Нора
30 декабря 2000, 10:35
Гарри не понимал, как сумел прожить следующие два дня. Он почти ничего не помнил о больнице, где пролежал десять часов после нападения. А когда Орден перевёз его в Нору, он был ещё болен. Из всех воспоминаний лишь два отчётливо и ясно засели у него в голове. В первом Рон вопил на Джорджа, который осмеял его неряшливый вид, а во втором Гермиона что-то тихо, будто извиняясь, ему говорила. Когда Гарри увидел их живыми и невредимыми, тяжёлый груз разом упал с его плеч, испарилась разрушающая тревога, которая сдавливала грудь с тех пор, как они разделились. Но с другой стороны, сейчас, когда он перестал бояться за друзей, ничто не отвлекало его от боли, мучающей каждую клеточку тела. Прошлая ночь была просто ужасна. Он не сошёл с ума лишь благодаря неотлучной заботе миссис Уизли. А следующий день пролетел значительно быстрее — боль начала отступать, и Гарри по большей части спал. Миссис Уизли будила его лишь для того, чтобы он поел и принял зелья. Каждый раз она повторяла, что нет лекарства лучше, чем хороший отдых. И именно поэтому не пускала к Гарри ни Рона, ни Гермиону, ни других членов Ордена. Но сегодня он, наконец, увидит их и получит ответы на так долго мучающие его вопросы. Гарри скосил глаза в сторону и заметил у кровати две скрученных газеты; Молли принесла их вместе с завтраком. Он взял одну из них и, подтянув подушку повыше, стал быстро пролистывать страницы, нарочно пропустив передовицу с собственной улыбающейся фотографией. Впрочем, решение не смотреть на неё оказалось недолгим; снедаемый любопытством, он вернулся к началу уже через пару минут. Огромный заголовок над фотографией гордо гласил: «МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ — СНОВА ГЕРОЙ». Едва прочтя это, Гарри перевёл взгляд на статью, в которой Рита Скитер очень красочно описывала, с какой отвагой он пленил Того-Кого-Нельзя-Называть, с каким безрассудством попытался помешать ему сбежать и в итоге сам оказался схвачен Тёмным Лордом. Попытки Скитер объяснить чудесное спасение Мальчика-Который-Выжил были весьма туманными; она, должно быть, и сама понимала, что читатели ей не поверят, и потому приправила статью выдуманным интервью. Гарри вспылил и отбросил газету в сторону. Но поздно — на него нахлынули воспоминания о Визжащей Хижине и о Волдеморте. Словно наяву перед глазами встала сцена пытки. «Если ты на самом деле умён так, как я думаю — ты всё поймёшь». С Гарри мигом слетели остатки спокойствия. Он разозлился. Он не понимал, что хотел сказать этим Риддл. Очевидно, Гарри был не так уж умён. Он видел лишь одну причину, по которой Волдеморт решил применить к нему пыточное проклятие: Тёмный Лорд хотел сломить его, унизить. Гарри крепко зажмурился, ощутив, как на глаза навернулись слёзы стыда и разочарования. Гермиона ведь предупреждала его, что так и будет, если он даст своим чувствам волю. Ну почему она всегда во всём оказывалась права! Неважно, как больно ему будет — он узнает правду. Даже если Волдеморт на самом деле всего лишь хотел сломить его, ему нужно знать. Он готов принять правду такой, какая она есть. Но было ещё кое-что, кое-что очень важное. Оно согревало его разбитое сердце очень слабой, но всё же надеждой: только Гарри видел остатки человечности Лорда Волдеморта, только он видел осколок его израненной души. И пусть Тёмный Лорд отрицал его существование, этот осколок останется с ним до последнего вздоха. Он никогда не сможет отречься от него, источника своих сил. Так странно, в существование его души не верил никто, даже сам Волдеморт, и именно поэтому Гарри коснулся её так просто. Он мог вспомнить потрясающие мгновения, когда — Гарри готов был поклясться — ему отвечали. От глубоких раздумий его отвлёк тихий стук в дверь. Гарри открыл глаза, которые когда-то успел закрыть, и произнёс: — Входите. — Гарри? Он тут же узнал этот голос и резко сел. — Гермиона... Рон! Наконец-то вы пришли! Но почему так долго? Друзья бросились к нему. Гермиона села на краешек кровати, а Рон рухнул в скрипучее кресло рядом с ней и тут же заговорил. — Гарри! Мы хотели скорее выбраться к тебе, но мама не спускала с нас глаз. Ты и представить себе не можешь, как она тебя оберегала эти два дня. Джордж даже предложил использовать удлинители ушей, чтобы убедиться, что ты дышишь — вдруг ма решила спрятать твой труп... — В любом случае, — он тут же сменил тон, когда Гермиона бросила на него строгий взгляд, — как ты себя чувствуешь, дружище? — Великолепно, — чуточку приукрасил Гарри. — Если бы на твоем месте был я, то уж точно не сказал бы «великолепно» после того, как меня пытало змеелицее чудовище, а всё потому, что лучший друг-идиот бросил меня одного... — подавленно пробормотал Рон. — А произошло всё из-за того, что я не вернулась. Не нужно было от вас уходить, — грустно добавила Гермиона. — Гарри, мы... мне так жаль! Не знаю, почему мне в голову пришла нелепая мысль, что Сам-Знаешь-Кто позаботится о тебе... Так глупо было думать, что рядом с ним ты в безопасности! Я просто дура! — Ну, — Гарри закашлял, прочищая горло. — Давайте не будем говорить об этом сейчас, лучше расскажите, что произошло с вами. — О... конечно, ты ведь ничего не знаешь. Просто... — Гермиона прикусила губу и посмотрела на Рона. — Ты должен узнать... но я обещала Молли сначала предупредить тебя. Ты не должен... перенапрягаться, пока так слаб, и именно поэтому мы не смогли поговорить с тобой сразу... после того, что ты узнаешь, ты точно не останешься спокойным. — Не тяни, Гермиона, — напряжённо попросил Гарри. — Мне и так плохо, хуже ты уже не сделаешь! Она нерешительно заправила за ухо прядь волос и вздохнула. Когда подруга сбивчиво заговорила, её глаза светились печалью. — Дэннис Криви... на него напал вампир. Гарри поражённо на неё уставился; тело медленно цепенело, когда перед глазами замелькали воспоминания об Анжелине: о её лице и одежде, перепачканной