — И правда помогает. Откуда ты узнала, что мне это понадобится? — Иноске предупредил, — усмехаясь, ответила девушка, — Я так понимаю, с ним ты вчера провела весь вечер? — Да. Как он, кстати? — Ну, это же Иноске. Яды его не берут, убежал на собрание Столпов бодрый и свежий, как обычно. Они обе замолчали. Возможно, Канао ждала более подробного рассказа, но Аой думала о своем. Ее подруга вела себя так беспечно, словно ничего не происходило, а ведь перед Аой маячила перспектива быть сожранной демоном. Может, Канао ей что-то посоветует? — Канао, я боюсь, — едва слышно призналась она, — Не думаю, что готова к этому заданию. Подруга вздохнула и еще ближе подвинула к ней тарелку со сливами. — Съешь парочку и послушай меня внимательно. Ты никогда не сможешь сказать, что готова. Но поверь, Кирия не отправил бы на задание того, в ком сомневается. Пусть это было и давно, но ты семь дней выживала на холме, кишащем демонами, хотя была совсем девчонкой, — убеждала ее Канао. Аой упрямо помотала головой, отказываясь признавать справедливость услышанных слов. — К тому же сейчас совсем другое время, — продолжала Канао, игнорируя ее жест, — после смерти Музана осталось не так уж и много сильных демонов, в основном всех истребили еще в Крепости бесконечности. Скорее всего, в деревне обитает обычный рядовой демон, справиться с которым не составит особого труда. А главное — тебе не нужно с ним сражаться! Ты же будешь не одна. Знаю, ты не очень-то доверяешь Зеницу, и отношения между вами скорее приятельские, но поверь тогда мне. Я была с ним в бою и могу с уверенностью сказать: он защитит тебя от любого демона и сделает все, чтобы ты не пострадала. — Для чего тогда мне вообще идти с ним?! — недоуменно вскричала Аой, — Зачем ему напарник, если он такой сильный? — Во-первых, и это официальная версия, сейчас у нас всего два Столпа, и любое, даже самое незначительное ранение одного из них поставит под угрозу срыва весь план тренировок. Ты единственная, кто разбирается в медицине и знает, как держать клинок. Поэтому тебя отправляют для того, чтобы оказать первую помощь, если потребуется. А во-вторых, и это уже лично моя просьба, не проси Зеницу оставить тебя в Поместье. Понимаешь, он такой человек, который придумает, как огородить тебя от миссии, если ты лишь намекнешь. Но пожалуйста, не поступай с ним так. Зеницу очень плохо переносит одиночество, любая компания, пусть даже и твоя, пойдет ему на пользу. — Что значит «пусть даже и моя»? — возмутилась Аой. — Ой, да ладно, ты прекрасно знаешь, что наводишь на него ужас, — сказала Канао, орудуя у печи, — будь добрее. Вот, держи, тебе нужно подкрепиться, до Тейчи идти часов шесть, да и мисо-суп тоже хорошо помогает от… твоего состояния. Аой взяла предложенную Канао чашку с желто-зеленым супом, в котором плавали бледные кусочки сыра тофу. Это зрелище вовсе не возбуждало аппетит, к тому же она знала о способностях подруги к готовке, но поесть все же следовало. Она отхлебнула немного теплой жидкости. Соли можно было бы и поменьше, но, в общем-то, вкусно. — Ну так, расскажешь мне, что было между тобой и Иноске? — глаза Канао сверкали от любопытства. — Я поцеловала его, — смущенно произнесла Аой, не поднимая взгляд от миски с супом, — Было неплохо. Еще мы много разговаривали. — Да, подруга, ты времени зря не теряешь! И скольких фляг с вином мне это стоило? — Двух, — Аой чувствовала, что краснеет, вспоминая вчерашние блуждания по кухне в поисках алкоголя. — Прощаю только потому, что это пошло на пользу вашим отношениям! Не волнуйся, я не подпущу никого к Иноске, пока тебя не будет, — пообещала Канао. — Жаль, что я не могу пойти на миссию с ним, — мечтательно пробормотала Аой, доедая палочками остатки овощей. — Ну, Иноске нужен здесь. Только он может проводить занятия у тридцати пяти человек