ПЛАН. ЧАСТЬ 2
Тренировки шли своим чередом. Уже около недели Танджиро учил Аой уклоняться от атак Дыхания воды, и она все больше и больше верила в свои силы. И чего она так боялась? Почему забросила ничирин после финального отбора? У Аой была хорошая реакция, острое зрение, крепкое тело — у нее было все, что нужно, чтобы стать мечницей высокого уровня. По крайней мере, Танджиро хвалил ее, и Аой хотела ему верить. Незуко стала вести себя более сдержанно по отношению к Зеницу, что чрезвычайно радовало. Но с другой стороны, видя ее печальное симпатичное личико, было сложно не проникнуться сочувствием. Девочка с каждым днем нравилась Аой все сильнее и стимулировала двигаться к цели — заставить Мизуки захлебнуться ревностью. Помощь Канао в этом вопросе была неоценима, так как хитрая создательница их плана находила самые разные, но, главное, убедительные поводы чем-то занять Иноске после тренировок, чтобы не дать ему и секунды лишнего времени провести наедине с молоденькой подружкой. И все равно, последняя неделя превратилась для Аой в каторгу. Ее убивала эта атмосфера лицемерия и лжи, коварных замыслов и козней. Встав с постели ранним утром, она мечтала лишь о том, чтобы скорее наступила ночь. Ведь тогда к ней приходил он. Тот, ради кого Аой и ввязалась в эту авантюру. Ее нежный, постоянно смущающийся мальчик. Теперь они почти не спали, так как только ночами могли вдоволь наговориться, намечтаться, насладиться друг другом. Засыпая перед рассветом, уже спустя несколько часов они просыпались, разбуженные предусмотрительным стуком Канао, чтобы успеть разбежаться и сделать вид, что очередной волнительной ночи не существовало. Если бы кому-то было до них дело, то этот наблюдательный кто-то мог бы с легкостью вычислить, что тëмные круги под глазами от постоянного недосыпа явно связывают двоих охотников. Вот и сейчас Аой зевала, потягиваясь на тренировочной площадке. Середина сентября, становится прохладно, а она все еще завлекает мужчин голыми ногами. Аой не могла сказать определенно, как она относится к Иноске, и как этот высокий ослепительный красавчик относится к ней. Какая-то химия происходила, но что это было? Просто взаимная симпатия и восхищение? Казалось, Иноске был для нее своего рода произведением искусства. Когда он находился рядом, взгляд так и прилипал к стройному подтянутому силуэту, но стоило юноше пропасть из поля зрения — Аой даже не вспоминала про него. Вот если бы можно было без зазрения совести иметь сразу двух парней, то вторым она обязательно выбрала бы Столпа Звериной ярости. Конечно, Зеницу был бы ее любимым мужчиной, а Иноске… ну, с ним она могла бы порой прогуливаться по улицам Киото и наблюдать, как вспыхивает зависть в глазах проходящих мимо девушек. Погруженная в эти не совсем невинные грезы, Аой рассеянно следила за дрейфующим среди учеников красавцем. Сегодня они отрабатывали технику уклонения от атак противника, поэтому пока работали поодиночке. Нужно было лишь запомнить быструю последовательность шагов и то, как движется клинок, не давая возникнуть бреши в защите. Откровенно говоря, Аой считала, что защищаться — не для нее. Нет, она всегда должна лишь атаковать, а уклонение — для слабаков. Она, как обычно, стояла в первом ряду, мозоля глаза Мизуки, которая уже не скрывала явную вражду. По словам Танджиро, еще пара дней тренировок — и Аой может вызвать девчонку на бой. Друзья даже отыскали подходящую прогалину в лесу: достаточно просторную, но окруженную кустарником, в котором Танджиро и Зеницу смогут спрятаться и наблюдать за девичьей битвой. Аой чувствовала себя готовой. В конце концов, она и правда довольно легко справилась с демоном. А