ТОПЬ
Следующим утром Аой с тоской осознала, что своим необдуманным поступком они с Зеницу вернули отношения на прежний уровень. Их взгляды больше не пересекались, любые попытки поговорить перемежались неловкими паузами, а случайно коснувшись ее пальцев, юноша отдернул руку так стремительно, словно прикосновение обожгло его. Поэтому она не удивилась, узнав его план. Зеницу намеревался днем обойти деревню в надежде услышать звук демона, исходящий из-за стен какого-либо дома. И, конечно же, ему вовсе не нужна была шумная, путающаяся под ногами, напоминающая о вчерашнем неловком вечере спутница, хотя он оставил Аой в гостинице под предлогом того, что ей нужно отдохнуть и присмотреть за вещами. В итоге весь день Аой коротала в одиночестве, размышляя о произошедшем. Определенно она могла сказать лишь одно — вчера ей было хорошо. Что творилось в голове у Зеницу для нее было загадкой, но судя по реакции его тела она не так уж и плохо целуется. Аой усмехнулась. Поцеловав Зеницу, она поняла нечто, что нужно было обдумать и переварить. Есть ли вероятность того, что ей не так уж и нравится Иноске? Или, точнее, что ей нравится не Иноске? Да, парень чертовски хорош, с ним легко общаться, между ними есть притяжение, да и вообще он в ее вкусе, но… Вспоминая их мимолетный поцелуй в саду Поместья, Аой ощущала лишь незначительное покалывание в сердце, тогда как при мысли о теплых губах Зеницу в животе возникал трепыхающийся комок и бросало в жар. Из задумчивости ее вывело легкое прикосновение к плечу. Обернувшись, Аой на долю мгновения успела поймать взгляд светло-карих глаз, прежде чем они привычным смущенным движением уткнулись в пол. Ну что должно произойти, чтобы Зеницу вновь начал смотреть на нее как прежде?! Почему она страдает из-за его, между прочим, идиотской затеи? — Я ничего не нашел. Мне жаль, но этой ночью придется еще раз вернуться в лес. Пойдем в другую сторону, к реке. Если снова не встретим следов демона, утром выдвинемся в Штаб, — голос Зеницу звучал устало. Аой хотела поддержать его, но не знала, что сказать. Она безумно жалела, что ничем не может помочь, а лишь, наоборот, усложняет ему жизнь.***
Пообедав на постоялом дворе, они вновь направились в сумрачный неприветливый лес. На этот раз поход был еще утомительнее. Местность вдоль реки оказалась сильно заболочена, подошвы кожаных ботинок Аой то и дело застревали в полужидкой грязи. От воды веяло прохладой и теперь Аой не могла нарадоваться на форму охотника, дающую хоть какую-то защиту от холода. Уже смеркалось, когда путникам наконец попался возвышенный сухой участок на берегу, подходящий для лагеря. Зеницу по-прежнему едва разговаривал с ней. В основном его слова были строго по делу. Он просил меньше шуметь, не проваливаться в болотную грязь и не отходить далеко. Да, сегодня им точно не скоротать вечер за приятной беседой у костра. Ну ничего, еще одна ночь на сырой земле, и завтра днем она уже будет в Поместье, вновь примется за тренировки, расскажет подробности своей первой миссии Канао и будет вынуждена постоянно лицезреть Зеницу, не отводящего влюбленных глаз от Незуко. Солнце уже село, и чтобы отвлечься, Аой занялась ужином. Она наполнила котелок и закрепила над огнем, а в ожидании, пока вода закипит, тайком разглядывала сидящего рядом напарника. Зеницу смазывал свой клинок, сосредоточенно работая над блестящим лезвием. Красивый клинок, яркий, скрывающий невероятную мощь, так же, как и его владелец. Юноша был так близко, но Аой скучала по нему… Внезапно Зеницу встрепенулся и приложил палец к губам, давая знак сохранять тишину. Не понимая, что происходит, Аой резко выпрямилась. Зеницу тут же оказался перед ней и впервые за день обеспокоенно посмотрел в глаза. — Демон здесь. Я пойду за ним, а ты возьми ничирин и не смей отходить от костра. Что бы ни случилось, оставайся на месте. Я вернусь за тобой. Он еще раз пристально взглянул на нее, словно желая убедиться, что Аой правильно поняла его слова, а затем исчез. Бросившись к спасительному клинку, Аой закрепила его на бедре, но не