ПЛАН. ЧАСТЬ 1
— Зеницу, подонок, тебе не жить! Аой мгновенно оторвалась от долгожданного поцелуя и с ужасом уставилась на Зеницу. — Танджиро, — одними губами ответил он на ее немой вопрос. Любовники замерли в нелепой надежде, что незваный гость уйдет, если никто не откликнется на его яростный призыв. Глупо, очень глупо, Аой знала это, но пыталась использовать краткую передышку, чтобы придумать убедительную и не пошлую причину, по которой Зеницу мог оказаться ночью в ее спальне. Решили встретиться, предаться воспоминаниям о прошедшей миссии? Зеницу помогает ей разобрать не до конца освоенный на тренировке прием? Да, конечно, без рубашки, как правдоподобно! И не поднять ее, не пройдя мимо окна. Черт, они крупно влипли! — Зеницу, выходи, иначе я убью тебя! Аой вздохнула и подошла к окну, зевая так естественно, что запросто могла бы стать ведущим актером театра Кабуки, если бы была мужчиной. Она не спеша раздвинула шторы и облокотилась на подоконник, наигранно потирая совершенно не заспанные глаза. — Танджиро, что случилось? Почему ты кричишь и мешаешь мне спать? — сонно произнесла Аой, ежась в потоке прохладного уличного воздуха. — Аой, где Зеницу? Ты слышишь меня, предатель?! — Танджиро, видимо, не собирался снижать громкость. Честно говоря, она испугалась за затаившегося возлюбленного. Будущий муж Канао еще никогда не выглядел настолько злым. Это ведь Танджиро, самый честный, справедливый и милый парень из всех ее знакомых. Но сейчас, казалось, он готов был по кирпичикам разобрать стену, лишь бы дотянуться и придушить Зеницу. — Да замолчи ты уже! Разбудишь все Поместье, — шикнула на гостя Аой, сбросив маску доброжелательного неведения, — давай залезай. — Издеваешься? С одной рукой и влезть в окно? Позови эту жалкую тварь, которую я называл лучшим другом! Что же делать? Нет, на улице оставлять крикуна нельзя. Ладно, главное — заткнуть его, а потом уже думать, как оправдаться. — Зеницу, подойди, — прошептала Аой и указала в сторону приоткрытых створок, — помоги ему забраться внутрь, иначе скоро здесь соберется целая толпа. Парень молча встал и испуганно покосился в окно. — Какого хрена ты еще и голый! — вновь раздался возмущенный вопль по ту сторону. — Быстрее, тащи его сюда! — волновалась Аой. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь, проходящий мимо, застал двух мужчин, берущих штурмом ее окно. С тяжелым вздохом Зеницу все-таки решился и протянул руку, за которую сразу же уцепился Танджиро. И хотя его внезапное вторжение крайне напрягало Аой, она не могла не залюбоваться тем, как красиво играют мышцы на рельефных плечах ее избранника, пока тот втаскивал в комнату осыпающего проклятиями всех и каждого Танджиро. Едва лишь пылающий гневом юноша оказался на полу, Зеницу юркнул за спину Аой и замер, вцепившись в пояс ее юкаты. — Ублюдок, вот, значит, где ты развлекаешься уже вторую ночь! А я-то, наивный, переживал за честь своей сестры! — быстро вскочив на ноги, набросился на друга Танджиро. — Танджиро, пожалуйста, не кричи! — взмолилась Аой. — Все совсем не так, как ты думаешь! Вместо ответа взбешенный юноша резко подался вперед и почти прижался носом к губам Аой, втягивая воздух, будто хищный зверь на охоте. Учуяв желаемое, он отстранился и обиженно посмотрел на нее. — Аой, ты вся провоняла его запахом, нет смысла отпираться! Что он сделал? Как завлек тебя? Уговаривал, плакал, угрожал? Что заставило тебя связаться с этим мерзавцем?! — Да сколько можно меня оскорблять? — не выдержал все еще стоящий за спиной Аой Зеницу, — с утра Канао, теперь ты! Незуко, между прочим, тоже не ангел! — Убью тебя, сволочь! — крикнул Танджиро и попытался достать верещащего предателя, забившегося в угол, но Аой мужественно встала на защиту возлюбленного, раскинув руки. — Угомонились, оба! — прорезался ее