кровью, о её пустых, безжизненных глазах... — Как он? — едва слышно прошептал он, страшась ответа. Гермиона приоткрыла рот, но так ничего и не сказала, только покачала головой, из её глаз брызнули слёзы. — Нет! — выдавил Гарри. Невидимая рука медленно сдавила горло. — Умоляю, он ведь не мог... Гермиона не смогла ответить, и тишину нарушил печальный голос Рона. — Его убили, Гарри. — Но как?! — яростно выкрикнул он и вскочил на ноги. — Как?! Неужели на него напали прямо в школе?! Рон опустил взгляд на свои переплетённые пальцы. Даже несмотря на ярость, Гарри заметил, насколько подавленным выглядит друг. — Мы точно не знаем, что произошло, но его тело нашли за территорией земель замка. Министр пытается всё скрыть, оно-то и понятно. Но все мы знаем, что в ту ночь, когда мы помогли Сам-Знаешь-Кому сбежать, вампиры были в замке. Наверное, кто-то из этих выродков был... слишком голоден. Гарри сжал кулаки. Его дыхание потяжелело. — Я их всех... — зарычал он сквозь зубы. — Перебьёшь? Да, здесь все этого хотят, — кивнул Рон. Гарри потёр затылок и уставился на свои ноги. — Его обратили? — спокойно спросил он. Слишком спокойно. Из ног вдруг ушла вся сила, и Гарри тяжело опустился обратно на кровать. — Странно, но нет. Его тело было разорвано на кусочки. Авроры, которые его нашли, списали всё на изголодавшегося оборотня. Это объяснение подходило, на небе ещё три дня будет полная луна, — тихо объяснил Рон. — Вот только оборотни почти не пьют людской крови, а у Дэнниса не было ни капли. Его убил вампир, — закончила Гермиона, снова овладев собственным голосом. Гарри был в ужасе. До недавних пор он считал вампиров проблемой, которая должна была скоро разрешиться. Теперь его взгляды в корне изменились — он должен был сражаться не только с Негурой. — Кто бы это ни сделал... мужчина или женщина, он за это заплатит. Обещаю, — холодно произнёс Гарри. — К сожалению, это ещё не всё, — прошептала Гермиона. Её лицо стало белее бумаги. — Что? Только не говори мне, что пострадал кто-то ещё! — Да, ты должен знать и об этом несчастном случае. О нём говорили в маггловских новостях. — Что за несчастный случай? — выдохнул Гарри. Она тихо вздохнула и потерла маленькую морщинку на лбу. — Два дня назад, — начала Гермиона, — с Лондонского моста съехал автобус с пятьюдесятью пассажирами. Спасательная операция началась через пятнадцать минут после аварии, но они никого не смогли спасти. Было обнаружено лишь четырнадцать тел, шесть детей и восемь пенсионеров. Остальные пропали. В комнате повисла тяжёлая тишина, которую нарушило тихое чертыхание Гарри. — Вампиры? — Да. Теперь Негура терроризирует не только волшебников. Всю его армию, созданную из узников Азкабана, уничтожил Сам-Знаешь-Кто, и теперь Лидеру не хватает новых кандидатов, ведь он не хочет открыто нападать на волшебников. Именно поэтому его войско начало убивать магглов. Дети и старики им не подходят, поэтому вампиры просто топят их, чтобы не оставалось свидетелей. Негура без опасения может пользоваться таким планом, ведь эти смерти легко спишут на счёт Того-Кого-Нельзя-Называть, того, кто известен своей бескрайней ненавистью к магглам, — с отвращением закончила Гермиона. — Но это не значит, что Сам-Знаешь-Кто лучше, чем эта отвратительная пиявка, — быстро добавил Рон, должно быть, ожидая, что другу его слова понравятся. Но Гарри его даже не слушал — был слишком потрясен. Он вспомнил ту мимолётную секунду, когда увидел Негуру, перед тем как авроры забрали его в больницу. Вспомнил свой страх, когда их глаза встретились. Но сейчас страх исчез, его сменила жгучая ненависть. — Гермиона, — тихо позвал Гарри. — А что произошло с тобой? Почему ты не вернулась? — он решил подойти с другого конца. Негура заплатит за каждое своё преступление. Невероятно и безумно, тот, кто некогда был героем и защитником невинных, сам превратился в того, от кого раньше избавлял мир. Гарри, наконец, понял, куда может завести жажда мести. — Они меня не отпустили, — вмешался в его размышления шёпот Гермионы. — Когда нашли Дэнниса, в школе всё перевернули вверх дном, за каждым внимательно наблюдали, каждого опрашивали. Я очень хотела уйти, но не могла! Гарри просто кивнул. — А ты, Рон? Что произошло с тобой? — Эм... — друг закашлял. — Я почти добрался до школы. Они взяли меня рядом с Дракучей Ивой. Сначала там были только авроры, и как только я доказал бы, что непричастен к смерти Дэнниса, меня отпустили бы. Но потом пришёл он, и начались проблемы. — Негура? — выдохнул Гарри, и Рон нервно прикусил нижнюю губу. — Ты его видел? — Он допрашивал меня, — прошептал тот, и его лицо слегка позеленело. — Он напоил меня Веритасерумом и задал два вопроса: где Волдеморт и с ним ли ты. Я не мог солгать, Гарри! Мне пришлось ему ответить! Ты не представляешь, как он потом на меня посмотрел... его взгляд даже сравнить нельзя со взглядом Сам-Знаешь-Кого. Я так испугался... что это конец... что тебя убьют из-за меня! Рон потупился и вздохнул. — Я чуть с ума не сошел, — пробормотал он. — Я умолял авроров остановить его, я ползал на коленях и рыдал как ребёнок. А знаешь, что хуже всего? Оказывается, я задержал их только для того, чтобы этот сукин сын дольше тебя пытал. Я просто ужасен, Гарри! Я не должен был оставлять тебя, но желание увидеть Гермиону, убедиться, что с ней все хорошо, оказалось сильнее меня. Прости! — Не извиняйся, Рон. Ты не сделал ничего плохого. Но почему авроры не арестовали тебя, когда ты им столько наговорил? — О, они хотели, можешь в этом не сомневаться! Уверен, они сразу же решили засадить меня в Азкабан, решили, что мы с тобой присоединились к Сам-Знаешь-Кому. Впрочем, они передумали сразу после того, как тебя нашли в Визжащей Хижине. Отпустили меня уже через пару часов, только убедились, что Сам-Знаешь-Кто не наложил на меня подчиняющее проклятие. — Значит, то, что Волдеморт меня пытал... спасло тебя... и меня, — закончил