одновременно. Тебе пора собираться. Все будет хорошо, Зеницу позаботится о тебе, — Канао посмотрела ей в лицо, нахмурилась, а затем добавила: — И умоляю, умойся и причешись, бедный мальчик и так тебя боится. Аой послушно встала из-за стола и вернулась в свою комнату. После разговора с Канао ей стало стыдно за трусливое поведение. Она вспомнила, как ее саму передергивало от истерик Зеницу, отправляющегося на очередное задание. Черт, она ничем не лучше его! Может, ему и теперь страшно? Аой открыла свою вместительную сумку и задумалась, что же ей следует взять с собой? Первым делом она сложила в сумку тонкое, но теплое шерстяное покрывало, и, действуя по наитию, засунула туда второе такое же. Все-таки их будет двое. После она направилась к шкафчику с лекарствами и оказалась в своей стихии. Она планомерно выбирала из стеклянных бутыльков и шприцев с инъекциями те, что могут потребоваться в путешествии. «Будь добрее», — вспомнила Аой слова Канао и достала из сумки серо-бурую микстуру от жара, чтобы заменить ее на другую, не такую горькую. В кладовой она захватила небольшой бумажный пакетик с рисом, вяленую рыбную стружку, чай и на секунду замерла. Худенький кареглазый мальчик шестнадцати лет вновь возник в воспоминаниях Аой, и она аккуратно, стараясь не помять, положила сверху несколько завернутых в холщовую салфетку ломтиков фруктового мармелада.***
Минут двадцать назад Аой и Зеницу покинули Поместье бабочки и теперь шагали по утоптанной широкой дороге на юг, в направлении деревни Тейчи, что означало «низина». Это был болотистый край, покрытый лесами, отличное место для логова демона, как подумалось Аой. Небо заволокло серыми кустистыми облаками, и это делало их странствие еще более зловещим, но с другой стороны, обжигающее солнце уже не терзало ее, как прежде. И хотя тошнота и мерзкий привкус во рту отпустили Аой, она все еще мучалась от тупой головной боли, принятый настой трав лишь малость облегчил ее состояние. Сейчас она злилась даже на Иноске за то, что безбашенный юноша совсем не страдает после веселого вечера. Ей так и не удалось повидаться с ним перед уходом: его и Танджиро задержали в Штабе для обсуждения занятий с молодыми мечниками. Зато Аой встретила Незуко, которая вышла из своей комнаты, чтобы вместе с Канао проводить их с Зеницу. Аой все еще чувствовала, что Незуко испытывает к ней неприязнь, и это огорчало ее. Она могла представить, как девочка терзалась от мысли, что ее жених пару дней проведет наедине с другой. — … полдня пути. Потом мы расспросим местных, может быть, они смогут рассказать что-то полезное, — Аой не сразу заметила, что Зеницу уже некоторое время о чем-то рассказывает, и постаралась сосредоточиться на его словах, — Думаю, этой ночью мы уничтожим демона и уже завтра днем вернемся в Поместье бабочки. Она ничего не поняла, но фраза «уже завтра днем вернемся» звучала оптимистично. То есть она пропустит лишь одну тренировку у Иноске, не страшно. Аой решила задать разговорившемуся парню волнующий ее вопрос. — Скажи, Незуко меня ненавидит? Зеницу остановился от неожиданности. Он немного поколебался, прежде чем ответил: — Нет, почему ты так решила? — Я же девушка, мы чувствуем такие вещи. Кажется, она ревнует тебя, — Аой было жутко неудобно говорить об этом, но ей действительно хотелось найти общий язык с Незуко. — Ммм… — вновь замялся Зеницу, — могу сказать тебе так: когда ты вернешься, все, скорее всего, уже будет нормально. Она отойдет. — Ну ладно… Они двинулись дальше, настроение у страдающей от похмелья Аой чуть улучшилось, хотя головная боль еще раздражала ее. Хотелось лечь и проспать весь день, а не бегать за Зеницу по лесной глуши в поисках демона. Но если уже завтра она вновь окажется в Поместье, Аой готова собрать все свои силы и вытерпеть эти неудобства. — Вы с Иноске вчера ушли с праздника