былой командный голос, которым она в прошлом не раз ставила зарвавшихся мальчишек на место. В комнате моментально наступила тишина. Должно быть, оглушенный Танджиро немного пришел в себя, Аой впервые за вечер заметила его прояснившийся взгляд. Сначала он посмотрел на все еще жмущегося к стене Зеницу, а затем, чуть прищурившись, и на нее. — Что он сказал про Канао? — тихо спросил Танджиро, демонстративно игнорируя друга и обращаясь только лишь к Аой. Спасительная идея пришла в ее голову. Ну конечно же, Канао! Только Канао сможет доходчиво объяснить своему жениху, что на самом деле происходит, и только ей он поверит! Лишь бы эти двое не поубивали друг друга в ее отсутствие. — Я сейчас схожу за ней, и пусть Канао сама тебе все расскажет. А теперь сели на кровать, и если, вернувшись, я найду вместо одного из вас труп, второго прикончу собственными руками! — с этими словами Аой выбежала в коридор, надеясь, что парни не заметили, с каким трудом ей удается сохранять последние крупицы самообладания. Спальня Канао была рядом, и уже через полминуты Аой деликатно, но настойчиво стучала в дверь, молясь, чтобы подруга не спала. Все-таки Зеницу прав, боги присматривают за ними, потому что почти сразу на стук вышла одетая в ночную юкату Канао с книгой в руках, а из ее комнаты струился мягкий свет фонаря. — Аой? — удивилась она. — Ты в курсе, что читать при таком тусклом освещении вредно, особенно тем, у кого один глаз и так не видит? — как бы Аой не волновали засевшие в ее комнате мальчишки, о здоровье названой сестры она пеклась не меньше. — Э, ну хорошо, учту, — пожала плечами недоумевающая девушка, — что-то случилось? — Танджиро сейчас в моей комнате с Зеницу… — Ох… — не стала дослушивать Канао, — пошли быстрее! Аой едва успевала за бегущей подругой. За пару секунд преодолев темный коридор, разделяющий их комнаты, та уже распахивала дверь. Робко остановившись за ее плечом, Аой заглянула внутрь, боясь увидеть залитую кровью спальню. Но все было на удивление спокойно. Мальчишки сидели один у изголовья, второй в ногах кровати и сверлили друг друга диаметрально противоположными взглядами. Тяжелый взор Танджиро выражал презрение, тогда как мягкие глаза Зеницу излучали мучащее его чувство вины. — Танджиро, мы с тобой такие эгоисты! — с порога бросилась к жениху Канао. Она села рядом с парнем и взяла за руку. — Наши друзья все это время страдали, а мы думали лишь о себе и предстоящей свадьбе. Неужели ты никогда не замечал, как Незуко смотрит на Иноске? Холодный взгляд Танджиро потеплел, как только Канао коснулась его. Теперь он выглядел смущенным, будто лишь сейчас понял, что поступил не очень порядочно, вломившись в комнату посторонней девушки посреди ночи. Но в ответ на заданный вопрос юноша покачал головой. — Разве она смотрит на него по-особенному? Они же друзья, Иноске для нее как брат. — Нет, Танджиро, все совсем не так, — Канао закусила губу, подбирая слова, а затем продолжила: — Незуко по уши влюблена в нашего красавчика. — Незуко? Не смеши меня, — фыркнул Танджиро, — зачем ей Иноске? У нее же есть… вот этот, — с брезгливым выражением лица кивнул он в сторону Зеницу. Чувствуя, что ее мальчику нужна поддержка, Аой по стеночке обошла Танджиро, дошла до изголовья кровати и опустилась рядом с любимым, украдкой сжав его руку. Зеницу же в поисках защиты, не таясь, обнял ее за талию и прижал к себе. — Когда Аой рассказала мне, я тоже не поверила, поэтому решила удостовериться сама. Я полдня провела, наблюдая за Незуко и Иноске. Танджиро, она глаз с него не спускает! — убеждала Канао своего жениха. В ее голосе было столько сострадания, что Аой на миг кольнула ревность. За кого подруга переживает больше? За нее и Зеницу или за своего ненаглядного Иноске и Незуко? — Но… Но почему ты узнала об этом от Аой? Почему ей