Покровители и демоны Флоренции

      — Это демоны! Уже очень близко! Их много… Надо срочно где-то укрыться, мы не добежим с тобой до города!       Джузеппе говорил коротко и рвано, а Чезаре будто парализовало от одного слова — демоны. Когда они существовали где-то далеко от него, в невесомых рассказах и историях, думать о них было гораздо легче. Но когда они приближались, желая поглотить в свою странную материю и порубить на куски, все жилы натягивались в холодную звенящую струну. Джузеппе долго не думал: одна его рука легла под колени Чезаре, вторая обхватила туловище, и вот он, подхватив его, тяжело побежал в сторону поляны. Юноша даже не успел смутиться или возразить — на то и другое времени почти не оставалось. Он думал, где же они спрячутся: до города и правда не добегут — демоны слишком быстры, да и Джузе нёс его кое-как. Но оказалось, у наставника созрел план.       Они свернули к гроту, где хранились вёдра, учебные мечи и прочий инвентарь, нужный для тренировок. В высоту там можно было выпрямиться в полный рост, зато в глубину эта небольшая пещера уходила мало — впрочем, для двух человек достаточно. Джузеппе мягко опустил его на пол и тут же беспокойно оглянулся в сторону поляны. Вход в грот ничем не закрывался — да и зачем, если красть тут было почти нечего? Демоны обычно не преследовали покровителей специально, только если те не вставали у них на пути, но всё-таки разделить чем-то себя и их хотелось.       Джузеппе нервно оглядывался по сторонам, судорожно придумывая, чем бы закрыть вход, но из подручных предметов — мечей и вёдер — дверь не сделаешь. Чезаре спохватился, озарённый идеей, и потянул Джузе за рукав.       — Дай мне уголёк!       Наставник догадался не сразу и нахмурился, но быстро вложил в его ладонь небольшой чёрный кусочек — они им пользовались, чтобы отмечать высоту прыжка или ограничивать область сражения. Чезаре набросал на камне рисунок, закрыл его ладонью и вложил силу. Боковым зрением он видел, как около тропы расползалось тёмно-серое пятно, и подавил в себе искушение поднять взгляд. Если увидит, силы мгновенно покинут его, и нужное время, и так просачивающееся сквозь пальцы, утечёт ещё быстрее. Наконец он вложил достаточно, и вход перекрыла груда камней — такой плотности, чтоб разбирать её было неутомительно. Сверху Чезаре оставил небольшое окошко для воздуха — демоны не так любопытны для таких мелких деталей. К тому же сегодняшнее их нашествие случилось неспроста…       Джузеппе зажёг искрой фонарь, лежавший здесь на всякий случай и неожиданно пригодившийся. Выдохнув, он внимательно посмотрел на юношу.       — Спасибо, Чезаре. Я запаниковал, чего делать точно не стоило… — Джузе опустил взгляд; красноватый свет снизу очертил его скулы тёмными бликами. — У тебя храброе сердце.       Чезаре хотел подойти к нему, ободряюще приподнять лицо двумя пальцами, заглянуть в глаза и мягко улыбнуться. Но, едва пошевелив ногой, он искривился от боли и тихонько прошипел. Джузеппе тут же присел рядом и приподнял повязку — лучше ступне не стало, отёк по-прежнему жутко краснел. Вода осталась в ведре, и Джузе пришлось потратить энергию, чтобы воссоздать из рисунка кувшин с холодной водой. Он ещё раз обмакнул ткань и мягко обернул её вокруг стопы. Чезаре судорожно выдохнул и попробовал пошевелить хотя бы пальцами ноги, но боль хлынула по венам, и пришлось бросить эту затею. Джузеппе внимательно наблюдал за ним и только расстроенно покачал головой.       — Пока не двигайся, это может навредить.       — Но когда-то же придётся… — Чезаре кивнул в сторону поляны. Джузеппе задумчиво сжал губы и поднялся, чтобы выглянуть в щель. По его лицу прошла мрачная волна: уголки губ опустились, брови сошлись на переносице. Ещё до того, как он произнёс вслух, Чезаре понял, что они застрянут здесь надолго.       — Их невероятно много… я не соврал, когда говорил это. Никогда не видел, чтобы они носились такой огромной толпой… Хорошо, что ты этого не можешь видеть. Зрелище не то чтобы ужасное, но тошнотворное, — Джузеппе скрестил руки на груди, устало привалился спиной к камню и медленно соскользнул вниз. Запрокинул голову и вытер пот со лба. Чезаре прикинул, сколько раз он чертыхнулся, пока нёс его до грота, и снова почувствовал себя страшной обузой — без его нелепой травмы они бы наверняка успели добежать до города.       — Мы с тобой сейчас в безопасности, но что с людьми в городе, Чезаре… — Джузе убрал ладонь со лба и посмотрел на него — теперь уже тревожно и серьёзно. — Демоны ведь несутся просто нескончаемым потоком, будто одна серая бесконечная река!.. — прошептал сдавленно, и этим выдал своё отчаяние. — Я не уверен, что сетка выдержит. Какая-то её часть уже не выдержала, а значит, город стал ещё уязвимее. Надеюсь, что все, кто не может держать меч, спасутся в убежищах, но боюсь, что паника переломит всё…       — Демоны нападают на покровителей, если те им не противостоят?       — Вообще-то, нет, я не видел, но могут сметать на своём пути всех, кто подвернётся. Они несутся в мир людей, это их цель. Если какой-то покровитель не сопротивляется им, то он для них безразличен, но кто знает… Я бы не советовал безоружным появляться перед ними. К тому же сегодня их поведение слишком агрессивно, — Джузеппе откинул мокрые волосы назад и подвинул колени к себе. — Я не знаю, чего от них ожидать, и не знаю даже, успели бы мы спастись, добежав до города. Думаю, мы бы попали в центр паники и ничем не помогли…       Чезаре не хотел спрашивать, но Джузеппе всегда угадывал его мысли и теперь ненароком ответил на все сомнения. Но они продолжали подгрызать его душу, раздражённую надоедливыми вибрациями, и от этого уже начинало изрядно подташнивать.       — Извини, я был слишком неуклюж, — признался Чезаре и опустил голову. — Если бы я был здоров, мы бы пошли защищать наш город и родных. Мои отец и братья спасутся, но как же Лукреция?.. — голос задрожал от волнения — в эти часы сестра обычно занималась в уединённой секции библиотеки. Кто заберёт её оттуда? Успеет ли она встретиться с кем-нибудь из братьев? Не заползёт ли к ней в проём окна демон? — Чезаре так забрался в свои мысли, что едва вынырнул из них, только когда почувствовал на своей ладони другую, а Джузеппе — сидящим рядом с ним.       — Ну и глупости ты порой говоришь, Чезаре! Неправильно винить своё тело за то, какое оно есть. Все мы несовершенны, иногда вниманию свойственно делаться рассеянным, — Чезаре скользил взглядом по его лицу: россыпь родинок ниже правой скулы, всегда напряжённые губы, тень усталости, залёгшая под глазами. Джузеппе ведь был красив, но скрывал эту красоту под мрачным взглядом и ярким шрамом на пол-лица и судорожно завязывал на затылке хлипкие верёвки от своей маски холодного человека. Только с близкими людьми он открывался по-настоящему. Избавиться от неуместных мыслей оказалось сложнее, чем прежде, и Чезаре встряхнулся, но так и не придумал, что ответить. Джузеппе посчитал его молчание за сомнение, всё ещё разъедавшее, и договорил:       — Не переживай насчёт Лукреции… Уверен, что принцессу защитят лучшим образом. С ней всё будет хорошо.       Джузеппе мелко улыбнулся и потрепал его за плечи. Только его слова, простые до безумия, но звучащие уверенно, могли успокоить, хотя точно пообещать, что именно сейчас происходило во дворце, Чезаре никто не мог. Джузе ещё раз сходил и посмотрел на поляну в отверстие между камнями. Юноша и так понял, что ситуация неутешительная, даже до того, как он прошептал:       — В ближайшие часы мы отсюда точно не выйдем. Надо приготовить тебе успокаивающую мазь для ноги, хотя, возможно, требуется что-то посильнее. Но я не знаю… я не лекарь, прости. И пока мы не можем отвести тебя к нему, — Джузеппе сел напротив него и ещё раз взглянул на распухшую ступню; только сейчас Чезаре рассмотрел его подрагивающие, будто от холода, губы и весь в складках лоб — наставник был не просто взволнован, он глубоко переживал его травму.       — Ты знаешь хотя бы что-то, — успокоил его юноша и, хотя каждое движение отзывалось глухой болью, даже если ногой он не дёргал, пододвинулся к нему ближе, чтобы коснуться ладонью его макушки. Почему-то сейчас, когда они находились в таком ограниченном, сумрачном пространстве, окружённые опасностью и одними лишь невзгодами, он почувствовал в себе кипящую смелость. Смелость в том, чтобы бездумно касаться Джузеппе и разглядывать его так долго, как этого хотелось.       — Надеюсь, я не потеряю ногу, а остальное должно зажить. Спасибо тебе, что заботишься обо мне… Если понадобится моя энергия, я помогу с ней.       — От тебя требуется только сидеть ровно и поменьше двигаться! — Джузеппе наконец позволил себе усмешку — рваную и быструю — и лёгким касанием сбросил с его лба курчавую прядь. Это не значило, что его настроение улучшилось, но уже могло позволить себе короткую радостную передышку.       Следующие часы Чезаре полностью доверил наставнику. Для начала тот применил энергию, чтобы создать связку целебных трав, простейшую глиняную посуду и немного еды. Юноше пришлось по его приказу выпить целый кубок крепкого вина — это помогло отмахнуться от боли сонной дурманящей плёнкой, которую он уже едва мог терпеть. Джузеппе заставил его и поесть, пока работал над мазью, сминая листья ступой и смешивая с водой. Сил заметно прибавилось, но Чезаре тут же ослабел и уснул — боль притупилась, а тело наполнилось размеренным теплом. Проснувшись, он едва вспомнил, где находился и почему здесь оказался. Одного мелкого движения пальцами левой ноги хватило, чтобы воспоминания вспышкой прорезали его сонные мысли. Джузеппе уже давно наложил другой компресс, со специальной мазью. Если не двигать ногой, то боль почти не ощущалась, но Чезаре сомневался, что это сильно упростит их жизнь — неизвестно, сколько часов он спал и как долго они уже тут сидели. Вечно скрываться всё равно не выйдет.       Джузе привалился у другой стены и без всякого аппетита доедал кусок хлеба. Взгляд его растерянно блуждал по полу, а тревога залегла тенью в синеве глаз. Лишь случайно посмотрев на Чезаре, он ободрился и быстро спрятал это выражение лица. Только сейчас юноша заметил рядом с ним узкий и длинный, как праздничная лента, кусок бумаги. Джузеппе тут же взял его и протянул ему.       — Хотел дождаться, когда ты проснёшься, чтобы тоже прочёл. Это письмо от Лоренцо.       — Но как?.. — Чезаре изумился, однако жадно припал к мелкому почерку, слушая объяснения лишь фоном.       — Ты же знаешь, что во дворце развита голубиная почта? Это принёс личный голубь-почтальон Лоренцо. Его научили летать сюда и ещё по нескольким маршрутам. Лоренцо сделал это специально, на случай, если мы вдруг задержимся или чтобы сообщить какую-нибудь срочную новость. И пригодилось это только сегодня, — Джузеппе усмехнулся, а Чезаре подивился дальновидности брата и дочитал письмо. Хотя то, что он желал узнать, он уже узнал и мог выдохнуть спокойно.       Королевская семья спаслась, Лукреция была в полной безопасности — и это главное, но на улицах первое время бушевали беспорядки и хаос. Стража кое-как сумела уладить панику и спасти людей, всех безоружных спрятали в убежищах, но демоны всё прибывали и прибывали… Сетка порвалась со всех сторон, Флоренция была абсолютно беззащитна — вот что заставило Чезаре съёжиться и вздрогнуть. Если это без прикрас писал вечно не унывающий Лоренцо, дела обстояли ровно так, если ещё не хуже. Воины почти бесполезны против такой толпы — город уже считал жертвы и раненых, которым всё же не посчастливилось встать на пути демонов. Король не желал больших смертей, писал старший брат, поэтому совет решил прекратить все попытки сопротивляться наплыву демонов, дабы не потерять ещё больше воинов, и бросить все силы на спасение и укрытие.       «Итог мы увидим потом, и, боюсь, он нас очень разочарует. Ещё никогда во Флоренцию на людской стороне не проникало столько демонов. Грядёт нечто ужасное — как для них, так и для нас», — дописывал Лоренцо в конце и в постскриптуме выразил надежду, что они с Джузеппе в безопасности, хотя он и так уверен в том, что его лучший друг сумеет защитить младшего принца. Он предлагал им переждать до вечера, а затем отправить письмо с ответом, чтобы он мог рассказать им о ситуации в городе. Пока никто не смел высовываться наружу и ходить по улицам.       