почувствовала себя защищенной. Лишь ужас и паника царили в ее разуме. Аой подкинула в и без того ярко полыхающий костер несколько толстых поленьев. Ничто не заставит ее покинуть теплый круг света, никогда она не уйдет во тьму, в лапы вышедшего на охоту демона. Конечно, огонь не спасет, но хотя бы даст шанс на самозащиту. Тугая липкая рука беспокойства схватила ее за горло. Зеницу там. Один, в темноте. Пусть он Столп, это не отменяет того, что он еще и восемнадцатилетний истеричный идиот. Вдруг с ним что-то случится? Слезы бессилия выступили на глазах Аой. Несколько последовательных ударов оглушительного грома донеслись из глубины леса и потревожили покой спящих птиц; их невидимые в ночи крылья затрепетали в воздухе. Это означало только одно — Зеницу вступил в бой. Аой прислушалась. Тишина. Либо Столп Грома одержал победу, либо был ранен и не мог продолжать битву. Ей четко привиделось, как изломанная рукой свирепого монстра фигурка лежит на промозглой земле, а кровь заливает нежные добрые глаза, взгляда которых ей так не хватало сегодня. А она, единственный человек, способный оказать помощь, трусливо жмется в пятне света! Схватив сумку с медикаментами и перекинув длинную лямку через плечо, Аой устремилась на звук грома. Она не разбирала дороги, порой по колено проваливаясь в вонючую грязь, но бежала, бежала вперед, туда, где, возможно, страдал парень, ради которого она была готова сорваться даже во тьму. Колючие ветки царапали руки и лицо, сердце колотилось на грани приступа, Аой было страшно. Она очень боялась темноты, демона и не успеть. Прорвавшись через очередную стену густо разросшихся кустов, Аой остановилась, угодив ногой в огромную лужу. Ее брюки сразу же промокли, но теперь она хотя бы могла оглядеться по сторонам. Судя по всему, она забрела в болото, берега которого заросли высокими камышами, но благодаря луне, отражающейся в мутной воде, унылая пустынная топь была видна как на ладони. Аой окинула взглядом водную гладь и растерялась. Она сбилась с пути и потеряла направление, в котором исчез Зеницу. Ее накрыла настоящая паника! Жалкий, никудышный, бесполезный напарник — вот кто она! Что же теперь будет с Зеницу?! В зарослях раздался треск, и Аой инстинктивно присела, стараясь затаиться. Но практически сразу же громкий вздох облегчения вырвался из ее груди, когда напротив появился Столп Грома, живой и невредимый. Зеницу сразу заметил Аой и устремился в ее сторону, двигаясь легко и изящно, словно парень шел по твердой лесной тропе, а не брел через болотную жижу. Слава богам, нашелся! Аой была так рада, что лишь мельком отметила про себя: парень был наполовину раздет, из одежды на нем остались только лишь брюки. Ей некогда было разбираться с загадкой облика Зеницу, потому что она видела кровь, стекающую по обнаженной груди из пореза на ключице. Все-таки ранен! Не зря она бежала к нему, рискуя собственной жизнью. — Зеницу, что произошло? Иди скорей сюда, идиот! — взволнованно позвала Аой юношу. Сделав еще несколько шагов, Зеницу оказался перед ней. Аой сразу же потянулась к его ране, надеясь осмотреть, но парень перехватил ее руку. Пресвятые данго, да он ледяной! Еще бы, бродить ночью по болоту без одежды! Нужно срочно перевязать рану и вернуться в лагерь, к костру! — Да что с тобой?! Не бойся, я только осмотрю ключицу! Я не сделаю тебе больно. Вместо ответа Зеницу опустил ее ладонь себе на грудь, а затем взял безвольно повисшую вторую руку, едва коснулся холодными губами и тоже прижал к груди. Теперь обе ее ладони лежали на уровне его сердца. Для Аой, скучавшей даже по случайно брошенному взгляду, этот интимный жест показался подарком судьбы. Внутренности вновь сжались в комок, волна возбуждения прокатилась по телу. — Зеницу… Юноша молчал и смотрел на нее. Смотрел прямо, гордо, без капли смущения. Его глаза пылали нежностью и страстью одновременно. Аой тоже не могла перестать разглядывать его. Зеницу был так прекрасен… Волосы тонкие, легкие, бликовали золотом, да и сам он выглядел словно освещенный солнцем небожитель среди ночной