известно больше, чем нам? — ошарашенный Танджиро перевел взгляд на сидящую напротив пару, заметив их нежную позу. — Ты, отсел от нее, быстро! Я пока не понимаю, что происходит, но не позволю парню моей сестры обниматься с другими девушками! Зеницу послушно сполз на пол и устроился там, прислонившись спиной к комоду. Аой ласково посмотрела на безропотного юношу, прежде чем ответить: — Зеницу услышал, как меняется звук ее сердца рядом с Иноске. Танджиро, не будь жестоким, Незуко первая изменила ему. Мы же сошлись только во время миссии. — Вы меня совсем запутали, — Танджиро казался расстроенным, и Аой стало жаль его. Наверное, тяжело понимать, что мир, который ты представлял себе, мир, в котором все друзья жили счастливо, был лишь миражом. — Но разве Иноске не встречается с Мизуки? Он выглядит искренне увлеченным ей. Мы с Незуко даже видели, как они целуются в саду. Черт… — Да это же Иноске! Ему всего семнадцать, он не может устоять против красивой девчонки. Когда Аой поцеловала его, Иноске тоже не стал сопротивляться, — попыталась защитить своего протеже Канао. — Что?! — одновременно выкрикнули Танджиро и Зеницу. — Это было давно, еще на празднике в честь помолвки, так что не надо на меня так смотреть, — прояснила ситуацию Аой, — но главное, после этого Иноске непрозрачно намекнул, что его мучает вина. Будто бы он забрал у Зеницу дорогую ему вещь, которую сам сильно полюбил, — вспомнив дурацкий разговор про рисовые клецки, закончила она. — Понимаешь теперь, что происходит? — вздохнула Канао, положив голову на плечо Танджиро. — Незуко страдает и ревнует Иноске, а с Зеницу она лишь потому, что ей слишком больно быть одной. Аой и Зеницу влюблены друг в друга, но не решаются рассказать Незуко, чтобы не ранить ее еще больше. Иноске наверняка наделает глупостей с Мизуки. Танджиро, ну как так вышло? У нас с тобой все-таки осталось по одному глазу. Как мы так долго могли не замечать, что между Незуко и Иноске роман, что Зеницу сходит с ума от тоски? Неужели мы настолько плохие друзья? После слов Канао Танджиро наконец бросил осмысленный взгляд на Зеницу. Сидящий на полу юноша пытался прятать глаза, неловко ерзая на месте, ему явно были неприятны воспоминания об исполненных боли и одиночества месяцах. У Аой защемило в груди от желания оказаться рядом с ним, но она знала, что не стоит вставать сейчас между лучшими друзьями. — Прости меня, я был к тебе несправедлив, — твердо произнес Танджиро, но не нужно было обладать острым слухом Зеницу, чтобы услышать в его голосе нотки раскаяния, — забудь, что я наговорил, я так не считаю. Конечно же, ты все еще мой лучший друг. Но мне сложно сохранять рассудок, когда дело касается Незуко. Она все для меня. Я пока не могу смириться с тем, что вы не вместе, но справлюсь с этим, обещаю. В знак подтверждения своих слов Танджиро протянул руку. Зеницу поднял голову, и Аой увидела стоящие в его глазах слезы. Она и сама готова была расплакаться оттого, что Танджиро и Канао узнали об их отношениях и были готовы принять их. — Все хорошо, я не злюсь, — мягко ответил Зеницу, пожимая предложенную ему ладонь, — честно говоря, я больше зол на Иноске за то, что он так поступил с Незуко. Если хочешь, можем пойти и избить его вместе! — Не надо никого бить! — всполошилась Канао, переживая за судьбу своего любимчика. — У меня есть план.***