Гарри, поражённый собственной догадкой. — Гарри, — заёрзал Рон. — Я знаю, что и часа бы не прожил в Азкабане, но мне не нравится, что пережитое ты считаешь полезным. Сам-Знаешь-Кто совершил гнусное преступление! Гарри расправил плечи и произнёс: — И именно поэтому оно нам так помогло! Просто я сразу этого не понял! — О чём ты, Гарри? — тихо спросила Гермиона, и Рон тут же её поддержал. — Да, о чём ты? Гарри посмотрел на них и подался ближе. По венам волнами разносился новый приток сил. Наконец-то он начал понимать, что к чему. — Ну же, неужели вы не помните, что он нам говорил? — настойчиво спросил Гарри. — Он сказал, что Негура попытается уничтожить мой образ и ополчить против меня авроров. Что он будет ждать любой, даже самой крохотной моей ошибки! Так и вышло. И только Волдеморт оказался к этому готов! — Готов к чему?! Он пытал тебя! — выплюнул Рон. — Да! Но представь, что бы произошло, не сделай он этого! Если бы он просто ушёл, оставив меня целым и невредимым? Меня бы немедленно сочли предателем, и Негура убил бы меня на месте или отправил в Азкабан! А если бы Волдеморт позволил мне драться с аврорами, как я предлагал? — Ты хотел драться с аврорами?! — встрял Рон. Гарри сделал вид, что не услышал его и быстро продолжил: — Они бы, без сомнения, меня убили. Каковы шансы, что я выстою против них? В сущности, сражался бы я или нет — разницы бы не было: я бы в любом случае погиб! — Но он мог... теоретически... взять тебя с собой. Вы оба могли сбежать. С тобой бы не произошло ничего плохого, — твёрдо заметила Гермиона. — Возможно, — кивнул Гарри. — Но если бы он взял меня с собой, я бы стал изгнанником. Ты ведь знаешь, что я никогда не стану Пожирателем Смерти, но и вернуться назад, к нормальной жизни я бы не смог. Негура воспользовался бы этим, чтобы полностью подорвать доверие ко мне. Меня бы возненавидели сильнее, чем Волдеморта. Я бы всё потерял, Гермиона. В комнате повисла напряжённая тишина, а потом она прошептала: — Он поступил так ради тебя? Это ты пытаешься сказать? Гарри прекрасно понимал её ужас. Она тоже хорошо помнила, какую боль причиняло пыточное проклятие. Те, кто однажды испытали эту боль, никогда больше не желали ощутить её снова. Именно поэтому она не была готова принять его объяснение. — Именно, — кивнул Гарри. — Его план поистине гениален, особенно если учесть, что у него была всего пара секунд, чтобы придумать, как меня... спасти, если, конечно, здесь уместно это слово. Так что — да, он сделал это ради меня, уверен, он и сам думал именно так. Чем дольше друзья недоверчиво смотрели на него, тем сильнее крепла его уверенность, что это именно тот ответ, который он искал. — Не знаю, Гарри, — нерешительно произнёс Рон. — Может, это просто странное совпадение, вот и всё. Мне что-то не верится, что Сам-Знаешь-Кто захотел спасти тебя без пользы для себя. Гарри нахмурился. — Может, это и кажется тебе странным, тогда зачем он сказал: «Если ты на самом деле умён так, как я думаю — ты всё поймёшь» перед тем, как проклял меня? — Он так сказал? — Да. Не скрывая своего замешательства, Рон посмотрел на Гермиону, а потом снова на него. — Значит, это на самом деле был его план? Но чего ради он решил тебе помочь? Это ведь Сам-Знаешь-Кто! Ему плевать на всех, кроме себя! — Сейчас он ведёт открытую войну с Негурой, — ответила потрясённая Гермиона. — Сам-Знаешь-Кто потерял много Пожирателей Смерти и сейчас пытается найти союзников среди тех, кого раньше ненавидел. Он знает, что Гарри влияет на магическое сообщество, и наверное хочет этим воспользоваться. С другой стороны, Негура хочет избавиться от Гарри, чтобы установить полный контроль, который поможет ему скрыть правду о своём прошлом и происхождении. Сам-Знаешь-Кто, должно быть, тоже об этом думал. Известность Гарри — поводок для Негуры, который не дает ему сорваться. Рон почесал лоб. — Ничего себе, прямо как партия в магические шахматы! Ну и скажи мне, Гарри, каково это: быть конём Сам-Знаешь-Кого? — Трудно сказать, но, может, ты поможешь мне разобраться. Если я конь, тогда и ты тоже — одна из его пешек, — усмехнулся Гарри и ударил друга по плечу. У Рона отвис подбородок. Должно быть, он не ожидал, что его поддразнивающее замечание тут же попадет под встречный огонь. И в наступившей тишине, пока Рон приходил в себя, Гарри вновь погрузился в размышления. Он пытался понять, что происходит между ним и Волдемортом, и пока он над этим размышлял, понял, в чём причина его стойкого недовольства. Всё оттого, что Гарри не знал, спас ли его Тёмный Лорд как своего возможного и важного союзника, или же здесь были другие причины. Гарри не знал наверняка, нравится ли он Волдеморту или его интерес был частью игры. Тёмный Лорд недаром был Риддлом: он оставался загадкой, которую Гарри никак не мог разгадать*. Позже Гарри вместе с друзьями спустился вниз, чтобы поприветствовать вернувшегося из Румынии Чарли. Сначала они говорили о семейных новостях, потом перешли на Негуру и вампиров. Как и ожидалось, Чарли никогда не слышал о Лидере — его интересовали только драконы — но он подтвердил, что Румыния — самая заселённая вампирами европейская страна. А ещё он сказал, что для вампиров очень необычно объединяться. Гарри, к сожалению, не понимал, как эти сведения им помогут. После обеда он вместе с Роном попытался разобраться с письмами, которые ещё с самого утра целыми стопками лежали на кухонном столе. Большинство писем было от фанаток, которые клялись ему в вечной любви и преданности. Гарри получил три предложения о женитьбе, шесть флакончиков приворотного зелья, которые сами по себе откупоривались, стоило ему их коснуться, и бесчисленное количество сладостей, напичканных теми же приворотными зельями. — Смотри, Гарри, ещё одно, — усмехнулся Рон, доставая из посылки очередную маленькую бутылочку. — Такими темпами ты скоро сможешь поставлять любовные зелья в магазин Джорджа. Этим утром