Чезаре дочитал и поднял взгляд на крайне задумчивого Джузеппе. Его самого терзали печальные мысли, кроме одной — семья в безопасности. Он много читал о падении великих городов, и у всех этих историй была одна канва: в какой-то момент защитная сетка просто не справлялась с потоком демонов и те просачивались к людям, вызывая мор, голод, болезни, войны. Чезаре ещё слишком цеплялся за хорошее, но всё же судорожно верил, что Флоренция выстоит и отделается чем-нибудь лёгким, что можно будет спасти. Если падёт она, погибнут и они все — пускай не физически, но будут напрочь лишены своих сил и цели существования. Так было завещано предками — самыми первыми покровителями. Ведь в чём тогда цель их жизней, если не в защите города? А когда города не станет... Холодок пробирал его затылок, стоило мыслям укатиться в эту мрачную пучину. Когда Чезаре вновь посмотрел на Джузеппе, тот уже смотрел на него в ответ, а затем протянул руку и забрал у него письмо.       — Уже скоро вечер… На поляне иногда пробегают демоны — большой толпой или поодиночке. Я напишу всё как есть, в том числе и о твоей травме, — он взял кусочек угля и набросал на обратной стороне ответ. Чезаре так вымотался, что даже не смог с ним поспорить — да и лучше, чтобы брат знал их положение. Скрывать тот факт, что он сейчас не может ходить, слишком глупо. Свернув бумажку, Джузе привстал и негромко постучал по камню. В окошке появился беленький голубь и позволил вложить в специальный кармашек у своей лапки свёрнутое письмо. Глядя на то, как он легко вспорхнул и потерялся в сочной августовской дымке, Чезаре позавидовал ему — хотелось точно так же взмыть в небо и не думать о покалеченной ноге. Джузеппе, всё же заметив печаль в его глазах, легонько и сочувствующе потрепал его по макушке. Он всё понимал, и оттого его сочувствие не оттенялось тошнотворной жалостью.              Чезаре думал, что придётся ждать долго, и успел провалиться в сон, но по ощущениям не прошло и часа, прежде чем в окошке появилась голубиная головка. Джузеппе взял у птицы письмо, развернул длинную трубочку и уселся рядом с принцем, чтобы они читали одновременно. Новости не радовали. В городе до сих пор бродило много демонов, их поток не иссякал. Даже растворяясь в порталах в людской мир, они не убывали. На улицах всё ещё было опасно. Весь королевский двор, считая придворных и слуг, решил покинуть город через подземные ходы. Также городская стража помогала обычным жителям добраться до этих подземелий и указывала верный путь из города. Многие жители не хотели уходить, боялись оставить свои владения и дома без присмотра и подвергнуться нападению воров. Король не желал приказывать людям, чтобы лишним насилием не создать ещё больших проблем, но видел, что упертость некоторых могла дорого обойтись Флоренции и обернуться новыми жертвами. Он раздумывал над приказом, но всё ещё сомневался. О нахождении Чезаре он знал, но возвращаться в город запретил. Дочитав до этого момента, юноша тяжело вздохнул — он уже представлял, какие слова ожидали его в письме дальше. Неужели они будут заточены здесь на несколько дней?       Но Лоренцо неожиданно написал о своём предложении, как им поступить, и этот вариант король тоже одобрил.       «В двух часах ходьбы от места ваших тренировок есть охотничий домик — Джузе знает о нём. Мы его использовали для редких ночёвок во время охоты, если понимали, что задерживаемся и не доедем до Флоренции засветло. Как туда добраться короче и быстрее, Джузеппе придумает. В домике есть всё необходимое: запасы круп, посуда, одежда. На первое время должно хватить. В ближайших лесах бегает мелкая дичь, на неё можно поохотиться, а рядом течёт река. Ещё одно преимущество домика — он расположен на холме, который окружён защитной сеткой. Надеюсь, она не порвалась, потому что демоны ходят там редко. Желаю вам удачно добраться. Я пришлю письмо вам завтра утром».       Дальше следовали рекомендации от лекаря и рецепты мазей — он мог дать только общее лечение, поскольку не видел степень отёка вживую, а мог судить лишь по письму. Джузеппе и Чезаре переглянулись. Оба без слов понимали, что выходить нужно сейчас, до темноты — они ещё имели неплохие шансы переночевать в уютном домике, а не на каменном полу. Но как пойдёт Чезаре — вопрос открытый…       — Я понесу тебя на спине. Споры можешь оставить при себе, выбора у тебя всё равно нет, — строго отрезал Джузе, а Чезаре, вздохнув, почувствовал себя ещё более неловко. Весь день он приносил наставнику только проблемы. Тащить его, пусть даже на спине, целых два часа — невыносимая задача даже для самого рослого и крепкого воина в их страже, что уж тут говорить про Джузеппе. Но выбора у принца и впрямь не было: своими силами он доковылял бы лишь к утру.       — Только сделаем остановку в середине, минут на пятнадцать, хорошо? — Джузе удостоил его кивком и начал собираться. Он завязал в узел посуду и остатки еды, сложил письмо, чтобы потом приготовить мазь по рецепту, и взял все их мечи. Потом стал разбирать камни у входа. Занятие это оказалось тяжёлым и нудным, и на Чезаре вновь нахлынула горячая волна стыда за то, что он сам же и создал эти чёртовы булыжники. На поляне уже давно пустовало — Джузе несколько раз проверил, пока таскал камни. Когда закончил, по его лицу стекали ручьи пота и ему пришлось ополоснуться водой из кувшина.       День заметно клонился к вечеру, расчерчивая лес длинными кривыми тенями. Поляна выглядела, как и несколько часов назад, и ничего не напоминало о том, что по ней неслась целая толпа демонов. Джузе обнажил меч и прошёлся по ближайшей округе, затем вернулся и помог Чезаре забраться ему на спину вместе с их скромными пожитками. Юноша старался лишний раз не двигаться и даже дышал тихо, наивно надеясь, будто это облегчит участь Джузеппе. Одной рукой он держался за его плечо, второй сжимал узелок. Они сразу углубились в лес, и путь, неровный из-за коряг и колючий из-за цепких веток кустарников, обещал быть непростым.       — Обычно мы ехали через поля на лошадях к охотничьему домику, но сегодня не будем идти по открытой местности — слишком опасно… — Джузеппе выровнял дыхание, чтобы не показалось, будто ему тяжело, но Чезаре только сильнее обескуражился и почувствовал себя виноватым. — Слишком опасно… В лесу же есть где скрыться, если мы увидим демона.              Но демонов они, к счастью, так и не увидели. Глубоко в душе Чезаре хотел бы на них посмотреть, но пришлось довольствоваться далёкими мутными пятнами в низине, на которые ему указал Джузеппе во время остановки. Это и были демоны, что упрямо двигались к городу, но на таком расстоянии юноша едва ли проникся их ужасным внешним видом — скорее, они походили на расплывчатые кляксы, какие он иногда ловил перед глазами, если сильно выпивал.       К невысокому холму, на котором возвышался одинокий двухэтажный каменный дом, они подошли уже в темноте. Последний подъём дался особенно тяжело. Чезаре даже предложил слезть с плеч Джузеппе и самому допрыгать до дверей, но наставник посмотрел на него слишком многозначительно и заставил заткнуться. Когда они наконец ввалились в дом, в воздух поднялись клубы пыли и запахло сухими пучками травы, развешанными вдоль стен. Только тогда Джузе отпустил его, позволив доковылять на одной ноге до ближайшего стула, а сам пошёл зажигать свечи.       Первое, довольно мрачное впечатление от убранства домика улетучилось сразу же, как только мягкий сливочный свет заплясал на старинных стенах. Как и подобало всему, что принадлежало королю Флоренции, дом отличался удобством и добротной мебелью. Чезаре ожидал увидеть убогую лачугу, в которой хорошо, если не протекала крыша и не свистел в щелях ветер, но никак не полноценное жильё, разделённое на спальни, кухню, столовую и даже оружейную. Отделка внутри не блистала напыщенным богатством, как во дворце, но простые и качественные столы, стулья, кушетки и шкафы лучше ассоциировались с понятием охотничьего домика, чем позолоченные кресла и инкрустированные камнями гардеробы. Стены и потолки здесь были такими же обычными, как в жилищах слуг: кое-где деревянные панели, но в основном отшлифованный камень, иногда на стене встречался хороший пейзаж, а на потолок в столовой потратили немало хорошей краски. Чезаре, несмотря на первое впечатление, здесь понравилось, и он даже упрекнул себя в том, что ни разу не съездил на двухдневную охоту со старшим братом. Это место выглядело непривычно простым, но уютным; позолота и мрамор дворца здесь не давили на него своей дороговизной. Чезаре даже почувствовал себя легче — ощущение странное, но приятное.       