— Ээээ, ты уверена, что без этого не обойтись? — скептически поинтересовалась Аой. После ночного совещания у нее в комнате было принято решение уже с утра начать приводить в действие первый этап плана Канао. Именно поэтому сейчас Аой стояла перед большим, в полный рост, зеркалом в спальне подруги и разглядывала свое довольно вызывающе одетое отражение. — Уверена, — кивнула Канао, поправляя заколку в прическе Аой, — Незуко никогда не простит Иноске, пока Мизуки крутится рядом с ним. Так что тебе придется постараться, если хочешь видеть своего Зеницу не только по ночам. Вот черт, это аргумент! Ради Зеницу она готова идти на тренировку и голой. Но к счастью, замысел Канао не был настолько жесток. Она всего лишь заставила Аой облачиться в свою старую форму, состоящую из рубашки и кокетливой расклешенной юбочки. Проблема была только в том, что Канао последний раз надевала форму два года назад, будучи совсем девчушкой, и на ней она смотрелась мило, а Аой была уже взрослой девушкой. — Канао, юбка невозможно короткая! — жаловалась она, пытаясь одернуть подол. — Как ты вообще в этом сражалась? — Не ной, — отрезала Канао, — твоя задача заставить Мизуки ревновать, а с такими ногами это труда не составит. Она должна поверить, что ее главная конкурентка вернулась и не намерена сходить с дистанции. Мы же это уже обсуждали. Мизуки не только отношениям Незуко и Иноске мешает, но и твоим. И, главное, тренируйся получше, иначе провалишь следующую часть. План Канао был довольно хитроумным, но Аой смущало, что ей была отведена значительная роль. Она должна изображать горячую поклонницу Иноске, после чего предложить Мизуки дуэль за сердце прекрасного Столпа. Доведенная до отчаяния ревнивая девушка согласится, а потерпев сокрушительное поражение, будет вынуждена ретироваться, оставив возлюбленного. И хотя Аой сомневалась в каждом шаге этого коварного замысла, на ночном собрании он был одобрен единогласно. «Аой, ты красотка, Мизуки с ума сойдет, как только увидит тебя в моей форме», — твердила ей Канао, «Ты убила демона, с шестнадцатилетней девчонкой справишься одной левой», — настраивал на победу Танджиро, «И, пожалуйста, не целуйся больше с Иноске», — внес свой вклад Зеницу. Но вообще, Аой должна была признать: ей нравилась та девушка, что смотрела на нее из зеркала. Плевать на Иноске, увидеть бы реакцию Зеницу, когда она появится во дворе. В животе волнительно трепетало, пока она готовилась выйти через широкие двери Поместья на тренировочную площадку. Аой глубоко вздохнула. Пора! Колени едва заметно дрожали, когда она, собравшись с духом, сделала первый шаг на энгаву и остановилась, словно наслаждаясь свежим воздухом, а на самом деле пытаясь найти Зеницу, узнать его молчаливое мнение. Ее пронзило возбуждение, когда она увидела выражение лица любимого. Он уставился на нее так откровенно, что, казалось, его огромные глаза можно было разглядеть и с вершины соседней горы. Вот оно, чувство собственной неотразимости, которое мог подарить ей только этот мальчик. Уверившись в своих женских чарах, Аой сошла со ступенек и направилась в сторону Иноске, непроизвольно покачивая бедрами. Она кожей улавливала одобрительные взгляды мечников, пока невозмутимо дефилировала к первому ряду, где и остановилась по соседству с озадаченно рассматривающей ее Мизуки. Сердце Аой бешено колотилось, но она решила относиться ко всему происходящему как к бою, как к войне за свое счастье, и включилась в эту игру. — Канзаки! Я так скучал, — уже через секунду Аой нежилась в объятиях Иноске. А ведь и правда, третий день, как она вернулась, а они с Иноске впервые пересеклись. Неужели ее на самом деле не интересует никто, кроме светловолосого паренька на площадке напротив? — Я тоже рада тебя видеть! — и она не лгала. Было приятно вновь оказаться рядом с Иноске, окунуться в его успокаивающее присутствие. Аой едва заметно покраснела, когда в памяти всплыл вкус его губ. — Зеницу рассказывал о твоих успехах. Оказывается, ты у нас сильная девочка! — Не стоит, я просто старалась исполнять свой долг, — Аой вспомнила, что должна заставить новую подружку Иноске кипеть от ревности, и протянула парню руку, одновременно напрягая в особой технике, — меня повысили до Мидзуноэ. Обольстительный юноша взял ее кисть и провел пальцем по замысловатому узору на тыльной стороне ладони: — Поздравляю. Моя лучшая ученица это заслужила. Аой довольно улыбнулась. Ох, ну какой же он красавец! Иноске бережно отпустил ее ладонь и отошел, призывая к началу занятия, а Аой еще несколько секунд мечтательно смотрела ему вслед, размышляя о том, как же, наверное, тяжело быть девушкой парня, который всегда так потрясающе выглядит. Внезапный грубый толчок в бок привел ее в чувство. Мизуки прошла мимо, даже не обернувшись. Ну и ладно, значит, план Канао действительно работает.***