мглы. Даже маленькие прозрачные капли пота на его шее соблазнительно блестели, заставляя задуматься, какие же они на вкус… Аой напряглась. Что-то не сходится… Она уже видела эту картину раньше! Там, в Поместье бабочки, ранним жарким утром. Ее взгляд приковало совершенно чистое и гладкое левое предплечье парня. Ни следа укуса. Это был не Зеницу! Первым резким движением она вырвала свои руки, следующим — достала клинок. — Кто ты? — прошептала Аой. Лже-Зеницу не ответил, а лишь подошел ближе, легко отведя острое лезвие в сторону. Аой не могла сопротивляться своим чувствам, сжимающие клинок ладони отказывались повиноваться. Как? Как можно ударить кого-то такого близкого и родного? Ее сердце обливалось кровью даже от одной мысли рассечь мягкую сияющую кожу… Парень вскинул руку и грубо вцепился в волосы Аой, удерживая на месте. Словно завороженная, она наблюдала, как знакомое лицо с россыпью сероватых шрамов с каждым мгновением становится все ближе, и несмотря на его жестокость и причиняемую ей боль, Аой не могла оторваться от сочащихся любовью карих глаз. Но внезапно, услышав шорох позади, юноша с силой отшвырнул ее в сторону. Она упала, ударившись бедром о камень, и почти по пояс оказалась в ледяной воде. Сотни тонких игл холода пронзили тело, заставив глухо застонать, а ее мучитель обернулся на раздавшийся за спиной звук. Перерубая клинком колючие ветви, из густого кустарника вышел второй Зеницу. В мокрой форме и с забрызганным грязью лицом он не был настолько величественно прекрасен, как его полуобнаженный близнец, но глаза этого Зеницу пылали гневом, а ноздри яростно раздувались. И вдруг случилось удивительное. Едва двойники встретились взглядами, как стоящий возле Аой парень исчез. Его место заняла маленькая хрупкая девочка в розовом кимоно. На ее утонченном профиле сияли огромные невинные глаза, а во рту была зажата бамбуковая палочка. Особый ужас Аой испытала, заметив, как багряное пятно расплывается по розовой ткани в том самом месте, где была рана у фальшивого Зеницу. Настоящий же Столп Грома вздрогнул, его лицо исказилось, словно от боли, но полыхающие глаза горели все той же решительностью. Истекающая кровью Незуко еще секунду стояла среди залитой лунным светом болотной воды, а затем змейкой скользнула в камыши и пропала из виду. Аой заметила, что дрожит от шока, страха и холода. Она хотела было встать, выбраться из покрытой тиной жижи, но замерзшие руки не подчинялись, никак не могли найти точку опоры, что-то постоянно мешало, давило на непослушные пальцы. Раздался плеск, когда Зеницу бросился к ней сквозь грязь. Юноша помог Аой подняться, поддержав за талию, а убедившись, что она может стоять самостоятельно, обнял, до дискомфорта крепко прижав к себе. Хотя в объятиях Зеницу было тепло, как возле костра, Аой попыталась отстраниться, чтобы не запачкать его форму еще больше, но парень не позволил, а лишь сильнее сжал ее свободной рукой, напряженным внимательным взглядом изучая окрестности. Должно быть, не почуяв опасности, Зеницу спрятал меч. Аой ощутила ладонь спасителя на своей голове. Такую ласковую, заботливую, совсем не то, что у его двойника, отбросившего ее в сторону, как ненужную игрушку. — Тихо, тихо, не плачь… Это я виноват. Я всего лишь ранил демона, не смог убить. Не бойся, он сбежал, — утешал ее Зеницу, гладя по волосам, но до сих пор осматривая заросли камыша и густого кустарника. — Зато теперь известна его техника крови. Демон обращается в кого-то знакомого, чтобы запутать жертву, поэтому так легко заманивал деревенских в лес. Разве она плачет? Да, точно, плачет. Ладонь Зеницу соскользнула с волос, и Аой почувствовала, как парень бережно разжимает ее застывшие пальцы. Клинок все время был в ее руке? Зеницу осторожно забрал оружие и спрятал в ножны. Аой горько рыдала, укрывшись у него на груди. Она проливала слезы вовсе не потому, что боялась или страдала от холода. Нет. Зачем ей ничирин, зачем этот жалкий кусок металла, если она никогда не сможет поднять его против дьявольского видения? Зеницу все неправильно понял. Демон превращался не просто в знакомого человека, он превращался в любимого…***