он сказал мне, что после твоего интервью в «Пророке» полки с зельями опустели с невероятной скоростью. — Ты хотел сказать, фальшивого интервью, — подчеркнул Гарри. — Какая разница? Скитер не написала о тебе ничего плохого, а это, кстати, не в её духе, — небрежно заметил Рон. — О, я нашёл записку... — взволнованно воскликнул он и открепил от бутылочки маленькую бумажку. — Тебе это понравится. Очередное «Женись на мне Гарри»! Сегодня она уже четвёртая. Идёшь на рекорд! Гарри вздохнул, рассматривая очередной розовый конверт. — Кто она? — вяло спросил он. — Элоиза Миджен, — ответил Рон и замялся. — Мне одному её имя кажется знакомым? — он покрутил в руках пергамент, словно надеялся увидеть на нём знак, который помог бы узнать девушку. Гарри положил письмо на стол и потёр горящие глаза. — Это не она в последнем своём письме просила меня повеситься на собственных кишках? — Если ты о письме, которое пришло вскоре после той отвратительной статьи Скитер о твоих похождениях в бордели, то нет, не думаю, что его написала она. Элоиза Миджен точно не одна из этих слизеринок-извращенок. — Как бы то ни было, — вздохнул Гарри, — как повежливее намекнуть девушке, что я не заинтересован? — Да ты всегда не заинтересован! — возмутился Рон, и Гарри снова посмотрел на розовый конверт. Ему совершенно не хотелось обсуждать свои личные дела с Роном. Он вскрыл письмо и услышал отрывистый щелчок. Тут же его обдало струей приторно-сладких духов. Гарри чертыхнулся и стёр с носа и подбородка влажные капельки. — Эти девушки просто сумасшедшие, — пробурчал он, но так и не сумел скрыть своей тревоги. — И, судя по всему, они пытаются свести с ума и меня. — Большинство парней обрадовались бы таким отчаянным попыткам привлечь их внимание. Кроме того, я уверен, среди всех этих цыпочек обязательно нашлась бы та единственная, — настаивал на своём Рон. Он достал из цветастой стопки жёлтый конверт и помахал им перед носом Гарри. — Рон, мы говорили об этом уже тысячи раз. Мне не нужна девушка, которая будет любить меня только за шрам на лбу. — Знаю, — пожал плечами тот. — Но ты ведь никому не даешь возможности узнать тебя получше. Гарри вздохнул. Он знал, что Рон очень хочет отправить его на парочку-другую свиданий, но сейчас советы друга раздражали вдвое сильнее, потому Рон и понятия не имел, что Гарри в принципе не сможет заинтересовать ни одна из этих девушек. Его сердце уже было занято. — И что тут у нас? — продолжал Рон, так и не заметив мрачного выражения на лице друга. — Не надушено, — добавил он, втянув носом воздух, — без любовных зелий, и — ты только посмотри! — оно даже не розовое! Рон снова помахал перед ним конвертом. — И никаких тебе «Мой дорогой, любимый, сильнейший, храбрейший Гарри!», — добавил он, вздёрнув брови. — Тогда что там написано? — устало спросил Гарри. — Только твоё имя. Даже имени отправителя нет. Странно, да? Я его прочту? — Стой! Гарри и сам не знал, отчего так резко вскинулся. Шестое чувство подсказывало: это письмо предназначено только для его глаз. Он забрал у Рона конверт и опустил взгляд на собственное имя, выведенное убористым, изящным и совершенно неподражаемым почерком. Гарри узнал его сразу же и шумно выдохнул. Это письмо от НЕГО. Он не мог ошибиться. В мыслях тут же всколыхнулись тысячи вопросов: один сложнее другого. — Гарри? Осторожный голос Рона дал понять, что он так и не смог скрыть своего изумления. — Всё хорошо? Гарри посмотрел на друга и с трудом выдавил улыбку. — Да. Просто... я очень устал. Рона его ответ не убедил. — С тобой точно всё хорошо? Я могу попросить маму осмотреть тебя, если... — Не нужно, Рон, — отрезал Гарри немного резче, чем собирался, и тут же исправился: — Со мной, правда, всё хорошо. Рон кивнул, и Гарри в мгновение ока поднялся наверх, надрывая конверт. У него так сильно дрожали руки, что он едва не выронил маленький кусок пергамента, оказавшийся внутри. Гарри ближе подошёл к окну и несколько раз перечитал письмо.31 декабря, 11 вечера
72 Эбби-роуд, Аксминстер
Дата и адрес — и всё. Гарри тайно надеялся прочесть извинения или хотя бы объяснения, которые подтвердят его догадки, но нет — Волдеморт даже не удосужился с ним нормально связаться. Если это такое приглашение, Гарри не готов был его принять. Казалось, что его обманули. В груди вновь начала подниматься злость. — Чёрт бы тебя побрал! — дал он выход накопившемуся разочарованию и яростно пнул свой старый школьный чемодан, которому не посчастливилось оказаться рядом. Тот загремел и с грохотом рухнул на пол. — Мне кажется, твой чемодан ни в чём не виноват. Гарри резко обернулся. В дверях стояла Гермиона. — Рон сказал, тебе нездоровится, — продолжила она, входя в комнату и усаживаясь на кровать. — Я хотела спросить, не тревожит ли тебя что-нибудь, но вопрос, видимо, излишний. Гарри вздохнул и прислонился к комоду, который стоял у окна. — Я просто расстроен, значит, всё вернулось на круги своя, — горько заметил он. — Что произошло? — тихо спросила Гермиона. Он фыркнул и отдал ей клочок пергамента. — Прочти и сама всё поймешь. Но едва её пальцы коснулись письма, пергамент воспламенился. Гермиона вскрикнула и тут же отпустила его. Лишь хорошие рефлексы спасли её от серьёзных ожогов. Гарри ошеломлённо замер — до него только сейчас начало доходить, что могло произойти. — Я... прости, — сбивчиво заговорил он. — Я не думал, что... Ты как? — Нормально, — кивнула она, потирая покрасневшие пальцы. — Похоже, отправителю я пришлась не по душе. — И не только ты, — пробурчал Гарри. — Я недооценил опасность... — Думаю, это послание было от Сам-Знаешь-Кого, — заметила Гермиона так спокойно, словно говорила о погоде. И у Гарри не было причин скрывать от неё правду. — Он хочет встретиться со мной... наверное, — сказал он и отвёл взгляд. — Он написал только время и место, но ничего не объяснил. Гермиона медленно встала и подошла к нему. — Гарри, мне кажется, тебе