вдвоем? — внезапно спросил Зеницу, не смотря в ее сторону. И почему всех интересует ее личная жизнь? Ладно Канао, ее лучшая подруга, бывшая без ума от Иноске. Но Зеницу то какое дело, с кем она проводит свое время? Аой глубоко вдохнула, чтобы побороть соблазн выпалить несколько резких слов, которые так и вертелись у нее на языке. — Да, мы пошли прогуляться, — спокойно ответила она. Будь добрее, веди с любопытным засранцем милый приятельский разговор. — Для всех будет лучше, если ты не станешь сближаться с ним слишком сильно. Аой даже задохнулась от наглости мальчишки. Это уже перебор! Да кто Зеницу такой, чтобы учить ее, как поступать? Почему его слова звучат, будто угроза? Она что, недостаточно хороша для его друга? — С чего это вдруг? Думаешь, ему не подойдет такая девушка, как я? По-твоему, он достоин кого-то лучшего? Брось, Зеницу, я знаю, что ты недолюбливаешь меня! Но неужели настолько сильно, что даже не хочешь видеть в компании своих друзей? Зеницу повернулся к ней, уставившись широко распахнутыми от удивления глазами. Он несколько секунд шокировано смотрел на нее, прежде чем произнес: — Нет, что ты! Я вовсе не это хотел сказать! Он не подходит тебе. — Знаешь что, ты поступаешь крайне некрасиво! Вчера за весь вечер Иноске и слова о тебе плохого не сказал! Он лишь хвалил тебя и рассказывал, как много ты делал для него все эти годы. Иноске искренне любит тебя и гордится, что ты и Танджиро его лучшие друзья! А как поступаешь ты? Ты, Зеницу, унижаешь друга за его спиной, — Аой не могла сдержать гнев при виде такого низкого поступка. — Считай это тем, чем хочешь. Мое дело — предупредить тебя, — голос Зеницу звучал спокойно, но Аой чувствовала, что ему горько произносить эти слова. — Вот и отлично! Я буду очень благодарна, если ты оставишь меня в покое. Нам вовсе не обязательно разговаривать всю дорогу, мы не друзья. И будь готов терпеть меня не только два дня, но и последующие, потому что я не откажусь от Иноске, — произнеся эту гневную тираду, Аой отвернулась и стала смотреть на противоположную сторону дороги. На самом деле, она не знала, почему была так зла. Если быть честной, она не испытывала к Иноске настолько сильных чувств, чтобы так самозабвенно защищать их. Он ей нравился, определенно, но в другой ситуации Аой лишь ответила бы, что в состоянии сама разобраться со своей жизнью. Но с Зеницу она не умела общаться нормально. Он вечно вызывал у нее шквал эмоций, любое столкновение с ним выбивало почву из-под ног до конца дня. Да уж, им точно не суждено стать друзьями! Проходили часы, а они все шли и шли вперед в полном молчании. Аой уже раскаивалась в своей вспышке ярости, ее угнетала установившаяся тишина. К тому же не стоило портить отношения с человеком, который будет стоять между ней и демоном. Но к своему несчастью, помимо довольно скверного характера она еще обладала упрямством молодой ослицы и решила, что никогда не пойдет на контакт с Зеницу первой. Она почти физически ощущала исходящие от мягкого и доброго юноши волны отчаяния. Наверняка он не так представлял себе их совместный поход. Но Аой ничего не могла с собой поделать, она отказывалась даже смотреть в его сторону. Так и брели они, вместе, но поодиночке, каждый по своей половине ухабистой колеи. Тем временем местность начала меняться. Чем ниже они спускались с горы, тем больше вокруг становилось зелени. Там, ближе к вершине, где находился Штаб Истребителей, было много высоких, стройных деревьев, между которыми практически не было никакой растительности и окрестности просматривались далеко вперед. Здесь же землю покрывал густой подлесок, обочины дороги заросли травой и кустарником. Аой пришлось сдвинуться чуть ближе к центру, она испытывала невнятный страх, ожидая, что кто-то может выскочить из этих зарослей, и ей было немного спокойнее