Я ждал тебя так долго...

***

Юнги готовился к этому очень долго. Он знал, что назад пути нет, знал, что именно он должен сделать это. Но он не знал, вернется ли живым. Позвонил Намджуну. Еле держался, чтобы не расплакаться, как последний трус. Попросил не говорить об их разговоре, чтобы не тревожить беременного Сокджина и всех остальных близких, родных его людей. Он до последнего сохранял хладнокровие, чтобы Намджун чувствовал, каким сильным является его старший. Чувствовал, что волноваться не о чем и не смел поехать к нему. Однако разговор прервала выбитая со всей силой дверь. Юнги попрощался с Намджуном, как ему казалось, в последний раз. Он и не надеялся созвониться ещё раз. — Почему ты до сих пор здесь?! Я же просила тебя быть на парковке минуту назад! – кричала длинноволосая девушка, разводя руками. Мин лишь отмахнулся от неё рукой, подскочил с места и, схватив ту за запястье, быстро направился вниз, к машинам. — Мы обязаны закончить все сегодня, – монотонно отчеканил Юнги, садясь вместе с девушкой в автомобиль. — Другого шанса у нас не будет. — Я в курсе, – съязвила брюнетка, пристегиваясь. Однако уже через секунду смягчилась во взгляде и обеспокоенно оглядела брюнета подле себя. — Ты как вообще? В норме? Мин проигнорировал её вопрос, недовольно цокнув. А кто же будет в норме, когда стоит вопрос жизни и смерти? Да и не боялся вампир своей кончины, боялся, что этого не перенесут его близкие. — Поняла, – коротко кивнула она и повернулась обратно к лобовому стеклу, разглядывая дома, что расплывались от бешеной скорости спорткара. — Его люди ещё не узнали, где мы. У нас есть немного форы. — Хорошо, – кивнул Юнги, объезжая машины. — Что насчет остальных? — Уже на месте, ждут нас. Девушка что-то быстро печатала на своём планшете. Параллельно поглядывала на карту GPS и отслеживала местоположение фургона, на который пару дней назад незаметно прикрепила жучок. Эта девушка была профи своего дела, никто не мог сравниться с ней. Никто и не пытался. — Каков наш план? – спросила она, повернувшись в сторону Юнги. Юнги и сам не знал. Какой может быть план, когда едешь на верную гибель к полудемону, убить которого до сей поры не удавалось никому? — Есть идеи? – нервно рассмеялся Мин, стуча пальцами по рулю. Девушка изумленно раскрыла глаза, удивляясь беспечности вампира, сидящего рядом с ней, а после недовольно цокнула, закатив глаза. — Как на тебя похоже... – выдала она, потирая уставшие веки. Мин промолчал, свернув с главной дороги на небольшую каменистую дорожку, что вела вглубь леса. — Кто бы мог подумать, что такое величественное существо будет прятаться в чаще леса, дрожа от страха умереть от чьих-либо рук, – в брезгливо-раздраженной манере процедил Мин, проезжая все дальше. Сама мысль о Чане неимоверно злила Юнги, и он с нетерпением ждал момента, когда сможет заглянуть ему в глаза и скрутить шею, оторвать голову и поджечь на глазах у всех. Ждал момента, когда сможет разглядеть ужас и мольбу во взгляде перед мучительной смертью. — Сосредоточься, – произнесла брюнетка, — Направо, – указала пальцем в сторону косой дорожки. — Где пули? — В багажнике, где и всë оружие, – Мин повернул направо, нахмурившись, поскольку дорога становилась всё уже и уже, — Хваса, эти пули точно убьют его? — Сомневаешься в безупречных навыках моего отца? – вскинула бровь брюнетка, посмотрев на Мина. — Он бы расстроился, услышав подобное... — Не время шутить! – раздраженно выкрикнул Юнги, останавливаясь, заметив в нескольких метрах машину их людей. Припарковавшись среди больших растений, дабы хоть немного скрыть свой автомобиль, Юнги заглушил мотор. — Пошли. Оба вышли из машины и принялись доставать из багажника все необходимое. На помощь пришёл молодой вампир. — Я выяснил его слабое место, – отчеканил Чангюн, — Демоны поглощают человеческие души. Надо целиться в живот, – начал тараторить он, заканчивая мысль, — И если попадешь в самый центр, то