После обеда им с Зеницу все же удалось уединиться, хотя вовсе не по тому поводу, по которому хотелось бы Аой. Тайком они выбрались в лес, окружающий Поместье, для тренировки. Канао настояла, что Аой нужно усиленно готовиться к предстоящей дуэли, и Зеницу вызвался помочь. Конечно, Танджиро был бы лучшим наставником для нее, ведь он практиковал Дыхание Воды, как и Мизуки, но Аой так хотела провести время с возлюбленным. К тому же в этом даже была доля романтики — тренироваться вместе, чтобы бороться за свою любовь. — Ну что, удивишь меня еще чем-нибудь кроме Хризантемового венца? — спросил Зеницу, поигрывая мечом. Утренняя уверенность все еще не покинула ее. Она чувствовала в себе силу, чувствовала, что может перейти к более сложной технике. Для начала, чтобы запутать юношу, она ударила в уже привычном первом стиле. Зеницу укоризненно посмотрел на нее, с легкостью отбив клинок. Но как только он сам попытался нанести удар, Аой не подставила руку. Грациозно, словно танцуя, увернулась она от летящего на нее лезвия, а затем, пользуясь тем, что противник сбился, атаковав пустоту, выпрямилась и мигом позже нанесла контрудар. Шестой стиль, Кружащийся персик. Конечно же, Зеницу отразил и его, но уже далеко не так лениво и беспечно, как прежде. — Неплохо, очень неплохо, — похвалил ее парень, — использовать энергию после уклонения для быстрой контратаки. Знаешь, этот план Канао теперь не кажется мне таким глупым. — То есть до этого ты во мне сомневался? — стараясь не сбиться с дыхания, продолжала наносить удары Аой. — Я волновался за тебя, женщина. А теперь волнуюсь за себя. Вдруг я когда-нибудь тебя обижу, а ты меня побьешь. — Ну так не обижай! Аой знала, что Зеницу поддается, отступая под градом ее атак, но ей нравилась эта иллюзия собственной непобедимости. Они уже довольно долго обменивались слабыми, но быстрыми ударами, и Аой решила еще раз попробовать применить Кружащийся персик, которым так удивила Зеницу. Уклонившись, она сделала шаг вперед, замахиваясь клинком, но неожиданно юноша тоже шагнул ей навстречу и подсек опорную ногу. Аой поняла, что падает, но молниеносно метнувшийся к ней Зеницу подхватил ее и мягко уложил на траву. — По-моему, это какой-то запрещенный прием! — смеясь, возмутилась Аой. Было так приятно оказаться рядом с ним и не думать ни о чем. Просто побыть вместе одним в лесу, как тогда, во время совместного задания. — В борьбе за любовь все средства хороши, — с усмешкой ответил юноша, оказавшись сверху. Опять эти глаза нежного светло-коричневого цвета, опять небо над головой. Легкий осенний ветерок колыхал густую траву и золотистые волосы Зеницу. Как же важен стал для нее этот мальчик за такой короткий срок. И как он изменился, узнав, что есть та, кто любит его. Как расправились широкие плечи, как обрел твердость взгляд. И только лишь его сильные руки остались такими же горячими. Аой чувствовала их жгучие прикосновения, пока Зеницу гладил обнаженную кожу на ее бедре. — Мне так нравится твоя форма… Как думаешь, может поднять на следующем собрании в Штабе вопрос, чтобы всех девушек обязали носить такую? — А я думала, ты предпочитаешь видеть меня совсем без нее… — выдохнула Аой, наслаждаясь сладкой лаской. Она заметила, как возбужденно