Джузеппе сразу же вышел из домика, чтобы проверить защитную сетку вокруг. Принцу же всегда было интересно посмотреть на неё вблизи, но сегодня его желание вновь осталось неисполненным. Время едва ли перевалило за поздний вечер — даже лиловые складки на западном небе ещё не раскатались махровой тьмой, но Чезаре устал так сильно, что засыпал почти на ходу. Хотя именно ему следовало быть чуть бодрее, чем Джузеппе, который только и занимался тем, что нёс его на себе весь день. Наставник вернулся, и они разделили скромную трапезу, доев остатки обеда. Потом он ушёл разогревать воду в купальне и помог Чезаре дойти до неё. Сказав ему особо не тереть повреждённую ногу, Джузеппе оставил его одного. Чезаре огляделся.       Местная купальня уступала королевским, хотя бы в отсутствии ванны и в скудном оформлении, но здесь стояли удобные скамьи, около стены — печь, на которой грелась вода, а от разнообразия мыл разбегались глаза. Ароматы сухих цветов, спрятанных в маленьких мешочках, что висели на стенах, приятно кружили голову, и Чезаре едва не заснул, пока мылил своё тело. Когда он окончательно облился тёплой водой, то в полной мере ощутил усталость, мигом оцепившую мышцы его тела. Он быстро переоделся в чистую, большеватую ему одежду, лежавшую стопкой на комоде, и поковылял из купальни, подтягивая травмированную ногу и держась за стены.       Джузеппе, конечно, встретил его недовольным взглядом и помог добраться до спальни. Здесь их было несколько, все — просторные и аккуратные, но кровати в них стояли самые простые, не широкие и без балдахина, к каким привык Чезаре. Джузе заботливо застелил одну постель, недалеко от окна, и бельё не пахло пылью или затхлостью, а свежими луговыми травами и полуночным ветром. Чезаре так устал, что даже не задался вопросом, как Джузеппе успел это, и почти забыл поблагодарить его за всё, что он сегодня сделал для него.       Голова коснулась подушки, тело потеряло чувствительность. Джузе накрыл его одеялом и уже хотел уйти, но Чезаре очнулся, успел схватить его за край рубашки и легко потянул к себе. Наставник послушно сел на край кровати. В комнате горела одна свеча, мрак рассеянно блестел по углам, но чтобы видеть глаза друг друга, большего и не требовалось. Джузеппе смотрел на него удивлённо, и Чезаре поспешил объясниться:       — Спасибо, Джузе… Без тебя я бы погиб ещё на той поляне, — тихо пробормотал он и зарылся лицом в подушки, чтобы не дать всем уязвимым эмоциям просочиться сквозь взгляд. Он и сам не знал, что они значили в ту минуту. Но наверняка что-нибудь глубокое, едва ли осознанное им самим… Прохладные пальцы дотронулись до его виска и провели чуть дальше по голове, убрали спутанные влажные волосы. Чезаре и не помнил, делал ли кто-нибудь ему так нежнее, чем сейчас… Он сильно зажмурился, понадеявшись, что Джузеппе промолчит и скоро уйдёт, но кровать легонько продавилась под его весом, а это значило — он был где-то совсем близко. Голос недалеко от его уха прозвучал мягко и спокойно:       — Думаю, это я должен благодарить тебя. Ты не замечаешь, но тоже учишь меня новому. Сначала это была будто бы ответственность за тебя, а теперь уже — давно нечто большее. Спокойной ночи!       Чезаре жадно ловил каждое слово, и всё равно казалось мало. Он бы желал слушать Джузеппе вечно, но кровать скрипнула снова — на сей раз жалобно, свечи погасли, а входная дверь негромко закрылась. Юноша обдумывал сказанное, но слова, бархатные, как весенние цветки, только обманчиво кружились в голове, медленно уводя за собой в сон. Слово «ответственность» горело опасным пламенем в его мыслях, но Чезаре забыл, что же оно значило для них в прошлом — непременно что-то важное, какой-то полусерьёзный разговор… Теперь и не вспомнишь, сколько всего между ними было сказано! Несмотря на откровенно ужасный день и свою травму, Чезаре почему-то засыпал с улыбкой на губах.              Утром принц не сразу вспомнил события минувшего дня и едва не свалился с кровати, когда по привычке покатился в сторону, при этом потягиваясь. Его хватило недоумение, затем мысли выстроились в верном порядке. В окно сквозь щели плотной шторы пробивался желтовато-размытый свет, а трель птиц, разливавшихся где-то над домом, окончательно разбудила Чезаре.       