он начнет извиваться от того, что съеденные души от разъедающих кожу пуль начнут лезть наружу, – Чангюн смотрел прямо в красные от возрастающего раздражения глаза Юнги, — Хен, у тебя есть четыре пули. Это четыре попытки, ты же понимаешь? Ты сможешь. – напоследок по-дружески ударив в плечо, выдал младший, дабы поддержать раздраженного Мина. — Я понял. — После того, как ты выстрелишь, – проверяя оружие и заряжая его патронами, подключилась брюнетка, — Шону и Джухон свяжут его и будут ждать тебя. За остальных отбросов не переживай, мы с ними разберемся, – девушка начала передавать оружие товарищам, — Собираешься сам оторвать ему голову? — Это даже не обсуждается, – процедил Юнги, смотря на крышу дома, прячушегося за деревьями в десятках метров от них. — Так точно. – напоследок сказала вампирша, оставляя Юнги одного и подбегая к остальным, дабы передать им план действий. Что ж, поиграем, – пронеслось у Мин Юнги в голове. Все, что было дальше – Юнги помнил смутно. Смутно, потому что был настолько вне себя, настолько зол и раздражен, что ярость поглотила его тело и разум. Он впервые был таким, несмотря на значительный возраст. Он не помнил, как добрался до этого проклятого дома, но помнил, скольким вампирам успел снести головы прежде, чем войти внутрь. Он не помнил, как отбивался от новорожденных, что нападали со всех сторон, нанося ножами многочисленные раны, являющимися сейчас шрамами на всем теле. Однако он прекрасно помнил, как добрался до комнаты Чана. Как открыл дверь и еле увернулся от острого лезвия катаны, что оставила глубокий шрам на лице. Однако Юнги отчетливо помнил, как все пошло пизде ещё в самом начале. Помнил, как кричала Хваса ему вслед, прося не соваться в дом одному. Помнил, как Шону и Джухон метнулись за ним. Все надеялись вывести Чана из дома своим присутствием. Они думали, что раз покажутся на его территории, то это спровоцирует полудемона выйти и попытаться дать отпор. И тогда бы Юнги стрельнул ему в живот, а Шону с Джухоном схватили бы эту извивающуюся тварь для него. Но кто же знал, что Чан и носом не повертит, чтобы выйти наружу? Юнги помнил, как с окровавленным лицом, почти вслепую, выстрелил в чудовище напротив него. Помнил его дикий вопль, что раздавался по всему лесу. Помнил, как в комнату забежали его друзья, схватив за руки и посадив на колени. Помнил, как выхватил из рук полудемона катану и замахнулся. Помнил, как отсек ему голову. Помнил, как Джухон облил обезглавленное тело бензином, и, уже выбегая из комнаты, кинул зажигалку, поджигая весь дом. Помнил, как кинулась на шею Хваса, как только они выбежали из горящего дома. Помнил как вернулся домой вместе с ней и остальными. Они накупили алкоголя, желая отметить свою общую победу. К счастью, особо никто не пострадал. Раненные, безусловно, были, но вампирам свойственна мгновенная регенерация, поэтому никто и не переживал по этому поводу. Все были счастливы, всем было весело. Только не Юнги. Юнги чувствовал себя странно. Чувствовал, будто в чем-то сильно просчитался. Он сидел с перевязанным наполовину лицом и сильно хмурился, пытаясь вспомнить, что пошло не так. От чего тревога? Почему так не по себе? — Ты в порядке, Юнги? – обеспокоенно спросила длинноволосая девушка, подсаживаясь рядом. Юнги был раздражен. Он понимал, что подруга ничего не сделала, наоборот, беспокоилась о нём, но он был так зол на неё в этот момент. — Оставь меня. – коротко ответил Мин, отсаживаясь от брюнетки подальше. А потом и вовсе вышел из комнаты, не желая слушать весь этот шум. Тогда Юнги не понимал. Не понимал, что стоял слишком близко, стреляя Чану в живот. Он и подумать не мог, что половина умерших душ, выходя наружу, прошли сквозь него. Озлобленных на полудемона душ, переполненных гневом и ненавистью. И как же он был благодарен догадливому Чангюну и преданной Хвасе за то, что они помогли ему. Вампир прошёл несколько кругов Ада прежде, чем вернуться в своё обычное