как ей вообще предложить Мизуки эту любовную дуэль? Может отвести в сторону после тренировки? Или лучше в пылу жесткого спарринга? Или после заигрывания с Иноске? А вдруг она откажется? Нет, эта уж точно не упустит шанс поквитаться с ней. Размышляя над роящимися в голове идеями, Аой пятилась, отрабатывая сложную дорожку шагов, и внезапно спиной влетела в чье-то твердое, поджарое тело. Споткнувшись о чужую ногу, она едва не упала, но сильные ладони обхватили ее талию, помогая удержать равновесие. — Канзаки, ты стала совсем невнимательной. О чем же ты думаешь, витая в облаках? Подняв глаза, Аой поняла, что с размаху врезалась в Иноске. Парень не дал ей упасть, но и не убрал рук, придерживая ее, хотя она уже твердо стояла на ногах. Аой заглянула в изумрудные озера, лукаво смотрящие на нее, и поплыла. Красивый, до чего же красивый… Легкий румянец раскрасил щеки при воспоминании о том, что совсем недавно она представляла Иноске своим парнем. Она не была влюблена в него, конечно нет, но на секунду задумалась: смогла бы она устоять, проникни он в ее комнату через окно? Эротическая фантазия вынудила ее вспыхнуть еще ярче. — Как ты вообще? Мне кажется, или мы стали меньше общаться? — спросил юноша, все еще стоя в тревожной близости. — Это ты совсем забыл старых друзей. Теперь у тебя новое увлечение, — пожурила его Аой. Тень печали на миг омрачила привлекательное лицо Иноске. Аой была неправа, да она и сама знала это. Парень был не виноват в том, что их компания уже давно не собиралась вместе. Незуко грустила и почти не выходила из своей комнаты, Зеницу все свободное время проводил с ней. Канао либо занималась делами Поместья, либо утешала тоскующую в одиночестве Аой. Танджиро разрывался между сестрой и невестой. На Иноске же просто не обращали внимания, погруженные в свои заботы. Надеясь подбодрить его, Аой провела рукой по мягкой гладкой коже на щеке юноши. — Все наладится, обещаю, — она и сама не знала, кому давала этот зарок, себе или Иноске. Улыбнувшись, парень наконец выпустил ее из объятий и отошел. Аой еще несколько секунд задумчиво смотрела ему вслед. Надо возвращаться к отработке защитного приема. Отвернувшись, она успела пройти лишь несколько шагов, когда внезапный удар деревянным лезвием поперек живота выбил из нее весь воздух. Задыхаясь, Аой упала на колени, чувствуя, как внутренности полыхают от резкой боли. В глазах потемнело, клинок выпал, когда она прижала руки к груди в попытке отдышаться. Но не вышло. Тяжелый кожаный ботинок нашел ее плечо, отбросив на землю с неприятным хрустом. Аой не понимала, что происходит. Разум отключился, она жила лишь ощущениями. Содранные колени жутко саднили, щеку, столкнувшуюся с землей, жгло огнем. Тяжесть, кто-то оказался на ней, вцепившись в волосы. Зрение моментально прояснилось от хлесткой пощечины по израненной щеке. Лицо Мизуки, искаженное злобой, заслоняло собой небо. Сквозь слезы Аой тянула дрожащие, вдруг налившиеся свинцом руки, пытаясь оттолкнуть это видение, избежать следующей вспышки боли. — Зачем ты это делаешь? Он ведь тебе не нужен, — шептала Мизуки, в то время как стальные острые пальцы старались глубже зарыться, намотать на себя волосы конкурентки. Аой знала, что еще мгновение, и взбесившаяся фурия ударит ее головой о землю, но никак не могла совладать с паникой и дать отпор. Как Мизуки догадалась, что ей нет никакого дела до Иноске? Внезапно девчонку сдернули одним мощным рывком. Потеря нескольких вырванных с корнем прядей волос была небольшой ценой за возможность снова дышать. Перепуганный Зеницу мертвой хваткой удерживал вырывающуюся Мизуки за плечи. Аой словно сквозь туман видела побелевшие костяшки