Он зевнул, поднялся, раздёрнул шторы, чтобы убедиться — время уже позднее для сна, и доковылял до шкафа. Джузеппе ещё вчера сказал, что он может выбрать любую одежду из имеющейся. Юноша едва отыскал себе рубашку и штаны по размеру — всё остальное на нём болталось. Как и подобало охотникам, одежды здесь висели сплошь простые, но качественные и удобные. Осторожно подтягивая ногу, он последовал за вкусным хлебным запахом и направился к кухне. Тот момент, пока Джузеппе не обнаружил его присутствие и беспечно занимался нарезкой, Чезаре и использовал, чтобы хорошенько рассмотреть их новое жилище.       Кухня и присоединённая к ней через арку столовая были самыми солнечными и просторными комнатами в домике и проходили сквозь всю его переднюю часть. Окна опоясывали их с трёх сторон, донося мерцающий свет, шелест луговых трав, аромат мяты и румяность садовых яблок в комнаты. Стены в кухне были отделаны простым отшлифованным камнем, посередине стоял рабочий исцарапанный стол, по периметру тянулись шкафы с посудой и специями и дополнительные поверхности для разделки дичи. В углу виднелась хорошая чистая печь, а по потолку и стенам растянулись гирлянды из пучков сухих пряных трав и головок луковиц. Настоящая мастерская искусного охотника! Крохотная дверца, вырезанная в полу, указывала на вход в погреб, где наверняка стояли огромные мешки с крупой и специями, а может быть, завалялся даже какой-нибудь бочонок вина…       В сравнении с кухней столовую оформили менее аутентично: строгий прямоугольный длинный стол, несколько картин по бокам, изящный подсвечник, оформленный в скромных фресках потолок и даже место для танцев или музыкантов. Но главное в этой столовой было вовсе не помещение, понял Чезаре, как только его взгляд перешёл к окну. Главное — это вид, который могли лицезреть гости. Охотничий дом располагался на холме, при этом вся окружающая местность, начиная от самой Флоренции, тоже постепенно уходила в горку. Так что при отличной погоде, даже с лёгкой утренней дымкой, вдалеке вполне можно было различить силуэты старого города. Тёмные очертания каменных домов, змейки алых черепиц, дерзко протыкающая невероятную высоту башня Джотто, светлое пятно королевского дворца, блеклая ленивая речка и, наконец, мощное сердце Флоренции — недостроенный собор Санта-Мария-дель-Фьоре. Если когда-то в будущем его купол достроят, выполнив в тех же терракотовых тонах, что и основной фон города, а фасад украсят цветным мрамором и камнем, то вид отсюда станет самым величественным и поражающим. Тот, кому посчастливится оказаться здесь после завершения строительства, может считать, что выиграл абсолютно всё в этой жизни и ничего лучше ему уже больше не увидеть. Так думал Чезаре, восхищённый пейзажем, который оттеняли тёмные сгустки лесов и разбавляли пятна нежных изумрудных полей. На мгновение ему даже перехватило дыхание, а затем он понял, что стоял в комнате уже не один.              — Доброе утро, — прислонившись к арке, Джузе довольно усмехнулся и скрестил руки на груди. — Ты так крепко спал, что я не посмел тебя будить.       — Ещё ни разу утро в моей жизни не было таким… — Чезаре кивнул в сторону окон, — таким красивым! Хотя, казалось бы, во Флоренции я перевидел много всего. Жаль, что нельзя остаться здесь навечно… — решив, что последняя фраза прозвучала уж слишком печально для такого бодрого начала дня, Чезаре тут же улыбнулся и перевёл тему: — А чем это таким вкусным пахнет?       — Я испёк хлеб и приготовил нам нехитрый завтрак. Извини, если получилось слишком просто… — Джузеппе пожал плечами и отвёл взгляд. — Понимаю, что королевский завтрак на несколько уровней выше того, что соорудил я, но…       — Но я и не король, а всего лишь принц! — перебил Чезаре, усмехнулся и подлетел к нему, чтобы ободряюще сжать плечо и потащить с собой на кухню. По пути подмигнув Джузе, он добавил: — К тому же принц, который никогда королём и не станет, и, возможно, через несколько десятков лет потеряет этот статус.       Заметив, что Джузеппе желал ему возразить и даже недовольно нахмурился, Чезаре резко перевёл тему и подошёл к кухонному столу: — Ого, и что же ты приготовил? Да это же на целый пир!       