РАСПАХНУТОЕ ОКНО
Хладнокровие опытной медсестры сыграло Аой на руку. Не сбившись с шага, она продолжила путь в Поместье, с каменным лицом обойдя стоящих на ступеньках Канао и Танджиро. Юная пара с восторгом наблюдала за романтичной сценой воссоединения двух любящих сердец, а Аой чувствовала, что подаренные Зеницу венки тисками охватывают ее голову. Оказавшись в темном коридоре, она стащила глупые цветочные украшения и бросила их там же, у чьей-то чужой двери. Сейчас ей было плевать на учиненный беспорядок. Аой вошла в свою комнату и аккуратно прикрыла дверь, стараясь не издать ни звука. Что с ней? Какое странное чувство опустошенности… Она ощущала себя воздушным шаром, оболочкой, внутри которой ничего не было. Что произошло? Почему Незуко целовала ее парня? Или она сама целовала парня Незуко? Да что, в конце концов, происходит? Были ли эти шесть дней с Зеницу, или они ей лишь пригрезились? Из кармана брошенной на пол сумки на нее смотрели крошечные желтые цветы, едва покачивающиеся под легким свежим ветерком, проникающим в приоткрытое окно. Малютки будто утешали ее, уверяли, что все было взаправду: «Вот же мы, посмотри, Зеницу держал нас в горячих ласковых руках, а потом подарил тебе в знак своей любви». Аой села на кровать и спрятала лицо в ладонях, пытаясь собраться с мыслями. Раздался тихий, но уверенный стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, Канао проскользнула в комнату. — Ну как ты? — участливо спросила она, — устала, наверное? Хочешь, приготовлю тебе горячую ванну? — Канао, я переспала с Зеницу, — все еще пряча лицо, без колебаний призналась Аой. — О боги! Как так?! Ты ведь шутишь, да? Совсем несмешно! Аой помотала головой и наконец взглянула на застывшую у дверей девушку. Должно быть, выражение обиды и непонимания в ее глазах было настолько явным, что у Канао не осталось сомнений. — Это правда? Но почему? Ты же терпеть его не могла! — Все вышло спонтанно. Он предложил, а я не отказалась, — в общем-то, Аой считала, что так и было. Ей не хотелось посвящать подругу во все подробности той странной ночи в лесу. — С ума сошла?! — взорвалась Канао, — Незуко с тоски на стену лезла, а ты в штанах себя удержать не смогла! Нет, я, конечно, надеялась, что совместная миссия сблизит тебя с Зеницу, но чтобы настолько! Ладно он, но ты то чем думала?! Аой, что с тобой не так? Ответить ей было нечего. Все не так! Не того парня полюбила, не в том месте оказалась, да и вообще, не ту судьбу выбрала. Вернуться бы всего на пару недель назад и отправить в Штаб с вороном письмо: «Извините, я не вернусь». — Так, ладно. Ну переспали, и переспали, бывает, — рассуждала тем временем Канао, — любой мог ошибиться один раз… — Два раза. Даже три, если считать это утро, — чуть слышно поправила подругу Аой. Зачем Зеницу дарил эти поцелуи, разбудившие ее? Почему так сладко было проснуться не одной? — Нет-нет-нет, не желаю знать подробностей! — вновь взвилась Канао. Потом замолчала, осененная внезапной мыслью. Она подошла к Аой и опустилась перед ней на колени, заставив посмотреть в глаза. — Три раза — это уже не случайность, да? Зеницу что-то значит для тебя? Тон Канао, чуткий, ласковый, растопил застывшее в прострации сердце Аой. Она больше не могла сдерживаться и расплакалась. Канао тут же оказалась на кровати и прижала ее к груди. Аой ощущала пальцы подруги, да что там подруги — сестры, на своих волосах, и ей становилось чуточку легче с каждой секундой, проведенной в заботливых руках. Мягкая ткань юкаты Канао щекотала щеку Аой и впитывала слезы, а вместе с ними всю боль и отчаяние, терзающие