состояние. Это было невыносимо для друзей: Мин огрызался и дрался, стоило им упомянуть о том, что ему нужна помощь; пропадал ночами в подпольях, выкуривая сигары и закидываясь наркотой; беспрерывно пил и трахал все, что видел. В один из вечеров дело дошло даже до того, что он сделал это с Хвасой. Сказать, что девушка была напугана – ничего не сказать. Не каждый день обдолбанный до чертиков друг возвращается домой с глазами, полными безумия и желания, и силой валит на кровать, отчетливо желая поиметь тебя. И даже несмотря на это, девушка не смогла оставить его. Ей самой требовалась реабилитация, но она не переставала пытаться спасти друга и вытащить со дна, не переставала верить в него. Не переставала и не сдавалась, потому что любила. С первого взгляда. С первой встречи. С первой улыбки, будь она проклята. Влюбилась, зная, что они не истинные и все это напрасно. Именно поэтому и не пыталась зайти с ним дальше, чем просто друзья. Она ничего не сказала Юнги и тщательно подавляла эмоции внутри. Старалась лишь быть ему хорошей подругой, что у неё отлично получалось. Спустя долгое время Юнги, наконец, вытащили со дна. Он и половины не помнил из того, что творил. И, естественно, не помнил, какую боль причинил Хвасе. А она и не рассказывала. Пропустила через себя и сохранила где-то глубоко внутри, на подкорке сознания. Она была сильной духом женщиной и смогла его простить. Однако Юнги все равно узнал – в один из вечеров услышал, как его друзья обсуждали то, что произошло. Втайне от всех, как им казалось. Но Юнги слышал. Знали бы вы, какую боль в груди он ощутил в тот самый миг. Весь сжался, свалившись на пол, и не мог поверить, что сотворил подобное с Хвасой. В тот момент он почувствовал себя чудовищем, что в многократное количество раз хуже Чана. Юнги знал, что ни в жизнь не искупит вины перед подругой. Он знал, что не простит себя больше никогда. В тот момент, сидя на полу и держась за сердце, что обливалось кровью без остановки, Юнги заскулил от боли, парализовавшей все тело, а после перешёл на крик. Такой отчаянный и болезненный крик, который слышала вся его команда. Который из своей комнаты услышала Хваса, сразу осознав, что Юнги узнал. Вампир не мог остановить собственные слезы, и не хотел останавливать. Он просто плакал и кричал. В голове в который раз зародилась мысль о том, чтобы умереть. Но Хваса не позволит. Он знал это. Девушка тут же прибежала на крик, обняв друга так крепко, как могла. Гладила его по волосам, нашептывая в ухо, что все хорошо, ему незачем себя винить. Но разве Юнги мог позволить себе такую роскошь? Ту ночь он провёл в её комнате. Сидел на полу неподвижно, облокотившись на стену, и смотрел на спящую девушку напротив него. Смотрел безжизненно, бессмысленно, безэмоционально. Пусто. А потом Хваса призналась, что любит его. Любит всей своей душой и давным-давно простила. Простила, потому что это был не он. Она знала, что настоящий Юнги бы так не поступил. И Юнги это знал. Знал, но понимал, что это вовсе не оправдание. Он долгое время сторонился Хвасы, боялся снова навредить, но на этот раз девушка была настойчива. Она взяла инициативу в свои руки и в один из очередных вечеров в её комнате поцеловала вампира. Она была немного пьяна и знала, что на утро может пожалеть об этом, но все равно рискнула. Юнги отпрянул, прося её остановиться. — Я причиню тебе боль, – повторял он, виновато смотря в глаза подруги. Подруги ли? — Юнги, я хочу этого, – произнесла охмелевшая брюнетка, усаживаясь на чужие колени, — Прошу, сделай это для меня... Снова поцеловала, более настойчиво. Мин жадно глотнул воздуха, постепенно сдаваясь длинноволосой на его коленях. — Хваса... – из последних сил сопротивлялся он, отстраняясь. Но девушка лишь коснулась его щеки ладонью и нежно поцеловала, смотря в глаза. Она явно давала понять, что не собиралась останавливаться. И Юнги решил пустить все на самотек и поддаться этому влечению.