лучше не ходить. Не забывай, сейчас, когда он восстановил силы, он очень опасен. Может, Сам-Знаешь-Кто и был добр к тебе последние несколько дней, но это может измениться. Ты же сам понял, что он легко может применить к тебе пыточное проклятие. — Я не говорил, что пойду, — тихо ответил Гарри и через окно посмотрел на серое небо, чтобы глаза его не выдали. — Но ты хочешь пойти, — спокойно заметила Гермиона. Прошло немало времени, прежде чем он кивнул. Отрицать было глупо. — Да, — собственный голос показался пустым. — Я проиграл сам себе, Гермиона. Я хочу его увидеть. Она прикусила губу и замялась на секунду, потом спросила: — Пока я была в замке... что-то произошло? Гарри снова кивнул, но так и не отвёл взгляда от облаков. — Ох, — мягко выдохнула она. — Это всё меняет... — Да нет, Гермиона, — повернулся к ней Гарри. — Что это меняет? Ничего. — Гарри, — начала она. — Я предупреждала... — Я помню твои слова, но что мне делать? Я не могу прекратить чувствовать. Послушай, я понимаю, почему Рон ушёл из Визжащей Хижины. Он так сильно хотел тебя увидеть, что желание затмило здравый смысл. То же самое происходит и со мной. — Но, Гарри... — Я не сказал, что не сомневаюсь в своей способности здраво рассуждать. Не сказал, что не сожалею о возникшем чувстве, не сказал, что не боюсь его и того, что он может сделать, потому что это не так. Я не знаю, что он собирается делать. Не знаю, почему он прислал мне такую короткую записку после того, как мы... Я даже не могу сказать, что он ко мне чувствует, потому что я этого не знаю... и всё равно... мне нужно... Просто скажи мне, что я беспомощный дурак, Гермиона. Гарри судорожно вздохнул и прислонился лбом к стене, к которой успел повернуться во время своего монолога. Маленькая ладошка мягко сжала его плечо. Он обернулся и увидел в глазах подруги понимание и сочувствие. — Ты не дурак, Гарри. Ты просто влюбился, — прошептала она. Это спокойное утверждение напугало его сильнее всего. — Нет! Нет, конечно! Я не... влюбился, — затряс он головой. — Я же не идиот. Я знаю, что даже ему не нравлюсь. Иначе почему он прислал мне такое равнодушное письмо? Озвучить своё величайшее опасение оказалось намного легче, чем даже допустить возможность того, что Гермиона права. И Гарри изо всех сил старался об этом не думать. — Ну, — вздохнула Гермиона и, прислонившись к оконной раме, посмотрела прямо на него. — Есть два возможных объяснения. — Первое — как ты и сказал — ты ему даже не нравишься, — ровно повторила она за ним. У Гарри внутри всё оборвалось, — или второе: ты ему нравишься, но он не знает, как попросить прощения. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Честно говоря, это очень похоже на Рона. Помнишь, как он начал встречаться с Лавандой Браун? Он так и не извинился за свою грубость, хотя прекрасно знал, как мне было из-за него плохо. Никогда не понимала, почему для вас, парней, так трудно сказать всего одно слово — «Прости». — Мне никогда не было трудно, — возразил Гарри. — Верно, тебе — нет, — согласилась она и задумчиво на него посмотрела. — Наверное, всё потому что Дурсли заставляли меня просить прощения за всё подряд, — сказал он по большей части самому себе. Ему стало намного легче. Действительно, Волдеморт никогда не опустился бы до слезливых извинений, без разницы, что он чувствовал. — Так что ты будешь делать, Гарри? Гермиона тактично напомнила, что ему пора решать. А Гарри уже принял решение: он узнает правду, чего бы ему это ни стоило. — Думаю, я уже знаю, — сказала она раньше, чем он успел ответить. — Честно говоря, мне будет спокойнее, если мы пойдем вместе с тобой, но что-то мне подсказывает: на этот раз ты не обрадуешься нашей компании. Губы Гарри медленно приподнялись в неподдельной улыбке. — Очень дальновидно, — усмехнулся он. Гермиона улыбнулась в ответ и шагнула к двери. Неожиданно она замерла и снова к нему повернулась. — Я ничего не расскажу Рону, если ты пообещаешь вернуться невредимым. — Сделаю всё, что смогу, Гермиона. Я уйду завтра вечером, но сначала нужно придумать предлог, почему я не появлюсь на нашем новогоднем празднике. — Я что-нибудь придумаю, — сказала она и вышла.Нора
31 декабря 2000, ранний вечер
«Кто-то точно наложил заклинание, растягивающее время», — решил Гарри: чем ближе подходил вечер, тем дольше тянулась каждая минута. Он был на ногах с самого утра — проверял, насколько окрепло его тело, и был приятно удивлён, когда даже через пару часов совсем не устал. Главным событием дня стал Перси, который сумел связаться с ними через камин, тайно подключённый к Дымолётной Сети. Он рассказал им о том, что творилось в Министерстве. Едва услышав про его новые обязанности, Гарри задохнулся от потрясения, а Молли тут же попросила сына вернуться домой. Смерть Дэнниса обескуражила её, и она не готова была смириться с тем, что её ребёнок тоже в опасности. Но Перси спокойно отказался, вместо этого рассказав им всё, что он узнал от Драко Малфоя. Согласно его словам, Малфой сейчас работал на Орден. Это безмерно удивило Гарри, он никак не ожидал, что у трусливого однокурсника хватит смелости пойти против Негуры. Но когда Перси рассказал, почему Драко согласился на шпионаж, Гарри отметил, что в господстве Негуры появилась хоть одна положительная сторона — Малфой начал вести себя как полагалось благородному волшебнику, а не трусливой шавке. Была и плохая новость: Лидер преумножал свои силы. Он перегруппировал своих вампиров, выделил из них небольшой отряд и послал его за границу для выполнения какого-то задания. Негура до сих пор делал вид, что ночные твари — часть армии Волдеморта. Но Гарри был уверен, что большинство волшебников уже просто ему не верило. Дальше он уже не слушал — слишком глубоко задумался о предстоящем вечере. Поэтому, когда чуть позже Рон сказал, что хочет посмотреть на салют, и что ему очень бы понравилось, устрой кто-нибудь салют ему на день