душу той, чей возлюбленный всего несколько минут назад нашел пристанище в объятиях другой. — Я люблю его, Канао, — сквозь всхлипы прошептала она, — и я думала, Зеницу меня тоже. — Но как же Незуко? Они вместе столько, сколько я их помню, — озадаченная Канао не переставала поглаживать волосы Аой. Вроде бы простой жест, но именно нежное прикосновение было нужно ей сейчас больше всего, чтобы найти силы бороться с внезапно накатившим одиночеством. — Зеницу сказал, что между ними давно ничего нет. — Прости, но со стороны все выглядит совсем не так. Ты уверена, что он не обманул тебя? Знаешь, парни в его возрасте готовы на многое, лишь бы добиться своего. А Зеницу всегда был неравнодушен к симпатичным девушкам… — Я уже ни в чем не уверена. Он не Танджиро, он умеет лгать, — повторила Аой сказанную юношей фразу, которая тогда показалась ей забавной. Даже если Зеницу говорил правду… Наверняка за время их отсутствия Незуко осознала, что рискует потерять его, и решила вернуть жениха. Можно даже не гадать, кого он выберет. Конечно же, свою давнюю любовь, а не ту, которая вселяла в него ужас с первой встречи. Произошло именно то, чего она так боялась. Зеницу перестал быть ее, едва лишь они вошли в резные ворота Поместья бабочки. — Ничего, все будет хорошо, мы справимся вместе, — мягкий голос Канао убаюкивал, а еле заметные покачивания заставляли Аой чувствовать себя маленькой девочкой в материнских руках. — Я бы высказала этому мерзавцу все, что думаю, но не хочу, чтобы Танджиро узнал о том, какой его друг подлец. Совсем забыла, вечером у нас праздник, как не вовремя! — Праздник? В честь чего? — рассеянно спросила Аой, отстраняясь от подруги. Она встала и подошла к комоду достать носовой платок. — Сегодня же день рождения этого негодяя. Незуко все утро у плиты простояла, чтобы его порадовать. Аой внимательно оглядела себя в зеркало в надежде привести в порядок. Да уж, одним платком ее не спасти. Красные заплаканные глаза, опухший нос. Даже юкату нельзя будет надеть, иначе ее главным украшением станут багровые следы от пальцев Мийи на шее. Зеницу можно понять, она просто уродина по сравнению с ухоженной цветущей Незуко. Неужели он увлекся ей лишь потому, что других девушек рядом не было? — Я не пойду, — решительно заявила Аой, вытирая последние слезы, — не хочу его видеть. Мне нужно побыть одной и успокоиться. Придумай что-нибудь. Скажи, что я устала, заболела или умерла. — Моя ты девочка, — Канао обняла ее и теперь разглядывала их отражения в зеркале, — посмотри на себя. Ты самая красивая, самая умная, самая сильная. Отдыхай, чуть позже я принесу тебе ужин, и мы еще поговорим. Я люблю тебя, сестренка. — И я очень тебя люблю.***
Резкий громкий звон разбитого стекла разбудил Аой. Она мгновенно открыла глаза, уткнувшись взглядом в черный зловещий силуэт на фоне распахнутого окна. Демон! Огромный! На Поместье совершено нападение! Не раздумывая ни секунды, Аой схватила с прикроватной тумбы металлическую вазу и со всей силы швырнула в монстра, рассчитывая задержать его, а затем молниеносно скатилась с кровати. Пока демон не пришел в себя, она сможет ползком добраться до шкафа и завладеть лежащим там ничирином. Хвала богам, что поднос с остатками ужина сработал словно сигнализация! Вот бы еще выбраться в коридор и поднять тревогу! — Ай! — вскрикнул демон на удивление знакомым голосом. — За что, женщина? — Зеницу? — Аой недоверчиво приподнялась с пола, чтобы еще раз оглядеть нарушителя спокойствия. Черт, как она сразу не заметила его блондинистую шевелюру? — Что ты тут делаешь? — Почему у тебя посуда на