Наставник показал ему выпеченный хлеб и пирог с мясом — всё сделал он сам, без магии, хотя мог бы, но, по его заверениям, никогда не угадаешь точный вкус создаваемого продукта, а когда делаешь самостоятельно — все специи и компоненты добавляются по твоему желанию. Чезаре попробовал пару кусочков для разогрева аппетита и искренне восхитился его талантом. «Моих умений хватает разве что для вина — да и то, там сложно испортить, если виноград хороший», — честно признался он, и, хотя Джузеппе уверил его, что он себя недооценивал, в глубине души понимал, что это чистая правда, которую ему, как принцу, не осмелится сказать никто.       Они вынесли подносы с едой и сладкой лимонной водой в столовую и приступили к трапезе. Джузеппе рассказал, что успел сходить на охоту и поймал несколько куропаток, так что обед им обеспечен, а вот к ужину можно сходить на реку и половить рыбу.       — Крупы, специй и вина здесь не то чтобы много, — признался Джузе, вертя в пальцах бокал. — Я за утро перебрал все запасы и выбросил испорченное или поеденное мышами. Нам с тобой хватит недели на две, максимум. А что дальше… Трудно сказать. В крайнем случае, у нас есть созидательная энергия.       — Ты думаешь, мы здесь останемся на две недели? — изумился Чезаре, а Джузе, спохватившись, залез в карман жилетки и достал оттуда письмо.       — Оно пришло ещё до рассвета. Совсем забыл о нём… — пояснил он, пока юноша раскатывал длинное послание. — Лоренцо хотел убедиться, что мы успешно добрались и всё с нами в порядке. Он рассказывает, что королевская семья перебралась за Флоренцию. Многие люди тоже тянутся туда, но неохотно. Демонов в городе всё ещё очень много… Королева решила вернуться в свою резиденцию — всё равно та находится за пределами города, в тихой равнине, где нет демонов. Лукреция отправилась в Рим — сейчас там безопасно и спокойно. До границ Тосканы её вызвался проводить догадайся какой из твоих братьев. Говорят, перед нападением демонов по дворцу прокатился слух, будто королева решила немного снизить опеку Томмазо над сестрой, желая то ли наконец выдать её замуж, то ли показать ей мир за пределами королевства. — Чезаре не стал перебивать его и говорить, что в этом глупом слухе крылась доля горькой правды, которую он со стыдом ухватил во время своего подслушивания. — В общем, все думали, что он разъярится и будет против, учитывая его нрав, но он воспринял новость спокойно, хотя был слегка опечален. Истинную причину отъезда принцессы никто не знает, кроме короля и королевы. Интересная у тебя семья, Чезаре.       — В этом сомневаться не приходится! — с радостью согласился принц и пробежал письмо глазами ещё раз. В конце Лоренцо писал о том, что пока им лучше пожить в охотничьем домике. Так будет гораздо безопаснее. Почему-то Чезаре и не желал возвращаться в город, хотя стыдил себя тем, что, как его защитник и покровитель, он был обязан в эти минуты помогать жителям и убивать демонов. Но нечто размеренное, разлитое по этим лесам и холмам, притупляло любой стыд. Чезаре вновь вспомнил мысль, сладкую, как запретный плод в религии людей: остаться здесь подольше, а лучше — навсегда.       — Меня даже радует, что пока мы останемся здесь, — озвучил его мысли Джузеппе и взъерошил копну чёрных волос. — Идеальнее места не придумать. Кстати, как твоя нога? — он пристально посмотрел на Чезаре. — Я заметил, что теперь у тебя получается самостоятельно ходить.       — Болит чуть меньше, спасибо твоей целебной мази, — тепло улыбнулся Чезаре. — Но наступать пока на эту ногу я не могу. Даже если бы мы сейчас были в городе, защитник из меня никакой.       — Иногда им и не нужно быть. Можно побыть кем-то другим, — уверил Джузе и на мгновение коснулся его плеча. Глаза его при этом смотрели открыто и ласково — только так он и смотрел на людей, которые были ему близки; от одного этого осознания у Чезаре слегка кружилась голова — прошло три года, а он всё ещё не привык, что сумел подружиться с самым холодным придворным Флоренции! Но приятная тяжесть быстро покинула плечо, и юноша вновь стукнулся о глухое разочарование.       После завтрака (или раннего обеда) Джузеппе осмотрел его ступню. Отёк немного спал, но говорить о полном заживлении было ещё рано. К тому же никто из них не знал, насколько всё серьёзно. Чезаре надеялся, что хотя бы не сломал ногу. Наставник снова нанёс мазь и нашёл толстую, удобную палку для его роста, на которую можно было опираться при ходьбе.