расширились зрачки Зеницу, когда он наклонился поцеловать ее. Его руки беспорядочно шарили по рубашке на груди и внезапно Аой поняла, что сейчас произойдет. «Не надо, я сама!» — хотела крикнуть она, но не успела. Парень резко дернул черную ткань, оставив ей возможность лишь попрощаться с осыпавшимися пуговками. После того как «тренировка» была окончена, Аой прошла по траве, собирая разбросанную одежду. Она грустно оглядела две стойкие пуговицы, все еще держащиеся на своих местах, тогда как их менее хваткие товарки пали в неравном бою с пылким юношей. — Зеницу, если ты не возражаешь, завтра я, пожалуй, попрошу Танджиро и Канао позаниматься со мной. Пойми правильно, тренировка была чудесной, но такими темпами Мизуки от меня и мокрого места не оставит. Парень лишь уныло кивнул, протягивая ей свою рубашку.***
— Зеницу совсем не заботился о тебе? Аой застыла, услышав вопрос Иноске. Сегодня очередная тренировка, и Аой вновь у него, к недовольству Мизуки и ее подруг. — Что ты имеешь в виду? — с внутренним содроганием спросила она. Неужели он догадался, что связывает ее и Столпа Грома? Иноске провел наконечником деревянного меча по полузажившей ссадине на бедре Аой, на миллиметр приподняв край короткой юбки. — Боевая рана? Я бы присматривал за тобой лучше. — А, ерунда, уже почти не болит, — облегченно выдохнув, произнесла она. Ложная тревога. Красивый юноша улыбнулся и повысил голос: — Итак, разбиваемся по парам! Будем отрабатывать изученную серию ударов! Аой, ты с Мизуки. Обычно я сам занимаюсь с ней, но теперь у нее появилась достойная соперница, — с этими словами Иноске пошел дальше, наводить порядок среди парней. Аой впервые смогла внимательно осмотреть стоящую напротив девушку. Мизуки отличалась какой-то дерзкой, свирепой красотой, несмотря на ярко-голубой цвет глаз и светлые волосы. Ее внешность навевала мысли о холодных ручьях с кристальной водой, о заснеженных вершинах гор, где природа девственна сурова. И тем не менее сама по себе девочка не вызвала у Аой никаких эмоций. Для нее она была просто преградой на пути к тому, чтобы все наконец-то наладилось. Мизуки билась спокойно и уверенно, без лишней суеты. Аой отражала ее удары, хотя и удивлялась тому, какая тяжелая у этой хрупкой на вид девушки рука. В общем-то, происходящее нельзя было назвать настоящим сражением, они лишь повторяли изученные движения, поэтому Аой отбивалась почти на автомате, затем так же безотчетно шла в атаку. У нее даже была возможность мельком осмотреть другую половину площадки. И, конечно же, там была Незуко. Милая, хорошенькая, но бесконечно печальная. Будто уже сдалась, будто осталась без сил бороться с более удачливой конкуренткой. Именно поэтому Аой должна довести начатое до конца и быстрее. Заметив идущего в их сторону Иноске, Аой подловила очередную атаку соперницы и точным ударом подошвы кожаного ботинка подсекла ее изящную ножку тем самым коварным приемом, каким застиг ее врасплох Зеницу. Не ожидавшая подлого хода Мизуки упала на землю, но Аой даже не подумала смягчить ее падение. Она все еще смотрела на Незуко и на Зеницу, что-то говорящего ей с заботливым выражением лица. — Нечестно… — прошипела лежащая на земле Мизуки. — В борьбе за любовь все средства хороши, — бездумно повторила Аой, не отрывая глаз от возлюбленного, утешающего такую трогательную в своей грусти Незуко. — Отлично, Канзаки! Ну что, Мизуки, счет один-ноль в пользу Аой! — громкий комментарий неожиданно подошедшего Иноске заставил ее обратить внимание на поверженную соперницу. Парень улыбался, протягивая руку своей пассии, и та выглядела довольной, принимая его помощь, но Аой задохнулась от волны ледяного пренебрежения, которым обдала ее Мизуки, оказавшись на ногах. Хотя какая разница, что думает о ней эта девчонка, глупая временная помеха на ее пути.