напряженных пальцев юноши и едва успела понять, что ее всю трясет, как оказалась прижатой к широкой мужской груди. — Мизуки, что ты делаешь?! Это же Канзаки, она своя! — кричал Иноске, стискивая Аой изо всех сил, словно надеясь запоздало защитить от позорного избиения. Уже через полминуты места стычки достигли запыхавшиеся от бега Танджиро и Канао. — Охотник Мизуки Ито, вы обвиняетесь в нападении на своего коллегу, охотника Аой Канзаки. Это грубое нарушение Устава и постыдный поступок, — недрогнувшим голосом огласил Танджиро, — Иноске, отведи Аой в комнату и позаботься о ней. Зеницу, Ито — в Штаб, пусть Мастер Убуяшики решает, что с ней делать. — Ты так разочаровала меня, — с горечью произнес Иноске, глядя на Мизуки. И хотя Аой ненавидела девчонку за то, что та посмела накинуться на нее без предупреждения, ей стало мерзко и противно из-за своего поведения, когда она заметила, как поблекло лицо Мизуки от услышанных слов. Аой даже хотела крикнуть Зеницу, чтобы он ослабил захват, не сжимал хрупкие плечи девочки так болезненно крепко, но не решилась. Она лишь смотрела вслед уходящему конвою, успев на пару мгновений пересечься с взволнованным взглядом любимого. Иноске осторожно помог ей подняться. Одно колено резко покалывало при ходьбе, Аой была уверена, что к вечеру оно распухнет. Скорее всего, она еще несколько недель не сможет нормально ходить. Опираясь на выносливого парня, Аой делала робкие, неуверенные шаги. Остальные мечники расступались, сочувственно глядя на нее. Похоже, все были на стороне пострадавшей, не понимая, что она сама заварила эту кашу. В спальне Иноске уложил ее на кровать и сел рядом, явно не зная, что ему делать. — Аой, ну зачем ты связалась с Мизуки? Неужели ты так и не поняла, что она тебе не ровня? — со вздохом наконец произнес парень. — Ее семья — потомственные Истребители демонов, ей уже с трех лет вместо игрушек дарили оружие. Мизуки сильная и бесстрашная. Наверное, именно этим она и привлекла меня… Аой словно окатили ведром ледяной воды. Вот в чем был просчет плана Канао. Никто из заговорщиков понятия не имел, на что способна Мизуки. Конечно, она же не посетила ни единого занятия Зеницу, Танджиро и Канао видели ее лишь издалека. А на тренировках Иноске талантливая мечница никогда не использовала всю свою мощь, выполняя заученные приемы. О боги, да Мизуки с радостью согласилась бы на дуэль, и тогда Аой травмированным коленом не отделалась бы! Как глупо, как наивно она верила в свою неуязвимость! — Мне так жаль, теперь из-за меня твою девушку накажут, — тихо пробормотала Аой, все еще пытаясь осознать какой опасности подвергалась. Если девчонка едва не покалечила ее среди толпы других учеников, что она сделала бы с ней в дремучем лесу? — Нет, между нами не было ничего такого, — махнул рукой Иноске в ответ на ее неискреннее извинение, — просто мне был нужен кто-то, чтобы занять себя, забыться. Знаю, вы думаете, я бесчувственный и толстокожий, но у меня все же есть сердце. Только оно очень маленькое. В нем место лишь для одной девушки, и это не Мизуки. И не ты, Канзаки. Прости. — Ты любишь Незуко, да? — спросила Аой, боясь даже вздохнуть, чтобы не спугнуть разговорившегося Иноске. Как удачно, что мальчик сам поднял тему, к которой она не решалась подступить. — Как ты догадалась? — даже не пытался отпираться пораженный ее проницательностью юноша. — Ты поняла это тогда, на празднике? — Отчасти. Что между вами произошло? — Аой была приятно удивлена, что Иноске с готовностью продолжил разговор. Похоже, этот красавчик считал ее своим другом, и не зря. Иноске на самом деле стал важным человеком в жизни Аой. — Она сделала свой выбор. После того, как