Аой немного пришла в себя по дороге к лагерю. Зеницу с легкостью вывел их из болота, ориентируясь на треск горящих дров. Оказалось, до места их ночевки было лишь минут пять ходьбы, хотя Аой готова была поклясться, что успела пробежать километры. Так странно, ее жизнь чуть было не оборвалась, а здесь даже костер не успел прогореть. Зеницу усадил ее у огня, набрал в котелок новой воды взамен почти выкипевшей, и ушел к реке, чтобы смыть с себя грязь, тину и постирать одежду. Согревшись, Аой решила, что помыться действительно хорошая идея. Ей было слишком страшно заходить в темную воду одной, поэтому она заставила терпеливого Зеницу стоять на берегу и категорически запретила подсматривать. Хотя встреча с демоном наверняка повлияла и на него, парень стоически выносил ее просьбы и ни словом не обмолвился о нарушении приказа ждать его в лагере. Раздевшись догола, Аой по колено зашла в реку. Вода вновь окатила холодом ее только-только отогревшееся тело, но было приятно избавиться от начавшей подсыхать болотной грязи на лице и руках. Да и честно говоря, ее грел вид Зеницу, оставшегося на берегу. Юноша стоял спиной к ней, одетый лишь в брюки, а сверху закутавшийся в одно из шерстяных одеял. Зеницу выглядел таким домашним, уютным… — Я выхожу, не оборачивайся! — крикнула Аой. — Хорошо! — ответил Зеницу. Она быстро выбежала из воды и схватила рубашку, которую, не глядя, протянул ей парень. У них был лишь один комплект сухой формы на двоих, пришлось разделить его по справедливости: Зеницу достались брюки, Аой забрала себе рубашку. Хорошо, что Зеницу был примерно на голову выше, его рубашка едва-едва, но все же прикрывала ее прелести. — Прости, она не очень чистая, да к тому же рваная, — извинился Зеницу, краснея. Но для Аой это была лучшая одежда на свете. Она вернулась к огню, укутав голые ноги одеялом, и теперь тайком вдыхала едва уловимый мужской мускусный запах, исходивший от воротника. Заметив порванный левый рукав, она с нежностью провела пальцами по краям дыры. Именно эта рубашка была на Зеницу, когда он спас ее от одичавшей собаки, и когда она впервые задумалась о том, что же за человек находится рядом с ней. Спустя примерно полчаса Зеницу уснул. Парень сопротивлялся, отказывался, он хотел дежурить всю ночь и дать ей выспаться, но Аой уговорила его отдохнуть. Бедный, он и так весь день бродил по деревне, а потом еще этот демон… Невооруженным глазом было видно, что мальчик вымотался. Зеницу согласился лечь при условии, что Аой разбудит его, как только устанет, но сейчас, глядя на его мирный глубокий сон, ей кажется, она может сидеть так ночами напролет, любуясь симпатичным лицом со шрамами-молниями. Неужели прекрасное видение, настигнувшее ее на болоте, означает, что она влюбилась в Зеницу? Но почему, в чем была причина? В жалости, которую она испытала, заметив его постоянное уныние? В привлекательности этого мальчика, зацепившей ее тогда, ранним утром? Или в признательности за то, что он был укушен бешеным псом вместо нее? Бесполезно, она до утра могла бы перечислять возможности, посеявшие чувство в ее сердце, но итог был один. Из всех мужчин ее интересовал только Зеницу Агацума. Но какой же разной может быть любовь! Гию она любила просто так, от всего сердца. Ей было неважно, что он совсем не интересовался девочкой, работающей в Поместье бабочки. Несколько раз ей посчастливилось помогать Шинобу обрабатывать раны Столпа Воды, и тогда Аой казалось, что она касается самой мечты. Гию был недостижимым идеалом, тем, кем можно было восхищаться издалека, и не спать ночами, если вдруг милостивая судьба давала шанс попасть под взгляд его ярких голубых глаз. А Зеницу был совсем другим. Аой видела его таким, какой он есть. Видела его неуверенность в себе, стеснительность, робость. Его измученные руки, покрытые шрамами скулы, чуть неровный прикус, обнажающийся при каждой несмелой улыбке. Порой ее раздражали способности Зеницу устроить истерику на пустом месте и то, что он называл ее «женщина», словно не помнил настоящего имени. Но вместе с этим, ей не нужен был никто другой. Только мозолистые ладони Зеницу грели ее, и лишь его улыбка заставляла заливаться румянцем и улыбаться в ответ. Но Зеницу никогда не будет с ней, потому что любит другую, появление Незуко среди топи ясно дало это понять. Аой грустно вздохнула. Жизнь была бы слишком прекрасна, если бы в ней существовала только взаимная любовь. Спящий парень повернулся набок, при этом одеяло съехало с его плеча, приоткрыв грудь и верх спины. Вот идиот, так и простудиться можно! Отложив в сторону свой плед, Аой встала и подошла к Зеницу, намереваясь закутать его потеплее, но вместо этого присела на корточки возле лежащего юноши. Она впервые так близко видела шрамы на его позвоночнике — более грубые и толстые линии, чем на щеках, но так же похожие на изогнутые молнии. Аой даже передернуло, когда она на секунду представила глубину порезов, нанесенных Зеницу демоном. Это определенно было очень больно. Протянув руку, Аой погладила один из заживших шрамов, будто пытаясь успокоить ту давнюю боль. Она едва успела заметить взметнувшееся вверх одеяло, как тут же оказалась прижатой к земле. Аой непонимающе уставилась на возвышающегося над ней Зеницу, повалившего ее и крепко удерживающего заведенные над головой запястья. Какого черта? Может где-то поблизости демон, а он пытается укрыть ее от опасности? Ощущение горячего тяжелого тела напомнило ей ту неудачную тренировку, но тогда Зеницу не был так соблазнительно полураздет, над их головами было голубое дневное, а не темное звездное небо, а его глаза смотрели волнительно тревожно, тогда как сейчас они были закрыты. Парень все еще спал. Аой поняла, что происходит. После возвращения из Квартала Красных фонарей Танджиро рассказывал ей об особой способности Зеницу сражаться, впадая в состояние близкое ко сну. Но разве после долгих тренировок он не научился контролировать себя? Неужели Зеницу принял ее за демона? Мерзкое чувство страха расползлось внутри Аой, взгляд метнулся в сторону лежащего на расстоянии вытянутой руки клинка Зеницу. Черт, надо будить его, пока она еще цела! Но Аой не успела издать и звука, когда спящий мальчик заткнул ее поцелуем. Он так жадно и настойчиво припал к ее губам, что Аой совсем растерялась. Вряд ли он ведет себя так с каждым встреченным демоном… В это время горячий влажный язык проник под нижнюю губу, и вспышка возбуждения вновь пронзила ее спину. Что бы сейчас ни происходило, это так отличалось от бесконечного смущения и игнорирования, которыми щедро одаривал ее Зеницу весь этот день. Ну, они уже целовались, так что поцелуем больше, поцелуем меньше — какая разница? Если хочет, может и дальше с ней не разговаривать. С этими мыслями Аой несмело ответила на внезапное вторжение чужого языка в свой рот, расслабленно зажмурившись и отдавшись волнующим ощущениям. И почти сразу же напряглась вновь, распахнув глаза. Зеницу было мало только поцелуев, теперь он еще и сжимал ее грудь! Покосившись на его лицо, Аой убедилась, что юноша все еще спит. Да какого хрена тут вообще происходит! И правильно ли она делает, что молчит? В этот момент сильные пальцы нащупали ее в мгновение ставший твердым сосок и грубо сжали его. Первые секунды Аой стало не по себе, ее лицо ярко вспыхнуло, но затем она потонула в сладости этой жестокой ласки. А Зеницу действительно был с ней жесток — продолжая терзать ее грудь, губами он скользнул к шее и теперь пытал нежную тонкую кожу, перемежая поцелуи и укусы. И даже несмотря на боль, это было волшебно. Лежа в одной лишь тонкой рубашке на голое тело под парнем, возбуждение которого она явственно чувствовала своим бедром, Аой прекрасно понимала, к чему все идет, и ей чертовски хотелось довести дело до конца. Но имела ли она право? Теперь, когда горячие руки Зеницу бродили по ней, Аой знала, что ее запястья свободны. Было достаточно лишь коснуться спящего, позвать его, и он наверняка проснется. Но, скорее всего, на этом все и закончится. Хочет ли она, чтобы Зеницу выпустил ее из плена своих