полу? — ответил мальчик вопросом на вопрос. — Не твое дело! Зачем пришел? — гордо вскинула голову Аой, присаживаясь на кровать и стараясь принять самый безмятежный и независимый вид, между делом отряхивая юкату от пыли. — Я волновался за тебя. Канао сказала, что ты заболела. Даже ужинать не пришла, а ребята устроили для меня праздник, — Зеницу казался искренне расстроенным. Аой почувствовала, как прогнулся матрас под весом севшего на противоположный край кровати парня. Всем телом ощутив его горячую близость, она вскочила и отошла к стене. Что за кретин! Не мог подождать до утра, чтобы сообщить об их разрыве? Если это вообще можно так назвать. Скорее уж об окончании легкой интрижки. — Моя болезнь еще не дает тебе повод вламываться ко мне в комнату и пугать до полусмерти! Зеницу, зачем ты здесь? — спросила Аой, обернувшись к ночному гостю. Он робко сидел на самом краешке кровати, словно боялся измять постельное белье, и Аой испытала безрассудное желание броситься к нему, обнять несмелого и неуверенного мальчика, повалить на белоснежные, но слишком холодные простыни, и сказать, как сильно тосковала без него этим вечером. Но уже спустя секунду она вспомнила, в чьих объятиях Зеницу коротал время до того, как нахально вторгся в ее окно, и сглотнула едкий комок подступившей обиды. — Нам нужно поговорить… — начал парень. — Не нужно! — перебила его Аой. Она отвернулась к стене, чтобы не расплакаться, глядя в ставшие такими родными медовые глаза. — Я отпускаю тебя. Клянусь, я не буду бороться, не буду пытаться тебя вернуть. Ты так долго ждал, что Незуко одумается, и вот, твоя мечта сбылась. Она никогда не узнает о том, что между нами произошло. Будьте счастливы… — и пусть Аой искренне желала Зеницу счастья, равномерное дыхание сбилось на последних словах, вероломно выдав ее. Едва слышный скрип пружин раздался в тишине, когда Зеницу легко перемахнул через кровать. Его теплое дыхание опалило, а сильные руки, оказавшиеся на ее плечах, вынудили Аой на миг забыться и потереться щекой о тонкие длинные пальцы. — О чем ты? Мне не нужна Незуко, я скучал по тебе. Аой, мы почти не расставались последние дни, и этот вечер без тебя был сущим кошмаром! Мои чувства не изменились, поверь. Она встрепенулась, оживленная забрезжившей надеждой. Неужели Зеницу на самом деле выбрал ее? Аой напряженно застыла, судорожно размышляя, как ей поступить: повернуться и вцепиться в любимого, или поверить словам Канао о том, что Зеницу не настолько прост, как кажется. — Прошу, не бросай меня, — в голосе парня слышалось отчаяние, — только не сейчас, когда я наконец-то счастлив. Да гори оно все огнем! Если нельзя верить этому доброму, внимательному, мягкому юноше, кому тогда можно? Почему люди всегда пытаются найти подвох в поступках дорогих и близких? Почему просто не сдаться и не принять каждое слово возлюбленного, как самую первую истину? Плевать на боль, она готова рискнуть. Зеницу бережно перекинул ее распущенные волосы через плечо и слегка коснулся губами кожи, обнажившейся над воротником юкаты. Аой почувствовала, как по ней словно пропустили электрический разряд, пронзивший от затылка до кончиков пальцев. Сладкое томление разлилось по спине, и она поняла, что больше не хочет быть одна. Никогда. Не дождавшись реакции, парень отстранился и тяжело вздохнул. — Что же ты? Продолжай, — дрожащим шепотом попросила Аой.***