рождения, Гарри едва ли его услышал. А потом чуть не свалился со стула. Он совершенно забыл о дне рождения Волдеморта! Но нужно ли Тёмному Лорду вообще дарить подарок? Решив, что да — нужно, Гарри запаниковал — он просто не знал, что можно подарить такому как Риддл. Если он купит что-нибудь, сделанное руками магглов — Волдеморт просто убьёт его. А обычные магические подарки едва ли ему понравятся. Он, наверное, оценит какую-нибудь книгу или редкий, дорогой артефакт, но Гарри даже не знал, какие это могут быть артефакты. Тёмный Лорд, наверное, обрадовался бы юному, талантливому, чистокровному волшебнику, готовому примкнуть к его армии. Гарри горько рассмеялся. Он почти ничего не знал о тайных желаниях Волдеморта, не знал, как сделать ему приятно. Раздался мягкий стук в дверь, который Гарри тут же узнал. — Входи, — пригласил он, и в комнату с дымящимся напитком вошла Гермиона. — Держи, — вручила она ему чашку. — Что это? — Причина, по которой сегодня ты останешься в постели, — ответила Гермиона. — Она симулирует аллергию на зелья, которыми последние три дня тебя поила Молли. Мне это очень не нравится, Гарри, но если ты думаешь, что тебе на самом деле надо идти... если ты думаешь, что только так почувствуешь себя счастливым... Она вздохнула и покачала головой. — Просто выпей это и скажи Молли, что очень устал и хочешь пойти спать. Сыпь пройдёт через пятнадцать минут. И ещё тебе понадобится вот это. Ольховая палочка, девять дюймов. В ней нет ничего особенного, но всё же её сделал Олливандер, мастер своего дела, — девушка достала из кармана короткую палочку. Гарри рассмеялся и порывисто кивнул. — Ты права, палочка мне на самом деле понадобится. Огромное спасибо, Гермиона. Он заглянул ей в глаза, полные безмолвного несогласия. — Не волнуйся за меня. — Не волнуйся?! — огрызнулась она. — Гарри, как я могу не волноваться?! Только посмей не вернуться! Если с тобой что-нибудь случится, Рон тебя из-под земли достанет, чтобы лично прикончить, и я ему в этом помогу, ты меня понял?! Гарри попятился от её неожиданного напора. — Да, — с усилием сглотнул он. — Вот и прекрасно, — отрезала Гермиона и шагнула к двери только для того, чтобы вновь остановиться. — Будь осторожен, — куда мягче добавила она. Гарри не знал, что сказать, поэтому ответил: — Буду. Эм... Кстати, сегодня у него день рождения, а я не знаю, что ему подарить. Может... у тебя есть идея?.. Гермиона вздёрнула подбородок и снова повернулась к нему. — Больше всего радуешься тогда, когда получаешь то, чего тебе очень сильно не хватает. Чего ему не хватает больше всего? «Души, — тут же подумал Гарри, но осёкся: он не мог её вернуть. — Зато я могу вернуть кое-что другое», — поразила его внезапная догадка. Безумие и опасность этого решения заключались в том, что лучший подарок мог обернуться ненавистью Волдеморта к дарителю. Гарри заметно расслабился и улыбнулся Гермионе самой тёплой улыбкой. — Спасибо. Ты не представляешь, как мне помогла. — Ты отплатишь мне, Гарри, если не заставишь сожалеть об этом, — тихо ответила она и оставила друга наедине с его мыслями.* * *
Хотя ему начало казаться, что нужное время никогда не придёт, оно всё же пришло, и пора было покидать Нору. Гарри прекратил практиковаться с новой палочкой; те несколько заклинаний, что он испробовал, выходили плохо. Решив, что потренируется чуть позже, он выпил зелье и перед всеми членам Ордена покрасовался обсыпанным лицом. Убедив всех, что ему не здоровится, и в очередной раз отказавшись от помощи Молли, Гарри вернулся в свою маленькую спаленку и выбрался через окно. Он чувствовал себя виноватым за этот обман, но он никогда бы не опустился так низко, если бы не необходимость — Гарри должен был знать, что чувствует к нему Волдеморт. Он вдохнул холодный ночной воздух и, аккуратно миновав все защитные заклинания, обернулся посмотреть на отдалившийся дом. Кинув на Нору последний взгляд, он громко выкрикнул улицу, название которой прочёл на пергаменте, и растворился в воздухе. Едва успев появиться на новом месте, Гарри быстро осмотрелся по сторонам, проверяя, один ли он здесь. Он стоял сейчас на окраине широкой дороги, освещенной оранжевыми огнями уличных фонарей. Вдалеке грохотали звуки телевизора, музыки и смеха — магглы приветствовали начало нового года. Гарри продолжил осматриваться, выискивая того, кто случайно мог увидеть его аппарацию, но вокруг никого не оказалось — лишь вдалеке виднелось несколько человек. Гарри поёжился, когда по улице пронесся порыв ледяного ветра, который сорвал и унёс куда-то несколько засохших листьев со старых деревьев, возвышающихся над низенькими домами. — Вперёд, — приободрил себя Гарри и подошёл к ближайшему дому, чтобы прочесть номер на двери. — Шестьдесят пять, — тихо пробормотал он. Если это была та самая улица, дом под номером семьдесят два был не очень далеко. Гарри пошёл к следующему дому и когда увидел табличку с цифрой шестьдесят три — вздохнул, развернулся и пошёл к другому, поглощенному темнотой, концу дороги. За светом последнего фонаря мрак казался таким плотным, что Гарри почти не хотелось туда идти. Асфальтовая дорога закончилась в пяти футах от последнего фонаря, дальше она была выложена булыжниками. Примерно через шестьдесят футов булыжная мостовая резко сворачивала направо, к тёмному лесу. Гарри зажёг кончик палочки и продолжил свой путь, с каждым шагом его чувства обострялись, а в желудке зарождалось какое-то отвратительное ощущение. Он понимал, что оно — результат неуместного волнения, которое он, как мог, старался подавить. Спустя несколько минут блуждания в тёмных кустах, Гарри заметил справа очень старый дом. Но стоило ему подойти ближе, и он понял, что дома как такового там нет — лишь заросли и заброшенные руины. С большим трудом у него получилось прочесть на ржавых воротах номер. 