вы ушли на задание, Незуко заявила, что нас больше ничего не связывает, она хочет остаться с Зеницу и будет дожидаться его возвращения. Если бы речь шла о ком-то другом, я бы не сдался. Но с Зеницу я соперничать не стану, только не с ним. — Пресвятые данго, Иноске, ты такой кретин! — с облегчением закатила глаза Аой. Похоже, эти два обиженных сердца помирить будет проще, чем она думала. — Незуко в тот день застала тебя и Мизуки в саду. Помнишь, чем вы там занимались? — Серьезно? Все из-за этого? Аой, это же был всего лишь поцелуй! Просто дружеский, как у нас с тобой! — Во-первых, дружеских поцелуев не бывает, поэтому не смей больше касаться губами других девушек, — Аой зарделась, вспоминая, куда ее довели такие вот «поцелуи по дружбе» с Зеницу, — а во-вторых, никогда не рассказывай Незуко о том, что между нами было. — Я бы не смог, даже если бы захотел, — понурившись, пожаловался Иноске. Несмотря на грустный вид, казалось, он был счастлив, что может открыть душу хоть кому-то, — Незуко избегает меня и вряд ли еще когда-то заговорит. — Неправда, — пальцы Аой переплелись с чуть узловатыми пальцами парня, — она все еще любит тебя, идиота, и очень страдает в разлуке. — Ты не обманываешь меня?! Незуко сама тебе сказала? — очаровательные зеленые глаза сверкнули надеждой. — Нет. Зеницу слышит, как звенит ее сердце, стоит ей лишь оказаться рядом с тобой. — Зеницу?! О нет! Он все знает?! — Аой впервые заметила, как краснеет нежная, еще хранящая следы летнего загара кожа Иноске. Юноша горел от угрызений совести. — Он никогда меня не простит! Зеницу ненавидит, презирает меня?! — Успокойся, ничего подобного он к тебе не испытывает, — Иноске недоверчиво уставился на нее, и Аой поняла, что пришла пора раскрыть все карты, — после того, как ты забрал любимую клецку Зеницу, он утешился большим сладким десертом… Ладно, звучит как-то странно, я не мастер аналогий. В общем, мы с Зеницу любим друг друга, но из-за вашей с Незуко ссоры не можем быть вместе. Так что поверь, он будет счастлив, если вы помиритесь. Иноске молчал, должно быть, думая, что попал в какую-то новую, очень странную реальность. Но затем он словно вспомнил что-то, и его лицо озарилось пониманием. — Вот в чем дело! А я-то голову ломал, откуда мне знакома та подсечка, которой ты сбила Мизуки? Да и сегодня Зеницу бросился к тебе, как только ты оказалась на земле. Я еще не понял, что произошло, а он уже бежал… Но давай уточним, мы говорим об одном и том же Зеницу? Такой нервный блондин, вечно ноет и постоянно мне проигрывает? — все еще с гримасой сомнения поинтересовался Иноске. — Да, тот самый, который боится пауков, обожает цветы и пахнет персиками. И я люблю его больше жизни, — мечтательно выдохнула Аой, вдруг осознав, как же ей не хватает солнечного мальчика. Это он сейчас должен сидеть рядом и утешать ее, омывая раны ласковыми горячими руками. — Мы обязательно поможем вам с Незуко снова быть вместе. Танджиро и Канао тоже все знают, вам больше не придется скрываться. — Ты и Зеницу… Не верится, что это правда! Надо же, наш зануда смог заполучить такую потрясающую девушку. Но я очень рад за него и теперь готов бороться за Незуко. Канзаки, я бы расцеловал тебя, хоть ты и запретила! — Разрешаю просто обнять! Аой замерла в объятиях Иноске, вдыхая его свежий горьковатый аромат. Словно запах лесных трав, смешанных со счастьем. Плевать на содранные колени, на разбитую щеку и губу — это того стоило. Они еще на один шаг приблизились к тому, чтобы перестать прятаться, и стать тремя парами друзей, наслаждающихся жизнью. — Я вас ни от чего не отвлекаю? — раздался звенящий голос Канао. Девушка вошла в комнату, держа в руках небольшой таз с водой и чистые бинты. — Спасибо, Иноске, дальше я сама. — Найди Зеницу, вам нужно поговорить, — напоследок напутствовала поднявшегося с кровати юношу Аой. — Непременно, — пообещал тот и, смущенно улыбнувшись Канао, вышел. — У моего мальчика появилась еще одна старшая сестра? — с притворной ревностью полюбопытствовала подруга, аккуратно стирая с лица Аой запекшуюся кровь. — Похоже на то.***