— Аой, ты что, еще не вставала? Тренировка через пятнадцать минут! Вот черт! Да что за день такой? Ей совсем не дают поспать! Аой распахнула глаза. Яркий солнечный свет заливал комнату, а в дверь активно барабанили. Сколько времени? — Ты меня слышишь?! — продолжал взывать за дверью бодрый голос Канао. — Да-да, я уже встаю, — крикнула в ответ Аой, одновременно расталкивая спящего рядом Зеницу. Юноша посмотрел на нее мутными ото сна глазами, но сразу же подскочил, услышав гул голосов и перестук деревянных мечей со двора. — У тебя все хорошо? Можно мне войти? — волновалась неугомонная подруга. — Нет! То есть нет, подожди, я… я… — Аой беспомощно уставилась на Зеницу, надеясь получить подсказку, но тот лишь пожал плечами, — я неодета! — Не говори ерунды, я десятки раз видела тебя без одежды. Вхожу! — безапелляционно заявила Канао. Заметив поворачивающуюся ручку двери, Аой успела лишь толкнуть Зеницу в постель и набросить на него одеяло. Она села, пытаясь скрыть обнаженную грудь и свое смущение. — Ну разве можно так долго спать! Одевайся, а я пока отнесу вчерашнюю посуду на кухню, — Канао двинулась к кровати Аой, но остановилась, укоризненно глядя на нее. Конечно же, крупный силуэт, прикрытый тонким одеялом, девушка смогла рассмотреть и единственным видящим глазом. Она перегнулась через перекладину и хлопнула ладонью по ногам юноши: — Зеницу, вылезай, прятаться бесполезно! — Откуда ты знаешь, что это я? — боязливо поинтересовался парень, показавшись из-под одеяла. — Лучше бы это был кто-то другой! Но, к твоему сведению, у Аой нет от меня секретов, мистер «я не умею расстегивать пуговицы»! Давай выметайся, у тебя тренировка вот-вот начнется! Иноске уже давно во дворе. — Точно! — Зеницу хотел было встать, но замялся, — не могла бы ты выйти? Мне нужно одеться, — покраснев, попросил он. — Не волнуйся, я смотреть не буду, — с этими словами Канао присела на кровать, отвернувшись к стене, и наконец обратила внимание на Аой. — Что этот подлый кобель здесь забыл? Если он еще раз заставит тебя плакать, я достану свой клинок! — Аой плакала из-за меня? — подал голос натягивающий брюки Зеницу. — Заткнись и проваливай! — опередила Канао пытающуюся вставить хоть слово Аой. — Ты что такая злая? — недоумевал мальчик. — Повыступай у меня еще, мерзавец! — Канао, успокойся, — набралась смелости прервать разгневанную девушку Аой, — не ругай его. Он просто пришел поговорить. — Да? И как я сразу не догадалась? О чем говорили? Вот черт! Разговоры — последнее, чем они занимались этой ночью. — Ну так что ты хотел мне сказать? — невинным тоном поинтересовалась Аой, отказываясь смотреть на скривившуюся физиономию подруги. — С Незуко происходит что-то странное, — ответил Зеницу, застегивая рубашку, — она все еще любит Иноске, очень любит, я слышу это, но при этом не отходит от меня. Ничего не понимаю, ее поведение совсем не похоже на то, как было прежде. И я все не могу выбрать подходящий момент признаться ей, что хочу быть с тобой. Мне больше нравилось, когда она меня не замечала. — Так, стоп! Незуко любит Иноске, я правильно расслышала? — переспросила Канао. — Это что еще за новости? — То есть про пуговицы ты ей рассказала, а про это — нет? — уязвлено пробормотал Зеницу, все еще пытаясь справиться с непослушными пуговками на рукавах. — Извини, я не была уверена, что могу делиться твоей тайной, — Аой взмахом руки подозвала к себе парня и быстрыми уверенными движениями помогла ему привести рубашку в порядок. — Да, Иноске и Незуко уже год вместе, хотя и скрывают свои отношения от остальных. Зеницу удалось раскусить их, и он рассказал мне. Мы планировали поговорить с ними, объясниться, но Незуко внезапно воспылала страстью к Зеницу, ты сама видела, — с горечью пожаловалась она. — Кажется, я знаю, в чем дело, — Канао задумчиво погладила