70, Эбби-роуд. Он почти на месте. Сердце сильнее заколотилось в груди, и он размеренно вздохнул несколько раз, а потом возобновил свой неспешный шаг. Булыжная мостовая оказалась ужасно скользкой — легкий мороз покрыл её тонким слоем льда, и, чтобы не поскользнуться, ему приходилось идти очень осторожно. Вокруг было неестественно тихо. Грудь всё сильнее стискивала тревога, он уже серьезно начал подумывать о том, что сделал неверный выбор. Его пугали вовсе не темнота и тени, а ощущение, что за ним кто-то внимательно наблюдает. Он так громко дышал, что едва расслышал мягкий щелчок, раздавшийся где-то позади него. Гарри резко обернулся, но не увидел ничего, кроме таинственно искаженных темнотой деревьев. Инстинкты твердили об опасности, но он не видел её источника. Гарри боялся и не отрицал этого, но этот страх полностью отличался от того страха, когда он шел умирать ради своих друзей. В тот раз он был готов к неизбежному, он смирился со своей судьбой. Сейчас же Гарри понял, что страх перед неизвестностью так же ужасен, если не хуже. Ещё один щелчок, а потом послышались тихие шаги. Гарри выше поднял сияющую палочку, но все равно никого не увидел. — Кто здесь? — твёрдо спросил он. Тишина. А потом, в слабом лунном свете, пробивающемся сквозь раскидистые ветви деревьев, перед ним появился человек с надвинутым на лицо капюшоном. Сердце Гарри бешено заколотилось. На долю секунды он подумал, что это Волдеморт, но этот человек был не так высок. Может, Пожиратель Смерти? Но предупредил ли Тёмный Лорд своих последователей о том, что здесь появится Гарри Поттер, или ему следует ожидать нападения? А что, если это не Пожиратель Смерти? Что, если это вампир и Гарри угодил в ловушку?! Прежде чем он успел упорядочить нескончаемый поток вопросов, мельтешащих в голове, человек заговорил мелодичным голосом: — Гарри Поттер? С некоторых пор я надеялся встретиться с тобой. Хотелось посмотреть в лицо мальчишки, которого Волдеморт предпочёл нашему восхитительному Лидеру. Повисла тяжёлая тишина, а потом незнакомец добавил: — Должен сказать, я немного разочарован — в тебе нет ничего примечательного. Волдеморт тоже смертный, но он хотя бы силён и хорош на вкус. У Гарри всё сжалось внутри. Всё-таки вампир. Ладони тут же взмокли, но голос не дрогнул. — Кто ты? — В самом деле, куда подевались мои манеры? Я ведь забыл представиться! Меня зовут Нестор Десалмадо. Давным-давно я был таким же известным, как и ты, правда, и вполовину не таким популярным. Так было до того, как я узнал, что есть кое-что намного лучше славы. Незнакомец откинул капюшон, и его серые глаза встретились с зелёными. Гарри окинул его быстрым взглядом и вынужден был признать, что этот мужчина, вампир, мог бы быть просто совершенством, если бы не источал настолько отчетливую омерзительную ауру смерти. — Наш Лидер ожидал, что ты появишься здесь, — мягко заметил Нестор и поправил воротничок на роскошной рубашке. — Он хотел дать тебе и твоим маленьким дружкам последний шанс. Помоги нам одолеть Волдеморта, и вампиры навсегда покинут эту страну. Ты, наконец, сможешь жить спокойно. Но если ты продолжишь сражаться с нами — мы уничтожим тебя вместе с Тёмный Лордом. — Говоришь, уйдёте навсегда? — прорычал Гарри сквозь зубы. — Расскажи это Дэннису. — Кто такой Дэннис? — с любопытством склонил голову на бок Десалмадо. — Мой друг, — выплюнул Гарри. — Его убил кто-то из твоих дружков, а может, и ты сам. — Тогда он стал неизбежной жертвой, — спокойно ответил вампир. — Так, — прошипел Гарри, — если ты станешь одной из этих неизбежных жертв, ничего страшного? Мы с Негурой всё равно сможем подружиться? Ведь именно это ты хочешь мне сказать? На синеватых губах Десалмадо появилась холодная ухмылка. — Я так понимаю, твой ответ — нет. — Ты удивительно прозорлив для того, у кого вот уже несколько десятков лет как отмер мозг, — насмешливо протянул Гарри. — Ты не понимаешь, на кого нарвался, Поттер. Тебе не победить. Убить тебя сейчас будет очень легко. Приятный голос Десалмадо ни на секунду не дрогнул, хотя заметно потяжелел. У Гарри кровь зашумела в ушах, но он не показал своего страха. — Так давай же! — отрезал он и вскинул палочку. В долю секунды Гарри распластался на земле, и ему изо всех сил пришлось закусить губу, сдерживая болезненный вскрик. Правое запястье оказалось вывернуто под неестественным углом, а Десалмадо, поигрывая его палочкой, стоял прямо над ним. — Неужели ты думал, что сможешь одолеть вампира ночью, тем более с подслеповатыми человеческими глазами? Наивный ребёнок. Ты понял, в чём твоя ошибка? Все вы, юные неопытные волшебники, всегда слишком сильно полагаетесь на магию и никогда не защищаете то, что помогает вам колдовать — руку. Он швырнул Гарри палочку. — А теперь покажи мне, какие заклинания ты сможешь использовать со сломанным запястьем. Гарри схватил палочку левой рукой, перекатился на спину и выкрикнул: — Sectumsempra! Он ориентировался на насмешливый голос и потому промахнулся. Вампир рассмеялся ещё громче. — Как жаль, что мне велели не вмешиваться. Я бы неплохо с тобой развлёкся. До скорой встречи, Поттер. И передай Волдеморту, что мы не спускаем с него глаз. И в следующую секунду он исчез, словно Гарри всё это привиделось. Он с трудом поднялся на ноги и опасливо осмотрелся по сторонам, но лес был тих и пуст. Руку скрутило от боли, и Гарри стиснул зубы. Сейчас он был почти беспомощным. С такой раной у него не получится аппарировать. Если он решит вернуться в Нору — его просто-напросто расщепит. Понимая, что другого выбора у него просто не осталось, Гарри решил продолжить искать место, где он несколько минут назад должен был встретиться с Волдемортом. И к удивлению, он на самом деле его нашел. Дом оказался совсем не таким, каким Гарри его себе представлял. Просто разрушенное старое здание, скорее всего монастырь, перестроили в жилой дом. Почему и когда его забросили, можно было лишь догадываться. Восточная часть здания возвышалась до неба и была почти цела, но