рук? Пока Аой думала, возбужденный юноша лишил ее последней защиты: молниеносным рывком он сдернул и отбросил в сторону сначала свои черные брюки, а затем рванул ее рубашку — металлические пуговки взлетели в воздух и градом упали на землю. Аой сразу же обдало холодом, но обжигающие руки вернулись на ее кожу, теперь еще более чувствительную. Жесткие, словно наждачная бумага, ладони все так же грубо и неистово блуждали по груди, животу, бедрам и ягодицам, стискивая их до синяков, а жадные губы покрывали ее оголившееся тело далеко не мягкими поцелуями. Что творилось с Зеницу? Почему он вел себя так безжалостно? Как бы то ни было, Аой понимала, что даже внезапно объявившийся сейчас демон не заставит разбудить ласкающего ее сомнамбулу. Она захлебывалась в пучине новых ощущений — в сочетаниях холодной ночи и горячего тела, болезненных поцелуев и мягких губ. К тому же у нее еще не было мужчин. И зная себя, она могла сказать, что еще долго не будет. За девятнадцать лет ей впервые встретился тот, кого Аой могла назвать достойным, кому хотела отдать свою девственность. Конечно, в идеале, было бы неплохо, чтобы первый мужчина как минимум был в сознании и уж точно не имел бы невесту, но что поделать, если ее сердце выбрало этого несвободного психопата. Аой одновременно наслаждалась происходящим, терпела боль и жалела, что сама не может дотронуться, погладить, поцеловать склонившегося над ней Зеницу. Каждая клетка тела стремилась к нему, но она сдерживалась, боясь прервать его сон. Единственное, на что она была способна — алчно скользить глазами по спрятанному обычно от чужих взглядов телу Зеницу. Аой, как губка, впитывала образ его обнаженной стройной фигуры. И даже когда юноша резким движением вошел в нее, не оставив им дороги обратно, она не могла всем горящим естеством прильнуть к нему, как бы ни хотела. Аой закусила губы, чтобы стон боли не вырвался наружу. Если Зеницу очнется именно сейчас, то до конца жизни не заговорит с ней или умрет от разрыва сердца. Объяснение в Штабе получится то еще… Боль понемногу отступала, но ей оставалось лишь представлять, как она могла бы обвить ногами ритмично двигающиеся бедра юноши и притянуть его к себе еще ближе. А тем временем каждый отчаянный толчок Зеницу словно убивал по демону внутри его души. Еще несколько импульсов, и дрожь сотрясла тело парня. Он в бессилии опустился, придавив Аой к импровизированной постели из ветвей и листьев. Это было глупо, но ей стало горько. Сейчас, когда пришел финал, Аой поняла, что вела себя, как безнадежная эгоистка. Ведь Зеницу даже целоваться не умеет, наверняка они с Незуко еще не были настолько близки. А она использовала его бессознательный порыв, чтобы просто побыть с тем, кого любит. Разве он не заслужил, чтобы и его первый раз был с любимой девушкой? Она почувствовала теплую влагу на своем плече и посмотрела на Зеницу. Мальчик плакал, слезы текли из закрытых глаз. Но на этот раз Аой совсем не разозлила его эмоциональность, волна нежности затопила ее. Что происходит там, в глубине странного сна Зеницу? Нужна ли ему помощь? Лишь тогда она единственный раз позволила себе сдаться и погладить кончиками пальцев растрепанные золотистые волосы. — Ты идиот, но, кажется, я люблю тебя, — прошептала Аой тихо-тихо, а затем коснулась губами виска юноши. Все кончено, их миг близости завершен. Когда Зеницу начал дышать глубоко и размеренно, Аой осторожно выбралась. Она запахнула оставшуюся без пуговиц рубашку и еще раз напоследок окинула любящим взглядом обнаженное тело спящего парня. Совсем замерзнет, бедолага. Немного поколебавшись, Аой встала и забрала оставленное у костра теплое одеяло, а затем заботливо укутала им Зеницу. Вторым же одеялом она накрыла их обоих, решив остаться рядом с ним до конца ночи и последний раз украсть Зеницу у Незуко. Сквозь сон юноша притянул ее к себе и уткнулся носом в волосы. Аой почти уже провалилась в забытье, когда вспомнила о демоне. Но теперь она не боялась. Зеницу, даже спящий, с легкостью одолеет любого. Ну или изнасилует, тут уж как повезет…