— Ты слышала новости? Мизуки на три месяца отослали домой. Теперь раньше середины декабря она здесь не появится, да и то, если сама захочет, формально ее еще не приняли в ряды охотников, — рассказывал Танджиро, пытаясь закрепить на ветке узорчатый бумажный фонарик. — Все сложилось даже удачнее, чем мы думали, — ответила ему Аой, расставляя на цветастом покрывале аппетитно благоухающие закуски, — осталось лишь, чтобы Незуко простила Иноске. Она установила посреди разложенных яств яркий букет, заранее подготовленный Зеницу, и придирчиво оглядела свое творение. Идеально, это будет самый романтичный пикник — последний этап плана Канао. Для его осуществления друзья выбрали уютную полянку в саду Поместья, ту самую, где не очень трезвая Аой приставала к Иноске в ее прошлой одинокой жизни. Танджиро украшал ближайшие деревья фонариками и бумажными журавлями, а Аой все утро провела на кухне, но в итоге приготовила легкий салат из горчичных листьев, немного говядины в соевом соусе, огромную тарелку темпуры всех видов для Иноске и десятки различных сладких вагаси для Незуко. Канао же занималась своим любимчиком. Она пообещала навести Иноске такую красоту, что Незуко падет в его объятия, как только увидит. Про себя Аой подумала, что для этого Иноске достаточно было бы лишь умыть, да и то необязательно. Мальчишка, даже вскочив с кровати, умудрялся выглядеть лучше, чем она сама после получаса наедине с маслами и косметикой. В итоге никто не видел Канао и Иноске с раннего утра, когда они направились в деревню за покупками. — Ты ведь не поступишь с Зеницу так же? — смущенный голос Танджиро оторвал Аой от нескончаемой перестановки тарелок в попытке добиться эстетического совершенства. Парень стоял спиной к ней, прикрепляя к ветке гирлянду из разноцветных журавликов. Он с легкостью справлялся с непростой задачей одной рукой. Вздохнув, Аой поднялась с покрывала и захромала в его сторону. Она встала рядом с юношей, оперевшись о ствол дерева и придерживая последнего бледно-желтого журавля, не давая ему коснуться земли. — Я боюсь загадывать, что будет дальше, — честно призналась Аой. Было непривычно обсуждать свои чувства с кем-то, кроме Канао, но она доверяла Танджиро, — я люблю Зеницу. Он для меня не игра и не временное увлечение, я правда хочу быть с ним. Но это мои первые серьезные отношения, вдруг я сделаю что-то не так? — Все будет хорошо, — мягкий тембр Танджиро звучал успокаивающе, — я долго думал над этим. Вы подходите друг другу. Зеницу нужен кто-то, о ком он может заботиться, кто заставит его поверить в себя, пусть даже для этого придется порой прикрикнуть на него. А ты всегда сможешь найти поддержку в его внутренней силе. Знаешь, на первый взгляд, Зеницу кажется слабым и неуверенным, но в душе он кремень. Если тебе понадобится мой совет — обращайся в любое время. Теперь для меня ты тоже член семьи. — А вот и мы! — радостный возглас Канао перебил Аой, не успевшую поблагодарить Танджиро. Она перевела взгляд в сторону подруги и забыла обо всем. Ох, Аой не знала, как ей реагировать. Одновременно хотелось визжать от восторга и отвернуться, чтобы не ослепнуть от этого великолепия. На Иноске была новая, только-только из-под иглы портного юката темно-зеленого цвета, подчеркивающая