западная совсем развалилась, а просевшая местами крыша грозила вот-вот рухнуть. Фасад сохранился лишь в тех местах, где плющ не дал ему отвалиться. Окна — либо заколоченные, либо выбитые — позволяли заглянуть в кромешную темноту дому. Вот и всё, что удалось рассмотреть Гарри в свете луны. Внимательно осмотревшись по сторонам, он протянул руку к старым воротам. Странно, но они открылись без единого скрипа, хотя проржавели до самого основания. Гарри нервно вздохнул и шагнул в маленький, густо заросший сад. В нос ударил горький, холодный запах воды и сгнившей листвы. Гарри занервничал ещё сильнее и, быстро пройдя по короткой, поросшей травой дорожке, остановился перед массивной выцветшей дверью. Он до сих пор не был уверен, что нашёл нужный дом. Стоило ему об этом подумать, как возле увесистого дверного молоточка появилась цифра 72, которая превратилась в змею. Все сомнения развеялись. Гарри звучно сглотнул и прикоснулся к бронзовым чешуйкам. В ту же секунду змея ожила и крепко обвилась вокруг его левого запястья. Он едва сдержал удивлённый вскрик. — Кто ты? — прошипело бронзовое создание, сверкая алыми глазами. И Гарри даже не подумал солгать. — Гарри Поттер. Змея немедленно его отпустила, а огромная дверь возмущенно скрипнула и приоткрылась. Гарри с трудом протиснулся в маленькую щель. И тут же задохнулся от изумления. Несмотря на убогий внешний вид, вестибюль оказался просто роскошным. Отполированный паркет блестел, длинные зелёные ковры лежали без единого пятнышка и пылинки, на хрустальной люстре вовсе не было паутины, а мебель оказалась простой, но тоже изумительно чистой. И хотя в камине ревело пламя, никто за ним не присматривал; вестибюль был пуст. — Есть тут кто? — позвал Гарри, но ему не ответили. Он перевёл взгляд на широкую лестницу, которая вела на первый этаж, и решил начать осмотр дома с неё. Гарри как раз поднимался наверх, как вдруг услышал голоса. Он замер и прислушался, но не смог разобрать слов, даже когда задержал дыхание. Гарри поднялся ещё на несколько ступенек, стараясь держаться в тени широкой колонны, которая стояла в изголовье лестницы. Голоса стали намного понятнее и отчётливее. Поддавшись любопытству, Гарри поднялся ещё выше, пока не увидел разворачивающуюся перед ним сцену. — Сколько? — неожиданно спросил высокий, холодный голос. И хотя Гарри не узнал по голосу его собеседника, тот, кто произнёс это слово, был до боли ему знаком. Сердце, терзаемое сомнениями, тут же ожило и от одного только голоса забилось как сумасшедшее. Гарри подался чуть ближе, так, чтобы суметь рассмотреть всю комнату. Он увидел длинный, накрытый чёрной скатертью стол, который стоял перед окнами, и сосчитал сидящих за ним людей — их было больше двадцати. Все они сидели необычайно тихо, словно старались сделать вид, что их и вовсе здесь нет. Гарри непонимающе нахмурился. Волдеморт пригласил его на тайное собрание Пожирателей Смерти? Честно говоря, он надеялся на более уединенную встречу. И почему Гарри был так уверен, что все слуги Тёмного Лорда сгорели в старом убежище? Он посмотрел в сторону камина, и в самом деле Волдеморт стоял там, отвернувшись к огню. Сердце заколотилось ещё отчаяннее. Гарри видел лишь его спину, но по напряжённой позе догадался, что Тёмный Лорд очень зол. С огромным усилием он перевёл взгляд на коленопреклоненного мужчину, который что-то объяснял умоляющим голосом. — Значит, на деле, ты привёл их в особняк, — очень тихо произнёс Волдеморт, но Гарри прекрасно расслышал каждое слово, произнесённое этим леденящим душу голосом. Тёмный Лорд повернулся к слуге и поднял палочку. — Мой Лорд, клянусь, я пытался остановить их. Пожалуйста, умоляю, Хозяин. Пощадите! Однако Волдеморт не прислушался к его мольбам. — Crucio! Мужчина закричал от боли, попытался подняться, но тут же, скорчившись, снова рухнул на пол. Гарри казалось, что всё это происходит с ним. Он резко опустился на колени и прикусил губу от тупой боли, скрутившей руку. От чужих отчаянных криков к горлу подступила тошнота, а ярость взвилась с новой силой. Он уже готов был выскочить из-за колоны, когда Волдеморт жестоко произнёс: — Ты выдал наше тайное убежище, Джагсон. Ты подверг всех нас опасности. Мужчина закричал от нового проклятия, которое длилось намного дольше первого, пока Волдеморт не снял его и снова заговорил: — Этой ночью ко мне должен был прийти очень важный человек. Если он погибнет, ты узнаешь всю силу моего гнева! Очередной вздох Гарри встал поперёк горла. Неужели Волдеморт говорил о нём? — Мой Лорд... прошу вас... умоляю, простите меня... — Но Лорд Волдеморт не знает прощения, — последовал холодный ответ, и мужчина вновь закричал от боли. Гарри больше не мог этого выносить. Собрав в кулак всю свою решимость, он сжал ладонью левой руки ольховую палочку и вышел из-за колонны. — Хватит! — выкрикнул он, и время замерло. На Гарри уставилось множество изумлённых глаз, но он видел лишь одного человека — Волдеморта. Словно они были здесь совершенно одни. Тёмный Лорд замер на мгновение, а потом красные глаза метнулись к Гарри. В комнате замерло всё, кроме пламени в камине. Никто не осмеливался даже вздохнуть. На одну безумно пугающую секунду Гарри вдруг всё показалось до боли знакомым. Он даже подумал, что вот сейчас Волдеморт вскинет палочку и швырнёт в него смертельное проклятие. Но нет, Гарри ошибся. Они всё смотрели и смотрели друг на друга в этой неподвижной тишине. Наконец, на бесцветных губах зародилась едва заметная улыбка. На неё тут же отозвалось всё естество Гарри. Во рту пересохло, и он невольно задался вопросом, долго ли проживёт, если прямо сейчас набросится на Волдеморта и начнёт срывать с него одежду. Что ж, возможно, у него будет пара-другая секунд... — Ты всё-таки пришёл, — мягко произнёс Волдеморт, и Гарри огромным усилием вернул себе дрогнувшее самообладание. — Да, — решительно кивнул он. — Нам о многом надо поговорить.