подбородок, глядя на Аой, — я вчера не сказала тебе, чтобы не расстраивать еще больше. Вечером того дня, когда вы ушли на задание, Танджиро с Незуко собирали фрукты в саду и случайно наткнулись на целующихся Иноске и Мизуки. Они незаметно развернулись, чтобы не мешать сладкой парочке, но, если подумать, с того момента Незуко и правда начала хандрить. Мы с Танджиро были уверены, это из-за тебя, — закончила девушка, переведя взгляд на подошедшего к двери Зеницу. Парень лишь печально ухмыльнулся: — Нет, я тут ни при чем. Ладно, мне пора бежать! — Куда ты собрался?! — прикрикнула на мальчика Канао, вскакивая с кровати, — Подумал бы о репутации Аой! Подожди, дай я проверю, вдруг там кто-то есть. Канао вышла и уже через пару секунд вернулась, придерживая приоткрытую дверь, но даже этого краткого мгновения влюбленным хватило, чтобы обменяться поцелуем. Еще раз выглянув в коридор, Канао вытолкнула Зеницу за порог, а затем вернулась и села в ногах Аой, с хитрой улыбкой разглядывая ее. — А он и правда в хорошей форме, — подмигивая, вынесла свой вердикт Канао. — Ты вообще о чем? — удивилась Аой резкой смене настроения подруги. — У тебя зеркало на стене… — Канао, нет… Ты что, все-все успела разглядеть? Девушка кивнула с довольным выражением лица, а Аой откинулась на подушки. — Пресвятые данго, меня окружают одни извращенцы. Никогда не рассказывай ему, что видела маленького Зеницу, иначе он сгорит от стыда, а я снова останусь без парня! Канао протянула ей руку и Аой обхватила тонкую хрупкую кисть. Что-то и правда изменилось, глаза подруги смотрели ласково и больше не метали молний, легкая добрая улыбка озаряла миловидное лицо. — Я видела еще кое-что и теперь верю, что Зеницу по-настоящему влюблен. Перед тем как выйти, он посмотрел на тебя так, словно до сих пор не может поверить в свое счастье и боится его потерять. Знаешь, мне очень знаком этот взгляд. Именно так я смотрю на Танджиро, — с некой толикой затаенной грусти произнесла Канао. — Теперь я на твоей стороне и сделаю все, чтобы помочь вам быть вместе. — Правда? — оживилась Аой, — У тебя есть идеи? — Пока нет, но я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю, сестренка. Одевайся, сегодня тебе придется тренироваться у Зеницу. Группа Иноске уже минут десять как начала занятие. — Тогда не буду спешить, — ответила Аой, лениво потягиваясь, — даже если опоздаю, мой наставник не будет ругаться. Хотя он может потом меня наказать… — Фу, мне не нужны детали! — Канао радостно улыбалась несмотря на напускную строгость. — Никогда бы не подумала, что ты будешь мечтать о Зеницу Агацуме. Всегда считала, что блондины не в твоем вкусе. Может, раз такое дело, лучше четвертой женой к Узую? Когда Аой и Канао показались во дворе, тренировка шла активно уже и в группе Зеницу. Хотя скромный парень считал себя далеко не таким популярным, как Иноске, Аой с гордостью окинула взглядом его сегодняшних многочисленных учеников. Многие мечники искренне уважали Столпа Грома и с нетерпением ждали его возвращения. Надо же, в последний раз, когда она пересеклась с Зеницу на этой площадке, все кончилось ее постыдным бегством на другую половину и нежеланием иметь с ним ничего общего. А сейчас она с теплотой в сердце любовалась на его крепкую, но стройную фигуру и на то, с каким увлечением юноша рассказывает окружившим его охотникам секреты очередной техники боя. Он наконец заметил ее появление и ласково улыбнулся. Аой не смогла сдержать эмоций и мгновенно вспыхнула, отвернувшись, чтобы никто не догадался о причине яркого румянца. С досадой она обнаружила среди своих