изумительный оттенок его глаз и серебристые переливы иссиня-черных распущенных волос. Даже вырез на груди был распахнут ровно настолько, чтобы обнажить благородные ключицы и самый верх могучего торса, но не допустить ни единой вульгарной мысли по отношению к этому божеству. — Ну как, хорош? — тихо спросила подошедшая Канао, окидывая взглядом творца свой шедевр. — Ты что, волосы ему завила? — прошептала Аой, пораженная тем, как волнующе длинные локоны обрамляют утонченный овал лица и струятся по обтянутой зеленой тканью мускулистой спине юноши. — Только кончики. Ты бы слышала, как он возмущался, но ради Незуко терпел. Иноске казался до смешного взволнованным. Он так беспомощно поглядывал в сторону Канао, теребя пронизанный серебряными нитями пояс, что девушка не выдержала и всучила ему стоящий между блюд букет, надеясь занять беспокойные пальцы. Идея была плохая, потому что Иноске тут же принялся обрывать крошечные лепестки. Но цветы все же пострадали не сильно, поскольку уже через несколько минут на поляне показался Зеницу, ведущий за руку привычно печальную Незуко. Заметив друзей и, главное, своего обидчика, красавица замерла, напряженно озираясь. Иноске сделал было шаг ей навстречу, но тоже остановился в растерянности. В отличие от него, Незуко понятия не имела о готовящемся для нее романтическом вечере, Зеницу привел ее в сад под предлогом их собственного свидания. Казалось, еще секунда, и Незуко сорвется и убежит, положив конец всему самонадеянному плану. Но Зеницу мягко потянул ее тонкую ручку, и девочка сдалась. Она покорно шла за ним, пока они не достигли Иноске, трогательно вцепившегося в свой букет и абсолютно забывшего, для кого он, собственно, предназначен. Покачав головой, Зеницу свободной рукой забрал потрепанные цветы. Передав их Канао, он вложил хрупкие пальцы Незуко в протянутую с надеждой ладонь Иноске. — Любящие друг друга должны быть вместе, — произнес Зеницу, доброй улыбкой благословляя созданную пару. Зеницу отошел к замеревшим в ожидании сообщникам, и Аой сразу прильнула к возлюбленному. Она потянулась к его шее вдохнуть самый родной для нее запах персика. Оставалось лишь молиться, чтобы Незуко и Иноске наконец признали свои чувства и позволили ей, не таясь, проводить с Зеницу дни и ночи. Руки наткнулись на деревянный музыкальный инструмент, закрепленный на ремне за спиной возлюбленного. — Это сямисэн, — пояснил Зеницу, склонившись к уху Аой, — Незуко не поверила бы, что я зову ее на свидание, если бы я пошел без него. — Незуко, прости меня за все, что я сделал! — Иноске тем временем бухнулся на колени, пачкая свою новую юкату, а стоящая рядом с Аой Канао не сдержала возмущенный вздох. — Клянусь, я больше никогда не посмотрю в сторону других девушек, если ты вернешься ко мне! И чтобы ты поверила, вот, сегодня я купил это кольцо. Прошу, стань моей женой! Аой не успела разглядеть, что за колечко протягивал Незуко отчаявшийся юноша, поскольку влюбленная девушка бросилась в распахнутые объятия. Ее длинные темные волосы покрывалом укрыли стоящего на коленях Иноске, смешавшись с его тщательно уложенными кудрями. — Конечно я согласна, согласна! Люблю тебя, мой глупый кабан… Я скучала, как же я скучала… — прерывисто бормотала Незуко, покрывая прекрасное лицо парня поцелуями. — Женой?! Вы с ума сошли! Иноске, отойди от моей сестры! Тебе всего лишь семнадцать! Незуко, не поддавайся на его провокации! Я согласия не давал! — возмущенно выкрикивал Танджиро, кружа вокруг новоявленных жениха и невесты, как наседка, оберегающая своих цыплят. — Ты знала? — Аой не могла не спросить, глядя на довольную ухмылку Канао. — Само собой! Мы с Иноске вместе выбрали