возле Зеницу. Взобравшись на очередной холм, она обрадованно выдохнула. На горизонте был виден довольно крупный поселок, и Аой была готова дать голову на отсечение, что это и есть пункт их назначения — деревня Тейчи. Конечно, путь еще был неблизкий, предстояло спуститься с холма и пройти несколько километров, но по ее прикидкам часа через полтора она наконец сможет присесть и дать отдых усталым ногам. Внезапно она услышала негромкое скуление, и на дорогу перед ними вышел большой черно-коричневый пес. Аой показалось, что он словно боялся чего-то, пригибая голову к земле и лишь мельком поглядывая на них. Собака казалась тощей, тусклая шерсть на животе свалялась комками. Сердце Аой сжалось от жалости. Что с этим бедным песиком? Возможно, он отошел от деревни и потерялся? Или ранен? На первый взгляд, она не видела никаких повреждений, надо бы подозвать собаку и осмотреть ее. Двигаясь медленно и осторожно, чтобы не спугнуть нежданного гостя, Аой присела и открыла сумку. Собака напряглась и зарычала. — Аой… — вдруг сказал Зеницу. Его голос был взволнованным и хриплым от длительного молчания, — что-то не так, я слышу. — О, Столп Грома пришел в себя, — ехидно заметила она. Ну почему, почему она опять начинает задевать его? — Я серьезно. Будь осторожна. Аой лишь презрительно посмотрела на Зеницу через плечо, а затем достала несколько маленьких кусков вяленой рыбы и протянула их в сторону изголодавшегося пса. — Давай мальчик, иди ко мне, я тебя не обижу, — уговаривала она собаку, но та лишь злобно скалилась. Если бы Аой была менее упряма, то уже сдалась бы. Инстинкты подсказывали, что она в опасности, но нежелание того, чтобы Зеницу оказался прав, было сильнее. К тому же Аой любила собак, и ей было жаль измученное животное. Она надеялась подманить пса к себе и убедиться, что он не ранен. Стараясь не напугать его, она бросила в сторону рычащей собаки кусок рыбы. — Аой, — снова напряженно произнес Зеницу. Боковым зрением Аой заметила, что юноша положил ладонь на рукоять клинка. — Зеницу, угомонись, это всего лишь больная собака. Не бойся, она ничего с тобой не сделает. Должно быть, ей встречались жестокие люди, поэтому она не хочет подходить. Наверное, будет лучше, если я сама пойду к ней. Она встала и хотела было двинуться вперед, но почувствовала обжигающий захват на запястье. Злобно обернувшись, Аой вперилась взглядом в серьезные прищуренные глаза Зеницу. Она непроизвольно вздрогнула от того, сколько в них было власти, парень был совсем непохож на себя. Ей стало страшно и захотелось поверить ему, остаться рядом, спрятаться за крепкой спиной, но это длилось лишь секунду. Аой дернула руку, но Зеницу держал слишком крепко. — Пусти, идиот, ты делаешь мне больно! Зеницу заморгал, словно приходя в себя, и воспользовавшись его замешательством, Аой резко вырвалась из хватки. Не раздумывая, она устремилась вперед, для нее было важно не только доказать свою правоту, приручив бродячего пса, но и уйти подальше от горящих глаз странного юноши и непривычного чувства покорности, которое она на миг испытала возле него. Она двигалась стремительно, но мысленно еще переживала произошедшее минуту назад, ощущая жар в саднящем запястье, и слишком поздно увидела то, что должно было насторожить ее еще давно. Только лишь сейчас, приглядевшись внимательнее, она заметила пенистую слюну, стекающую из оскаленной пасти. Как медик, Аой слишком хорошо знала подобные симптомы. Она немедленно остановилась, но в это время пес сделал первый несмелый шаг вперед. Затем в нем будто спустили заведенную пружину, и крупное животное, отталкиваясь от земли большими тяжелыми лапами, побежало прямо на нее. Аой отлично видела, как с каждой долей мгновения опасный зверь становится все ближе, но единственное, что она смогла сделать — зажмуриться и закрыть голову руками.