сегодняшних одногруппников и двух девушек. Похоже, и они пришли заниматься к Зеницу, потеряв всякую надежду привлечь внимание Столпа Звериной ярости. Аой поискала глазами Иноске. Она соврала, если бы сказала, что в ее душе ничего не екнуло, когда взгляд наткнулся на высокого длинноволосого брюнета — живое воплощение мужчины ее мечты. Осень вынудила его скрыть обнаженный торс за черной форменной рубашкой, даже несмотря на прохладу расстегнутой до половины. Но Аой твердо знала: что бы она ни испытывала к Иноске — это не любовь. Поэтому, заприметив в первом ряду Мизуки, она ощутила лишь невнятное раздражение. Но когда ослепительная Незуко изящными невесомыми шагами прошла среди размахивающих деревянными мечами охотников, чтобы напоить Зеницу самолично приготовленным холодным жасминовым чаем, Аой готова была рвать на себе волосы от злости. Она едва не вколотила в землю испуганного партнера по спаррингу, увидев, как трепетно красавица промокает лоб возлюбленного пушистым полотенцем. На другой половине тренировочной площадки страсти кипели с таким же градусом. Иноске демонстративно прижимал к себе Мизуки, объясняя с ее помощью технику какого-то мудреного захвата, выглядящего слишком уж эротично в их исполнении. Интересно, а в Штабе вообще в курсе, что план тренировок летит к чертям, превратившись в любовную трагикомедию? — Ну ты как? — шепотом спросил Зеницу, когда подошел черед Аой отрабатывать прием с учителем. — Даже не знаю, кого хочу убить больше — тебя, Незуко или Иноске, — не сдержав расстроенных чувств, выпалила она. — Не переживай. Когда стемнеет, я опять приду к тебе, — пообещал юноша, незаметно погладив ее лежащие на рукояти клинка пальцы. Что же это за наказание такое? Надо будет подарить Иноске нормальную ленту для волос, чтобы Мизуки не приходилось каждые пять минут помогать ему поправлять выбившиеся пряди. Незуко повезло меньше, у Зеницу прическа была в порядке, поэтому в ответ на каждый заботливый жест юной блондинки она бежала в очередной раз промокать несуществующий пот на лбу жениха и стряхивать невидимые пылинки с его костюма, не забывая каждый раз страстно целовать Зеницу напоследок. От этой приторной сладости Аой замутило, но она могла лишь бросить на Канао жалостливый взгляд. Всю тренировку Канао не сходила с энгавы, пристально наблюдая за происходящим, и Аой верила, что острый ум подруги поможет разрешить эту нелепую ситуацию. Ну вот, опять! Она точно проберется ночью в комнату парней и срежет длинные локоны Иноске! Наконец мучительная тренировка завершилась. Пока измотанные ученики, стеная от усталости, разбредались кто куда или собирались в группки поболтать, двух Столпов и след простыл. Обоих увели в неизвестном направлении их пылающие любовью подружки. Аой оставалось лишь надеяться, что отчаявшаяся Незуко не зайдет слишком далеко, а у Зеницу хватит силы воли сдержаться и не воспользоваться ее состоянием. Все-таки он тот еще дамский угодник…***
— Тебе не о чем волноваться, Незуко ведет себя так откровенно только лишь на людях, — немного сбивчивым голосом рассказывал Зеницу, пока Аой лихорадочно расстегивала его рубашку, — когда мы наедине, она грустит и молчит. Мне так жаль ее… — А меня тебе не жаль? — Аой бросила уже ненужную рубашку парня на пол и подтолкнула его к кровати. — Думаешь, мне приятно смотреть, как другая девушка облизывает твои губы на глазах у всех? — Она так не делает. Воооу! — Заткнись! Сейчас убедишься, что я целуюсь лучше! — Это не соревнование… Аой… Ты… — Зеницу, подонок, тебе не жить! — грубо нарушил их уединение мужской голос под приоткрытым окном.