это кольцо в деревенской лавке. Пойду попробую успокоить Танджиро, — ответила подруга и присоединилась к вакханалии, где раздосадованный старший брат Камадо пытался спасти младшую сестру от перспективы сменить фамилию на Хашибира. И даже вся эта суматоха не могла помешать Аой любоваться юной парой. Милое личико Незуко наконец лучилось улыбкой, глаза Иноске восторженно блестели. Аой была уверена, что если бы молодые обрученные прошлись по бульварам Киото, горожане шею бы себе сворачивали, пытаясь до последнего не упустить из виду это воплощение счастья и красоты. А какие у них будут дети! Она взглянула на Зеницу, к которому прижималась все это время. Может, они и не настолько потрясающе смотрятся вместе, для нее он все равно остается самым желанным мужчиной в мире. Своим, принадлежащим лишь ей. И другого не нужно. Аой непроизвольно сделала шаг назад, заметив Незуко, устремившуюся в их сторону. — Ты и правда не против? — звонкий голосок девушки взволнованно срывался, когда она обратилась к Зеницу. — Нет, малышка, все хорошо. Прости, что не отпустил тебя раньше, но я лишь сейчас понял, как больно, когда приходится скрывать свои истинные чувства, — Аой ощутила, как шершавая мозолистая ладонь парня обхватывает ее кисть, и залилась краской, все еще неготовая взглянуть на Незуко. Зеницу же продолжил: — Если Иноске будет плохо себя вести, сразу скажи мне, и я разберусь с этим самодовольным болваном! Обиженный Иноске привлек к себе смеющуюся невесту, а Зеницу бережно потянул Аой к тропинке, ведущей к Поместью. Настало время оставить влюбленных наедине, как они изначально и задумывали. Но цепкие пальчики, вцепившиеся в ее рукав, вынудили Аой остановиться. Она обернулась, встретившись взглядом с огромными глазами Незуко, в которых не было и тени неприязни. — Вы теперь вместе? — удивленно спросила девушка, и ее изящные брови чуть нахмурились, сдвинувшись к переносице. — И давно? — Мы потом тебе все расскажем, наслаждайся вечером, а нам пора идти, — и пусть Аой чувствовала себя неловко, она нашла силы побороть смущение и одарить Незуко дружелюбной улыбкой. — Нет, не уходите! — обратилась Незуко ко всем навострившимся было уже покинуть поляну друзьям. — Мы с Иноске так долго прятались от вас, а сейчас наконец-то можем быть собой! Давайте поужинаем вместе, тут куча еды. Я так скучала по нашим веселым посиделкам! И они вшестером погрузились в атмосферу беззаветного счастья. Все вернулось на круги своя. Иноске отказывался делиться темпурой, Канао заботливо наполняла тарелку Танджиро, Зеницу рассказывал пошлые шутки, а Аой и Незуко изредка обменивались понимающими взглядами. Каждая была рада, что парни, чья судьба была им небезразлична, оказались в надежных чутких руках. Аой была уверена, что юная красавица сделает все ради Иноске, а Незуко теперь могла не волноваться за Зеницу. Уже совсем стемнело, и блестящие маленькие звезды заполонили ясное ночное небо, когда дружная компания как-то незаметно разбилась на пары. Иноске и Незуко сидели все там же, на цветастом покрывале в центре полянки, и, должно быть, пытались наверстать каждый упущенный за время разлуки поцелуй; Танджиро и Канао в обнимку устроились под деревом и о чем-то болтали, обозревая друзей с видом родителей, довольных поведением детишек. Аой же тесно придвинулась к своему ненаглядному мальчику, рассеянно перебирающему струны сямисэна. Замысловатая пронзительная мелодия разрезала тишину и, казалось, уносила ввысь, туда, к далеким звездам. — Как думаешь, а может нам тоже… ну того… пожен… — несмело начал Зеницу. Аой быстро приложила палец к его тонким бархатным губам: — Тише… не надо портить такой прекрасный вечер…